ЗА­КЛЮ­ЧЕ­НИЕ

Сто­лы­пин не хо­тел на­сту­п­ле­ния той ре­ак­ции, ко­то­рая сей­час свя­зы­ва­ет­ся с его име­нем. Он сде­лал все, что мог для по­дав­ле­ния ре­во­лю­ции. Но по­сле ее окон­ча­ния он рас­чи­ты­вал на дли­тель­ный пе­ри­од эво­лю­ци­он­но­го раз­ви­тия. [4] Его афо­ризм: "Дай­те го­су­дар­ст­ву 20 лет по­коя внут­рен­не­го и внеш­не­го, и вы не уз­нае­те ны­неш­ней Рос­сии". Под ру­ко­во­дством Сто­лы­пи­на бы­ла со­став­ле­на про­грам­ма ре­форм, вклю­чав­шая в се­бя пе­ре­уст­рой­ст­во ме­ст­но­го са­мо­управ­ле­ния и су­да, вве­де­ние со­ци­аль­но­го стра­хо­ва­ния для ра­бо­чих, рас­про­стра­не­ние зем­ских уч­ре­ж­де­ний на ок­раи­ны стра­ны, ве­ро­ис­по­вед­ные ре­фор­мы, пе­ре­ход к все­об­ще­му на­чаль­но­му об­ра­зо­ва­нию. В сво­ей со­во­куп­но­сти они име­ли бы боль­шее зна­че­ние, чем аг­рар­ная ре­фор­ма.

Осу­ще­ст­ви­лось из этих ре­форм не­мно­гое: стра­хо­ва­ние от не­сча­ст­ных слу­ча­ев, ре­фор­ма ме­ст­но­го су­да, кро­ме то­го, вве­ли зем­ст­во в не­ко­то­рых ре­гио­нах. Все ос­таль­ные ре­фор­мы еще при жиз­ни Сто­лы­пи­на за­стря­ли в Го­су­дар­ст­вен­ном со­ве­те - верх­ней па­ла­те рос­сий­ско­го пар­ла­мен­та, а по­сле его смер­ти они бы­ли про­ва­ле­ны.

Сра­зу же по­сле окон­ча­ния ре­во­лю­ции 1905-1907 го­дов со­бы­тия при­ня­ли со­всем не тот обо­рот, на ко­то­рый рас­счи­ты­вал Сто­лы­пин. Ре­во­лю­ция ра­зо­бла­чи­ла цар­ский строй, от­толк­ну­ла от не­го поч­ти все клас­сы. И толь­ко класс по­ме­щи­ков в сво­ем ог­ром­ном боль­шин­ст­ве ос­та­вал­ся на сто­ро­не пра­вя­ще­го ре­жи­ма, толь­ко на не­го этот ре­жим мог с уве­рен­но­стью опе­реть­ся. Со­от­вет­ст­вен­но воз­рос­ла за­ви­си­мость пра­ви­тель­ст­ва от на­строе­ний по­ме­щи­ков. А по­след­ние бы­ст­ро опом­ни­лись от стра­ха и ре­ши­ли, что жизнь во­шла в преж­нюю ко­лею и ни­че­го не нуж­но в ней ме­нять. Имен­но по­ме­щи­ки раз­вер­ну­ли шум­ную кам­па­нию про­тив ме­ст­ных ре­форм, уви­дев в них по­ку­ше­ние на свои ве­ко­вые при­ви­ле­гии. Бю­ро­кра­ты ста­ро­го за­ка­ла то­же не бы­ди до­воль­ны сто­лы­пин­ски­ми но­во­вве­де­ния­ми. С дру­гой сто­ро­ны, в при­двор­ных вер­хах ук­ре­пи­лись рес­тав­ра­тор­ские на­строе­ния, раз­ра­ба­ты­ва­лись раз­ные про­ек­ты, имев­шие це­лью ли­к­ви­да­цию Ду­мы, а Сто­лы­пин счи­тал, что они обер­нут­ся "зло­ст­ной про­во­ка­ци­ей и на­ча­лом но­вой ре­во­лю­ции". Кле­ри­ка­лы бы­ли не­до­воль­ны сто­лы­пин­ской по­ли­ти­кой ве­ро­тер­пи­мо­сти и с по­доз­ре­ни­ем от­но­си­лись к про­ек­ту вве­де­ния все­об­ще­го на­чаль­но­го об­ра­зо­ва­ния, ибо в нем упор де­лал­ся на раз­ви­тие свет­ской шко­лы. На­ко­нец, и сам царь на­чи­нал тя­го­тить­ся Сто­лы­пи­ным, счи­тая, что он узур­пи­ру­ет его власть. Про­тив Сто­лы­пи­на соз­да­лась мощ­ная коа­ли­ция. Это клас­си­че­ский при­мер то­го, как офи­ци­аль­ное пра­ви­тель­ст­во за­хле­сты­ва­ет ре­ак­ци­он­ная вол­на.

Как пи­шет Сол­же­ни­цын [6], пра­вым кру­гам и внеш­ним сфе­рам Сто­лы­пин был ну­жен для борь­бы с ре­во­лю­ци­ей, а ко­гда ре­во­лю­ция ото­шла, "по­ли­ти­ка Сто­лы­пи­на ста­ла им всем не­тер­пи­ма и не­воз­мож­на". С 1908 го­да на­ча­лась сис­те­ма­ти­че­ская трав­ля Сто­лы­пи­на пра­вы­ми сна­ча­ла при по­пус­ти­тель­ст­ве, а по­том и с раз­ре­ше­ния Ни­ко­лая.

Сто­лы­пин в по­след­ний год сво­ей жиз­ни ра­бо­тал над про­ек­том об­шир­ных го­су­дар­ст­вен­ных пре­об­ра­зо­ва­ний. Но по­сле его смер­ти все бу­ма­ги, свя­зан­ные с про­ек­том, ис­чез­ли, и дол­гое вре­мя сто­лы­пин­ский про­ект был оку­тан пе­ле­ной та­ин­ст­вен­но­сти. Эту за­ве­су не­сколь­ко при­под­ня­ли вы­шед­шие в се­ре­ди­не XX ве­ка вос­по­ми­на­ния А.В.Зень­ков­ско­го, по­мо­гав­ше­го Сто­лы­пи­ну при со­став­ле­нии про­ета. Ле­том 1911 го­да Сто­лы­пин, от­ды­хая в Кол­но­бер­же, до­ра­ба­ты­вал свой про­ект. 28 ав­гу­ста он прие­хал в Ки­ев на тор­же­ст­ва по слу­чаю от­кры­тия зем­ских уч­ре­ж­де­ний и па­мят­ни­ка Алек­сан­д­ру II. И сра­зу же ста­ло оче­вид­но, что его дни на выс­шем го­су­дар­ст­вен­ном по­сту со­чте­ны. Ему не на­шлось мес­та в эки­па­жах, в ко­то­рых сле­до­ва­ли им­пе­ра­тор, его се­мья и при­бли­жен­ные. Ему во­об­ще не пре­дос­та­ви­ли ка­зен­но­го эки­па­жа, и пред­се­да­те­лю Со­ве­та ми­ни­ст­ров при­шлось на­ни­мать из­воз­чи­ка. По­ло­же­ние спас го­род­ской го­ло­ва, ус­ту­пив Сто­лы­пи­ну свой эки­паж. По го­ро­ду по­полз­ли слу­хи о го­то­вя­щем­ся по­ку­ше­нии на пре­мье­ра. 26 ав­гу­ста в ох­ран­ное от­де­ле­ние явил­ся 24-лет­ний ки­ев­ский жи­тель Д.Г.Бог­ров и зая­вил, что во вре­мя сво­его не­дав­не­го пре­бы­ва­ния в Пе­тер­бур­ге он встре­чал­ся с вид­ны­ми эс­се­ра­ми. Один из них, Ни­ко­лай Яков­ле­вич, пре­ду­пре­дил о сво­ем при­ез­де в Ки­ев и по­про­сил по­мочь с квар­ти­рой. Бог­ров - лич­ность ма­ло­при­вле­ка­тель­ная, не­смот­ря на по­пыт­ки не­ко­то­рых ис­то­ри­ков ге­рои­зи­ро­вать его. Этот про­во­ка­тор ро­дил­ся в бо­га­той се­мье, учил­ся в уни­вер­си­те­те, ез­дил за гра­ни­цу, иг­рал в кар­ты, за день­ги вы­да­вал ох­ран­ке анар­хи­стов, за­тем ре­шил убить Сто­лы­пи­на - вот и вся жизнь Бог­ро­ва.

1 сен­тяб­ря 1911 го­да в ки­ев­ской опе­ре шла "Сказ­ка о ца­ре Сал­та­не". В ло­же на­хо­дил­ся царь, Сто­лы­пин си­дел в пер­вом ря­ду, в 18 ря­ду - Бог­ров. По­сле вто­ро­го ак­та был боль­шой пе­ре­рыв, царь по­ки­нул ло­жу. Сто­лы­пин сто­ял спи­ной к сце­не, опер­шись на рам­пу, и бе­се­до­вал с ми­ни­ст­ром дво­ра В.Б.Фре­де­рик­сом и во­ен­ным ми­ни­ст­ром В.А.Су­хо­мли­но­вым. Бог­ров, по­дой­дя к Сто­лы­пи­ну на рас­стоя­ние двух - трех ша­гов, два­ж­ды вы­стре­лил. Од­на пу­ля по­па­ла в ру­ку, дру­гая, за­дев ор­ден на гру­ди, из­ме­ни­ла на­прав­ле­ние и про­шла че­рез жи­вот. Сто­лы­пин сна­ча­ла рас­те­рян­но вы­ти­рал кровь, за­тем на­чал осе­дать на пол. Бог­ров ус­пел дой­ти до вы­хо­да из за­ла, но все­об­щее оце­пе­не­ние про­шло, его схва­ти­ли и из­би­ли. Ко­гда по­ря­док вос­ста­но­вил­ся, зри­те­ли вер­ну­лись в зал, в ло­же поя­вил­ся царь. Хор ис­пол­нил "Бо­же, ца­ря хра­ни". Ра­не­но­го от­пра­ви­ли в кли­ни­ку. Со­стоя­ние Сто­лы­пи­на не­сколь­ко дней бы­ло не­оп­ре­де­лен­ным. Тор­же­ст­вен­ные ме­ро­прия­тия же про­дол­жа­лись. Царь од­на­ж­ды по­бы­вал в кли­ни­ке, но к Сто­лы­пи­ну не по­шел, а сво­ей ма­те­ри на­пи­сал, что Оль­га Бо­ри­сов­на его не пус­ти­ла. 5 сен­тяб­ря со­стоя­ние ра­не­но­го рез­ко ухуд­ши­лось, ве­че­ром Сто­лы­пин умер.

9 сен­тяб­ря Бог­ров пред­стал пе­ред Ки­ев­ским ок­руж­ным во­ен­ным су­дом и 12 сен­тяб­ря по при­го­во­ру су­да был по­ве­шен. Со­вре­мен­ни­ков уди­ви­ла эта по­спеш­ная рас­пра­ва.

Су­ще­ст­ву­ет пред­по­ло­же­ние, что вы­стрел в Сто­лы­пи­на 1 сен­тяб­ря 1911 го­да в Кие­ве не был слу­чай­но­стью. К то­му же за не­сколь­ко ме­ся­цев до это­го со­рва­лась по­пыт­ка за­ста­вить Сто­лы­пи­на уй­ти в от­став­ку. Су­ще­ст­ву­ют две вер­сии это­го убий­ст­ва. Пер­вая - со­вет­ско­го ис­то­ри­ка А.Д.Ав­ре­ха: вы­со­ко­по­став­лен­ные жан­дар­мы, обес­пе­чи­вав­шие безо­пас­ность ца­ря и его сви­ты во вре­мя по­езд­ки в Ки­ев, сра­зу же раз­га­да­ли на­ме­ре­ния Бог­ро­ва. Но они по­ни­ма­ли, что царь и при­двор­ная ка­ма­ри­лья дав­но уже тя­го­ти­лись Сто­лы­пи­ным, и ре­ши­ли не ме­шать Бог­ро­ву. На­обо­рот, они да­ва­ли ему би­ле­ты и про­пус­ка на все тор­же­ст­вен­ные ме­ро­прия­тия, где при­сут­ст­во­вал Сто­лы­пин. Имен­но от жан­дар­мов Бог­ров по­лу­чил би­лет в ки­ев­скую опе­ру 1 сен­тяб­ря. Вто­рая вер­сия - поль­ско­го ис­то­ри­ка Л.Ба­зы­ле­ва, ко­то­рый счи­тал, что ох­ран­ка, мно­го лет по­лу­чая ин­фор­ма­цию от Бог­ро­ва, при­вык­ла ему до­ве­рять и ста­ла жерт­вой сво­его до­ве­рия, про­ще го­во­ря, про­шля­пи­ла.

Сто­лы­пи­на по­хо­ро­ни­ли на тер­ри­то­рии Ки­ев­ско-Пе­чер­ской лав­ры. На со­б­ран­ные по под­пис­ке день­ги в Кие­ве ему был по­став­лен па­мят­ник. По­сле ре­во­лю­ции па­мят­ник был раз­ру­шен, а срав­ни­тель­но не­дав­но, в кон­це 70-х го­дов, срав­ня­ли с зем­лей и мо­ги­лу Сто­лы­пи­на.

Сто­лы­пин во мно­гом от­ли­чал­ся от тех вы­со­ко­по­став­лен­ных рос­сий­ских бю­ро­кра­тов, ко­то­рые за­ни­ма­ли ру­ко­во­дя­щие по­сты до и по­сле не­го и ко­то­рых ха­рак­те­ри­зо­ва­ла без­ли­кая кон­сер­ва­тив­ность. Он был пре­крас­ным ора­то­ром. Его вы­сту­п­ле­ния в Ду­ме, об­раз­ные, пол­ные сар­каз­ма, вы­зы­ва­ли вос­торг у пуб­ли­ки. Сто­лы­пин умел за­щи­щать класс, к ко­то­ро­му при­над­ле­жал. Так 6 мар­та 1907 го­да пред­се­да­тель Со­ве­та ми­ни­ст­ров, в ча­ст­но­сти, го­во­рил: "Пра­ви­тель­ст­во бу­дет при­вет­ст­во­вать вся­кое от­кры­тое ра­зо­бла­че­ние ка­ко­го-ли­бо не­уст­рой­ст­ва, но ина­че оно долж­но от­не­стись к на­пад­кам, ве­ду­щим к соз­да­нию на­строе­ния, в ат­мо­сфе­ре ко­то­ро­го долж­но го­то­вить­ся от­кры­тое вы­сту­п­ле­ние. Эти на­пад­ки рас­чи­та­ны на то, что­бы вы­звать у вла­сти па­ра­лич мыс­ли и во­ли, все они сво­дят­ся к двум сло­вам - "ру­ки вверх". На эти два сло­ва, гос­по­да, пра­ви­тель­ст­во с пол­ным спо­кой­ст­ви­ем, с соз­на­ни­ем соб­ст­вен­ной пра­во­ты мо­жет от­ве­тить толь­ко дву­мя сло­ва­ми: 'Не за­пу­гае­те!'". Сто­лы­пин охот­но и уме­ло вел диа­лог с прес­сой, с пред­ста­ви­тель­ны­ми уч­ре­ж­де­ния­ми, с об­ще­ст­вен­но­стью, и у его оп­по­нен­тов ни­ко­гда не воз­ни­ка­ло впе­чат­ле­ния, что они спо­рят со ста­ту­ей. Нет, пе­ред ни­ми был жи­вой че­ло­век, ко­то­рый по­ни­мал их ар­гу­мен­ты и вы­дви­гал свои. При этом, од­на­ко, Сто­лы­пин был очень пред­рас­по­ло­жен к де­ма­го­гии - го­во­рил од­но, а ду­мал дру­гое. По­это­му так труд­но ра­бо­тать с его ре­ча­ми. Кро­ме то­го, при всем сво­ем уме­нии вес­ти диа­лог с об­ще­ст­вен­но­стью, Сто­лы­пин опи­рал­ся не на об­ще­ст­вен­ность, а на бю­ро­кра­тию и по­ли­цей­ский ап­па­рат, на дво­рян­ст­во. Имен­но они его и по­гу­би­ли.

И еще од­на чер­та Сто­лы­пи­на, как го­су­дар­ст­вен­но­го дея­те­ля: убе­ж­ден­ный в пра­виль­но­сти сво­их про­ек­тов, он не счи­тал на­стоя­тель­но не­об­хо­ди­мым убе­дить в этом на­род, кре­сть­ян­ст­во, ко­то­рое, по его мне­нию, по сво­ей "не­куль­тур­но­сти" не соз­на­ва­ло соб­ст­вен­ной поль­зы. Во всем ми­ре, до­ка­зы­вал он, по­лез­ные на­чи­на­ния про­во­дят­ся при силь­ней­шем дав­ле­нии свер­ху.

Его дея­тель­ность не бы­ла од­но­знач­ной. В це­лом Сто­лы­пин был, не­со­мнен­но, круп­ным го­су­дар­ст­вен­ным дея­те­лем, но вряд ли осо­бо вы­даю­щим­ся. "У П.А.Сто­лы­пи­на был силь­ный ум,- пи­сал со­вре­мен­ник,-но это был ка­кой-то ум вто­ро­го сор­та, дей­ст­ви­тель­но ли­шен­ный и уг­луб­ле­ния, и идеа­ли­сти­че­ско­го бла­го­род­ст­ва, ум, сме­шан­ный с мел­кой хит­ро­стью и лу­кав­ст­вом". Од­на­ко, при всех сво­их от­нюдь не ис­клю­чи­тель­ных ка­че­ст­вах Сто­лы­пин ви­дел все же даль­ше и глуб­же, чем царь и по­ме­щи­ки. Его судь­ба оп­ре­де­ли­лась тем, что они не за­хо­те­ли иметь "при­каз­чи­ка", пре­вос­хо­див­ше­го их по лич­ным ка­че­ст­вам.

Сто­лы­пи­на уже не ста­ло, а его пред­ше­ст­вен­ник С.Ю.Вит­те еще дей­ст­во­вал. От­став­ка с по­ста пред­се­да­те­ля Со­ве­та ми­ни­ст­ров ста­ла для Вит­те кон­цом по­ли­ти­че­ской карь­е­ры. Од­на­ко, си­деть, сло­жа ру­ки, он не со­би­рал­ся и не те­рял на­де­ж­ды вер­нуть­ся к вла­сти. Ос­та­ва­лись еще та­кие сред­ст­ва по­ли­ти­че­ской борь­бы, как три­бу­на Го­су­дар­ст­вен­но­го со­ве­та и пе­чать.

С при­су­щей ему энер­ги­ей Вит­те ис­поль­зо­вал их для то­го, что­бы снять с се­бя от­вет­ст­вен­ность за про­ис­хо­ж­де­ние рус­ско-япон­ской вой­ны и ре­во­лю­ции и во­об­ще пред­ста­вить свою го­су­дар­ст­вен­ную дея­тель­ность в вы­год­ном све­те.

Вит­те не те­рял на­де­ж­ды на воз­вра­ще­ние к го­су­дар­ст­вен­ной дея­тель­но­сти до по­след­не­го дня сво­ей жиз­ни. В на­ча­ле пер­вой ми­ро­вой вой­ны, пред­ска­зы­вая, что она окон­чит­ся кра­хом для са­мо­дер­жа­вия, Вит­те зая­вил о го­тов­но­сти взять на се­бя ми­ро­твор­че­скую мис­сию и по­пы­тал­ся всту­пить в пе­ре­го­во­ры с нем­ца­ми. Но он уже был смер­тель­но бо­лен и скон­чал­ся 28 фев­ра­ля 1915 го­да. Не­смот­ря на вой­ну, имя быв­ше­го пре­мье­ра в те­че­ние не­сколь­ких дней не схо­ди­ло со стра­ниц га­зет.

Цар­ская че­та встре­ти­ла из­вес­тия о смер­ти Вит­те, как по­да­рок судь­бы. Вит­те был един­ст­вен­ным из ми­ни­ст­ров Ни­ко­лая II, не про­сто усерд­но ра­бо­тав­шем в те­ни им­пе­ра­тор­ской вла­сти, но вы­шед­шим из этой те­ни, не­по­мер­но воз­вы­сив­шим­ся в дни сво­его ко­рот­ко­го пре­мьер­ст­ва. Что бы он не пи­сал и не пе­ча­тал о рус­ско япон­ской вой­не и ре­во­лю­ции, до­ка­зы­вая свою не­при­ча­ст­ность к их про­ис­хо­ж­де­нию, вы­став­ляя се­бя спа­си­те­лем цар­ской вла­сти, для Ни­ко­лая II со­бы­тия не­на­ви­ст­ной ему ре­во­лю­ции бы­ли пре­ж­де все­го свя­за­ны с име­нем Вит­те. Царь не мог про­стить ему уни­же­ний, пе­ре­жи­тых в труд­ные дни осе­ни 1905 го­да, ко­гда Вит­те вы­ну­дил его сде­лать то, че­го он не хо­тел и что про­ти­во­ре­чи­ло проч­но сло­жив­шим­ся в его соз­на­нии пред­став­ле­ни­ям о са­мо­дер­жав­ной вла­сти. Сре­ди го­су­дар­ст­вен­ных дея­те­лей по­след­них лет су­ще­ст­во­ва­ния Рос­сий­ской им­пе­рии Вит­те вы­де­лял­ся не­обыч­ным праг­ма­тиз­мом, гра­ни­чив­шим с по­ли­ти­ка­ст­вом. Праг­ма­тизм Вит­те был не толь­ко от­ра­же­ни­ем свойств его лич­но­сти, но и яв­ле­ни­ем вре­ме­ни. Вит­те по­ка­зал се­бя вы­даю­щим­ся мас­те­ром ла­тать рас­полз­ший­ся по­ли­ти­че­ский ре­жим, ог­ра­ж­дая его от ра­ди­каль­но­го об­нов­ле­ния. Он мно­гое сде­лал для то­го, что­бы про­длить век ста­рой вла­сти, од­на­ко был не в си­лах при­спо­со­бить от­жив­шую свое сис­те­му го­су­дар­ст­вен­но­го управ­ле­ния к но­вым от­но­ше­ни­ям и ин­сти­ту­там и про­ти­во­сто­ять ес­те­ст­вен­но­му хо­ду ве­щей.