Христианский гуманизм и просветительство Эразма Роттердамского

В развитии гуманистического движения в Англии большую роль сыграл кружок Джона Колета (ок. 1467—1519), образовавшийся в Оксфордском университете. В этом кружке сложилась программа так называемого христианского гуманизма, направленная против злоупотреблений католической церкви и даже рассчитанная на ее реформу. Она оказала значительное воздействие на мировоззрение двух весьма ярких и разносторонних гуманистов, давно и прочно вошедших в историю философии, — Эразма Роттердамского и Томаса Мора.

Дезидерий-Эразм из Роттердама (настоящее имя Герхардт Герхардс, 1469-1536), незаконнорожденный сын священника и его служанки, в молодости монах одного из нидерландских монастырей, упорным трудом сумел получить блестящее филолого-гуманистическое образование. В конце XV в. он оказался в Лондоне и стал одним из наиболее активных членов местного кружка Колета. В Лондон Эразм приезжал и в последующие годы. Не возвращаясь больше на родину, он жил в Париже, Лувене, Кембридже, Брюсселе, Антверпене, Брюгге, Генте, Майнце, Фрейбурге, Базеле. Умер Эразм в Базеле в 1536 г. Писатель огромного трудолюбия, Эразм, можно сказать, оставлял перо только на время непродолжительного сна, большую же часть бодрствования он посвящал чтению, писанию произведений и огромного числа писем, различным пометкам. Писал он, да и говорил по большей части только на латинском языке, обильно уснащая свои произведения греческими словами, выражениями, короткими фразами. Филологи считают Эразма самым выдающимся латинистом эпохи Возрождения, ибо он не просто возвратился к древнеримской латыни её "золотого века", но и придал ей некоторые черты, сближавшие его латынь с европейскими языками нового времени.

Эразм, развернув масштабную литературно-издательскую деятельность, примерно с 10-х годов XVI в. до самой своей смерти был общеевропейским (впрочем, за вычетом Италии) лидером гуманизма. Среди множества» уже прославленных имен Дезидерий-Эразм пользовался едва ли не наибольшими известностью и влиянием. Сила "республики ученых", слагавшейся как в различных странах, так и во всей Западной Европе, общественная сила знания были уже столь велики, что император Священной Римской империи и испанский король Карл V, его соперник французский король Франциск I, английский король Генрих VIII, некоторые из римских пап (Павел III предлагал ему кардинальскую мантию), не говоря уже о менее значительных политических фигурах, искали внимания и даже поддержки Эразма. Эразм сделал множество переводов с древнегреческого на латинский язык.

Важнейшим из них стало первопечатное издание греческого текста Нового завета и его латинский перевод вместе с написанным Эразмом обширным комментарием к Евангелиям (1517). Перевод этот заменил старый латинский перевод (так называемая Вульгата), изобилующий ошибками, многократно умноженными в бесчисленных комментариях католических богословов и схоластов. Строго филологический подход Эразма к текстам Нового завета создавал предпосылки и для чисто исторического подхода к нему, и для его будущей секуляризации. Уже в силу этого Библия (пусть и частично) была обращена против схоластики. Антисхоластические настроения Эразма, как это имело место уже у ранних итальянских гуманистов, получили свое отражение и в его глубоком интересе к идеям и произведениям "отцов церкви", которых он тоже издавал и переводил.

Свое учение в целом Эразм чаще всего именовал "философией Христа". "Философия Христа" была уже достаточно полно сформулирована в первом значительном произведении еще молодого Эразма — в «Руководстве христианского воина» (или «Кинжал...», 1501-1503). Программе, изложенной здесь, автор оставался верен до самой смерти. Традиционная метафора христианского воина наполнена сугубо моральным содержанием. В целом вера христианина (например, в индивидуальное бессмертие души) превышает возможности его разума, но эта вера должна вести его к непрерывной борьбе с телесными соблазнами. Она должна также сочетаться с твердыми житейскими правилами и непрерывной борьбой за их осуществление.

"Философия Христа" призывавшая к возрождению идей и идеалов первоначального христианства, давно забытых католической церковью, погребенных под грудой обрядового формализма, в принципе доступна каждому человеку. Как подлинный гуманист Эразм не принимал тезиса ортодоксального христианства о радикальной испорченности человеческой природы первородным грехом. Поэтому нормальный человек, подражая Христу, способен возвышаться до идей, зафиксированных в Священном Писании.

Наиболее прославленное произведение Эразма — знаменитая «Похвала глупости» (1510-1511). Здесь блестяще продемонстрированы его качества писателя-сатирика. Из этого произведения можно многое узнать о его философских симпатиях и убеждениях. В монологе госпожи Глупости, напыщенно произносящей шутливую декламацию, восхваляющей себя, автор язвительно описывает различные стороны современной ему жизни. Поскольку "большинство людей глупы, и всякий дурачится на свой лад" [XIX], оказывается, что "в человеческом обществе все полно глупости, все делается дураками и среди дураков" [XXV]. Прихотью Глупости, лики которой бесчисленны (а едва ли не наиболее ярким проявлением Глупости служит человеческое самодовольство (filautia), так или иначе руководствуются люди всех сословий и прослоек, все нации, ибо Глупость богата и коллективными проявлениями. Самым же печальным из них служит война В своих произведениях Эразм не раз подчеркивал, что она может быть привлекательной лишь для тех, кто ее не изведал. А в «Похвале глупости» он даже написал, что война обычно ведется всякого рода подонками общества [XXIII]. В сочинении «Жалоба Мира, отовсюду изгнанного и повсюду сокрушенного» (1517) Мир скорбит о бедствиях, испытываемых вследствие раздоров и войн, порождаемых безумием людей. Блага мира, к которым, казалось бы, только и должны стремиться христиане, перечеркиваются злом войны. Проблема моральности снова возвращает нас в гущу жизни. Глупость не только неотделима от нее, но и служит, можно сказать, ее синонимом. Однако почему же она могущественнее мудрости?

Ответ автора «Похвалы» в целом сводится к тому, что сфера чувственности, связанной со всем телом человека, много шире и сложнее сферы его разума, сконцентрированного в его голове (и даже части ее). В силу этого люди вынуждены "играть комедию жизни" [XXIX], исполняя самые различные роли. Могущество чувственности необоримо, и бессмысленно воображать возможность моральности, полностью освобожденной от нее, как об этом нередко ханжески твердят схоластизированные сторонники официального благочестия (т. е. псевдоблагочестия).