Глава 12. Неоконченное преступление

 

Литература

 

Иванов В.Д. Ответственность за покушение на преступление. Караганда, 1974.

Иванов В.Д., Мазуков С.Х. Стадии совершения преступления. Ростов н/Д, 1998.

Караулов В.Ф. Стадии совершения преступления. М., 1982.

Козлов А.П. Учение о стадиях преступления. СПб., 2002.

Панько К.А. Добровольный отказ от преступления по советскому уголовному праву. Воронеж, 1975.

Тер-Акопов А.А. Добровольный отказ от совершения преступления. М., 1982.

 

§ 1. Понятия оконченного и неоконченного преступлений

 

1. Понятия оконченного и неоконченного преступлений. Уголовное законодательство выделяет три основных этапа совершения преступления: приготовление к преступлению, покушение на преступление и оконченное преступление. Приготовление к преступлению и покушение на преступление принято считать неоконченными преступлениями. Процесс реализации преступного намерения развивается в объективной действительности и имеет определенную протяженность во времени. Его прерывание в тот или иной отрезок времени означает различную степень удаленности содеянного от момента окончания преступления. Следовательно, потенциальные возможности причинения вреда объекту на различных этапах преступной деятельности существенно различаются. Общественная опасность совершаемых действий в неоконченном преступлении пропорциональна степени их приближенности к завершению преступления. Это обстоятельство требует самостоятельной уголовно-правовой оценки неоконченных преступлений и юридически выражается в виде квалификации содеянного виновным.

В соответствии с ч. 1 ст. 29 УК РФ преступление признается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом. Вместе с тем множественность различных приемов законодательной техники, используемых при конструировании составов преступлений, не позволяет сделать однозначный вывод о времени окончания преступления. Вопрос о моменте окончания преступления тесно связан с особенностями конструкции состава уголовно наказуемого деяния. Так, если последствия являются обязательным признаком состава преступления, то их наличие в виновно совершенных действиях лица свидетельствует об окончании преступления. В то же время отсутствие последствий в числе признаков состава означает, что законодатель считает оконченным преступлением само действие, независимо от наступления последствий.

Таким образом, момент окончания преступления зависит от особенностей конструкции его состава. В материальных составах окончание преступления связано с наступлением указанных в законе последствий. Убийство будет оконченным, когда наступила смерть потерпевшего, кража и грабеж будут оконченными, когда имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению. Особенностью уголовно-правовой оценки преступлений с формальным составом является то, что окончание преступления совпадает с совершением указанных в законе общественно опасных действий независимо от наступления вредных последствий, т.е. достаточно совершить само действие, чтобы преступление было оконченным. Так, фальсификация избирательных документов членом избирательной комиссии, инициативной группы или комиссии по проведению референдума (ст. 142 УК РФ) будет оконченным преступлением независимо от ее влияния на исход избирательной кампании. Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК РФ) является оконченным преступлением в момент предъявления лицу соответствующего процессуального документа.

В обыденном сознании совершение преступления, как правило, олицетворяется с действиями по воплощению преступного намерения. Но в ряде случаев законодатель при формулировании составов тяжких и особо тяжких преступлений их окончание переносит на более ранний период осуществления преступного намерения, который может быть условно обозначен как покушение на преступление. К таковым относится состав разбоя (ст. 162 УК). Общественная опасность этого преступления настолько высока, что само применение насилия или угроза его применения с целью последующего завладения имуществом считается оконченным преступлением. Необходимость квалификации этого преступления как оконченного обусловлена особенностями обрисовки его объективной стороны. Например, разбой - это нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (ст. 162 УК РФ). В уголовном праве такие составы получили наименование усеченных, так как момент их окончания переносится на более раннюю стадию и совпадает с началом выполнения объективной стороны. Объективная сторона таких преступлений состоит из нескольких взаимосвязанных действий, и преступление считается оконченным независимо от того, достиг или нет виновный желаемого результата.

Свои особенности имеет время окончания деяния в длящихся и продолжаемых преступлениях. Временем окончания длящегося преступления является момент невыполнения лежащих на лице обязанностей. На стадии оконченного преступления оно длится неопределенное время и прекращается в связи с явкой с повинной, задержанием виновного, его смертью или отпадением обстоятельств, породивших возложение на виновного соответствующих обязанностей. Продолжаемое преступление состоит из ряда юридически тождественных действий, объединенных единством умысла и направленных к общей цели, что и позволяет говорить о едином преступлении. Временем его окончания является выполнение последнего действия по достижению намеченного результата <1>.

--------------------------------

<1> По вопросу о времени совершения длящихся и продолжаемых преступлений следует руководствоваться Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. "Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям", с изменениями, внесенными Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 14 марта 1963 г. См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924 - 1970. М., 1971. С. 331.

 

Особого внимания заслуживают такие конструкции состава, в которых законодатель весь процесс выполнения объективной стороны преступления характеризует единым термином - "посягательство". Это относится к таким составам, как посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ), посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК), посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК). Законодательная обрисовка объективной стороны термином "посягательство" означает, что преступление считается оконченным и квалифицируется непосредственно по статье Особенной части УК с начала выполнения действий, входящих в объективную сторону состава преступления, независимо от характера и объема причиняемого вреда. Здесь указание на возможное общественно опасное последствие в составе преступления использовано не в качестве элемента объективной стороны, а как характеристика содержания субъективной стороны при конструировании специального умысла, т.е. как указание на цель деяния <1>.

--------------------------------

<1> См.: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы. М., 1972. С. 75.

 

Условно, с учетом специфики конструкции и особенностей развития объективной стороны преступления, такие составы можно назвать исключительными. Помимо особо раннего окончания преступления исключительность этих составов проявляется в том, что они находятся вне рамок действия некоторых норм Общей части УК. Если за покушение на любое другое преступление (кроме обозначаемых термином "посягательство" и тех, которые предусмотрены усеченными составами) наказание согласно ч. 3 ст. 66 УК РФ не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК за оконченное преступление, то за посягательство на жизнь названных выше лиц наказание назначается в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части УК.

Таким образом, в соответствии с ч. 1 ст. 29 УК РФ преступление считается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ. Здесь состав преступления представляет собой единство субъективной и объективной сторон, так как задуманное воплотилось в действиях и тем самым объективировалось во внешней действительности. Совпадение субъективной стороны с признаками объективной стороны деяния свидетельствует об окончании преступления. Поэтому оконченное преступление можно определить как реализацию преступного намерения в объективной действительности.

Вместе с тем при совершении преступления субъективное и объективное не всегда совпадают, так как речь может идти о более ранних этапах преступной деятельности, когда умысел виновного не нашел еще полного воплощения в преступном поведении. Незавершенность развития объективной стороны преступления свидетельствует о неоконченном преступлении. Следовательно, для неоконченного преступления характерным является совершение таких действий, которые носят предварительный характер и направлены на облегчение совершения преступления в будущем или частичное совершение действий по причинению вреда объекту, либо отсутствие преступного результата при выполнении всех необходимых, по мнению виновного, действий по его достижению. К неоконченному преступлению, согласно ч. 2 ст. 29 УК РФ, относятся приготовление к преступлению и покушение на преступление. Хотя уголовный закон не дает понятия неоконченного преступления, однако, исходя из терминологического обозначения его видов, можно сделать вывод, что под неоконченным преступлением понимается прерванная умышленная преступная деятельность виновного, сопряженная с недостижением предусмотренного уголовным законом преступного результата по причинам, от него не зависящим.

2. Обнаружение умысла. Формирование преступного умысла представляет собой внутренний процесс психической деятельности лица. Пока умысел как намерение лица не проявляет себя во вне в виде общественно опасного и уголовно противоправного поведения, он не подлежит уголовно-правовой оценке. Нет объективных предпосылок уголовной ответственности, так как отсутствуют противоправные действия и их последствия. Поэтому возникновение умысла нельзя считать первой и самостоятельной стадией в развитии преступной деятельности. Точно так же не является стадией предварительной преступной деятельности обнаружение умысла (голый умысел), когда лицо озвучивает свое намерение или сообщает кому-либо любым способом о своем намерении совершить преступление. Реально вопрос об уголовной ответственности лица возникает с начала совершения таких действий, которые протекают в объективной действительности и вносят изменения в охраняемые уголовным законом общественные отношения. Поскольку при обнаружении умысла никаких действий во исполнение намерения совершить преступление не предпринимается, то отсутствуют субъективные и объективные основания уголовной ответственности.

Обнаружение умысла не следует смешивать с таким конкретным преступлением, как угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью человека (ст. 119 УК РФ). Это преступление совершается также посредством определенных действий (высказывание угрозы, передача информации письменно, при помощи соответствующих знаков и т.д.), выражается в намерении совершить преступление, однако это намерение касается определенного лица и носит предметный характер. Угроза воспринимается потерпевшим как действительная, и у него возникает обоснованная тревога за свое здоровье или жизнь. Такие действия создают для человека препятствия в реализации его прав и ограничивают свободу выбора вариантов поведения. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью реально причиняет вред правам и свободам личности, является общественно опасной, что и служит основанием уголовной ответственности.

3. Признаки неоконченного преступления. Приготовление к преступлению или покушение на преступление - это всегда действия умышленные. Приготовление к преступлению и покушение на него могут иметь место только в умышленных преступлениях и только при наличии прямого умысла. Готовиться к неосторожному преступлению или покушаться на него невозможно, так как предусмотренные законом последствия для субъекта нежелаемы либо он их вообще не предвидит. Коль скоро формула умышленной вины при прямом умысле включает в себя интеллектуальный момент в виде осознания общественной опасности совершаемых действий и предвидения возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий и волевой момент - в виде желания их наступления, то это означает, что лицо совершает именно такие действия, которые, по его мнению, необходимы для достижения поставленной цели. В этом случае незавершенные с объективной стороны действия квалифицируются как приготовление или покушение на то преступление, которое было задумано виновным.

Иное содержание сознания лица при косвенном умысле, где также имеется осознание общественной опасности совершаемых действий и предвидение возможности наступления общественно опасных последствий (хотя и в более общем плане), но воля лица не направлена на достижение этих последствий. Лицо не желает наступления последствий, хотя сознательно допускает эти последствия или относится к возможности их наступления безразлично. Следовательно, фактически наступивший преступный результат и является основанием для квалификации преступления как оконченного.

При определенном умысле представления лица относительно объема предполагаемых последствий преступления достаточно конкретны и носят предметный характер. Например, в преступлениях против личности причиняемый вред осознается через наступление конкретных последствий его причинения. Это может быть причинение такого вреда здоровью, при котором потерпевший не сможет реализовать какие-то физические свойства, утрачивает общую или профессиональную трудоспособность, лишается жизни и др. Если в ходе выполнения объективной стороны преступная деятельность лица была прервана или мыслимый результат не наступил, хотя, по его мнению, он сделал все, что необходимо, содеянное надо квалифицировать как покушение на более тяжкое преступление. Например, попытка выбить оружие из рук преступника во время производства прицельного выстрела повлекла причинение легкого вреда здоровью потерпевшего. Коль скоро содержанием умысла виновного было причинение смерти, содеянное следует квалифицировать как покушение на убийство.

При неопределенном умысле воображаемые лицом возможные последствия представлены достаточно широко. Содержанием цели является причинение вреда любой тяжести здоровью человека, в том числе и такого, который повлечет смерть потерпевшего. Воля преступника заключается в совершении действий, способных причинить потерпевшему любой вред из числа предвидимых. Поэтому любое из наступивших последствий является удовлетворительным результатом для преступника. Поскольку преступная воля реализовалась в конкретном результате и не была направлена на причинение более тяжких последствий, то именно этот результат определяет момент окончания преступления. Вот почему содеянное при неопределенном умысле квалифицируется по фактически наступившим последствиям.

В литературе в рамках умышленной вины принято выделять альтернативный умысел. Отличие состоит в том, что по сравнению с неопределенным умыслом при умысле альтернативном преступный результат представлен в сознании виновного в виде двух взаимоисключающих последствий (либо то, либо другое). Казалось бы, с позиции субъективного восприятия обстановки виновным и планирования им своих действий при таких обстоятельствах преступление следует квалифицировать как покушение на более опасное деяние, поскольку любое из альтернативных последствий для него было желаемым. Однако так оценивать и, соответственно, квалифицировать преступление означало бы вменять в вину последствия из области предположений, т.е. потому, что они предположительно могли наступить <1>. В действительности при альтернативном умысле содеянное квалифицируется по фактически наступившим последствиям, так как действия виновного не свидетельствуют о направленности его воли на причинение более тяжкого альтернативного вреда объекту уголовно-правовой охраны. Достаточно сказать, что виновному ничто не мешало причинить больший вред из числа предвидимых, однако если он этого не сделал, то содеянное и есть его реальное намерение.

--------------------------------

<1> В действующем УК еще сохранились некоторые составы преступлений, в которых уголовная ответственность наступает за действия, создающие опасность причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны. См., например, ст. ст. 215, 217, 247 УК РФ. Однако общая тенденция такова, что количество составов преступлений с предполагаемым вредом как возможным последствием преступления неизбежно сокращается. Наиболее правильным было бы привлечение к уголовной ответственности только за само нарушение соответствующих правил безопасности, поскольку их назначение в том и состоит, чтобы строгое соблюдение этих правил исключало наступление любых негативных последствий. Нормы в УК, предусматривающие уголовную ответственность в случаях постановки объекта в опасность причинения вреда, скорее всего, выполняют свою превентивную функцию с обратным знаком, так как негативно поощряют нарушение до известных пределов производственной и технологической дисциплины.

 

Применительно к неоконченному преступлению большое практическое значение имеют две разновидности прямого умысла: умысел заранее обдуманный и умысел внезапно возникший. При заранее обдуманном умысле лицо тщательно обдумывает пути и способы совершения преступления, готовит орудия преступления и изучает обстановку его совершения, придумывает алиби и способы сокрытия следов преступления. Для заранее обдуманного умысла характерным является приготовление к преступлению. Особенности приготовительных действий (например, приобретение огнестрельного оружия) могут свидетельствовать о предполагаемом объекте преступления. Преступление с заранее обдуманным умыслом по общему правилу более опасно, так как заключает в себе возможность причинения значительно большего вреда, нежели такое же преступление с внезапно возникшим умыслом.

 

§ 2. Приготовление к преступлению

 

1. Понятие приготовления к преступлению. Приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам (ч. 1 ст. 30 УК РФ). Приведенные в УК способы приготовления преступления не являются исчерпывающими. В действительности приготовительные действия могут быть столь же многообразны, сколь многообразны способы умышленного причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны. В законе указаны наиболее распространенные способы приготовления к осуществлению посягательства. Но что является приготовлением к конкретному преступлению - это всегда вопрос факта. Например, некоторые приготовительные действия рассматриваются уголовным законом в качестве оконченного посягательства. Формула закона, закрепленная в словосочетании "иное умышленное создание условий для совершения преступления", несет двойную смысловую нагрузку. С одной стороны, она подчеркивает, что, помимо указанных в законе, могут иметь место и иные способы приготовления к преступлению. С другой стороны, для перечисленных в законе способов приготовления она является обобщающим понятием, подчеркивая направленность приготовительных действий на "создание условий для совершения преступления". Создание условий для совершения преступления - это то общее, что объединяет все возможное многообразие приготовительных действий.

2. Объективные и субъективные признаки приготовления к преступлению. Умышленная деятельность по приготовлению к преступлению с объективной стороны может выражаться в приискании орудий или средств совершения преступления, под которым понимается любой способ завладения этими предметами, как правомерный, так и противоправный. Орудия и средства совершения преступления могут быть куплены, получены в качестве вознаграждения за работу или получены в подарок, в порядке обмена либо временно позаимствованы, а также похищены. Изготовление орудий и средств совершения преступления предполагает производство предметов и вещей материального мира с заранее заданными свойствами, которые могут быть использованы в процессе совершения преступления. Приспособление преследует цель видоизменения предмета по форме, размерам или придания ему таких свойств, которыми он раньше не обладал.

К орудиям совершения преступления, как правило, относятся различные приспособления, при помощи которых лицо причиняет вред предмету или объекту посягательства. Это может быть холодное и огнестрельное оружие, предметы, используемые в качестве оружия, воровской инструмент и др. К средствам совершения преступления относятся поддельные документы, форменная одежда, транспортное средство для вывоза похищенного и все, что облегчает совершение преступления.

Приискание соучастников преступления предполагает подбор людей любым способом (с помощью лести, обещаний, подкупа, обмана, угрозы, насилия и т.п.) с целью подготовки будущих участников преступления, например, с учетом физических данных, характера и темперамента, возможностей изменения системы ценностных ориентаций, посредством деморализации человека, обучения навыкам боевых искусств и доведения лица до состояния готовности к преступлению. Сговор на совершение преступления выражается в предварительном соглашении между двумя или более лицами о совместном совершении преступления.

Иное умышленное создание условий для совершения преступления включает в себя разнообразные действия, не подпадающие под приискание, изготовление или приспособление средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления либо сговор на совершение преступления. Действия, направленные на создание условий совершения преступления, в разной степени характеризуют готовность лица к совершению преступления, но все они, по его убеждению, облегчают совершение преступления и необходимы для реализации преступного намерения. Это может быть изучение места совершения преступления и маршрута следования к нему, путей отхода, поиск мест сбыта или хранения похищенного, разработка плана, обеспечение алиби и др.

С субъективной стороны приготовление к преступлению характеризуется умышленной виной в виде прямого умысла. Психическое отношение лица к приготовительным действиям различно в зависимости от характера совершаемых действий. В одних случаях приготовительные действия могут образовать состав оконченного самостоятельного преступления, которое является необходимым условием совершения другого уголовно противоправного деяния. Это касается, например, изготовления или приобретения оружия. Здесь интеллектуальный и волевой моменты умышленной вины объединены целью совершения преступления и потому не противоречивы. Но осознание общественной опасности своих действий значительно шире, так как виновный сознает общественную опасность как совершаемого преступления, так и приготовления к другому преступлению. В других случаях сами по себе приготовительные действия лица с внешней стороны не противоречат закону и только в связи с их целевым назначением они приобретают характер общественно опасных. Цель использования бытового предмета для совершения преступления обусловливает осознание лицом общественной опасности совершаемых действий.

Особенность уголовно-правовой оценки действий по приготовлению к преступлению состоит в том, что сами приготовительные действия не создают опасности причинения вреда объекту преступления, однако они существенно облегчают совершение преступления. Все приготовительные действия объединены общей целью - обеспечить наилучшим образом реализацию преступного намерения. Наличие специальной цели позволяет отграничить их от покушения на преступление и оконченного преступления. Это означает, что лицо еще не совершает действий, направленных на причинение вреда объекту преступления, а только создает условия для успешного осуществления задуманного. Кроме того, в действиях лица еще нет признаков того преступления, которое оно намерено совершить и ответственность за которое предусмотрена статьей Особенной части УК.

Согласно ч. 2 ст. 30 УК РФ наказуемо приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям. Признаки тяжкого и особо тяжкого преступлений указаны в ст. 15 УК РФ. Ограничение уголовной ответственности за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям оправданно, так как совершаемые при этом действия достаточно отдалены от объекта и сами по себе не создают опасности причинения ему вреда. Опасность возникает в результате последующей реализации преступного намерения субъекта. Однако содержание приготовительных действий всегда требует самостоятельной уголовно-правовой оценки.

 

§ 3. Покушение на преступление

 

1. Понятие покушения на преступление. Как следует из содержания ч. 3 ст. 30 УК РФ, покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам. Таким образом, покушение на преступление - это начало выполнения объективной стороны посягательства. При покушении возникает непосредственная опасность причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны. Лицо начинает выполнять объективную сторону состава преступления и, если ничто не препятствует продолжению посягательства, то по общему правилу объекту уголовно-правовой охраны причиняется вред. Покушение на преступление совпадает во времени с началом противоправного действия в отношении объекта преступления. Это проявление преступной активности неизбежно вносит изменение в окружающую действительность. Значит, какие-то последствия могут быть и при покушении на преступление. Но для констатации окончания преступления закон требует, чтобы наступили именно те последствия, которые предусмотрены диспозицией соответствующей статьи Особенной части УК: при мошенничестве - завладение чужим имуществом, в насильственных преступлениях против личности - причинение вреда здоровью или причинение смерти потерпевшему. Указание закона на то, что при покушении преступление не было доведено до конца по независящим от лица обстоятельствам, означает, что преступная активность лица была прервана привнесением препятствующих обстоятельств извне или же он смог предпринять все, что считал необходимым для достижения преступного результата, но результат тем не менее не наступил.

2. Объективные и субъективные признаки покушения на преступление. С объективной стороны покушение на преступление характеризуется направленностью действий на причинение вреда объекту уголовно-правовой охраны. Это начало посягательства на объект преступления, при котором возникает реальная угроза причинения ему вреда. Как внешняя сторона преступного посягательства, покушение на преступление во времени отдалено от окончания преступления. Юридическая оценка начатого или продолжаемого выполнения объективной стороны посягательства при покушении выражается в квалификации содеянного и во многом зависит от обстоятельств, с которыми закон связывает момент окончания преступления. Главным отличительным признаком покушения является то, что совершаемые лицом действия входят в объективную сторону состава преступления, но оно при этом остается незавершенным. В преступлениях с формальным составом содеянное будет покушением на преступление, если лицо не совершило те действия, которые образуют состав оконченного преступления. Так, состав клеветы будет оконченным преступлением, если лицо сообщило кому-либо заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство другого человека. Но то же сообщение будет покушением на преступление, если почтовое отправление с ложными сведениями затерялось и не было доставлено адресату. В преступлениях с материальным составом для окончания преступления, помимо деяния, необходимо наступление предусмотренных законом последствий. Сокрытие материальных ценностей на территории предприятия с целью последующего выноса за его пределы должно квалифицироваться как приготовление к хищению, но оно же может быть оконченным преступлением, если потребительские свойства предмета хищения могли быть использованы непосредственно на территории самого предприятия.

С субъективной стороны покушение на преступление характеризуется умышленной виной и только в виде прямого умысла. Виновный сознает, что совершает общественно опасные действия, образующие объективную сторону преступления, и желает их завершения. Например, если лицо желает причинить смерть другому человеку, то совершает именно такие действия, которые, по его мнению, в данных условиях способны породить последствие в виде смерти. В этом случае в учиняемых действиях находит свое объективное воплощение намерение виновного. Такое понимание субъективной стороны покушения на преступление полностью отвечает законодательной формуле прямого умысла, поскольку желанию наступления последствий предшествует осознание общественной опасности своих действий и предвидение наступления общественно опасных последствий.

3. Отграничение покушения от оконченного преступления и приготовления к преступлению. При покушении действия преступника способны привести к окончанию преступления и наступлению преступного результата. Это обстоятельство определяет необходимость отграничения покушения от оконченного преступления, с одной стороны, и от приготовления к преступлению - с другой. При оконченном преступлении преступная деятельность лица носит исчерпывающий характер, так как все, что было задумано, воплотилось в объективной действительности. Поэтому от оконченного преступления покушение на него отличается тем, что предусмотренный в уголовном законе вред может быть не причинен или является иным, чем тот, который предусмотрен соответствующим составом преступления. Незавершенность объективной стороны при покушении на преступление может быть обусловлена либо несовершением всех тех действий, которые, по мнению виновного, были необходимы для окончания преступления, или же ненаступлением преступного результата, несмотря на то что все необходимые действия, по мнению лица, были совершены. Покушение на преступление отличается от приготовления тем, что последнее не сопряжено с непосредственным посягательством на объект уголовно-правовой охраны.

4. Виды покушения на преступление. В зависимости от степени осуществления преступных намерений виновного и близости завершения преступления покушение принято разделять на оконченное и неоконченное.

При неоконченном покушении преступная деятельность как объективно, так и субъективно остается незавершенной, т.е. не выполняются все действия, входящие в объективную сторону преступления и необходимые для наступления результата. Субъект сам сознает, что не смог совершить всех тех действий, которые необходимы для реализации его преступного намерения, и потому результат, к которому он стремился, не наступил. Например, при попытке открыть дверь помещения путем подбора ключа лицо задерживается на месте преступления.

Оконченным считается такое покушение, когда лицо совершило все действия, которые, по его мнению, необходимы для достижения желаемого преступного последствия, однако результат почему-либо не наступил. Преступнику удалось с помощью подобранного ключа открыть помещение, но ценностей в нем не оказалось или они были незначительными, хотя он рассчитывал совершить кражу в крупном размере, так как знал, что накануне здесь разгружалась автомашина.

При обоих видах покушения преступление не доводится до конца по причинам, не зависящим от воли виновного, но степень осуществления преступного намерения различна. При оконченном покушении лицо совершает все, что считает необходимым для достижения преступного результата, - под видом лекарства преступник дал сильнодействующий яд потерпевшему, однако отравления не произошло, так как в связи с длительным хранением в ненадлежащих условиях яд утратил свои свойства. При неоконченном покушении лицо сознает, что оно не смогло совершить всех тех действий, которые, по его представлению, необходимы для наступления преступного результата - при попытке произвести выстрел в жертву преступник был обезоружен.

В литературе высказывались возражения против разграничения видов покушения на оконченное и неоконченное по субъективному критерию. Предлагалось использовать объективный критерий, в соответствии с которым неоконченным следует считать такое покушение, в котором не были выполнены все действия, необходимые для наступления преступного результата, а оконченным считать покушение при выполнении всех действий, которые были необходимы для наступления данного результата. Однако эта точка зрения не была воспринята наукой уголовного права, так как объективный критерий не дает ясного разграничения рассматриваемых видов покушения, потому что во всех тех случаях, когда преступный результат не наступил, следовало признавать, что объективно не были выполнены все действия, необходимые для наступления этого результата <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 513 - 514.

 

В связи с тем что покушение на преступление представляет собой непосредственное посягательство на объект, но предусмотренный законом вред при этом ему не причиняется, возникают трудности с квалификацией преступления. Необходимо установить, содержатся ли в действиях лица признаки какого-либо оконченного преступления, является ли это оконченное преступление приготовлением к другому преступлению, нашел ли полное воплощение умысел виновного в момент прекращения преступного посягательства, или он реализовался лишь частично. В последнем случае речь может идти о покушении на более тяжкое однородное преступление. Например, нанесение ударов ножом прекратилось в связи с отсутствием сопротивления потерпевшего. При таких обстоятельствах решающее значение для квалификации преступления будет иметь содержание умысла виновного. Поэтому Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" обязывает суды при решении вопроса о направленности умысла виновного исходить из совокупности обстоятельств содеянного и учитывать при этом способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (п. 3) <1>. Данное предписание Верховного Суда РФ носит общий характер, поэтому оценка действий преступника - это всегда вопрос факта. Нельзя говорить о покушении на убийство, если лицо в процессе посягательства ограничилось причинением вреда здоровью при обстоятельствах, когда ничто не мешало причинить смерть потерпевшему.

--------------------------------

<1> См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 3.

 

Конкретные действия лица по реализации преступного умысла являются смысловыми показателями о действительных намерениях виновного. Однако и эти объективные показатели иногда недостаточны для вывода о направленности умысла. Например, взламывание замка квартиры с целью проникновения в нее может быть покушением на кражу, но также и приготовлением к убийству. В этом случае большое значение для квалификации преступления имеют мотивы и цели преступного поведения. Не случайно поэтому в п. 3 упомянутого выше Постановления Пленума Верховного Суда РФ предписано наряду с другими обстоятельствами учитывать также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения. Здесь высшая судебная инстанция ориентирует правоприменителей на установление содержания преступного намерения и причин его возникновения, а также мотивов и целей, обусловивших противоправные действия.

5. Негодное покушение и его виды. Помимо рассмотренных выше двух видов покушения на преступление в теории уголовного права выделяются также такие его разновидности, как покушение на негодный объект и покушение с негодными средствами (негодное покушение). Оба вида негодного покушения представляют собой результат фактической ошибки лица относительно конкретных обстоятельств совершения преступления. Иными словами, речь идет либо о неправильном восприятии и оценке виновным обстановки совершения преступления, либо о его заблуждении в развитии причинной связи, обусловленном его собственными действиями <1>. При покушении на негодный объект виновный совершает такие действия, которые способны причинить реальный вред объекту, однако для последнего не создается опасности в силу отсутствия предмета посягательства или потому, что существующий предмет обладает иными свойствами. Заблуждение виновного относительно свойств или наличия предмета посягательства связано с неадекватным восприятием объективной действительности. Например, в условиях недостаточной видимости лицо воспринимает контуры объекта как фигуру своего обидчика и производит по нему выстрел, однако попадает в неодушевленный предмет, или вскрывает сейф с намерением совершить кражу в крупном размере, но обнаруживает лишь разменную монету.

--------------------------------

<1> См.: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988. С. 58, 90.

 

При покушении с негодными средствами лицо неосознанно использует такие средства, которые, исходя из их назначения, в данных условиях не способны причинить вред предмету посягательства. Например, с целью убийства субъект нажимает курок неисправного пистолета или дает жертве безвредный порошок, полагая, что это яд. Здесь имеет место заблуждение лица относительно свойств предметов материального мира и их способности причинить вред потенциальной жертве. Умышленно используя такие средства, лицо не осознает, что объективно они не могут причинить вред потерпевшему или предмету посягательства.

Покушение на негодный объект и покушение с негодными средствами, безусловно, представляют общественную опасность, так как в действиях лица находит частичное воплощение умысел субъекта. Действующее уголовное законодательство не содержит специальных положений об ответственности за негодное покушение. Уголовная ответственность и наказуемость за негодное покушение строятся на общих основаниях. При этом субъективной предпосылкой ответственности являются виновные действия субъекта, предусмотренные в уголовном законе в качестве признаков объективной стороны конкретного деяния. Несмотря на то что реально такие действия не могут причинить вред и потому не могут быть отнесены к признакам объективной стороны преступления, тем не менее они свидетельствуют о начале преступного посягательства, в котором воплотился умысел лица. Так же, как и при годном покушении, здесь уголовно наказуемые последствия не наступают по причинам, не зависящим от воли лица ввиду его неосведомленности о пригодности предмета или средств посягательства для причинения вреда объекту. Следовательно, окажись эти предметы или средства существующими в реальности или способными причинить ущерб объекту в условиях, когда лицо проявило свою преступную активность, этот вред был бы причинен. Нельзя не учитывать также, что коль скоро уголовный закон признает наказуемым приготовление к преступлению, то, несомненно, наказуемо должно быть и негодное покушение. При этом заблуждение лица относительно фактических обстоятельств преступления может свидетельствовать о его меньшей общественной опасности.

Иначе должен решаться вопрос об ответственности при мнимом покушении, когда ни при каких обстоятельствах лицо своими действиями не способно причинить вред объекту преступления. Речь идет об использовании для причинения вреда таких средств, которые свидетельствуют о глубоком невежестве или крайнем суеверии лица, что нередко используется мошенниками в своих корыстных интересах. Это разного рода наговоры, ворожба, заклинания, колдовство и др. Здесь не совершается каких-либо действий, непосредственно направленных на причинение вреда объекту, поэтому в уголовном праве они расцениваются как обнаружение умысла, не влекущее уголовную ответственность.

6. Особенности ответственности за неоконченное преступление. Выделение в уголовном законе приготовления к преступлению и покушения на преступление отражает реальный процесс развития преступной деятельности. Будучи в разной степени удаленными от окончания преступления, они различаются и по степени общественной опасности. Не менее значимо различие в общественной опасности оконченного и неоконченного покушения. К сожалению, уголовный закон не проводит такого различия, так как обе разновидности непосредственного посягательства на объект согласно ч. 3 ст. 30 УК РФ охватываются единым понятием "покушение на преступление". Разграничение покушения на оконченное и неоконченное имеет большой практический смысл, так как позволяет выявить реальное различие в общественной опасности содеянного. При неоконченном покушении лицо не смогло совершить всех тех действий, которые, по его мнению, были необходимы для достижения преступного результата. Напротив, при оконченном покушении виновный совершает все, что считал необходимым для наступления преступного последствия, однако оно не наступает по причинам, от него не зависящим. Следовательно, в основу разграничения этих двух разновидностей покушения должна быть положена различная степень осуществления преступного намерения или различная степень реализации умысла виновного в части совершения действий, направленных на причинение вреда объекту преступления, либо разная степень удаленности содеянного от окончания преступления. Именно с таких позиций и решается вопрос о возможности добровольного отказа от преступления на различных стадиях развития преступной деятельности.

По общему правилу считается, что оконченное покушение по сравнению с покушением неоконченным более опасно и за него должно назначаться более строгое наказание. Чтобы убедиться, в какой степени это учитывается действующим законодательством, необходимо обратиться к положениям ст. 66 УК РФ. Часть 1 ст. 66 УК РФ формулирует общее правило, согласно которому при назначении наказания за неоконченное преступление (т.е. за приготовление к преступлению и покушение на преступление) учитываются обстоятельства, по которым преступление не было доведено до конца. То есть действующее законодательство не дифференцирует наказание в зависимости от вида покушения. Независимо от того, идет ли речь об оконченном или неоконченном покушении, наказание за них не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК за оконченное преступление (ч. 3 ст. 66 УК РФ).

Таким образом, уголовный закон не дифференцирует ответственность в зависимости от степени осуществления преступного намерения при покушении на преступление, оставляя это на усмотрение суда. Нетрудно заметить, что указание закона на обстоятельства недоведения преступления до конца при назначении наказания за неоконченное преступление (ч. 1 ст. 66 УК РФ), будучи оценочным суждением, не дает правовых оснований для дифференциации ответственности за разные виды покушения. Вместе с тем совершенно очевидно, что нивелирование ответственности за различные виды покушения не отвечает задачам УК РФ. Выход видится в том, чтобы, не подвергая сомнению общее положение, согласно которому при покушении на преступление наказание не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания за оконченное преступление, в самом законе сделать исключение для случаев покушения на особо тяжкие преступления. В этой связи ч. 3 ст. 66 УК РФ целесообразно дополнить вторым абзацем следующего содержания: "При покушении на особо тяжкое преступление срок или размер наказания определяется санкцией статьи Особенной части УК, предусматривающей ответственность за оконченное преступление. При назначении наказания за покушение на особо тяжкое преступление суд учитывает характер и степень общественной опасности действий виновного, степень осуществления преступного намерения и причины, в силу которых преступление не было доведено до конца".

Необходимость изменения законодательства обусловлена складывающейся практикой его применения. Например, при едином умысле на убийство двух или более лиц, если в процессе посягательства убит один человек, а другому причинены лишь телесные повреждения, содеянное квалифицируется как оконченное убийство одного и покушение на жизнь другого. Такая квалификация в виде совокупности преступлений не укладывается в рамки традиционного понимания покушения на преступление. В приведенном примере нет оконченного убийства двух или более лиц, так как умысел виновного реализовался лишь частично. Следовательно, надо квалифицировать содеянное как покушение на убийство двух или более лиц. Учет характера и степени общественной опасности такого деяния, степени осуществления преступного намерения позволит суду назначить наказание, соразмерное содеянному.

 

§ 4. Добровольный отказ от преступления

 

1. Понятие добровольного отказа от преступления. В соответствии со ст. 31 УК РФ добровольным отказом от преступления признается прекращение лицом приготовления к преступлению либо прекращение действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца. Лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца. Из приведенного определения следует, что добровольный отказ, во-первых, возможен лишь на этапах, предшествующих окончанию преступления, во-вторых, выражается в прекращении преступной активности лица или пассивного поведения при бездействии, в-третьих, преступление прекращается по собственной воле лица, в-четвертых, преступление прекращается безотлагательно и окончательно, в-пятых, - при обстоятельствах, когда лицо осознавало возможность продолжения начатого преступления.

Особенностью содержательной стороны добровольного отказа от преступления является уже начавшаяся преступная деятельность, в которой обнаруживаются признаки состава, однако законодатель при наличии определенных условий отказывается от уголовного преследования, поощряя тем самым позитивное поведение лица, начавшего преступное посягательство. Поэтому есть все основания утверждать, что ст. 31 УК РФ в системе норм уголовного законодательства носит регулятивный характер. Этот вывод может быть подтвержден также тем, что при непривлечении к уголовной ответственности в случае добровольного отказа от преступления действия лица в известной степени регламентированы законом. Кроме того, помимо ответственности за содеянное (если оно подпадает под признаки состава преступления), лицо не испытывает на себе какие-либо меры уголовно-правового характера. Иначе говоря, в случае соблюдения требований закона добровольно отказавшимся от преступления (ст. 31 УК РФ) его непривлечение к уголовной ответственности носит безусловный характер.

2. Признаки добровольного отказа от преступления. Для непривлечения лица к уголовной ответственности при добровольном отказе в его действиях должны быть установлены определенные основания и условия. В науке уголовного права они именуются признаками добровольного отказа, однако с учетом их объективно-субъективной природы более правильно было бы обозначать эти обстоятельства именно как основания и условия. Эти основания и условия указаны в ч. ч. 1 и 2 ст. 31 УК РФ. Их можно разделить на объективные и субъективные. Объективные обстоятельства можно назвать основаниями, а субъективные - соответственно условиями освобождения от уголовной ответственности при добровольном отказе от преступления.

К основаниям добровольного отказа, во-первых, относится наличие в действиях лица признаков преступления. Необходимость этого обстоятельства в характеристике добровольного отказа обусловлена тем, что уголовная ответственность может наступать только за конкретное общественно опасное и уголовно противоправное действие. При отсутствии такового нет основания для обсуждения вопроса о непривлечении к уголовной ответственности и, соответственно, предмета правового регулирования добровольного отказа, так как отсутствует внешнее выражение преступного намерения субъекта.

Второе основание добровольного отказа - это незавершенность начатого преступления, т.е. преступление еще не окончено. Если речь идет о посягательстве на преступление с материальным составом, то неокончание преступления выражается в отсутствии предусмотренного уголовным законом преступного последствия. Именно ненаступление вредного последствия во многих случаях определяет тот временной промежуток, когда еще возможен добровольный отказ. Посягательство в виде активных действий или пассивного поведения (бездействие) развивается во времени. Поэтому добровольный отказ от преступления может быть вплоть до наступления предусмотренного уголовным законом преступного последствия. Такое стечение обстоятельств возможно в двух случаях: когда лицо еще не совершило всех действий, которые, по его мнению, необходимы для наступления преступного результата, или совершило все необходимые действия, однако последствие не наступило и у субъекта есть возможность предпринять шаги, способные предотвратить окончание преступления.

К условиям добровольного отказа относится прекращение приготовления к преступлению или покушения на него по собственной воле, без принуждения, без какого-либо давления извне, которое могло бы воспрепятствовать продолжению преступления. Поэтому приостановление начатого преступления в связи с тем, что оно кем-либо было обнаружено, или в связи с невозможностью в данных условиях завершить его означает прерванное преступление. Такие действия не могут быть признаны добровольным отказом от преступления и влекут уголовную ответственность на общих основаниях.

Следующим условием добровольного отказа является окончательность отказа от доведения преступления до конца, т.е. полное и безусловное прекращение начатого преступления, прекращение преступления вообще, а не применительно к данным условиям места и времени. Это условие позволяет отграничивать добровольный отказ от случаев отлагательства преступления до наступления более удобного времени. При детальном обдумывании предстоящего преступления субъект может допустить просчет в фактических обстоятельствах приготовления или покушения на преступление. Внешние обстоятельства преступления могут оказаться непреодолимыми или существенно затрудняющими достижение преступной цели. Подобная ситуация принуждает субъекта отказаться от преступления на стадии его незавершенности, и, следовательно, такой отказ от преступления является не добровольным, а вынужденным, влекущим уголовную ответственность.

К обязательным условиям добровольного отказа относится также осознание лицом возможности доведения преступления до конца при данных обстоятельствах. При этом не имеет значения, были ли в объективной действительности обстоятельства, препятствующие преступлению, существовала ли возможность доведения преступления до конца. Важно установить, что умыслом субъекта охватывалась возможность доведения преступления до конца, но он сам изменил первоначальное намерение и добровольно прекратил преступные действия. Иначе говоря, должна быть убежденность лица в возможности осуществить преступное намерение. В то же время лицо "не может добровольно отказаться от того, что оно, по его мнению, не может достичь, равно как и стремиться к тому, что фактически недостижимо и невозможно" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Волков Б.С. Мотивы преступлений (Уголовно-правовое и социально-психологическое исследование). Казань, 1982. С. 102.

 

Осознание возможности доведения преступления до конца как одно из обязательных условий добровольного отказа следует понимать в том смысле, что в момент совершения преступления для посягающего субъективно отсутствовали обстоятельства, препятствующие продолжению начатого преступления. Поэтому заявление жертвы о том, что провожавший ее человек запомнил номер автомобиля преступника и в случае совершения преступления сообщит о нем в компетентные органы, не является препятствием для окончания преступного посягательства в момент его совершения. Здесь угроза быть разоблаченным носит отлагательный характер, и если из-за страха перед наказанием лицо прекратило посягательство, то это признается добровольным отказом от преступления.

В литературе иногда к обязательным признакам добровольного отказа относят отсутствие в совершенном деянии состава иного преступления. Представляется, что введение такого признака как одного из оснований добровольного отказа излишне. Скорее это следствие подмены понятий - непривлечения к уголовной ответственности при добровольном отказе и освобождения от уголовной ответственности как одного из институтов уголовного права. Уголовный закон не предусматривает привлечение к ответственности при добровольном отказе не вообще, не абстрактно, а в связи с непричинением того последствия, которое было содержанием умысла посягающего и с которым закон связывает момент окончания преступления. Поэтому фактически совершенные действия в процессе посягательства на объект могут быть уже уголовно наказуемыми. Так, насильник при добровольном отказе не привлекается к уголовной ответственности за оконченное изнасилование, но при этом согласно ч. 3 ст. 31 УК РФ понесет ответственность за вред здоровью потерпевшей, причиненный при попытке преодолеть ее сопротивление. При этом "если лицо осознавало возможность доведения преступных действий до конца, но добровольно и окончательно отказалось от совершения изнасилования или насильственных действий сексуального характера, содеянное им независимо от мотивов отказа квалифицируется по фактически совершенным действиям при условии, что они содержат состав иного преступления" <1>.

--------------------------------

<1> См. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. N 11 "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 8.

 

3. Правовые последствия добровольного отказа от преступления. В литературе вопрос о временных рамках добровольного отказа в процессе реализации преступного намерения решается по-разному. Одни авторы полагают, что добровольный отказ от преступления возможен лишь на стадии приготовления к преступлению и неоконченного покушения, т.е. когда субъект не совершил еще всех действий, которые, по его мнению, необходимы для наступления преступного результата <1>. Другие ученые склоняются к тому, что добровольный отказ возможен на любой стадии развития преступной деятельности до момента окончания преступления. Они обосновывают свой вывод тем, что если у лица сохраняется возможность воздействия на развитие причинной связи и оно при этом предпринимает реальные меры по предотвращению преступных последствий, то это следует рассматривать как добровольный отказ <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Панько К.А. Добровольный отказ от преступления по советскому уголовному праву. Воронеж, 1975. С. 61; Лясс Н.В. Стадии совершения преступления // Курс советского уголовного права. Часть общая. Л., 1968. Т. 1. С. 573.

<2> См.: Пионтковский А.А. Указ. соч. С. 525; Курс советского уголовного права: В 6 т. М., 1970. Т. 2. С. 435; Наумов А.В. Российское уголовное право: Курс лекций: В 2 т. М., 2004. Т. 1: Общая часть. С. 283 - 287.

 

Данная позиция имеет все основания быть поддержанной, так как наиболее правильно отражает суть явления и соответствует решаемым уголовным правом задачам предупреждения преступлений. Другое дело, что, может быть, ей следует дать иное истолкование. В частности, добровольный отказ следует понимать не как непривлечение к уголовной ответственности за содеянное (приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлению) и не как освобождение от ответственности за причиненный вред, если он уголовно наказуем, а как непривлечение к ответственности за отказ от причинения вреда, который является конечной целью посягательства. В обоснование правомерности такого подхода могут быть положены следующие рассуждения. Изначально желаемое последствие преступления еще не наступило, и у субъекта есть возможность путем пассивного поведения или активных целенаправленных действий (введение противоядия) предотвратить возможный вред. Тезис, согласно которому нельзя отказаться от того, что уже совершено, в данном случае неприменим. Если виновный стрелял в жертву, но промахнулся и, одумавшись, отказался от повторного выстрела, то это его собственное действие без принуждения, в условиях, когда ему ничто не мешало лишить жизни потерпевшего производством повторного выстрела. Здесь причинная связь, несмотря на активные действия лица, не получила своего дальнейшего развития и только от его последующих действий зависело достижение преступного результата. Таким образом, даже на стадии оконченного покушения у субъекта имеются фактические возможности добровольного отказа от окончания задуманного преступления.

Ситуация будет аналогичной, если виновный с намерением убить стреляет в жертву, но причиняет лишь вред здоровью в виде телесного повреждения. Он мог повторить выстрел, но отказался от этого при обстоятельствах, когда ничто не мешало довести задуманное до конца. Поэтому спорным представляется утверждение, что если лицо стреляло в человека с намерением убить его, но фактически причинило только телесные повреждения и от повторного выстрела отказалось, то содеянное надо рассматривать как оконченное покушение на убийство. Не вызывает сомнений, что при таком стечении обстоятельств быть или не быть смерти потерпевшего зависит от воли виновного и если он отказался от повторного выстрела, то должен отвечать за фактически причиненный вред здоровью. Промах при производстве выстрела свидетельствует, что стрельба велась с достаточно дальнего расстояния или речь идет о плохом стрелке либо безразличном отношении к последствиям. Выстрел в упор и с расстояния, с которого можно промахнуться, - это разные представления о возможных последствиях выстрела. Следовательно, столь же разным будет и объем желаемых последствий. При стрельбе с дальнего расстояния характер предвидения последствий приближается к неопределенному умыслу, при котором содеянное квалифицируется по наступившим последствиям. Добровольный отказ, пишет Б.С. Волков, потому и становится возможным, что воля и намерение не получили своего развития, не реализованы; лицо еще не совершило всего того, что способствовало реализации цели и наступлению преступного результата <1>.

--------------------------------

<1> Волков Б.С. Указ. соч. С. 106.

 

Следует заметить, что и с практической точки зрения вменение такого преступления, как покушение на убийство, при таких обстоятельствах весьма проблематично. Заявление подозреваемого о том, что если бы он намеревался лишить жизни потерпевшего в той обстановке, то ему ничто не мешало сделать это, неуязвимо. Вывод может быть только один: он сделал то, что намеревался сделать. Именно подобные обстоятельства и регулируются ч. 3 ст. 31 УК РФ, согласно которой лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности лишь в том случае, если фактически совершенное деяние содержит иной состав преступления.

В приведенных примерах имеются и юридические основания непривлечения к уголовной ответственности, так как закон связывает добровольный отказ не с какой-либо стадией покушения, а с недоведением преступления до конца, т.е. речь идет об отсутствии вредных последствий задуманного преступления. Если в процессе посягательства смертельный исход сразу не наступил и виновный в связи с просьбой потерпевшего о пощаде отказывается от повторного выстрела, то юридически это означает неокончание преступления. Отказ от доведения преступления до конца при фактической возможности реализации задуманного является объективным показателем положительных сдвигов в сознании преступника. Уголовный закон, безусловно, должен поощрять такое поведение. И наоборот, непризнание добровольного отказа при таких обстоятельствах усугубит последствия преступления, так как со смертью потерпевшего увеличиваются шансы избежать ответственности. Нельзя не учитывать и то обстоятельство, что УК РФ предусматривает специальные случаи освобождения от уголовной ответственности, в том числе и за оконченные тяжкие преступления. Поэтому непривлечение лица к ответственности при его отказе от причинения более тяжкого вреда соответствует закону (ч. 3 ст. 31 УК) и не противоречит общей тенденции в развитии уголовного законодательства.

Мотивы добровольного отказа могут быть самыми разнообразными. Это может быть страх неотвратимости уголовной ответственности, боязнь за семью в связи с возможным лишением свободы, гордость за себя, что смог преодолеть соблазн и тем самым прошел испытание, закалил волю, угрызения совести, жалость к жертве и др. Содержательная сторона мотивации добровольного отказа лежит за пределами уголовно-правовых требований к условиям непривлечения лица к уголовной ответственности. Здесь более значимо само положительное изменение первоначальной направленности преступных намерений. В то же время конкретные мотивы поведения лица при таких обстоятельствах добровольного отказа свидетельствуют не только об отпадении общественной опасности совершенных действий, но и общественной опасности личности и, следовательно, об отсутствии необходимости уголовной ответственности.

Примечательно, что само обозначение данного вида прекращения преступной деятельности складывается из сочетания двух слов: добрая воля. В сочетании этих двух слов надо видеть не только проявление собственной воли в оставлении начатого преступления, но и существенное изменение ее социальной насыщенности. Изначально сформировавшийся мотив преступления под влиянием внешних обстоятельств и внутренних условий трансформируется, меняет свое содержание и направленность проявления во внешнем мире. Из социально порицаемого он может перерасти в нейтральный (страх перед наказанием, боязнь мести и др.) или даже в социально поощряемый, как это имеет место при раскаянии в содеянном. Таким образом, обусловленный социально поощряемым мотивом поступок становится проявлением доброй воли субъекта и означает стремление к исправлению.

4. Особенности добровольного отказа при соучастии в преступлении. Добровольный отказ возможен и в случаях совершения преступления в соучастии. Особенности добровольного отказа соучастников зависят от формы совместной преступной деятельности и вида соучастия. При соисполнительстве добровольный отказ может выразиться в том, что один из соучастников не совершает намеченных действий или прекращает их на стадии приготовления. Иначе обстоит дело при добровольном отказе от преступления со стороны соучастников в сложном соучастии. Здесь возможен акт добровольного отказа исполнителя преступления при готовности других соучастников довести начатое преступление до конца. Возможна ситуация обратного порядка, когда все соучастники или часть из них (кроме исполнителя) не желают окончания преступления.

Поскольку совместность действий соучастников предполагает единый для всех преступный результат, то объем вменения определяется их предварительной договоренностью. В то же время исполнитель преступления может изменить согласованное с другими соучастниками намерение. В этом случае квалификация участия организатора, подстрекателя и пособника оказывается зависимой от действий исполнителя. В частности, возникает вопрос о квалификации действий соучастников в случае добровольного отказа от доведения преступления до конца со стороны исполнителя. Должен ли означать его добровольный отказ одновременно такой же добровольный отказ других соучастников преступления? По-видимому, нет, так как со своей стороны они сделали все для того, чтобы преступление было окончено, и недоведение задуманного преступ