Флорентийские платоники

Основой антисхоластической оппозиции итальянских гуманистов, начиная уже с Петрарки, был платонизм. Платонизация христианства во второй половине XV в., стала особенно интересной и весьма яркой страницей в развитии философии итальянского (и европейского) гуманизма, ибо в контексте такой платонизации философская мысль выбивалась из рамок монотеистического креационизма и формулировала новые, весьма продуктивные идеи.

Главой флорентийской Академии был Марсилио Фичино (1433—1499). Влюбленность в платонизм не помешала ему стать служителем католической церкви, а довольно свободная вероисповедная атмосфера Флоренции позволяла посвящать некоторые из своих проповедей в храмах "божественному Платону" (дома он даже ставил свечу перед его бюстом). Заслуги Фичино в распространении платонизма велики: он перевел на латинский язык все диалоги Платона, а также произведения главных античных неоплатоников — Плотина, Ямвлиха, Прокла, Порфирия, и кроме того части Ареопагитик. В представлении Фичино и всех других мыслителей этой эпохи платонизм и неоплатонизм составляли единую философскую доктрину. В духе платонизма Фичино написал и собственные произведения — «О христианской религии» (1476) и «Платоновская теология о бессмертии души» (1469-1474). Важнейший теоретический и идеологический вопрос своей эпохи — о соотношении религии и философии — Фичино решал антисхоластически.

Догматическая и авторитарная схоластика, оставшаяся в томистской форме официальной теолого-философской доктриной католицизма, по-прежнему рассматривала философию в качестве прислужницы своей вероисповедной доктрины. Фичино тоже сближал религию и философию, но считал их, так сказать, равноправными сестрами: с одной стороны, "ученой религией" (docta religio), а с другой — "благочестивой философией" (pia philosophia). На такой теоретической основе, идя навстречу универсалистским стремлениям гуманистической культуры, автор трактата «О христианской религии» (1474) предложил здесь концепцию "всеобщей религии" (которую он называл также "естественной").

Ренессансный характер пантеизма Фичино выражается в том, что мировая душа — последняя, полностью бестелесная ипостась, ближайшая к излучаемому ею телесно-земному миру, — акцентируется даже в большей мере, чем порождающий ее Бог. Перенося акцент своей онтологии с Бога на мировую душу, Фичино тем самым привлекает главное внимание к миру, объединяемому, одушевляемому и просветляемому ею. Красота, любовь и наслаждение в системе Фичино мыслятся как космические принципы. Человек — тоже центральное звено космоса, хотя бы уже в силу того, что мировая душа — это в сущности его собственная абсолютизированная душа. Прославляя мощь человека, будто бы повелевающего социальным миром (семьей, государством, народами), Фичино считал его способным и к господству над природным миром. В таком контексте он обожествлял человека не меньше (если не больше), чем более ранние гуманисты.

Другим крупнейшим представителем флорентийского платонизма стал Пико делла Мирандола (1463-1494). Чрезвычайно одаренный, богатый граф Пико, овладевший греческим, арабским, еврейским и арамейским языками, проявлял большой интерес к различным ближневосточным религиозным (особенно Каббале) и философским учениям. Смелый молодой человек в декабре 1486 г. послал в Рим свои «Философские, каббалистические и теологические выводы (conclusiones)», содержавшие 900 тезисов "обо всем, что познаваемо". Тезисы эти Пико собирался защищать в диспуте против философов всей Европы. Конфликт с папской курией привел к тому, что все эти тезисы были объявлены папой Иннокентием VIII еретическими, и диспут не состоялся. Последние годы Пико провел в обществе Марсилио Фичино, став как бы вторым главой Флорентийской Академии. В этот период он написал латинские трактаты «Гептапл» — аллегорическое толкование ветхозаветных семи дней творения (1490), «О сущем и едином» (1496), «Рассуждение против астрологии» (1495).

Пико одним из первых в свою динамичную эпоху вступил на путь переосмысления того, что со времен античности именовалось греческим словом "магия". "Колдовскому" смыслу этого слова (глубоко уходящему корнями в доисторические времена) он противопоставил смысл рациональный, связанный с постижением действительных, а не мнимых тайн природы. Первая разновидность магии (в средние века часто именовавшаяся "черной магией") оставляет человека рабом неких злых, "демонических" сил. Другая ее разновидность, свидетельствующая о постижении неких благоприятных "божественных" сил (и в средние века поэтому нередко именовавшаяся "белой магией"), стала теперь называться "естественной магией" (magia naturalis), свидетельствующей о постижении чисто природных тайн. В дальнейшем она сделалась одним из главных орудий достижения "царства человека") Острие этих идей Пико было направлено также против суеверного "астрологического детерминизма", сковывавшего человеческую активность, лишая её свободы. Обоснование последней — главная цель Пико в его яркой «Речи о достоинстве человека», которая и должна была открыть не состоявшийся в Риме диспут. Теоретическое содержание этой «Речи» резюмирует антропоцентрические идеи гуманистов. Бог ставит человека в самом центре космоса, делая его как бы судьей мудрости, величия и красоты воздвигнутого им мироздания. Вместе с тем представления о человеке пронизаны идеями тождества человеческого микрокосмоса и божественно-природного макрокосмоса. В «Гептапле», например, Пико подчеркнул, что человек составляет особый, четвертый мир наряду с подлунным, поднебесным и небесным мирами. В «Речи» же человек, с одной стороны, выступает как "посредник между всеми созданиями" земными и небесными; с другой же стороны, он как бы вне всех этих существ, ибо, подчеркнул Пико в своем сочинении «Против астрологии», "чудеса человеческого духа превосходят [чудеса] небес... На земле нет ничего более великого, кроме человека, а в человеке — ничего более великого, чем его ум (mens) и душа (anima). Возвыситься над ними, значит, возвыситься над небесами... ".

Свобода выбора, этот величайший божий дар, насыщена у Пико глубоким моральным содержанием. Сократовское самопознание направляет нас на путь нравственного совершенствования, предполагающий борьбу со страстями, усвоение определенных правил жизни ("ничего слишком"), а это невозможно без усвоения глубин подлинной философи.