Артиллерийский дивизион Бока в районе Залесье

 

 

Принимая во внимание тот факт, что целый ряд частей действовал независимо и отдельно от полицейской дивизии СС, становится неизбежным и необходимым отдельное рассмотрение боевых действий различных групп. Такой была судьба дивизиона полицейской дивизии СС, в противоположность почти всем другим дивизионам войск СС, он применялся очень редко.

Здесь, на Волхове, он занимал один и тот же район, позже названный Власовским котлом, несмотря на то, что дивизию расчленяли на многие отдельные части. Бои отдельных групп, проходившие с большим успехом, были как бы одинаковые. Но все они имели одинаковую цель: прежде всего удержание или сооружение опорных пунктов, затем укрепление фронтов, сужение котла или его расщепление, окружение прорвавшихся частей противника как под Красной Горкой и отрезание общего котла от его связей на восток.

Что касается местности или погоды, тут не было между ними никаких различий. Снег высотой до 1, 4 м, жуткий мороз и ледяной ветер в начале года, затем снежная каша, превращающаяся в лед и опять новый снег в виде метели из «ветряных углов», потом жижа, грязь и вязкий ил до полной бездонности. Летом жара, пыль, гниль и мириады комаров и слепней. Ной сейчас на Волхове была глубокая зима с морозами около -30° С. В районе Красной Горки, южнее Любани, сейчас еще находилась артиллерия дивизии. Кроме 9-й батареи Доттервайха из Ш артполка полицейской дивизии СС, о которой мы уже писали, с 10 марта 1942 г. в районе восточнее Красной Горки около деревень Сустье Конец, Коровий Ручей, Дубовое, Малая Бронница и Апраксин Бор действовал П дивизион артполка оберст-лейтенанта Бока, входившего в состав 254 ПД оберста Графа фон Шверина. КП дивизиона находился в Залесье. Хроникер дивизиона, д-р Пихлер, врач дивизиона, сообщает:

«Боевая группа Бока после решения своей задачи у и южнее Любани стала опять тем, чем была раньше – П дивизионом полицейского артиллерийского полка.

10 марта он перебазировался по шоссе на юг через Коркино и Сустье Конец в район Залесья. По пути во многих местах снег не был белым. Бомбы и снаряды в деревнях выворотили грязь и превратили дома в развалины. Дивизион прошел мимо 11-й батареи, которая уже давно стояла на своих позициях и на которую за одну ночь сбросили до 15 бомб. После деревень в лесах опять начались болота. Везде на пути попадались солдатские могилы нашей и других дивизий, которые сражались здесь. С началом сумерек дивизион со всеми орудиями, связными и обозными машинами шел в области железной дороги, идущей параллельно фронту, вдоль передовой линии, лишь на метры удаляясь от нее. Дивизион проследовал без обстрела. Уже на следующий день русские снова перекрыли дорогу. Затем без всякого шума от самолетов в деревню Залесье, в которой ночью штаб дивизиона и штаб батареи устроили квартиры и хотели оборудовать КП, упали 4 бомбы. Русские пилоты шли планирующим полетом и сбрасывали свои бомбы на малейшие проблески света.

Утром 11.3 были подготовлены огневые позиции, проложены линии связи, установлены цели и рубежи для заградительного огня. Дивизион был готов открыть огонь. Русские стреляли отовсюду из минометов и пушек «ратч-бум»[3]. Было такое впечатление, что русские скрывались везде в лесах. Когда выявляли их расположение и обстреливали действенным огнем, русские сразу же меняли позицию. Теперь мы подчинялись 254 ПД.

15 марта. Русские атакуют во всю мощь. Атака следует за атакой. Перед позициями убитые русские лежат уже сотнями. Они хотят изо всех сил сделать здесь прорыв и разорвать котел. Залесье теперь находится всего лишь в 1 км за передовой, и здесь появляются раненые от стрелкового оружия. Деревня Коровий Ручей сегодня опять перешла в другие руки.

Каждый раз на русскую атаку следует контрудар. Как обычно в таких случаях, пехота составлена в спешке из обозников и тыловиков.

16.3. атаки продолжаются. В пехоте после выхода из строя офицеров роты возглавляют фельдфебели. Со вчерашнего вечера русские ведут обстрел из своего «чертова орг'ана»[4]. В русских избушках уже никто не живет, все попрятались в погребы и подвалы, говоря при этом: «Лучше быть мокрым, чем мертвым!» Транспортировку раненых приходится осуществлять на открытых санях при -20° С мороза на расстояние 15 км.

17.3. Игра под названием «Кто хочет из котла?» продолжается. Ежедневно она шла до 24 марта. Массированные атаки русских большей частью прерываются заградительным огнем дивизиона. Маленькие группы, которым удается пробиться за нашу передовую линию, наносят урон огневым позициям или обозам. В соседней деревне в эти сутки вследствие ночной бомбардировки 41 убитый и много раненых.

24.3. Залесье, от которого почти ничего не осталось, очищено от русских. КП дивизиона перенесен в лесной лагерь. Здесь обстрел менее сильный, так как русские пока не установили наше положение. Уже несколько дней как установилась теплая погода, пути снабжения стали непроезжими для обычных автомашин. У противника в котле очевидно тоже проблемы с боеприпасами, он теперь почти не стреляет.

28.3. На фронте стало заметно спокойнее. Атаки русских значительно ослабли. Перед позициями лежат около 3500 убитых. В ночь с 29 на 30.3 русские нанесли по лесу и нашим огневым позициям очень сильный огневой налет. Снабжение опять сократилось.

3 апреля. Всю прошедшую ночь наши пехотные позиции находились под мощнейшим артиллерийским огнем, а с 6.00 утра этого же дня обстрелу подверглись и наши огневые позиции и КП дивизиона. По временам обстрел усиливался, переходя в ураганный огонь из снарядов реактивных минометов – «Сталинских органов» - и артиллерии всех калибров, включая зенитные и противотанковые орудия, минометы и неприцельный пулеметный огонь. Это был самый страшный из до сих пор пережитых обстрелов нашего дивизиона. То усиливаясь, то стихая, он продолжался весь день, прерываемый только атаками русской пехоты на всех участках фронта. Эта страстная пятница никогда не забудется. Но противнику не удалось прорваться и на этот раз.

7.4. Русские опять обстреливают нас очень сильным огнем изо всех калибров. Наши батареи все время меняют позиции. В большинстве случаев противник накрывает снарядами уже покинутые позиции. Не смотря на новые тысячи убитых, русские снова и снова атакуют…

Оттепель сменилась морозом – наше снабжение снова улучшилось. Если русским удастся захватить Любань с обеих сторон, мы окажемся в котле. От Залесья, которое мы вынуждены недавно оставить, видны только обугленные бревна в бомбовых и снарядных воронках.

11.4. С позавчерашнего дня на фронте опять спокойно – по крайней мере в сравнении с тем, что было. Тает довольно сильно и дороги превратились в полоски моря воды и топи по колено. Кажется, что русские атаки увязли в бесконечной грязи и топях. Вода течет через крыши блиндажей и стоит на земле. Все время ее приходится откачивать. Сапоги, форма, одеяла – все мокрое или, по меньшей мере, влажное и холодит.

13.4. Слева от нас, немного южнее, местность несколько лучше, или русские танки ездят не только по глубокому снегу и льду, но и по грязи, поскольку противник смог прорваться на танках в Ручьи и захватить деревню. Немедленным контрударом, но только с помощью пикирующих бомбардировщиков, артиллерии и противотанковых орудий удалось отбросить его на старые позиции. По-видимому, здесь образовался новый центр тяжести боев».

П дивизион артполка полицейской дивизии СС под командованием оберст-лейтенанта Бока послал 16 марта Графу фон Шверину «сердечные поздравления по случаю сегодняшнего решительного успеха в обороне». Но он мог бы поздравить с таким же успехом оберст-лейтенанта Шлютера, командира 505-го ПП 291 ПД, гауптмана Доттервайха и его 9-ю батарею или гауптмана Брахта и его 4-ю батарею, которые, как и прежде, сражались вне П дивизиона севернее железнодорожной линии у Красной Горки. Эта батарея выдержала тяжелые бои в особенности 17 марта и отразила опасную танковую атаку. Батарея подбила два танка, но имела несколько убитых и раненых и потеряла одно орудие, подбитое танком.

Говоря в целом, нет сомнения в том, что успех артиллерии можно отнести на счет командира дивизиона оберст-лейтенанта Бока. Несмотря на снег и мороз, а потом снежную кашу и грязь, он буквально гонял своих артиллеристов по местности, от одной огневой позиции к другой (едва успевая обстреливать основное направление) целыми батареями, потом взводами по два орудия. Несмотря на мороз, артиллеристы проливали много, очень много пота, но еще больше было проклятий. И некоторые «пожелания» адресовались «старому».[5] Но сколько крови сэкономил он на этом поте, никто бы не взялся измерить. Один ищущий повреждение связист случайно оказался на такой оставленной огневой позиции и увидел попадания от «сталинского органа», после чего сразу же задумался о своей участи. Артиллерист, находящийся на новой позиции, этого не видел. Злость у него уже прошла, и он должен был благодарен своему командиру за то, что не видел этого. Де ла Шо, его адъютант, находящийся между «молотом и наковальней», видел больше и имел то «преимущество» перед всеми, что мог часто «гладить» и «наводить лоск».

Некоторым читателям этой истории дивизии может показаться преувеличением роль артиллерии. Но даже каждый пехотинец, воюющий тогда на Волхове, очень точно знал, насколько это справедливо. Еще более удивительно то, что пространство, занимаемое противником, смогло быть зафиксировано с наших артиллерийских позиций. Но это право читателя. Огневые позиции часто находились прямо на передовой линии или сразу же за ней, часто не имели никакой пехотной поддержки для своей защиты от противника или имели прикрытие орудий в виде солдат из обоза с несколькими имеющимися пулеметами. Часто фельдфебели в ротах и батальонах играли роль рождественских Дедов Морозов. Их вьючные ослы – радисты или телеграфисты – получали все что угодно, но только не «овес и сено». Ни в одном из полученных дивизией или боевой группой приказов того времени нет похвальных слов для действий артиллерии.

Было ясно, что русские ищут выход из котла собственными силами путем удара на северо-восток через или с двух сторон на Любань. Последствия для Волховского фронта при перерезании шоссе Тосно-Чудово, единственной артерии подвоза снабжения и частей, были бы непредсказуемы.

Солдаты всех участвующих в боях дивизий, бригад, боевых групп и обозов знали о чем идет речь, даже не имея у себя никаких полевых карт. Ручные гранаты в голенищах валенок и дополнительно на ремне или капюшон зимнего маскхалата были важнее.

Генерал Власов должен был по воле генералиссимуса Сталина спасти положение в котле. Ранним утром 21.3 он прилетел в котел в качестве нового командующего 2-й ударной армии. Разумеется, в этот день никто на немецкой стороне еще не знал, что командование перешло в руки «спасителя Москвы», который должен изменить положение в пользу советов. Бросилось только в глаза то обстоятельство, что уже в тот же вечер возросла активность русских штурмовых бригад, давление на Любань резко усилилось, а два дня спустя русские части смогли впервые прорвать с помощью танков немецкий заслон на просеке «Эрика». «Новая метла», следовательно, на стороне противника стала мести хорошо.

О боях в течение 12-23 марта в районе Красной Горки дает хороший отчет приказ от 23.3.42 по 254 ПД. Поэтому мы приводим его здесь дословно. Стоит обратить внимание на то, что оберст Граф фон Шверин, как командир дивизии, с похвалой отзывается о действиях всех батальонов, участвовавших в этих боях, даже тех, которые, кроме П./474 батальона, не принадлежали к его 254 ПД. Приказ четко отмечает как были объединены части различных дивизий, несмотря на то, куда бросал их случай.

Так уже упоминавшийся Ш./272 батальон принадлежал 93 ПД, Ш./409 батальон к 122 ПД, I./320 к 212 ПД, а Ш./504 и П./505 к 291 ПД. Если обратиться к оборонительным участкам этих дивизий, то можно узнать, кто здесь стоял, вместе страдал и храбро сражался: воины Восточной Пруссии, северные немцы от Штеттина до Шверина, от Любека до Гамбурга, гессенцы и берлинцы и баварцы от Мюнхена до Байрота. Для товарищей из Вермахта это было, по крайней мере в такой распространенности, ново. Что же касается нас, как «великогерманской» дивизии, это было с самого начала само собой разумеющимся. Мы собрались из полиции разных мест от севера до юга, от востока до запада из всех уголков тогдашнего Рейха, включая Остмарк, то есть Австрию.

Даже если кто-то не мог разобрать интонацию или диалект своего товарища, никто не намекал, где родина стрелка Майера, старшего артиллериста Мюллера или сапера фельдфебеля Шульце. Вестфалец, начальник штаба батареи только широко раскрывал свои в высшей степени голубые глаза, если у его санитара-фельдфебеля из Вены случайно срывалось «большое спасибо, господин лейтенант».

Этим фельдфебелем был Леопольд Гастгеб, оставшийся в живых, а год спустя после окончания войны, являясь служащим службы безопасности Вены, 20.4.1946 был застрелен при преследовании одного убийцы. В память о нем можно сказать, что тогдашние товарищи изо всех австрийских округов были самые лучшие и храбрые солдаты, которых можно только желать. И такие случаи были не только у нас «полицейских».

Однако приведем уже упомянутый приказ по дивизии:

 

Копия.

254 дивизия

Командир дивизии. Дивизионный КП, 23.3.1942

 

Приказ по дивизии.

 

Офицерам всех подчиненных мне соединений ознакомить солдат о следующем:

Уже около 10 дней 2-я русская ударная армия атакует Любань с юга, собрав все имеющиеся силы в районе Красная Горка-Коровий Ручей-Мал. Бронница, чтобы наконец сделать прорыв.

Против нашего фронта действуют:

92, 46, 327, 295, 191 стрелковые дивизии,

23,22, 58, 24, 53 бригады, 7 гвардейская танковая бригада.

При проведении быстрого удара с превосходящим количеством танков противнику 14.3 удался прорыв нашей обороны под Красной Горкой. Ему удалось также вклиниться в нашу позицию у железной дороги, Коровьего Ручья и Мал. Бронницы. В некоторые дни ситуация казалась угрожающей ввиду количества его сил и танков и многочисленные слабости в нашей обороне и усталость наших солдат. Однако Ваша стойкость и упорство преодолели все это. Русские не прошли. По осторожным оценкам перед нашими позициями до сих пор лежат 2500 их убитых и 14 подбитых танков. Кроме многих отдельных личных примеров храбрости особенно отличились:

П./474 батальон и I./320 батальон, а также 3-я саперная рота 21 полка в тяжелых боях под Красной Горкой,

Ш./504 батальон жестко удерживал позиции будучи один западнее места прорыва,

Ш./409 батальон и П./505 батальон с частью 44-го саперного батальона и охотников за танками 291 ПД в тяжелой, но успешной обороне у железной дороги,

Ш./272 батальон и I./474 батальон в жестоких победоносных рукопашных боях под Коровьим Ручьем и у Мал. Бронницы.

Далее надо сказать, что результаты по обороне от противника не были бы такими успешными, если бы не неутомимая и эффективная работа артиллерии со своими корректировщиками. Ей принадлежит большая доля успеха.

Мы с большой уверенностью можем теперь встретить все возможные попытки противника прорваться. Наши позиции хорошие. Наша оборона сильна. Это ему не удастся.

 

Командир 254 ПД.

Подписал Граф фон Шверин

Оберст.

Копия верна: подп. Майер, гауптман, командир батареи.