Проблемная лекция. 1 страница

Вопросы лекции:

1. Понятие, задачи и значение стадии кассационного (надзорного) производства.

2. Понятие, задачи и значение стадии возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.

Литература: Апелляция, кассация, надзор: новеллы ГПК РФ и УПК РФ. Первый опыт критического осмысления / Е.А. Борисова, Л.В. Головко, Н.Н. Ковтун и др.; под общ. ред. Н.А. Колоколова. М.: Юрист, 2011. 188 с.

Извлечение*

Вопрос 1. Понятие, задачи и значение стадии кассационного (надзорного) производства

Формально предмет кассации сужен до предела (ст. 401.1 УПК). Это только законность приговора, определения или постановления суда, вступивших в законную силу. Однако если вчитаться в полномочия суда кассационной инстанции, то нетрудно будет убедиться в том, что в предмет кассации входят и обоснованность и справедливость обжалуемого судебного решения (ст. ст. 401.14 - 401.16 УПК).

Согласно ст. 401.2 право на обращение в суд кассационной инстанции имеют все заинтересованные лица. С представлением о пересмотре вступившего в законную силу судебного решения вправе обратиться:

1) Генеральный прокурор РФ и его заместители - в любой суд кассационной инстанции;

2) прокурор субъекта Российской Федерации, его заместители - соответственно в президиум суда уровня субъекта Российской Федерации.

Срок обжалования - один год со дня вступления обжалуемого документа в законную силу. Особенность будущей кассации - возможность в течение всего срока на обжалование поворота к худшему (ст. 401.6 УПК).

Порядок подачи кассационной жалобы практически идентичен подаче в наши дни надзорной жалобы. Кассационные жалобы (представления) подаются непосредственно в суд кассационной инстанции.

Согласно ст. 401.5 данные документы возвращаются без рассмотрения, если они: 1) не отвечают требованиям ст. 401.4 УПК; 2) поданы ненадлежащим лицом; 3) с пропуском срока; 4) с нарушением правил подсудности.

Кто именно принимает решение о возврате жалобы (представления), УПК умалчивает.

Судья суда, названного в ст. 401.7 УПК, изучает жалобу (представление), документы, приложенные к ним, если надо, истребует уголовное дело. По результатам такого изучения он вправе: 1) отказать в передаче жалобы (представления) для рассмотрения в кассационной инстанции; 2) передать эти документы для рассмотрения в кассационной инстанции.

Председатель Верховного Суда РФ, его заместитель вправе не согласиться с постановлением судьи Верховного Суда РФ об отказе в передаче жалобы (представления) для кассационной инстанции и вынести постановление о его отмене и о передаче документов в кассацию.

Как видим, налицо фактически не три, а четыре инстанции: не обозначенный в законе судья кассационного суда, заместитель Председателя Верховного Суда РФ, наконец, сам Председатель.

Если кассационные жалоба (представление) переданы в кассационную инстанцию Председателем Верховного Суда РФ или его заместителем и были ею оставлены без удовлетворения (удовлетворены частично), то указанные лица вправе передать их в вышестоящий суд кассационной инстанции либо, наконец, Президиум Верховного Суда РФ (ч. 6 ст. 401.14 УПК).

Не допускается внесение повторных (новых) кассационных жалоб (представлений) по тем же или иным правовым основаниям, теми же или иными лицами в тот же суд кассационной инстанции, если ранее эти жалоба или представление в отношении одного и того же лица рассматривались этим судом в судебном заседании либо были оставлены без удовлетворения постановлением судьи (ст. 401.17 УПК).

Приведенные регламенты свидетельствуют, что административно-процессуальный ресурс высшего должностного лица в системе судов общей юрисдикции может быть ограничен решением большинства членов Президиума Верховного Суда РФ.

 

Производство в суде кассационной инстанции

 

Суд направляет лицам, интересы которых будут затронуты в процессе производства, копии постановления о передаче жалобы (представления) в кассационной инстанции, а также копии самих жалобы или представления.

Участники процесса извещаются о дате, времени и месте рассмотрения уголовного дела не позднее 14 суток до дня судебного заседания. Их неявка рассмотрению уголовного дела не препятствует.

Лицо, содержащееся под стражей, или осужденный, отбывающий наказание в виде лишения свободы, вправе участвовать в судебном заседании непосредственно либо путем использования систем видеоконференцсвязи при условии заявления ими ходатайства об этом. Такое ходатайство может быть заявлено лицом, содержащимся под стражей, или осужденным, отбывающим наказание в виде лишения свободы, в кассационной жалобе либо в течение 3 суток со дня получения ими извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если уголовное дело было передано в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица. Вопрос о форме участия в судебном заседании лица, содержащегося под стражей, или осужденного, отбывающего наказание в виде лишения свободы, решается судом.

Судья, возбудивший кассационное производство, к рассмотрению жалобы (представления) не допускается.

 

Пределы прав суда кассационной инстанции

 

1) оставить кассационные жалобу (представление) без удовлетворения;

2) отменить приговор, все последующие судебные решения и прекратить производство по делу;

3) отменить приговор, все последующие судебные решения и передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение либо возвратить его прокурору;

4) отменить приговор суда апелляционной инстанции и передать уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение;

5) отменить решение суда кассационной инстанции и передать уголовное дело на новое кассационное рассмотрение;

6) внести изменения в приговор, определение или постановление суда.

Естественно, что указания суда кассационной инстанции обязательны при повторном рассмотрении данного уголовного дела судом нижестоящей инстанции (ч. 6 ст. 401.16 УПК).

 

Надзор

 

Надзорная инстанция теперь только одна - Президиум Верховного Суда РФ. Предмет его внимания - исключительно дела, прошедшие апелляцию в Верховном Суде РФ.

Сказанное означает, что субъекты процесса по делам, итоговые решения по которым могут быть пересмотрены только Верховным Судом РФ, поставлены перед жестким выбором:

- до вступления итогового решения в законную силу в условиях практически полной свободы подать апелляционную жалобу (представление) в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ, с возможностью дальнейшего пересмотра апелляционного решения в надзорном порядке Президиумом Верховного Суда РФ по усмотрению судьи Верховного Суда РФ, Председателя Верховного Суда РФ, его заместителей;

- после вступления приговора в законную силу уверовать в перспективу подать кассационную жалобу в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ по усмотрению судьи Верховного Суда РФ, Председателя Верховного Суда РФ, его заместителей, но уже без возможности пересмотра кассационного решения в порядке надзора.

Впрочем, как отмечалось выше, в крайнем случае по инициативе Председателя Верховного Суда РФ кассационная жалоба (представление) может быть рассмотрена в кассационном, фактически надзорном порядке Президиумом Верховного Суда РФ.

С сожалением приходится констатировать факт: по наиболее сложным делам, каковыми, бесспорно, являются дела, подсудные первой инстанции, апелляция не дополнила механизм проверки судебных решений новой ступенью, а всего лишь подменила кассацию.

Не будет свободы кассационного обжалования в административном и гражданском судопроизводстве, осуществляемом судами общей юрисдикции. В то же время в арбитражном процессе этот принцип как апелляционного, так и кассационного обжалования никто не отменял. Ясно, что правоотношения между субъектами хозяйственного оборота в текущий момент имеют приоритетное значение; несмотря на это, лишение права на свободу кассационного обжалования логичного объяснения не имеет. Когда возникает необходимость выбора между двумя принципами: доступом к правосудию (право на обжалование есть форма реализации данного принципа) и процессуальной экономией, всегда следует помнить, что принципы существуют не сами по себе, а в тесной системной взаимосвязи. Отказ от одного из принципов неизбежно влечет деформацию, а то и разрушение системы принципов.

В заключение, желая подчеркнуть всесилие Президиума Верховного Суда РФ, отметим, что данный орган судебной власти вправе пересмотреть в порядке надзора любое из своих собственных решений (п. 5 ч. 3 ст. 412.1 УПК).

Ввиду существенных отличий от ныне действующего механизма останавливаться подробно на перспективной процедуре надзора не будем. Отметим лишь только то, что в силу ч. 2 ст. 412.9 УПК в случаях, предусмотренных ст. 401.6 УПК, поворот к худшему в надзоре, как и в кассации, не запрещен.

Естественно, что Президиум Верховного Суда РФ вправе принять по делу любое решение, в том числе он может и возвратить уголовное дело прокурору, чтобы последний инициировал по существу дополнительное расследование (п. 6 ч. 1 ст. 412.11 УПК).

Так же естественно, что указания Президиума Верховного Суда РФ для всех являются обязательными (ч. 2 ст. 412.12 УПК).

Принятие Конституционного закона "О судах общей юрисдикции", внесение изменений в ГПК и УПК РФ свидетельствуют:

- законодатель понимает важность распространения апелляции на все виды производств;

- в силу целого ряда обстоятельств Государственная Дума РФ "слепила ее из того, что было", точнее, из того, что досталось в наследство от тоталитарного прошлого;

- безмерно веря в эффективность командно-административной системы, законодатель превратил суды общей юрисдикции в жесткую иерархическую структуру.

 

Апелляция, кассация, надзор: анализ содержания

 

Нет нужды отвлекаться на все еще дискуссионные вопросы о (действительной) целесообразности распространения апелляционного порядка проверки судебных решений на все звенья судебной системы Российской Федерации. Во-первых, наша точка зрения по данному вопросу не изменилась <20>. Во-вторых, воля законодателя по этому поводу высказана. С 1 января 2013 г. указанный порядок проверки должен стать неотъемлемым элементом механизма контроля всех судебных решений, вынесенных по первой инстанции и обжалованных заинтересованными лицами в вышестоящий суд. В связи с этим теоретические по сути дискуссии должны перейти в область объективного анализа оптимальности предложенных законодателем новелл, в том числе в контексте их соответствия как социально-нормативному назначению уголовного судопроизводства России в целом, так и непосредственным задачам установленных контрольно-проверочных производств. Тем более что новации законодателя, как известно, не ограничились "механическим" распространением действующей апелляции (гл. 43 - 44 УПК) на все звенья судебной системы России, а касаются кардинального изменения сути и содержания как самой апелляции, так и кассационного и надзорного производства.

--------------------------------

<20> См., например: Ковтун Н.Н., Александров А.С. Апелляция в русском уголовном судопроизводстве. Н. Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии государственной службы, 1999. 108 с.

 

Специалистам, практикующим в сфере уголовного судопроизводства России, в целом известны и основные детерминанты столь широко предложенных нормативных новаций. Это, во-первых, весьма широко озвученные тезисы о том, что исключительно апелляционный порядок проверки судебных решений, в силу известных преимуществ процессуальной формы, единственно в состоянии обеспечить заинтересованным лицам как надлежащую защиту их нарушенных интересов и прав, так и конституционное право на пересмотр уголовного дела по существу более опытным и компетентным судом. Во-вторых, не менее известны дискуссии о предмете и процессуальной форме проверки в судах кассационных и надзорных инстанций; правомерности неоднократной проверки окончательных актов суда и возможных пресекательных сроках подобной проверки; о соотношении и сути установленных оснований для отмены/изменения судебных решений в суде кассационной и надзорной инстанций; наконец, необходимости сохранения самого надзорного порядка проверки при распространении апелляции на все виды вынесенных по первой инстанции судебных решений и восстановлении в российском уголовном процессе классической, по сути, кассации <21>.

--------------------------------

<21> См., например: Давыдов В.А. Пересмотр в порядке надзора судебных решений по уголовным делам: производство в надзорной инстанции: Научно-практическое пособие. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 18, 36; Дорошков В.В. Нельзя реформировать судопроизводство, не реформировав судоустройство // Уголовный процесс. 2010. N 12. С. 13; Романов С.В. Постановление КС РФ от 5 февраля 2007 г. N 2-П и проблема обеспечения исключительного характера проверки приговоров в порядке надзора в уголовном судопроизводстве // Журнал конституционного правосудия. 2009. N 1; др.

 

Насколько векторы этих доктринальных идей действительно нашли свое воплощение в нормах Федерального закона N 433-ФЗ, полагаем, можно понять при обращении к тексту закона. При этом предметом научно-практического анализа, как представляется, должны стать именно узловые моменты введенных нормативных новаций, по сути, формирующие новую процессуальную форму реформируемых контрольно-проверочных производств уголовного судопроизводства России. Определяющими в этом контексте прежде всего видятся нормы: формирующие предмет и пределы деятельности суда в рамках того или иного контрольно-проверочного производства; нормативно закрепляющие суть его ведущих (исходных) начал; устанавливающие основания к проверке и отмене/изменению постановленных судебных решений; системно определяющие полномочия (статус) суда и сторон.

1. Предмет проверки. По нормам ст. 389.9 УПК РФ предмет проверки в суде апелляционной инстанции составляют свойства законности, обоснованности и справедливости обжалованных судебных решений. При этом если (искомые) свойства законности и обоснованности итоговых решений суда по идее составляют самостоятельные основания для отмены/изменения проверяемых судебных решений, то несправедливость приговора по смыслу ст. 389.18 УПК увязывается исключительно с неправильным применением норм материального права. Предмет судебного разбирательства в суде кассационной (ст. 401.1 УПК) и надзорной инстанций (ч. 2 ст. 412.1 УПК), напротив, составляют свойства исключительно законности состоявшихся судебных решений. В итоге проверка фактической стороны приговора отнесена к компетенции только суда апелляционной инстанции. При инициации дальнейших механизмов обжалования (кассация и надзорное производство; гл. 47.1 и 48.1 УПК) заинтересованные лица вправе формулировать перед судом вышестоящей инстанции исключительно требования о проверке юридической законности состоявшихся и окончательных по сути судебных решений <22>.

--------------------------------

<22> На правомерность данного тезиса отчасти указывают нормы п. 5 ч. 1 ст. 401.4 (кассация) и п. 5 ч. 1 ст. 412.3, ч. 1 ст. 412.12 УПК (надзорное производство), определяющие содержательные требования к жалобе/представлению.

 

По сути, это концепт классической, "континентальной" кассации, согласно которой окончательные акты суда a priori не могут быть предметом повторной проверки на предмет фактической обоснованности итоговых выводов нижестоящего суда, ибо уголовное дело на этот предмет уже дважды рассматривалось и разрешалось по существу судом: в первой и апелляционной инстанции. В соответствии с этим же образцом организована новая форма проверки в суде надзорной инстанции. И первое, и второе, безусловно, соответствует как актам международно-правового характера, так и принципу правовой определенности окончательных судебных решений. В связи с этим кардинальное изменение подходов законодателя к подобному определению предмета проверки, полагаем, в целом оправданно <23>.

--------------------------------

<23> Вместе с тем, поскольку, как уже отмечалось, свойства справедливости состоявшихся актов суда по смыслу норм 389.18 УПК увязываются законодателем исключительно с неправильным применением норм материального закона, возникает вопрос о том, насколько методологически точно определен предмет кассационной и надзорной проверки: речь об исключении критерия справедливости. Как известно, среди оснований отмены/изменения судебных решений в кассационном (ст. 401.15) или надзорном (ст. 412.9 УПК) порядке указано и существенное нарушение норм уголовного закона.

 

Так, исключительно при апелляции оптимальным средством проверки законности, обоснованности и справедливости обжалованных судебных решений служит новое судебное разбирательство дела по существу (ст. 389.13 УПК), что, в свою очередь, позволяет объективно и всесторонне проверить и фактическую обоснованность, и юридическую законность, и справедливость обжалованных судебных решений. В суде кассационной и надзорной инстанций процессуальная форма проверки, как и ранее, основана лишь на непосредственном изучении материалов уголовного дела, вновь представленных материалов и устных выступлений сторон. Названные средства проверки явно снижают познавательные возможности ("контролирующего") суда. Кроме того, даже истребование и изучение уголовного дела не всегда обязательно для суда кассационной (ч. 1 ст. 401.8 УПК) или надзорной инстанции (ст. ст. 401.9, 412.6 УПК). Искомые свойства законности судебных решений, по мнению законодателя, могут быть установлены лишь на основе доводов, изложенных в жалобе (представлении), и устных объяснений сторон, озвученных непосредственно в ходе проверки в вышестоящем суде.

В качестве (определенного) негатива при установлении указанных предметов проверки следует, правда, воспринять оговорку законодателя в вопросе о том, что при рассмотрении приговора или в целом уголовного дела в порядке надзора суд проверяет свойства искомой законности лишь применительно к деятельности нижестоящих судов (ч. 1 ст. 412.12 УПК). Тем самым из предмета проверки и оценки суда надзорной инстанции необоснованно исключены свойства законности действий и решений следственных органов и прокурора, которые связаны с досудебным этапом уголовного судопроизводства. Эта же, по сути, ошибка закреплена в нормах, регулирующих условия поворота к худшему в суде кассационной (ст. 401.6 УПК) и надзорной инстанций (ч. 2 ст. 412.9 УПК), где законодатель вновь апеллирует лишь к нарушениям, допущенным в рамках судебного разбирательства в судах нижестоящей инстанции. В силу каких обстоятельств аналогичные по сути нарушения закона или интересов и прав заинтересованных лиц, допущенные на досудебном этапе, не должны быть приняты во внимание, законодатель не поясняет. Представляется, что практика реализации указанных производств, скорее всего, исправит эти ошибки, тем более что актами конституционного правосудия эти моменты уже разъяснены, по сути, исчерпывающе <24>.

--------------------------------

<24> См. по этому поводу, напр.: Постановление КС РФ от 16.05.2007 N 6-П "По делу о проверке конституционности положений ст. ст. 237, 413 и 418 УПК РФ в связи с запросом президиума Курганского областного суда" // СПС "КонсультантПлюс".

 

2. Пределы проверки. Процессуальная форма проверки в судах вышестоящих инстанций всегда в той или иной мере связана с действием ревизионного начала деятельности суда. При этом по нормам ч. 2 ст. 360 (действующего) УПК РФ названное начало несколько ограничено применительно к деятельности судов апелляционной и кассационной инстанций и, напротив, весьма широко представлено в качестве необходимого средства проверки в судах надзорной инстанции (ч. ч. 1, 2 ст. 410 УПК). Именно последнее нередко трактуется как в принципе несовместимое с исключительным порядком надзорного производства и принципом правовой определенности окончательных актов суда.

В соответствии с новациями, предложенными Федеральным законом N 433-ФЗ, ревизионное начало проверки явно усилило свои позиции, и прежде всего в суде апелляционной (ст. 389.19 УПК) и кассационной инстанций (401.16 УПК). Во-первых, в каждом из названных производств речь идет именно о проверке всего уголовного дела, а не доводов жалобы применительно к конкретному предмету проверки; тем самым, по сути, косвенно подтверждается целевая направленность исследуемых нами новелл. Во-вторых, при рассмотрении уголовного дела суд апелляционной и кассационной инстанций уже в принципе не связан доводами апелляционной или кассационной жалобы/представления и вправе проверить производство по уголовному делу в полном объеме. При этом, если по делу осуждено несколько лиц (обвиняемых), а названные жалоба или представление принесены только одним из них либо в отношении некоторых из них, суд апелляционной инстанции вправе проверить уголовное дело в отношении всех осужденных. В-третьих, по буквальному смыслу закона достаточно сложно понять, насколько широко следует трактовать (явные) приоритеты законодателя применительно именно к ревизионной проверке всего уголовного дела в судах кассационной и надзорной инстанций, при условии что легитимным предметом подобной проверки легитимно заявлены лишь свойства законности проверяемых актов суда.

Кроме того, при подобной организации предмета и пределов проверки жалоба или представление заявителей служит лишь формальным поводом для инициации процедуры проверки, которая в дальнейшем уже не зависит от доводов заинтересованных лиц, а реализуется ревизионно по сути, в интересах публичной воли закона. Зачем в связи с этим императивно настаивать на обязательном указании в апелляционной (п. 4 ч. 1 ст. 389.6 УПК) или кассационной (п. 5 ч. 1 ст. 401.4 УПК) жалобе доводов заинтересованных лиц и конкретных оснований отмены или изменения обжалуемых судебных решений - законодатель не поясняет. В силу чего данное требование закона видится не более чем в контексте ограничения начала широкой свободы обжалования, в том числе позволяет суду (при проверке внесенного отзыва) субъективно отказывать в рассмотрении жалобы по указанным основаниям неполноты ее содержания.

В связи с этим, если ревизионное начало деятельности суда и правомерно отчасти в качестве необходимого средства проверки, то лишь в суде апелляционной инстанции, где, во-первых, категория правовой определенности еще не является имманентно присущим свойством окончательного судебного акта, как это имеет место в суде кассационном или надзорном. Во-вторых, в силу того, что предмет апелляционной проверки, в отличие от кассации, включает в себя и фактическую, и юридическую сторону постановленных судебных решений, и свойства их справедливости. Именно это нередко требует ревизионных начал деятельности апелляционного суда. В-третьих, исключительно в апелляции установленные средства проверки (искомых) судебных ошибок или нарушений интересов и прав заинтересованных лиц действительно позволяют суду как познать действительные обстоятельства спора, так и установить новые факты. Что касается кассации, то здесь познавательные возможности суда, как уже отмечалось, значительно ограничены, и (столь широко предложенное в исследуемых новеллах) ревизионное начало проверки не в состоянии их компенсировать.

Кардинально иначе изложены подходы законодателя применительно к пределам деятельности суда надзорной инстанции (гл. 48.1 УПК). С одной стороны, Президиум Верховного Суда РФ проверяет критерии законности обжалованных судебных решений исключительно в пределах доводов надзорных жалобы или представления. С другой стороны, в интересах (все той же публичной) законности он вправе выйти за пределы доводов жалобы (представления) и рассмотреть дело в полном объеме, в том числе в отношении лиц, которые жалоб не приносили (ст. 412.12 УПК).

На первый взгляд, казалось бы, правильно. Однако, учитывая, что (по смыслу новелл) предметом судебной проверки и в суде кассационной (гл. 47.1 УПК), и в суде надзорной инстанции (гл. 48.1 УПК) является вступившее в законную силу (окончательное) решение суда <25>, достаточно сложно понять, в чем именно ценность различий в подходах законодателя к установлению исследуемых пределов проверки.

--------------------------------

<25> Кроме того, и установленные для них процессуальные формы проверки практически не имеют принципиальных различий, что, по сути свидетельствует о конвенциональном тождестве данных контрольно-проверочных производств.

 

Как известно, исключительный (экстраординарный) характер проверки окончательных актов суда, особые основания инициации подобной проверки и кардинально отличные (от ординарной апелляции или действующей в настоящее время кассации; ст. ст. 369, 379 УПК) основания отмены или изменения этих судебных решений в принципе несовместимы с ревизионным характером деятельности суда, выступающего субъектом проверки. Те же ревизионные усилия суда изначально несовместимы с принципом правовой определенности окончательных судебных решений, противоречат правилу res judicata. Наконец, как уже отмечалось, отсутствие оговорок в пределах подобной ревизии субъективно включает в предмет проверки и оценки суда не только свойства законности, но и фактической обоснованности окончательных актов суда <26>.

--------------------------------

<26> См., например: Лазарева В.А. Какие недоработки в Законе N 433-ФЗ важно устранить до вступления его в силу // Уголовный процесс. 2011. N 3. С. 37 - 43.

 

Необъяснимое непонимание этих моментов уже само по себе в состоянии нивелировать суть предложенных нормативных новаций. Состязательная форма процесса, на которой так явно настаивает законодатель применительно к процессуальной форме проверки в контрольно-проверочных стадиях (производствах), в принципе не приемлет подобной организации деятельности суда, ибо при реально состязательном строе процесса непререкаемыми являются следующие правила деятельности суда: "tantum devolutum quantum appelatum" - "сколько жалобы - столько разбирательства" и "judex ne eat ultra petita partium" - "суд не может выйти за рамки требований сторон" (тождество иска).

Поэтому ревизионное начало проверки должно быть в принципе исключено из реформированного кассационного и надзорного порядка пересмотра судебных решений (если мы, конечно, признаем исключительный характер указанных производств и принцип правовой определенности окончательных актов суда). Соответственно, предмет усилий суда в названных производствах при подлинно состязательном построении процесса должны составлять исключительно доводы заинтересованных лиц, приведенные в отзыве (при условии, конечно, что они отвечают признакам существенности или фундаментальности допущенных нарушений). И как бы это ни выглядело кощунственным для отдельных исследователей или руководства высших судебных инстанций страны, законным, обоснованным и справедливым выступает решение, которое готовы признать в качестве такового именно стороны, хотя бы вышестоящий суд и был убежден в обратном.

Обратим внимание и на то обстоятельство, что при буквальном толковании сути закона как в апелляционном (ч. 2 ст. 389.19 УПК), так и в кассационном порядке проверки (ч. 2 ст. 401.16 УПК) ревизионное начало деятельности суда, по смыслу закона, ориентировано на обеспечение интересов и прав одних осужденных. При проверке доводов жалобы или в целом уголовного дела в суде надзорной инстанции законодатель, напротив, указывает, что в ревизионном порядке дело проверяется в отношении всех лиц (ч. 1 ст. 412.12 УПК). Таким образом, и в апелляции (гл. 45.1 УПК), и в кассации (гл. 47.1 УПК) ревизионное начало деятельности суда в принципе не ориентировано на защиту интересов и прав потерпевшего. Ревизионные усилия суда, по буквальному смыслу закона, призваны к обеспечению прав одних осужденных. При реализации (новой) надзорной проверки (гл. 48.1 УПК) законность окончательных судебных решений, напротив, может быть ревизионно проверена уже в отношении всех лиц, в том числе в контексте обеспечения прав потерпевшего <27>. Видимо, и в этих моментах практика реализации контрольно-проверочных производств, скорее всего, скорректирует подходы законодателя, не совсем точно определившегося в приоритетах судебной защиты.

--------------------------------

<27> Во всяком случае, акты конституционного правосудия формируют именно эти подходы к сути и содержанию контрольно-проверочных производств. См., напр.: Постановление КС РФ от 11.05.2005 N 5-П "По делу о проверке конституционности статьи 405 УПК РФ в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производственно-технического кооператива "Содействие", общества с ограниченной ответственностью "Карелия" и ряда граждан" // РГ. 2005. 20 мая.

 

В негативном контексте воспринимаются и нормы ч. 2 ст. 389.19 (апелляция) или ст. 412.12 УПК (надзорное производство), которые в обновленном уголовно-процессуальном законе во многом являются аналогом действующей ч. 2 ст. 360 УПК. Неприятие, в частности, вызывает отсутствие в указанных нормах известного ограничения ревизионной активности суда, согласно которому, проверяя уголовное дело в отношении всех осужденных, суд не вправе отменить/изменить решение по мотивам, ухудшающим положение осужденных, в отношении тех из них, которых соответствующие жалоба потерпевшего или представление прокурора не касаются (ч. 2 ст. 360 УПК).