В российской экономике наблюдается тенденция к расширению масштабов промышленной интеграции. Промышленная интеграция идет в нескольких направлениях:
¨ увеличение участия в капитале предприятий для обеспечения полного контроля;
¨ расширение масштабов интеграционных процессов в среднем и крупном бизнесе;
¨ усиление процессов горизонтальной и конгломератной интеграции.
Скупка акций партнеров по технологической цепочке являлась достаточно распространенной практикой в период массовой приватизации ¾ это было следствием нестабильности хозяйственных связей, «кризиса доверия» между контрагентами, высокого уровня монополизации российской экономики.
Дополнительный импульс процессам промышленной интеграции придал финансовый кризис 1998 г. ¾ в посткризисный период (после девальвации), с одной стороны, значительно снизилась рыночная оценка многих предприятий в долларовом выражении, а с другой стороны, существенно возросли доходы экспортеров и некоторые из них стали вкладывать средства в диверсификацию бизнеса, приобретение новых промышленных активов.
Перед предприятиями, реализующими активную стратегию, стоят задачи как обеспечения качества продукции поставщиков, так и контроля ее цены. В то же время предприятия, занимающие доминирующее положение менее активны в проведении технологического перевооружения и в большей мере могут манипулировать ценами. Это и побуждает предприятия, потребляющие их продукцию, к реализации линии на захват таких предприятий на основе усиления участия в их капитале. Участие в капитале партнеров, таким образом, становится для промышленных предприятий инструментом:
¨ обеспечения надежности поставок (или сбыта) в ситуации уникальности продукции партнера;
¨ осуществления контроля цен на продукцию ключевых партнеров, разумной альтернативы которым нет;
¨ стимулирования партнеров к технологическому перевооружению для обеспечения надлежащего качества их продукции;
¨ осуществления контроля целевого использования партнерами предоставляемых инвестиционных ресурсов.
Участие предприятия в финансово-промышленной группе, а также участие в его капитале российских банков и иностранных компаний прямо связано с масштабами бизнеса и более характерно для крупного бизнеса. Участие других промышленных предприятий в капитале предприятия тоже характерно для более крупных предприятий, однако при этом обнаруживаются еще и значимые корреляции (причем не только собственно участия, но и степени участия в капитале) с характеристиками конкурентной среды, в которой находится это предприятие.
Захват доминирующих предприятий сам по себе стимулирует потребителей их продукции к выбору такой же агрессивной стратегии, чтобы не оказаться в зависимых условиях по поставкам или сбыту.
Недружественный характер захвата и содержание стратегических интересов заставляет новых собственников снижать риски банкротства и контрзахвата, что ведет к активным действиям по реструктуризации задолженности. Характерно, что для захваченных предприятий проведение реструктуризации задолженности в последующем не оборачивается наращиванием новых долгов.
Захват предприятия сочетается с назначением внешних наемных менеджеров, «вытеснением» из совета директоров представителей топ-менеджмента.
Следствием захвата и смены высшего менеджера часто становится заметный «дрейф» захваченного предприятия к реализации активной стратегии реформирования бизнеса, осуществлении мероприятий по технологическому перевооружению.
Группа предприятий, в советах директоров которых представители других промышленных предприятий имеют не более 25% голосов, отличается крайне низкой активностью в реформировании в целом и реализацией в основном пассивных мер. Это тот случай, когда участие в акционерном капитале предприятия других предприятий является «дружественным» в том понимании, что инициировано топ-менеджментом для укрепления собственных позиций ¾ симптоматично, что в этой группе наблюдается меньшая активность и в реорганизации системы управления.
В то же время более сильные позиции в совете директоров у представителей других промышленных предприятий (более 25% голосов) сочетаются с заметно большей активностью в проведении комплексного технологического перевооружения и реорганизации системы управления. Это позволяет сделать предположение, что эти предприятия являются элементами устойчивых промышленных кооперационных связей, а заинтересованные предприятия-партнеры стремятся реформировать их бизнес в своих стратегических производственных интересах.
Захваченные предприятия характеризуются более высокой инвестиционной активностью, при этом они заметно чаще используют такие нетрадиционные источники, как средства российских частных структур. Возможно, это форма реинвестиций в рамках интегрированных структур, причем рост инвестиций для полностью контролируемых «извне» предприятий.
Однозначно оценить интеграционные процессы в промышленности довольно сложно. С одной стороны, интеграция позволяет преодолеть ограничения, накладываемые институциональной и конкурентной средой. Промышленная интеграция обеспечивает более сильные внешние стимулы к развитию монополистов и ликвидации узких (в технологическом аспекте) мест в производственной кооперации.
С другой стороны, это приводит к ряду проблем. Издержками «захватов» в промышленности могут выступать:
¨ трансфертное ценообразование (при интеграции сверху), нарушение интересов акционеров и регионов;
¨ низкая заинтересованность в ресурсосбережении сырья, материалов (при интеграции снизу);
¨ ухудшение условий для конкуренции;
¨ вытеснение акционеров с захваченных предприятий, применение процедур банкротства как для захвата, так и для наращивания своего участия в капитале.
Таким образом, в российской экономике наблюдается тенденция к расширению масштабов промышленной интеграции. Скупка акций партнеров по технологической цепочке являлась достаточно распространенной практикой в период массовой приватизации. Перед предприятиями, реализующими активную стратегию, стоят задачи как обеспечения качества продукции поставщиков, так и контроля ее цены. Участие предприятия в финансово-промышленной группе, а также участие в его капитале российских банков и иностранных компаний прямо связано с масштабами бизнеса и более характерно для крупного бизнеса. Захват доминирующих предприятий сам по себе стимулирует потребителей их продукции к выбору такой же агрессивной стратегии, чтобы не оказаться в зависимых условиях по поставкам или сбыту. Следствием захвата и смены высшего менеджера часто становится заметный «дрейф» захваченного предприятия к реализации активной стратегии реформирования бизнеса, осуществлении мероприятий по технологическому перевооружению.
