Сциентизм и мистицизм

С петровской эпохи начинают создаваться светские учебные заведения, основывается Академия наук, приглашаются видные ученые из-за рубежа, воспитываются национальные кадры специалистов. Подобная тенденция не могла не сказаться на общей идейной и культурной ситуации в стране. Я. Брюс, Л. Блюбентрост, Л. Эйлер, Д. Бернулли и многие иные европейские светила оказали заметное влияние на взгляды С.П. Крашенинникова, М.Е. Головина, С.Я. Разумовского и других отечественных естествоиспытателей и мыслителей. Наиболее яркой величиной в данном отношении был М.В. Ломоносов (1711-1765), крупнейший представитель отечественных наук о природе и вместе с тем историограф, поэт, филолог и философ. В нем счастливо сочетались любовь к родной истории, культуре, знание древнерусского наследия и прекрасная профессиональная подготовка современного ему европейского уровня. Будучи энциклопедистом леонардовского типа, он стал первооткрывателем, основателем, лидером многих научных направлений в физике, химии, астрономии, геологии, географии. Он же основал в 1755 г. первый российский университет, оттеснивший Славяно-греко-латинскую академию. Вместе с тем тогда же возник разрыв между светским и духовным образованием, поскольку в университете не было богословского факультета.

В философском отношении Ломоносов был деистом ньютоновского толка, эволюционистом, детерминистом, сторонником теории двух истин, разделения светского и духовного знаний. Одновременно он писал торжественные оды о величии Божием, о мудрости императрицы, о процветании государства Российского и критиковал концепции норманистов, преувеличивавших влияние скандинавского фактора в формировании древнерусской государственности. На другом, антисциенти стеком полюсе идейной ситуации существовали различные мистические течения как православного, так и неправославного толка. К представителям первого необходимо отнести св. Тихона Задонского (1724-1783) и старца Паисия Величковского (1722-1794). Святитель Тихон основал под Воронежем монастырь, где совершал подвиг аскетического служения. Он стремился уйти от жесткой опеки синодальной организации и сосредоточиться в области созерцательно-мистической. «Сокровище духовное, от мира собираемое», главный труд подвижника, исполнено обращениями к вечности, мистическими прозрениями, освещением жизни сакральными ценностями, убеждением, что разум без веры становится слепым орудием страстей. Старец Паисий также искал отшельнического, уединенного жития, посетил Афон, где приобщился подобно преп. Нилу Сорскому к роднику православного безмолвия, исихастской и старческой традиции. Он собрал труды святых отцов в своем переводе, которые составили многотомное «Добротолюбие». Соединяя таланты ученого, филолога, педагога, Паисий способствовал возрождению монашества в России и особенно формированию старчества, центром которого станет Оптина пустынь.

Интереснейшим явлением в духовной жизни империи был странствующий философ, украинский мыслитель Григорий Сковорода (1722-1794), оказавший заметное воздействие и на русскую мысль, потому и уместно вспомнить его в изложении истории отечественной философии. Владея древними и современными языками, будучи блестящим стилистом и вдохновенным поэтом, он создал ряд изящных по форме, глубоких по содержанию лирико-философских сочинений в символике и стиле поэтики барокко. Сковорода был свободным религиозным мыслителем сократовского типа. В его антропологии и гносеологии проступает тайноведение сердца, кардиогносия как особый сокровенный путь познания мира и самого себя. Проникая сквозь зыбкость земного к нетленности небесного, от грез внешнего эмпирического человека к его истинной сущности, он обращается к идеалу, к "древу жизни", к "всечеловеку" — Иисусу Христу. На творчестве Сковороды также прослеживается влияние католической барочной стилистики. В целом он предстает ярким мыслителем восточноевропейского региона^. В XVIII в. Россию охватило общеевропейское увлечение масонством, которое представляло весьма причудливое соединение ритуалов тайных лож, эзотерических учений, социальных утопий, внецерковной мистики, порою радикальных, а порою либеральных новаций. Образованной интеллигенции традиционное православие казалось нередко инертным, замшелым, пресным. Ее религиозный романтизм и индивидуализм искали экзотического тайноведения, каббалистики, мистерирсофии, гностицизма, оккультизма, спиритуализма.

Масонство проникло в Россию из Англии, Швеции, Германии преимущественно в форме розенкрейцерства и мартинизма. К концу века насчитывалось более ста лож, издавались журналы, переводились произведения Сен-Мартена, Иоанна Масона, Якоба Бёме; немецкие профессора И. Штаден и И. Шварц пропагандировали масонские идеи перед студентами Московского университета. Увлечение масонством испытали не только представители утонченной аристократии вроде князя И. Лопухина, но и такие видные деятели культуры, как издатель Н. И. Новиков, архитектор В. И. Баженов, моралист С. И. Гамалея, которые искренне поверили в союз "братства и любви", в нравственное самосовершенствование, внецерковный гуманизм, поиск высшего "сокровенного человека".

Масонство по-своему противостояло антирелигиозным течениям, в частности весьма популярному в Европе и России вольтерьянству как секуляризованной интеллигентской идеологии, где культ критически мыслящего индивида, стоящего над темной толпой, возводился в высшую добродетель просвещенного разума. Этический релятивизм, нравственный нигилизм, эгоцентризм и аморализм — это также характерные отличия духа XVIII столетия, отринувшего традиционные нормы добродетельного поведения. От императрицы до служанок, от канцлеров до гувернеров — все стали искать чувственных удовольствий, наслаждения ускользающими прелестями сиюминутной жизни, смены впечатлений, легкомысленно забывая о неминуемой моральной расплате, личной и своего поколения. Вихрь XVIII столетия, апофеоз блестящего барокко, мишура светской жизни захватили и развратили многих деятелей культуры, которые потом сетовали на свою "испорченность".