Письма к "неизвестному" (протоиерею)
Милость Божия буди с вами!
Пасха подходит. Где будете вы праздновать Пасху? Если б оставлено было на выбор, конечно выбрали бы, где лучше. Но как все в руке Божией, то нам остается исповедать: там и так, где и как угодно будет Господу, прибавляя к сему и внутреннейшее беспрекословное согласие: буди воля Твоя, Господи!
Да будет с вами неотступно Господь, Матерь Его Пречистая и Ангел ваш Хранитель! В сем содружестве да пребывает ваша душа богомысленным вниманием!
Часы каждого изочтены. Но тому, кто постоянно ждет своего часа, нет нужды в определительном указании, не последний ли он проживает час; ибо у него и без того всякой час есть последний.
Кто силен сказать: аще и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси (Пс.22:4)? - Тот, кто в жизни своей нудил себя и нудит еще - постоянно быть с Господом.
Для такой души и сени смертной нет. Одно мгновение, - и она представляется во ину область света, полную всяких отрад. Тогда воспоется и песнь исповедания: по множеству болезней моих в сердце моем, утешения Твоя возвеселиша душу мою (Пс.93:19)!
Конечно, близость исхода, может быть, произведет содрогание. Мужайтесь и да крепится сердце ваше! Дерзайте; ибо Господь победил. Он же и каждого верующего являет победителем. Это несомненно. Враг же всегда тут подоспевает, чтоб если не погасить, то омрачить светлое чаяние. Подготовившийся крепкою верою сумеет не обратить на это внимания, в руки Господни предавая душу свою. Вот-вот Ангелы Божии придут, и все омрачающее разгонят.
Не на безвестное течем (1Кор.9:26). Упование же не посрамляет (Рим.5:5). Если уж отойдете, и улучите часть спасаемых, - и о нас Бога молите, да даст нам покаяться и исправить жизнь свою.
Благословение Господне на вас и на путь, какой Его святой воле благоугодно определить для вас! Простите!
Последнее письмо сие писано 27 марта 1869 года, за четыре дня до смерти.
Скромный о себе отзыв святителя. Ответ на вопросы о перемене духовника и смущаемой хульными помыслами
К "неизвестному".
Милость Божия буди с вами, Достопочтенный о. протоиерей!
Утешительно видеть в вас заботу, как среди мира выдержать себя, как следует, не яко христианину только, но и паче того, яко иерею Божию. Помоги вам Господи! Блюдите сию заботу, - и разжигайте ее до горячей ревности. Затем, по слову Господа, ищите и обрящете. Господь близ и не равнодушно смотрит на нас, а участливо и многопопечительно. И кто вверяет себя Ему вседушно, тот никогда не оставляется без вразумлений и указаний. Одно только прибавить надо: предавшись Господу, Господнему только и прилежать, и себе внимать.
А вы вне ищете того, что следует обретать внутри. Да еще обратились к такому человеку, который никакой опытности не имеет. Вы посудили о мне по книгам. Книги писаны кабинетно; таково и содержание их. Так и жизнь моя вся проходила и проходит; какие тут опыты? Мне и не следовало бы, по сознанию полной неопытности, начинать с вами беседу. Но подумалось: что ж? от нечего делать хоть, потаракаем. Се - смысл, с каким начинается беседа.
Господь заповедал: просящему у тебя, дай. Просите, даю. Господь милостив, и не сказал: давай золото, серебро, камни дорогие, а что есть. И возьмите, что есть. Уж не погневайтесь, если вместо белого хлеба окажется заплесневелая корка решетного с мякиною хлеба. Но кто виноват. Обращались бы к тем, которые побогаче. Я той веры, что Москва богата богатыми духом.
Все сие пишется для сокращения ваших ожиданий, незаконно расширяемых вашею добротою.
Вот вам и доказательство моей многоопытности. Обоих ваших вопросов я не умею решить определительно.
Первый вопрос - можно ли переменить духовника? Кабинетно отвечаю: кто же вяжет? Дело это - дело совести; пред кем раскрывается душа, к тому и иди всяк. Видите, какое скорое и гладкое решение! А на деле может быть встретятся препятствия, тоже совестные, и не малые. Не перепрыгнешь, как ни разбегайся. Духовник многолетний брошен. Ведь этого не утаишь?! А заметивши, он почувствует, что его бьют по ланитам. Чья совесть потерпит это? Стало быть, и о перемене нечего помышлять.
Спрашивается: как же быть? Другой слаще говорит и душа к нему льнет. Вот этого-то я и не умею решить. Разве вот как? Отделить духовника от советника. Тот, кто получше говорит, пусть будет советник; а духовник - духовником. Сами извольте это дело порешить.
Второй вопрос - о смущаемой хульными помыслами. Как ей быть?! Дайте ей прочитать св. Димитрия Ростовского об этом предмете. Потом сами с нею прочитайте сию статью. Напирать надо паче на то, что это вражьи помыслы, - и не вменяются, когда не приемлются. Довести ее до воодушевления не принимать, а с гневом отвергать, бросая их обратно в лицо врагу, и плевать можно с бранными словами врагу, на его голову слагая те помыслы. К Господу же всегда говорить: не хочу, не хочу, не хочу - этих помыслов. Извольте хорошенько ей разъяснить, что помыслы не вменяются, пока не приемлются, и что она тут невиновата. Пусть она потрудится над этим, - и поймет черту разделения между вменением и невменением помыслов. Больше этого не умею, что сказать. Это в придаток к тому, что вы ей говорите: терпи. Терпи и Богу молись, и сама не плошай. Так вся жизнь!
Вот вам и решения не решающие. Затем благослови вас Господи! Помолитесь о моем всеокаянстве.
Еп. Феофан. 11 февр. 82 г.
