Динамика взаимоотношений культурных норм и установлений, господствующих в социуме, с механизмами властно-политического общения проявляется на уровне макроструктуры общества через процессы легитимации, а на микроуровне - посредством процессов социализации, оказывающих как отдельного индивида, так и общество в целом, с ценностями доминирующей политической культуры.
Классический подход к определению понятия 'легитимации', как постоянно воспроизводящегося права на политическую власть, был разработан, так же как и категории 'легитимность', 'легитимный порядок', 'легитимное господство и подчинение', в трудах М. Вебера, как уже отмечалось ранее в главе, посвященной природе и структуре властного общения7. Процесс легитимации власти, по М. Веберу, постоянно воспроизводится, при условии политической веры агентов этого отношения и ценностно-рациональной обусловленности их взаимных действий и мотивов.
Современная коммуникативная модель легитимации власти была разработана Ю. Хабермасом на материале анализа 'кризиса легитимации' в условиях 'позднего' капитализма, приводящего к дезинтеграции социально-политических институтов общества8. Кризис политической подсистемы тесно связан с кризисом в области культурных ценностей и традиций (нравственных идеалов, моральных максим и т. д.), связанных, в свою очередь, с изменениями в системе социализации и воспитания (школы, семьи, средств массовой информации). Государство вторгается в различные неполитические сферы общества (экономику, культуру и пр.), изменяя баланс между властью и гражданским обществом и тем самым расширяя зону конфликта между ними. Кризисные явления обусловлены опережением административной экспансией государства самого базового процесса формирования системы ценностей, необходимых для поддержания господства управляющей системы над управляемыми. Вместо диалога, волеизъявления и свободной коммуникации между государством и гражданским обществом наблюдается бюрократизация власти и одностороннее административное принятие решении, что приводит к кризису всей традиционной системы политических институтов.
В ФРГ, отмечает Ю. Хабермас, возникла новая ситуация, когда значительная часть населения недовольна не деятельностью той или иной отдельной партии, а всей партийно-политической системой в целом. В результате налицо рост таких альтернативных институтов политики, как 'новые' социальные движения, отражающие недоверие народа ко всей формальной организации власти. Такое же недоверие к легитимной власти наблюдается и в посткоммунистический период в России, когда мы сталкиваемся с недоверием практически ко всем государственным и партийным институтам.
На микроуровне включение в политическую жизнь происходит посредством политической социализации, рекрутирования и идентификации индивидов, отражающих различные ступени их приобщения к политике: 1) первичное освоение ценностей и норм, 2) признание (непризнание) и поддержка существующей системы власти и 3) занятие определенной позиции внутри политического поля. Для анализа же положения политических агентов и их структур в социальной иерархии властного общения необходимо введение в оборот пространственно-временного континуума развития политической сферы и, соответственно, категорий 'политическое пространство' и 'политическое время'.
