Ф. Шеллинг

Трансцендентной философии надлежит объяснить, как вообще возможно знание при условии, что субъективное принимается в нем в качестве господствующего или первичного.

Следовательно, она делает своим объектом не отдельную
часть знания или особый его предмет, а само знание, знание вообще.

Между тем, всякое знание сводится к известным изначаль-
ным убеждениям, или изначальным предрассудкам; их трансцен-дентальная философия должна свести к одному изначальному
убеждению; это убеждение, из которого выводятся все остальные,
выражено в первом принципе данной философии, и задача найти его означает не что иное, как найти абсолютно достоверное, кото­рым опосредуется вся остальная достоверность.

Деление самой трансцендентальной философии определяется теми изначальными убеждениями, из значимости которых она исходит. Эти убеждения надлежит сначала обнаружить в обы­денном сознании. Если вернуться к точке зрения обыденного сознания, то окажется, что в рассудке людей глубоко укоренились следующие убеждения.

Что не только существует независимо от нас мир вещей, но, и более того, наши представления настолько с этими вещами совпадают, что в вещах нет ничего сверх того, что существует в наших представлениях о них. Принудительный характер наших объективных представлений объясняют тем, что вещи обладают неизменной определенностью и этой определенностью вещей опосредованно определены и наши представления. Этим первым изначальным убеждением определена первая задача философии: объяснить, каким образом представления могут абсолютно совпадать с совершен­но независимо от них существующими вещами. Поскольку на допущении, что вещи именно таковы, какими мы их представляем, и что мы в самом деле познаем вещи такими, каковы они сами по себе, обоснована возможность всякого опыта (ибо что стало бы с опытом и какова была бы, например, судьба физики без предпосылки об абсо­лютной тождественности бытия и явленности), то решение этой за­дачи относится к области теоретической философии, которой над­лежит исследовать возможности опыта.

Шеллинг Ф. Система трансцендентального идеализма //Сочинения. Т.1. — С. 238, 239.

Бытие (материя), рассматриваемое как продуктивность, есть зна­ние; знание, рассматриваемое как продукт, есть бытие. Если зна­ние вообще продуктивно, оно должно быть таковым целиком и пол­ностью, а не частично; в знание ничто не может привходить извне, ибо все сущее тождественно знанию и вне знания нет ничего. Если один фактор представления находится в Я, то и другой должен на­ходится в нем, так как в объекте они неразделены. Предположим,

например, что только вещественность принадлежит вещам, тогда эта вещественность до того момента, когда она достигает Я, или во всяком случае на стадии перехода от вещи к представлению, долж­на быть бесформенной, что, конечно, немыслимо.

Но если изначально ограниченность положено самим Я, то каким образом оно ее ощущает, т. е. видит в ней нечто себе противо­положное? Вся реальность познания связана с ощущением, поэто­му философия, неспособная объяснить ощущение, уже тем самым несостоятельна. Ибо истина всего познания, без сомнения, основа­на на чувстве принуждения, ее сопровождающем. Бытие (объек­тивность) всегда выражает лишь ограниченность созерцающей или производящей деятельности. Утверждение “в этой части про­странства есть куб” означает лишь то, что в той части пространст­ва действие моего созерцания может проявиться в форме куба. Следовательно, основу всей реальности познания составляет неза­висимая от созерцания основа ограниченности. Система, устраня­ющая эту основу, была бы догматическим трансцендентальным идеализмом.

Шеллинг Ф. Система трансцендентального идеализма //Сочинения. Т. 1. — С. 291.

Мы принимаем в качестве гипотезы, что нашему знанию вообще свойственна реальность, и задаем вопрос: каковы условия этой ре­альности? Свойственна ли действительно нашему знанию реаль­ность, будет установлено в зависимости от того, будут ли действи­тельно в дальнейшем выявлены те условия, которые сначала лишь дедуцируются.

Если всякое знание основано на соответствии объективного и субъективного, то все наше знание состоит из положений, кото­рые не непосредственно истинны и заимствуют свою реальность из чего-то другого.

Простое сопоставление субъективного с объективным еще не обусловливает подлинного знания. И наоборот, подлинное знание предполагает соединение противоположностей, которое мо­жет быть только опосредованным.