Указанный принцип связывает рассматриваемое отношение с правом того места, где заключен договор.
Так, белорусское акционерное общество обратилось в арбитражный суд Российской Федерации с иском о взыскании с российского общества с ограниченной ответственностью задолженности и неустойки по договору поставки, заключенному между российским и белорусским предприятиями в Москве. В дополнительном соглашении к договору стороны установили, что споры по договору будут разрешаться в порядке, установленном действующим законодательством Республики Беларусь и законодательством ответчика. В качестве органа, разрешающего спор, был избран российский арбитражный суд.
Свои исковые требования истец основывал на нормах российского законодательства. В то же время, поскольку участники сделки не конкретизировали правоотношений, регулируемых правом Беларуси, и правоотношений, регулируемых правом России, суд не смог конкретно определить, законодательство какой страны выбрали стороны. В такой ситуации арбитражный суд решил вопрос о применимом праве самостоятельно, исходя из п. «е» ст. 11 Соглашения, в котором предусмотрено, что "права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места ее совершения». В силу того, что сделка совершена в Москве, суд разрешил спор на основе российского законодательства.
В свое время роль этой коллизионной формулы была чрезвычайно высока — ее приоритет перед многими другими принципами не вызывал возражений. В настоящих условиях, когда большинство гражданско-правовых договоров в международной сфере заключается между отсутствующими с помощью технических средств коммуникаций, в силу чего бывает подчас затруднительно определить место их заключения, очевидно, последовало снижение удельного веса его применения. Кроме того, нередки случаи, когда место заключения контракта оказывается совершенно случайным для общего хода отношений между сторонами и порядка осуществления ими взаимных обязательств. К тому же законодательство и практика различных стран расходится в решении вопроса об определении «места заключения». Для одних (США, Англии, Индии, Японии и др.) — это момент, а значит и место отправки акцептантом акцепта (так называемая теория «почтового яшика» — mail box theory»), для других (например. Японии) — место отправки оферентом предложения, для третьих, и именно стран континентальной Европы, в том числе и России, — моментом заключения договора будет считаться получение оферентом акцепта. Аналогичное положение закреплено и в Венской конвенции 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров. Вследствие этого коллизионная формула привязки к закону места заключения договора уступает место другим, более отвечающим современности формулам. Прежде всего, это закон, избранный сторонами правоотношения, а также закон страны продавца.
