Лечение шоком проводится обычно в одной из трех форм. Хотя некоторые психиатры экспериментировали и с другими методами, тремя общепризнанными вариантами являются метразоловый шок, электрический шок и инсулиновый шок.
Метразол — это химический препарат, получаемый лабораторно. В маленьких дозах он превосходно стимулирует работу сердца и часто используется для этих целей в отношении утопленников, при шоке, вызванном хирургической операцией, и при отравлении снотворным. Если препарат ввести в вену в большом количестве, он вызывает конвульсии, похожие на эпилептический припадок. При лечении психозов такие инъекции назначают три раза в неделю, и длится такое лечение от двух до семи недель. Пациенты обычно боятся метразола, и в большинстве случаев его постепенно заменяют электрошоком.
Электрический шок вызывает примерно тот же эффект, что и метразол, но его легче использовать, пациенты его меньше боятся, и судороги у них обычно не такие сильные. И метразоловый, и электрический шок назначаются только в случаях сильных психозов как альтернатива многим месяцам и годам заточения в психиатрической больнице.
Электрический шок выполняется с помощью особого медицинского аппарата. Когда поворачивают рубильник, аппарат выдает установленное количество тока, например 200 миллиампер при напряжении ПО вольт в течение полусекунды. Результаты лечения различных психозов, полученные с помощью этой методики в разных клиниках, варьируются. Большинство специалистов считают, что этот метод дает наилучшие результаты при затянувшейся климактерической депрессии, так называемой «инволюционной меланхолии», лечение которой до внедрения этого метода часто требовало многолетней госпитализации.
Как действует этот метод терапии, никто точно не знает. По мнению многих психиатров, в каждом отдельном случае надо очень внимательно изучить возможности применения вместо шоковой терапии других методов лечения, например психотерапии. И в большинстве своем врачи согласны в том, что есть ситуации, где метразол и электрический шок противопоказаны.
1. Очень немногие одобряют использование шока для лечения неврозов, и все меньшее число врачей используют шок для лечения шизофрении.
2. Очень немногие психиатры осмеливаются использовать шок в амбулаторных условиях, поскольку пациент после нескольких сеансов шокотерапии может переживать помрачнение сознания, а в таком состоянии за пределами больницы или психиатрической лечебницы находиться опасно.
3. Консервативно настроенные психиатры отказываются от шока, если есть шанс обойтись без него. Это особенно относится к случаям, когда пациент уже ранее страдал психозом и вылечился. Перед назначением шока желательно пригласить на консилиум двух сторонних психиатров, чтобы они подтвердили, что пациенту без шокотерапии не обойтись, а еще лучше — привлечь в качестве консультанта психоаналитика.
4. Никогда не следует применять шок лишь для успокоения пациента, если только он не проявляет склонности к самоубийству, убийству или не истощает себя опасной гиперактивностью; но даже в этих случаях шок следует применять лишь как крайнее средство и, лучше, после консультации с психоаналитиком.
В то время как лечение электрическим шоком чаще всего используется в случаях продолжительной меланхолии, инсулин применяется преимущественно для лечения шизофрении, особенно у молодых людей. Это тот же самый инсулин, что применяется при диабете. Только при диабете врач избегает назначать слишком большие дозы, поскольку передозировка вызывает слабость, дрожь и в конце концов потерю сознания. При лечении же шизофреников состояние инсулинового шока с потерей сознания вызывается намеренно под пристальным наблюдением врачей и сиделок, которые не оставляют пациента без присмотра ни на секунду. Когда большая доза инсулина (в двадцать, а то и в пятьдесят раз превышающая обычную дозу диабетика) начинает действовать, пациент постепенно становится все более сонливым, пока не впадает в состояние, из которого его невозможно вывести обычными средствами.
Продержав пациента в этом состоянии час или два, ему вводят большое количество сахара путем инъекции или иначе, и тогда происходит нечто поразительное: в считанные секунды прежний психотик выходит из своей глубокой комы, садится и начинает говорить как совершенно нормальный человек. Долговременная эффективность такой методики, как полагают многие психиатры, зависит главным образом от того, как используется время сразу после пробуждения, когда даже самые тяжелые шизофреники обретают способность нормально реагировать на окружающее в течение часа или двух. Это дает врачу шанс заняться психотерапией, которая иначе невозможна, поскольку пациент не идет на контакт. В связи с этим консервативные психиатры считают, что инсулин следует использовать лишь в тех же целях, что гипноз и амитал натрия, — как средство приведения больного в состояние, допускающее возможность психотерапии. (Гипноз и амитал натрия, однако, в применении к шизофреникам недостаточно эффективны.) С другой стороны, многие психиатры полагают, что лечебные свойства инсулина почти целиком связаны с его химическим действием на мозг пациента, поэтому препарат этот эффективен вне зависимости от того, проводится психотерапия или нет. В благоприятных случаях шизофреник «излечивается» после 30–50 ежедневных сеансов инсулинового шока.
Поскольку три описанных вида шоковой терапии рассматриваются некоторыми всего лишь как способы облегчения психотерапии, возникает вопрос, нельзя ли обойтись при лечении психозов одной только психотерапией, не подвергая пациента шокотерапии. Ответ состоит в том, что мы постепенно приближаемся к этому, но все-таки есть множество психотиков, до сознания которых врач не может «достучаться» без помощи искусственных средств. Одна из причин этого, конечно, в том, что врачей, специализирующихся в психиатрии и психоанализе, на всех психически больных не хватает. В американских психиатрических больницах содержится около полумиллиона пациентов, а психиатров, способных позаботиться о них, насчитывается только четыре тысячи. А ведь есть еще миллионы невротиков, нуждающихся в психиатрическом лечении. Поскольку врачи других специальностей могут зарабатывать вчетверо или впятеро больше психиатров, затрачивая столько же времени и сил на учебу и подготовку, неудивительно, что профессия психиатра чрезмерной популярностью у молодежи не пользуется.
В связи с шоковой терапией следует упомянуть еще о двух вариантах. Первый — это использование кураре, яда, известного любителям детективов. В былые времена этим веществом, парализующим мышцы, южноамериканские индейцы смазывали наконечники стрел.
В наши дни оно используется в некоторых клиниках для предотвращения сильных мышечных судорог при конвульсиях, вызываемых шокотерапией. Однако некоторые психиатры подвергают сомнению полезность применения этого яда на том основании, что эффективность шокотерапии при этом снижается, а рассчитать правильную дозу очень трудно. Единственный способ разрешить эти разногласия — в течение нескольких лет понаблюдать за большим количеством пациентов, которых лечат с помощью кураре и без оного. Такие наблюдения в настоящее время проводятся.
Было также обнаружено, что рассечение пучков нервов в передней части мозга, по-видимому, благотворно сказывается на состоянии многих пациентов, долгое время страдающих неизлечимыми формами мании и меланхолии. После такого хирургического вмешательства они получают возможность — многие впервые за долгие годы — покинуть пределы больницы и начать жить более или менее нормальной жизнью. Иногда, однако, пациенты после такой операции становятся настолько безответственными и беспечными, что за ними приходится постоянно наблюдать, так что с точки зрения родных положение нисколько не улучшается. К счастью, такое происходит не всегда. Хотя операция сама по себе не слишком сложна и серьезна, ее эффект необратим, поскольку рассеченные нервы уже никогда не срастутся. Поэтому к ней прибегают только в самых тяжелых случаях длительной меланхолии. Некоторые эксперименты проводятся в этом направлении и в отношении других психозов, но о результатах пока ничего определенного сказать нельзя. Эту операцию можно назначать лишь при том условии, что ее проведение как наилучший способ лечения поддерживают хотя бы два высококвалифицированных психиатра.
