Из Pious (1985, 1993)

«Медленно и болезненно до человека доходит, что искаженное русское восприятие Америки удивительно похоже на наше восприятие России, как зеркальное отражение».

Анализ образов американского и русского восприятия, проведенный психологами (Tobin & Eagles, 1992; White, 1984) и политологами (Jervis, 1985), выявил, что зеркальное восприятие сохранялось и в 1980-х годах. Те же самые действия (патрулирование подводных лодок у чужих берегов, продажа оружия малым державам) казались более враждебными, когда они осуществляли их. Так, американское правительство рассматривало советское вторжение в Афганистан во многом аналогично тому, как советское правительство рассматривало американское вторжение во Вьетнам.

Зеркальность восприятия порождает также гонку вооружений. Из политических заявлений следует, что народы обеих стран: 1) предпочитают взаимное разоружение любой другой альтернативе, 2) главным образом, не хотят разоружаться, пока другая сторона вооружается, и 3) воспринимают другую сторону как желающую достичь военного превосходства (Pious, 1985, 1993; табл. 15-2). Таким образом, хотя обе державы объявляют о своем желании разоружаться, обе чувствуют себя вынужденными вооружаться.

Когда напряженность возрастает — в основном во время международных кризисов, — рациональное мышление становится затруднительным (Janis, 1989). Образ врага делается примитивным и стереотипным, наиболее вероятными становятся суждения, сделанные тем местом, на котором сидят. Соци-

} ■ Часть 111. Социальные отношения

альный психолог Филип Тетлок (Philip Tetlock, 1988) обнаружил этот феномен, анализируя сложность советской и американской политической риторики с 1945 года. Во время блокады Берлина, войны в Корее и советского вторжения в Афганистан политические высказывания упрощались до непреклонной терминологии в черно-белых тонах. В другие периоды — особенно после того как Михаил Горбачев стал Генеральным секретарем СССР (рис. 15-4) — в политических высказываниях признавалось, что мотивы каждой страны достаточно нетривиальны.

Такой отход от примитивной риторики типа «мы хорошие — они плохие» был типичен перед новыми советско-американскими соглашениями, сообщает Тетлок. Его оптимизм подтвердился, когда президент Рейган в 1988 году отправился в Москву для подписания советско-американского договора о ядерных средствах средней дальности, а затем Горбачев посетил Нью-Йорк и объявил в ООН, что выведет 500 000 советских солдат из Восточной Европы:

«Я хотел бы верить, что наши надежды оправдаются благодаря нашим совместным усилиям, с тем чтобы положить конец эре войн, конфронтации и региональных конфликтов, чтобы положить конец насилию над природой, ужасам голода и тщеты, так же как и политическому терроризму. Это наша общая цель, и достичь ее мы можем только вместе».

Горбачев продемонстрировал комплексный стиль мышления, который облегчает достижение взаимовыгодных соглашений. Но, как показал коллапс бывшего Советского Союза, даже комплексные мыслители

«Современная напряженность с ее угрозой национальной аннигиляции сохраняется из-за двух величайших иллюзий. Первая — полная убежденность со стороны советского лагеря, что капиталистические страны готовятся напасть на них; что рано или поздно мы собираемся нанести удар. А вторая — полная убежденность со стороны капиталистических стран, что Советы готовятся напасть на нас; что рано или поздно они собираются нанести удар». Генерал Дуглас Мак-Артур, 1966

■ Рис. 15-4. Сложность официальных американских и советских политических высказываний, 1977—1986 годы. (По данным Tetlock, 1988)

Глава 15. Конфликт и примирение ■ 649

Самоподтверждающееся зеркальное восприятие является характерным признаком интенсивных конфликтов, как, например, в бывшей Югославии. На этом снимке показаны солдаты в форме югославской армии, которые по подозрению арестовывают хорватских солдат (в гражданской одежде) после захвата в ноябре 1991 года города Вуковар, с чего началась нынешняя война между этническими группами.

могут спасовать перед лицом трудноизлечимых экономических проблем и конфликта интересов.

Однако же, поскольку имеется такое противоречие в восприятии друг друга сторонами конфликта, по меньшей мере одна из них воспринимает другую неправильно. А коль скоро подобное искажение в восприятии существует, отмечает Бронфенбреннер, — «это психологический феномен, не имеющий аналогов по трагичности последствий... потому что он характеризуется такими образами врага, которые самоподтверждаются». Если А ожидает от Б враждебности, А может так обращаться с Б, что Б выполнит ожидания А, замкнув тем самым порочный круг. Мортон Дойч (Morton Deutsch, 1986) разъясняет: «Вы услышали ложную сплетню, будто ваш друг говорит о вас гадости; вы начинаете презирать его, и тогда он ругает вас, подтверждая ваши ожидания. Сходным образом, если политики Востока и Запада верят, что дело идет к войне, и кто-то из них пытается повысить свою военную безопасность перед лицом противника, реакция противника станет оправданием этого начального шага».

Негативное «зеркальное восприятие» стало препятствием для мира во многих случаях:

■ Обе стороны в арабо-израильском конфликте настаивают на том, что «наша» мотивация — обеспечить свою безопасность и защитить свою территорию, в то время как «они» хотят уничтожить нас и заграбастать себе нашу землю (Heradstveit, 1979; R. К. White, 1977). При таком глубоком недоверии переговоры затруднены.

■ В Северной Ирландии в университете Ольстера Хантер и его коллеги (1991) показали католическим и протестантским студентам видеозаписи нападения протестантов на католические похороны и нападения католиков на протестантские. Большинство студентов приписали нападение другой стороны «кровожадным» мотивам, а атаку своих объясняли возмездием или самозащитой.

■ Мусульмане и индуисты в Бангладеш проявляют то же самое восприятие в пользу своей группы (Islam & Hewstone. 1993)

Зеркальное восприятие:

взаимно негативные представления друг о друге, часто возникающие у сторон конфликта; например, свою сторону считают нравственной и миролюбивой, а другую — злонамеренной и агрессивной.

■ Часть III. Социальные отношения

Деструктивные образы зеркального восприятия появляются также в конфликтах между малыми группами и между индивидуумами. Как мы видели в дилеммных играх, обе стороны могут утверждать: «Мы хотим сотрудничать. Но их отказ от сотрудничества вынуждает нас предпринять защитные меры». В своем исследовании руководителей Кеннет Томас и Луи Понди (Kenneth Thomas & Louis Pondy, 1977) выявили следующие взгляды. В ответ на просьбу описать недавний серьезный конфликт только 12% высказывали мнение, что противоположная сторона была готова к сотрудничеству; 74% считали, что сами они стремились к сотрудничеству. По словам руководителей, они сами «предлагали», «сообщали» и «рекомендовали», в то время как их противники «требовали», «отрицали все, что бы я ни сказал» и «отказывались».

Групповые конфликты часто порождены иллюзией, будто бы главный лидер противника злонамерен, но его люди, хотя ими управляют и манипулируют, в сущности, «за нас». Этот обоюдный образ «злонамеренный лидер — хороший народ» был характерен и для русских и для американцев во время холодной войны. Соединенные Штаты вступили во вьетнамскую войну с уверенностью, что в областях, контролируемых коммунистическими «вьетконговскими террористами», многие люди — скрытые союзники США. Как потом выяснилось из отвергавшейся ранее информации, в этом мнении желаемое выдавалось за действительное.

Еще один вид зеркального восприятия — гиперболизация позиции противника каждым из участников конфликта. Люди с противоположными взглядами на некоторые проблемы, например аборты или смертную казнь, зачастую различаются меньше, чем им кажется. Каждая из сторон переоценивает радикальность чужих взглядов и полагает, что ее убеждения следуют из фактов, в то время как «их» убеждения диктуют им их интерпретацию фактов (Robinson & others, 1991).