Философские размышления

БАУМГАРТЕН

1714–1762

 

Немецкий философ XVIII века Александр Готтлиб Баумгартен является общепризнанным «крестным отцом» эстетической науки: он первый назвал эту науку «эстетикой».

Баумгартен родился в 1714 году в семье проповедника. В 1730 году поступает в университет в Галле, где знакомится с философией X. Вольфа, становясь ее приверженцем. В 1735 году Баумгартен получает степень магистра и в сентябре этого же года публикует свой труд «Meditationes philosophicae de nonnullis ad poema pertinent» bus» («Философские размышления о некоторых вопросах, касающихся поэтического произведения»), в котором и была впервые выдвинута идея эстетики как особой философской науки. В 1737 году Баумгартен — экстраординарный профессор, а с 1739 года — профессор университета во Франкфурте-на-Одере. В это время издается целый ряд трудов Баумгартена по философии, этике, логике и эстетике. Из них следует отметить «Метафизику» (изд. в Галле, 1739), также содержащую отдельные параграфы, посвященные эстетике; на этот труд Баумгартен неоднократно ссылается в своей знаменитой «Aesthetica acroanatica» («Эстетика, предназначенная для лекций»), первая часть которой вышла в свет в 1750 году *.

В 1758 году появилась вторая часть этого труда, так и оставшегося незавершенным из-за смерти Баумгартена. Из разделов, перечисленных в § 13 (см.

* Перепечатка этого труда была издана в Бари в 1936 г. Много интересных вариантов и дополнений содержит немецкая запись курса лекций, опубликованных Поппе (см. библиографию).

 

стр. 455), остались ненаписанными «методология», «семиотика» и «практическая эстетика».

Баумгартен испытал, через X. Вольфа, несомненное влияние лейбницевской философии. Однако в важнейшем пункте, в определения прекрасного, он отступил от нее; если мысли самого Лейбница послужили исходной точкой для Г. Ф. Мейера, Зульцера, Мендельсона, усматривавших в прекрасном чувственно-познаваемое совершенство, то для Баумгартена прекрасное есть не только совершенство вещей, но и совершенство чувственного познания (§ 14). Вот почему «безобразные предметы, как таковые, могут мыслиться прекрасно, а прекрасные безобразно» (§ 18).

Определяя чувственное познание как «аналог разума», «низшую логику», Баумгартен вкладывал в эти понятия гораздо более богатое содержание, чем «простое познание при помощи органов чувств». В «Метафизике» (§ 40) под «аналогом разума» он понимал такие способности, как остроумие (способность находить сходства), острота мысли (способность находить различии), «чувственная память», воображение и т. п. В школе X. Вольфа, как и у самого Баумгартена, не различалось еще ощущение и чувство, объединявшиеся одним термином: Empfindung. Лишь Тетенс и Мендельсон провели между ними различие, введя обозначения Empfindung и Empfindnis. Таким образом, «чувственное познание» включало у Баумгартена и мир эмоций в его разнообразии. В этом же отношении очень показательно и то, что Баумгартен говорит об «энтузиазме», отличающем «совершенного» эстетика (§ 78).

Несомненное влияние на Баумгартена оказали произведения швейцарцев Бреймингера и Бодмера, которые были написаны в 1720–1740 годах и в которых отстаивалось своеобразие образного мышления, фантазии, эмоций и т. д.*.

Уже этими писателями, противниками Готтшеда, или так называемой лейпцигской школы, был поставлен вопрос о «логике» «низших способностей, в особенности фантазии, и о закономерностях художественного творчества.

Баумгартен говорил как об «эстетическом искусстве» (§ 71), так и о «науке эстетики» (§ 73). В этой двойственности обозначения отражена двойственность всего произведения в целом.

С одной стороны, Баумгартен ставил своей задачей философски (научно) раскрыть природу «прекрасного», т. е. совершенства «чувственного познания» (в указанном широком значении). С другой стороны, он хотел сформулировать высшие, наиболее общие, законы своеобразной художественной «технологии»,

* Jok. Jak. Bodmer, Jo h. Jak. Breitinger. Von dem Einfluss und dem Gebrauche der Einbildungskraft, 1727; Воdmer. Briefwechsel vor der Natur des poetischen Geschmacks, Zürich, 1736; Воdmer. Kritische Abhandlung von dem Wunderbaren in der Poesie, 1740; Breitinger. Kritische Abhandlung von der Natur, den Absichten und dem Gebrauche der Gleichnisse, Zürich, 1740. — Прим. авт.

 

которая в своей общности должна быть, по его выражению, «полярной звездой» для специальных технологий (риторики, поэтики, теории музыки и т. д., см. § 71).

Поэтому «эстетик» в глазах Баумгартена — не только теоретик прекрасного, но в известном смысле «виртуоз», владеющий техникой искусства». «Совершенный эстетик», о котором он так подробно говорит (дословно: «счастливый эстетик», felix aestheticus), соответствует тому, что французы называют bel esprit, а немцы — schöner Geist.

Баумгартен заявлял, что «эстетик» не должен быть «пансофом», т. е. не должен непременно владеть всеми видами «мудрости» или всеми конкретными искусствами (§ 67, 77). Практически в своем труде он сам касался лишь примеров из области литературы. Фоном его произведения остаются античная риторика (Цицерон, Квинтилиан, Лонгин) и римская поэзия (в особенности Гораций, Вергилий, Персии). Он довольно механически и в довольно туманной форме повторяет старый принцип подражания природе (§ 104). Несравненно более интересны его рассуждения, посвященные деятельности фантазии и отвечающие новым тенденциям, уже наметившимся у швейцарцев. Говоря о «гетерокосмических» вымыслах и фикциях, Баумгартен все же пытался уточнить границы фантазии, «поэтической фикции», вводя ее в рамки эстетических канонов цельности, связности, соответствия и т. д.

Начав с определения красоты как совершенства «низшего» или смутного познания, Баумгартен в конечном итоге приходил к признанию эстетического познания как по-своему закономерного и законного, а потому обладающего своим «светом», прозрачностью и ясностью (§ 617). Признавая его самостоятельность, он не склонен был подчинять его ни «святейшим прорицаниям подлинного христианства» (§ 183), ни — что позднее делали моралисты немецкого Просвещения — моральным целям: «чувственное познание» художника простирается, по его взгляду, лишь на «тени добродетелей», тогда как самые добродетели уже являются предметом отчетливых идей интеллекта, или разума (§ 211). Отметим в этой же связи глубокую мысль об индивидуальном характере художественного произведения, тем более «истинного», или правдивого, чем оно индивидуальнее, (§ 440). Показательно, что такой представитель позднейшей эпохи «бури и натиска», как Гердер, не расставался с баумгартеновскими сочинениями.

В настоящем переводе «Эстетики» опущены многочисленные перекрестные ссылки на параграфы, а также на «Метафизику». В одном случае (§ 21) ссылка сохранена, но исправлена в соответствии с текстом (§ 18—20 вместо § 13).

 

 

ФИЛОСОФСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ

 

§ CXV. Философия поэзии — это наука, направляющая эмоциональную речь к совершенству. Так как в разговоре мы пользуемся теми представлениями, которые сообщаем [другим], то фило-

451

 

софия поэзии предполагает у поэта более низкую [познавательную] способность — чувственную способность. При чувственном познании вещей ей следовало бы, бесспорно, руководствоваться логикой в более общем смысле. Но кто знаком с нашей логикой, тот не может не знать, сколь необработанным является это поле. Что же дальше? Поэтому, если бы логика, которая и так замыкается в тесные рамки, также еще благодаря данному ей определению вгонялась в эти рамки, рассматривалась ли бы она в качестве науки о философском познании чего-нибудь или как наука, управляющая высшей познавательной способностью при познании истины? Ибо тогда была бы дана возможность философам не без громадной пользы проникать также в те искусства, которыми могут быть усовершенствованы низшие познавательные способности, заостряться и применяться более благоприятным образом на благо мира. Так как психология дает надежные основания, то никто из нас не сомневается, что может быть наука, которая направляет низшую познавательную способность, или наука о чувственном познавании чего-нибудь.

§ CXVI. Когда существует определение, можно легко придумать необходимый для него термин. Уже греческие философы и отцы церкви всегда четко различали αισθηιά и νοηιά и вполне ясно, что αισθηιά для них является разнозначащим не только чувственному, так как этим названием обозначается также и отсутствие ощущений (следовательно, фантазмы). Итак, νοηιά (постигаемое умом) — это познаваемое высшей способностью, объект логики; αισθηία εήτημως αίθητικης (чувственно воспринимаемые знаки чувственного) — объект эстетики.

Meditationes philosophicae de nonnulis ad poema pertinentibus. Halle, 1735. Пер. P. Клейса**