В историографии нового и новейшего времени учеными высказывались самые различные взгляды на происхождение полиса, его природу и сущность. В XX в. тема полиса стала по существу ведущей в исследовании античности.
Основными чертами полиса как исторического феномена принято считать:
1. Двойственный, противоречивый характер собственности, когда в рамках одной структуры сосуществуют общественная (полисная) и частная (индивидуальная) собственность, причем, как замечал еще Аристотель, общественный принцип должен обладать относительным значением, а частный - безусловным. Полис, как коллектив граждан, будучи верховным собственником, тщательно наблюдал за перемещением земельной собственности: он мог устанавливать земельный максимум, осуществлять надзор за наследованием земли, ограничивать права собственников на распоряжение ею. Полис выступал не только как верховный собственник, имеющий право вмешиваться в отношения собственности, но и как гарант земельной собственности отдельных граждан вплоть до наделения землей безземельных граждан из общественного фонда.
2. Совпадение в принципе политического коллектива с коллективом земельных собственников, то есть взаимная обусловленность гражданского статуса и права собственности на землю. это означало, что только граждане полиса имели право на участок земли в пределах полисной территории. Таким образом, в античности наблюдается совпадение территории полиса с землей, принадлежащей гражданам. Утрата в силу тех или иных причин участка земли нередко приводила к утрате гражданских прав. Поэтому гражданин полиса был готов лишиться всего в случае нужды, но только не своего участка. К тому же владение участком земли являлось непременным условием социального престижа. Следует отметить, что в некоторых полисах существовала зависимость между размером земельного участка и объемом политических прав. Такую зависимость установил, например, Солон в Афинах, определяя степень полноправия гражданина размером дохода с его земельного участка.
3. Резкое противопоставление граждан полиса негражданам (чужеземцам) и рабам, которые формально находились за пределами полисного организма, но реально обеспечивали его существование и благосостояние. Политико-правовая черта между членами полиса и лицами, находящимися за его пределами, подкреплялась в некоторых полисах запрещением порабощать граждан.
4. Общая тенденция античных полисов в сторону демократии, которая определялась взаимной обусловленностью права собственности и гражданского статуса и совпадением в принципе социальной и политической структур. Это приводило к тому, что сограждане являлись (в идеале) абсолютно равными соучастниками политической жизни и суверенитет принадлежал народному собранию полноправных граждан (они же были и земельными собственниками с вытекающим отсюда чувством равного друг к другу отношения). Связь между гражданином и государством была непосредственной, и это вело либо к отсутствию бюрократического аппарата, либо к сведению бюрократических структур к минимуму.
5. Более или менее полное совпадение политической и военной организации. Гражданин-собственник являлся одновременно и воином, обеспечивающим неприкосновенность собственности полиса и, тем самым, своей собственности. Армия полиса в принципе являлась всенародным ополчением, служить в котором было долгом и привилегией гражданина.
6. Тенденция к простому воспроизводству полиса как в экономическом, так и в социальном плане, в силу чего полис был заинтересован в том, чтобы поддерживать хотя бы относительную однородность гражданского коллектива, в котором были нежелательны ни чрезмерное богатство, ни крайняя бедность. Стремясь к сохранению стабильности, полис ориентировался на "средний класс" и регулярно производил определенное перераспределение богатств внутри гражданского коллектива, облагая повинностями (литургиями) богатых и "подкармливая" путем раздач продовольствия и организации зрелищ и общественных мероприятий бедных.
7. Наличие особой полисной идеологии, в которой высшей ценностью является сам полис и которая имеет определенную традиционную и консервативную направленность.
8. Сравнительно небольшие размеры гражданского коллектива и территории. Так, Платон подсчитал, что в идеальном полисе должно быть 5040 граждан, а Аристотель отмечал, что как население, так и территория полиса должны быть "легко обозримы".
4. Типы полисов
Древние авторы чаще всего классифицировали полисы по политическому устройству и делили их на следующие категории: демократия (народовластие), олигархия (власть узкого круга богатых и знатных граждан) и тирания (власть одного).
В современной литературе при классификации полисов учитываются их основные признаки, в частности, античная форма собственности на землю. В зависимости от величины и плодородия обрабатываемой сельскохозяйственной территории полисов их делят на 3 группы:
полисы с достаточно большой и плодородной землей, которая позволяла обеспечивать материальное существование граждан без нарушения полисной автономии. В таких полисах существовал преимущественно аграрный характер экономики и консервативное политическое устройство (чаще олигархическое). Примерами этого типа являются Спарта и полисы Крита.
Полисы, величина и плодородие земли которых удовлетворяла потребности населения до конца архаического периода. Нарушение этого баланса вызвало необходимость выведения колоний, расширения ремесла и торговли. Характер экономики в таких полисах был многоотраслевым, социальная структура довольно пестрая, что обусловило острые формы социальной борьбы и наличие в полисах этого типа различных политических форм (тирании, олигархии и демократии). Однако демократическая тенденция в конечном итоге брала верх. К полисам этого типа относятся Афины, Мегары, Халкида и др.
Полисы с небольшой сельскохозяйственной территорией, недостаточной для обеспечения населения жизненными ресурсами почти с самого начала архаического периода. Это определило исключительно торгово-ремесленный характер их экономики и слабость аристократии. Эти полисы раньше других включились в колонизацию. В них самыми быстрыми темпами развивались товарно-денежные отношения. Примерами таких полисов являются Коринф, Эгина и др.
Дополнительная литература по теме:
Античная Греция. Проблемы развития полиса. М., 1983. Т.1. Введение.
Зайцев А.И. Культурный переворот в Древней Греции VIII-V вв. до н.э. Л., 1985. Гл.1.
Фролов Э.Д. Рождение греческого полиса. Л., 1988. Гл.1.
Яйленко В.П. Архаическая Греция и Ближний Восток. М., 1990. – Гл.5.
Вахитов. Античный полис и современное государство
Мы привыкли называть античные полисы государствами, или, в крайнем случае, городами-государствами. Тем самым мы, возможно, бессознательно, как бы утверждаем, что эллинский полис в принципе ничем не отличался от государств современного типа, разве что размеры его были поменьше, в хозяйстве были задействованы рабы, все граждане исповедовали один и тот же местный религиозный культ и т.д.
1.
Но все это по молчаливому согласию современных людей - не более чем мелочи, которые представляют собой исторический антураж, принадлежность иной исторической эпохи и иной культуры. Но вообще в античном полисе мы склонны видеть зародыш того политического института, который, развившись, породил и современные европейские государства. Для того, чтобы развеять эту иллюзию достаточно обратиться к тому, как сущность полиса понимали сами древние греки.
Аристотель в "Политике" пишет, что государство (то есть, разумеется, полис) есть союз семей или родов свободнорожденных граждан, объединенных особым видом общения - политическим общением. При этом необходимо вспомнить, что Аристотель разделяет всех людей на рабов, к которым относятся варвары, негреки, и свободных, к которым относятся греки. Рабы по природе своей не обладают в достаточной мере разумом и волей и не могут наилучшим образом организовывать свою жизнь, они нуждаются во внешнем управление - со стороны хозяина, свободного от природы человека. Рассуждение это необычно для современного мира и обреченно на гнев и возмущение, но что поделать: не только Аристотель, но и почти все греки были убеждены в естественности рабовладения. Однако мы идем дальше. Рабы являются членами семьи - примерно, в том смысле, в каком наши современники считают почти что членами семьи своих домашних животных - но, конечно, не являются членами государства. Хозяин, по Аристотелю, властвует над рабом деспотически. Рабу нельзя ничего объяснить, его можно заставить подчиняться приказам при помощи силы и угроз. Но деспотическая власть не есть власть политическая и она не может и не должна существовать среди греков, в их государстве (в то время как среди других народов или варваров она - норма, поэтому греки не стремились изменить жизнеустройство варваров, в окружении которых они основывали свои города-колонии, поведение современных американцев, пытающихся везде насадить демократию американского образца их бы сильно озадачило). Греки должны относится друг к другу как свободный к свободному, то есть уважительно, признавая в другом честь и достоинство, стремясь его не столько заставить, сколько убедить, апеллируя либо к авторитету, либо к разуму. Но тем суровее будет наказание, если гражданин не внемлет и будет своевольничать во вред всему полису, с него ведь и спрос больший, чем с раба, он мог поступить добродетельно (рабов и не судили, например, за воровство, предоставляя разобраться с виновником его хозяину, который, кстати, частенько ограничивался простой поркой: мол, что взять с раба, если он по природе корыстен и глуп!). Поэтому греки так и ненавидели тиранию, ведь тиран обращался со свободными гражданами как с рабами, с высшими людьми - греками как с "недочеловеками"-варварами. Аристотель даже оказывался признавать тираническое государство собственно государством, ведь здесь нет политической власти, а наличествует лишь власть деспотическая.
Но такая политическая, мягкая, полная признания достоинства и уважения власть невозможна между незнакомыми людьми. Чтобы человека убедить, устыдить, указать ему на общий для всех авторитет, нужно его знать, если не лично, то хоть через знакомых. Аристотель в 3 книге "Политики" так и пишет, опять-таки выражая общее мнение греков: политическое общение основывается на дружбе. Конечно, имеется в виду не столько дружба между отдельными людьми - в полисе, где жили несколько тысяч человек, все друг друга не знали - сколько между родами (причем, эта дружба продолжалась столетиями и подкреплялась особыми знаками). Отсюда ясно, почему государство для греков - это обязательно полис, то есть небольшой город, территорию которого можно окинуть одним взглядом с городской стены, и прилегающие к нему деревни (чтобы дать представление о размерах греческого государства, укажем, что Платон считал оптимальным числом его граждан около 5 тысяч человек; естественно, в числе граждан не входили свободнорожденные женщины, рабы, иноземцы-метеки, поэтому реальное число жителей полиса было много выше). Именно в таком государстве, где все граждане могут за раз собраться на достаточно обширной площади, возможно политическое общение, основанное на дружбе. Аристотель прямо высмеивает предположение о существование более многочисленных государств. Ведь там люди не могли бы знать друг друга, таким образом, на государственные должности попадали бы также люди, незнакомые большинству и не состоящие с ним в дружественных связях. Как же тогда возможно собственно политическое управление? Очевидно, что в этом случае власть будет исключительно деспотической, как по отношению к презренным рабам!
Но полисная система управления нужна еще для того, чтобы реализовать предназначение государства, которое греки понимали тоже весьма специфически, непохоже на наших современников-европейцев. Хотя государства-полисы и выполняли функции защиты людей от внешних нападений, установления внутреннего порядка, защиты собственности граждан, но не это, как утверждает тот же Аристотель, составляет сущность государства. Напомним, что греческое государство состоит из граждан - людей свободных по природе, не только способных к достижению добродетели, но и обязанных стремится к этому. Объединение в союз ради практической выгоды - личной безопасности, безопасности собственности, недостойно свободного гражданина, корысть - удел раба - варвара. Такой союз не был бы государством в античном смысле. Свободные люди объединяются ради совместного стяжания духовных благ, отсюда предназначение государства - сугубо нравственное, оно должно способствовать тому, чтоб граждане становились людьми добродетельными, вели разумную, справедливую, умеренную жизнь. Это Аристотель и считает подлинным счастьем (при этом он различает счастье, которое делается возможным лишь в результате духовного совершенствования, и удачу, которая - дело случая и состоит в получение богатства и других подобных благ). Поэтому античное государство и заботилось о проведение религиозных обрядов, о культурном досуге граждан, например, оплачивая посещение театров, а также наказывало граждан за неблагочестие. Аристотель отказывается даже называть законом общую договоренность, направленную всего лишь на безопасность граждан. Это - договор, доступный и варварам (удивительно, что Аристотель здесь - с нескрываемым презрением! - практически употребляет термин, легший через 2 тысячелетия в основу системы права западноевропейских "демократий" - "общественный договор"). Закон в греческом смысле нужен для того, чтоб граждане становились нравственнее, добродетельнее.
Какой контраст с современными европейскими государствами! Мы не говорим об их огромных размерах, об отчужденности друг от друга их граждан и т.д. Обратимся к самому главному, к пониманию ими собственного предназначения. В основных законах государств Запада прямо написано, что они видят свою задачу лишь в защите собственности, прав личности, а также территории страны, и в предоставление условий для сумасшедшей гонки за богатством (ее теперь называют "здоровой конкуренцией"). В лучшем случае, если это государства умеренно-социалистические, они заботятся о материальном благосостоянии граждан. Но религия при этом считается частным делом граждан. Заботиться о своем культурном и духовном развитии они должны, как правило, сами. Более того, эти государства не осуждают половые извращения, такие грубые нарушения морали как открытое развращение юношества и т.д. Причем, чем дальше, тем больше западные государства покидают территорию морали: сегодня они осуждают детскую порнографию, но ратуют за свободу гомосексуалистской пропаганды, можно не сомневаться, что завтра педофилы тоже добьются "соблюдения своих прав", а за ними потянутся и прочие извращенцы....
2.
Мы привыкли смотреть на древние культуры, и в частности, на древнегреческую, глазами современного человека. Попробуем поступить наоборот: поглядеть на современные Европу и Запад глазами древнего грека. Представим, что сказал бы Аристотель, если бы он на некоей машине времени перенеся в начало 21 века и увидел бы современные западные государства и жизнь в них. Можно не сомневаться, что Аристотель отказался бы признавать их собственно государствами. Он заявил бы, что в этих союзах разрозненных людей, не знающих даже своего соседа по дому - не то что "гражданина" их другого города, нет истинного политического общения. Они нагло присвоили себе имя "демократий", будто претендуя на связь с истиной полисной демократией, на самом же деле они - деспотии. Народом в них управляют люди, которых не просто народ не знает - о личных качествах которых народонаселение специально вводится в заблуждение при помощи оголтелой рекламы и пропаганды. Люди в этих так называемых "государствах", заметил бы Стагирит, не уважают друг друга, не имея возможности вступить в дружественную связь, они при помощи силы закона добиваются, чтоб им оказывались внешние признаки уважения, например, чтобы никто их не оскорблял. Конечно, эти люди не являются поэтому ни свободными, ни гражданами. Более того, люди здесь стремятся зарабатывать деньги, все превращено в ремесло, даже высокая наука философия. А это, по Аристотелю, удел раба - не служить истине как таковой, а даже истину приспосабливать для извлечения личной корысти...
Впрочем, Аристотеля вряд ли удивила бы эта картина, которую он расценил бы как глубочайший упадок нравов. Ведь современные европейцы для Стагириа были бы не кто иные как варвары и потомки варваров, которые некогда жили на окраине ойкумены. Благородный эллинский род, который единственно, был причастен к настоящей политике и гражданским добродетелям - сказал бы философ, увы, вымер. Вместе с ним исчезли навсегда настоящие государства и настоящее политическое общение. На земле остались лишь варвары, а они рабы по природе и могут иметь лишь то, что имеют - деспотическую власть, основную на угрозах и грубой силе. Неудивительно, что они не признают разделение на свободных и рабов, среди них и нет свободных, все - рабы по природе! Тем смешнее их нелепые попытки подражать эллинам, называть себя демократами, подражать искусству тетра....
Возможно, Аристотель добавил бы, что лишь учения современных коммунистов и анархистов напоминают ему - конечно, весьма отдаленно! - государственный идеал. Аристотель ни за что не согласился бы с тем, что коммунисты стремятся упразднить государство, в чем упрекают коммунистов их оппоненты, и что коммунисты охотно признают сами. Коммунисты и анархисты, уточнил бы Аристотель, выступают за уничтожение того рабского союза, который мы неправомерно зовем государством, но который создан с целью корыстной и недостойной свободных граждан целью - защищать богатство и покой богачей и потому государством являться никак не может. Наоборот, Аристотель заявил бы, что коммунисты, пожалуй, единственные среди нас, кто пытается создать настоящее государство - в эллинском смысле - общину, объединенную желанием духовного совершенствования ее членов, основанную на их дружеском расположении и стремящуюся к справедливой и умеренной жизни (и особенно это касается анархо-синдикалистов). Но ничего у них не получится - заключил бы философ - потому что они не учитывают рабской природы современного племени, да они и сами рабы, раз так превозносят труд...
3.
И с точки зрения сугубо античной политологии Аристотель был бы, извините, совершено прав... Ничего общего по существу современное европейское государство с античным полисом - общиной рабовладельцев не имеет. Европейское государство и родилось из другого лона - из королевств, основанных варварами на руинах Римской империи, в которых через тысячу лет их существования к власти пришел народ, возглавляемый торговым, деловым классом - буржуазией... Тогда как античное государство выросло как институт разлагающегося родового стоя и несло на себе много отпечатков этого строя. Попытки модернизировать античное государство, наделить его чертами современных западных государств, в то время как оно ближе племенного устройству аборигенов Австралии, чем "демократическим" республикам Европы 19-20 века, есть следствие неисправимого эгоцентризма восприятия людей Запада. Они не могут всерьез поверить, что институты, иные по своим структурам и мировоззренческим основаниям, чем европейский модернизм могут быть лоном высокой культуры...
