Основания и принципы юридической ответственности. Реализация юридической ответственности связана с установлением ее целей, оснований и принципов.

Реализация юридической ответственности связана с установлением ее целей, оснований и принципов.

Основания юридической ответственности. Юридическая ответственность может быть назначена лишь при наличии определенных правовых и фактических оснований. Такими основаниями являются:

норма права, предусматривающая возможность применения мер ответственности за противоправное деяние;

, "состав правонарушения". Правонарушение является юридическим фактом и влечет возникновение охранительных правоотношений;

правоприменительный акт, которым конкретизируется охранительная норма права, определяется конкретный вид и мера юридической ответственности (приговор суда, постановление о наложении административного взыскания и т. и.).

Выделение оснований юридической ответственности зависит от ее понимания, от определения момента ее возникновения.

Если юридическая ответственность — это обязанность претерпеть определенные лишения, то она может возникать или с момента совершения правонарушения, или с момента выявления правонарушителя (т. е. того, кто должен нести соответствующую обязанность) и применения к нему связанных с его противоправным поведением ограничений, или же с момента вынесения правоприменительного акта — на этот счет существуют разные точки зрения. В первых двух случаях основаниями юридической ответственности будут являться только норма права и факт совершения правонарушения; правоприменительный акт, в котором указаны конкретный вид и мера наказания, выступает в качестве основания не возникновения, а реализации юридической ответственности. В третьем случае и правоприменительный акт — основание возникновения юридической ответственности.

Если же мы говорим о юридической ответственности каК мере государственного принуждения, применяемой компетентными государственными органами к правонарушителю, т0 тогда она возникает с момента вынесения правоприменитель

5. Правонарушение и юридическая ответственность 497

яОго акта, и среди необходимых оснований ее возникновения указывают на норму права, факт совершения правонарушения и правоприменительный акт.

Существует и законодательное определение оснований ответственности, к примеру, в уголовном праве. Статья 8 УК РФ гласит: "Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом".

Иногда говорят об основании юридической ответственности в философском аспекте, анализируя соотношение понятий "свобода" и "ответственность". Необходимой предпосылкой всякой, в том числе и юридической, ответственности является наличие личной свободы — свободы выбора вариантов поведения.

Цели юридической ответственности. Категория "цель" в данном случае показывает назначение юридической ответственности в обществе. Обычно говорят о том, что юридическая ответственность преследует две цели: защиту правопорядка и воспитание граждан. Эти цели конкретизируются в функциях юридической ответственности, причем их содержание различно в зависимости от вида ответственности. Называют следующие функции юридической ответственности: карательную (или штрафную); правовосстановителъную (она присуща прежде всего имущественной ответственности, призвана компенсировать потери потерпевшей стороны, восстановить ее права); воспитательную; предупредительную (или превентивную, причем здесь выделяют частную и общую превенцию). Цели и функции иногда не различают и говорят о целях как о вышеперечисленных функциях.

Принципы юридической ответственности. Многие ученые на протяжении долгого времени формулируют цели и принципы юридической ответственности. " ...Чтобы ни одно наказание, — писал Ч. Беккариа, — не было проявлением насилия одного или многих над отдельным гражданином, оно должно быть по своей сути гласным, незамедлительным, неотвратимым, минимальным из всех возможных при данных обстоятельствах, соразмерным преступлению и предусмотренным в законах"1. Формулируемые сегодня в законодательстве цивилизованных государств принципы во многом следует классическому образцу.

Законность. Этот принцип конкретизируется следующими требованиями: юридическая ответственность должна наступать только за деяние, являющееся противоправным, то есть запрещенным нормами права; неблагоприятные последствия

Ёеккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1995. С. 247.

498 Раздел VI. Действие

пРава

для лица могут наступать только в пределах, установленных нормами права для данного вида правонарушения; при привлечении к юридической ответственности должны соблюдаться требования процессуальных правовых норм.

Неотвратимость. Ни одно правонарушение не должно оставаться безнаказанным.

Справедливость. Здесь необходимо иметь в виду следующее: ответственность должна соответствовать тяжести правонарушения; за одно правонарушение лицо подлежит юридической ответственности только один раз (хотя одновременно могут быть применены несколько видов наказания, например, лишение свободы с конфискацией имущества); нельзя вводить жестокие меры наказания или меры наказания, унижающие человеческое достоинство; закон, устанавливающий юридическую ответственность, не может иметь обратной силы.

Целесообразность. Она обычно рассматривается как соответствие меры наказания целям юридической ответственности. Необходимо помнить об индивидуализации применяемых мер наказания в зависимости от конкретных обстоятельств и тяжести правонарушения, личности правонарушителя; возможны смягчение мер наказания или вообще неприменение последних, если цели юридической ответственности могут быть достигнуты иным путем. Вынесение наиболее целесообразного в каждом конкретном случае решения обеспечивается тем, что:

санкции правоохранительных норм права имеют, как правило, относительно-определенный или альтернативный характер, т. е. оставляют свободу выбора;

в законодательстве установлены обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность (см., например, ст. 61— 64 УК РФ, ст. 34, 35 КоАП РСФСР, ст. 123 КЗоТ РСФСР);

в законодательстве установлены основания освобождения от ответственности, наиболее тщательно этот институт разработан в уголовном праве.

Итак, каков способ и какова степень наказания, которые общественная справедливость делает для себя принципом и мерилом? Задавая этот вопрос, И. Кант отвечал: "Единственный принцип — это принцип равенства (в положении стрелки на весах справедливости), согласно которому суд склоняется в пользу одной стороны не более, чем в пользу другой"1. Остается только сказать, что и это положение классика философии и автора морального императива, если его не интерпретир0" вать грубо в духе принципа талиона, должно закрепляться демократическим законодательством.

1 Кант И. Соч. Т. 6. М., 1994. С. 367.

Глава 6. Эффективность действия права

§ 1. Понятие эффективности права

Эффективность права является результирующей характеристикой его действия, свидетельствующей о способности закона решать соответствующие социально-правовые проблемы. Под эффективностью права в литературе понимается соотношение между целями правовых норм и результатом их действия.

Эффективность действия законодательства определяется сложным комплексом факторов, характеризующих социально-экономическую, политическую, правовую, нравственную и тому подобную ситуацию в стране. К основным правовым слагаемым эффективности законодательства относятся правовое качество самого законодательства, эффективность правоприменительной деятельности, уровень правосознания правоприменителя и населения в целом.

Проблематика эффективности действия законодательства привлекла внимание отечественной юридической науки и практики еще в начале 70-х годов. Исследования в этой области не только заняли заметное место в рамках правоведения, но и получили достаточно серьезное институциональное оформление. Так, в структуре ВНИИ советского законодательства при Министерстве юстиции СССР (ВНИИСЗ)2 была создана лаборатория по изучению эффективности действия законодательства, функционировавшая до конца 80-х годов. Силами лаборатории совместно с другими учеными Института разрабатывались теоретические аспекты данной проблематики, а также проводились эмпирические юридико-социологические исследования эффективности конкретных правовых норм. Аналогичная исследовательская работа осуществлялась и в рамках других научных учреждений страны.

Активная научная разработка проблем эффективности Действия законодательства в годы "застоя" в значительной мере была обусловлена пониманием того, что законодательство не обеспечивает нормального функционирования общественных отношений, что в стране усиливаются процессы стагнации общественной жизни и деформации социальных структур и

В настоящее время — Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.

500 Раздел VI. Действие праВа

связей, которые впоследствии были охарактеризованы как застойные явления. Все это было естественным следствием ослабления жестких тоталитарных рычагов управления обществом при сохранении (хотя и без былой действенности) прежней административно-командной системы.

То обстоятельство, что социальная система все более выходила из-под административно-командного контроля, особенно рельефно проявлялось в сфере экономики с ее все разраставшимися теневыми структурами, усиливавшейся коррупцией, стремлением предприятий к занижению плановых заданий, сокрытию ресурсов и т. и. Исследователи, занимавшиеся конкретно-социологическим изучением эффективности норм хозяйственного законодательства, нередко приходили к выводу о необходимости ослабления административно-командного прессинга, привнесения в хозяйственную жизнь элементов собственно правовой регуляции.

В качестве примера можно сослаться на два исследования, проведенных во ВНИИСЗ в 1970—1971 и 1980—1981 гг. по типу повторных трендовых исследований. Они были посвящены изучению эффективности законодательства об имущественной ответственности за нарушение планово-договорных обязательств. При сопоставлении результатов обоих исследований было выявлено наличие в данной области тенденции к превалированию административных методов руководства над экономическими. С учетом этого разработанные в результате последнего исследования практические рекомендации были направлены в первую очередь не на ужесточение системы имущественных санкций, а на поиски тех правовых форм, которые позволили бы преодолеть тенденцию к преобладанию административных методов хозяйствования в данной области.

Понимание целесообразности такой перестановки акцентов в управленческой политике было характерно и для исследователей, занимавшихся изучением эффективности норм дрУ" гих отраслей законодательства1. Однако подобные установки на расширение экономических методов управления отнюдь не означали общего признания необходимости перехода от силового, командного управления, при котором законодательство использовалось в качестве одного из рычагов властного воз-

1 См.: Эффективность правосудия и проблема устранения судебных оШи" бок: В 2-х ч. / Под ред. В. И. Кудрявцева. М., 1975; Эффективность гра данского законодательства / Под ред. В. И. Грибанова. М., 1984;- ЭфФеК тивность правовых средств обеспечения качества продукции / Под Ре В. И. Грибанова. М., 1987; Эффективность природоохранительной ДеЯ тельности. Алма-Ата, 1988, и др.

Глава 6. Эффективность действия права 501

действия, к правовому регулированию, направленному на расширение и укрепление свободы в общественных отношениях. Предпосылки для такой ориентации эмпирических исследований отсутствовали и в теории эффективности законодательства.

Советская теория эффективности законодательства находилась в целом в русле инструменталистского подхода к праву как к "средству руководства обществом", инструменту достижения экономических, политических, идеологических и иных целей социалистического строительства. В рамках этой теории (которая наиболее полно изложена в коллективной монографии "Эффективность правовых норм". М., 1980) эффективность правовых норм определялась как "соотношение между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты"1. Само по себе такое определение еще не несет специфической правовой нагрузки, поскольку ничего не добавляет к общепринятому пониманию эффективности как соотношения между целью и результатом того или иного действия. Правовое содержание данного понятия зависит от того, что понимается под целями правовых норм. И в этом смысле весьма показательно положение цитируемой монографии о том, что "цели, которым служит право, не являются правовыми... Юридические цели всегда лишь одно из самых низших звеньев в той цепи непосредственных целей, которым служат данные нормы и институты"2. Эти непосредственные цели, которые авторы называли материальными (в отличие от юридических), могли иметь экономический, политический и иной характер.

Такой подход, вполне естественный для своего времени, не соответствует формирующемуся в настоящее время новому типу нормативно-правового регулирования, смыслу, целям и задачам постсоветского российского законодательства.

Существо этого нового типа нормативно-правового регулирования состоит в понимании законотворчества как согласования различных социальных интересов, при котором свобода реализации одних интересов не ущемляет свободы других. Речь идет о законотворчестве, в основе которого лежат выявление и учет правообразующих интересов.

Правообразующий интерес — это не интерес каких-то конкретных социальных групп, а некая общая модель выражения и защиты различных интересов, определенная теоретическая конструкция (и в этом смысле теоретическая абст-

Эффективность правовых норм. М., 1980. С. 22. Там же. С! 37.

502 Раздел VI. Действие права

ракция), которая каждый раз должна быть творческой находкой законодателя, искомой концепцией и формулой конкретного законодательного решения.

Известно, что законодатель, стремящийся решить ту или иную социальную проблему, как правило, оказывается в эпицентре столкновения противоборствующих социальных интересов, претендующих на законодательное признание и закрепление. Эти интересы обнаруживают себя в деятельности лоббистских групп в парламенте и за его пределами, в активности политических партий и течений, имеющих своих представителей в законодательном корпусе, во внепарламентских формах воздействия на законодателя вплоть до прямого давления на него со стороны "улицы"и т. д. При этом законодатель как представитель всего народа и выразитель его общей воли должен суметь удержаться от ориентации лишь на интересы отдельных социальных групп и слоев.

К сожалению, принятие законодательных решений в пользу лишь отдельных, групповых интересов (под давлением забастовочного движения и ультиматумов, умелого лоббирования, политического сговора и т. д.) получило значительное распространение. Между тем в современных условиях нет такой социальной группы, удовлетворенный интерес которой (при игнорировании интересов других групп населения) мог бы обеспечить стабильность общества и действие законов. Для этого нужно согласие всех основных социальных сил при отсутствии явно выраженного возражения со стороны иных значимых субъектов социального действия. По сути дела речь идет об общественном согласии, основанном на принципах консенсуса, предполагающих: 1) поддержку решения большинством; 2) отсутствие возражений со стороны иных участников процесса принятия решения1.

Очевидно, что общество в целом может согласиться лишь с равносправедливым для всех правовым принципом, не позволяющим интересам одних групп населения осуществляться в ущерб другим. Это означает, что консенсус между различными социальными интересами возможен лишь на общезначимой правовой основе. Поэтому задача законодателя заключается в поиске правовой модели согласования различных социальных интересов, при которой свобода одних лиц в реализации своих интересов не ущемляла бы свободу других. Таков, по существу, общеправовой смысл требования, закрепленного в и. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации: "ОсуШе

См.: Юридический конфликт: процедуры разрешения. М., 1995. С. 6.

Глава 6. Эффективность действия права 503

ствление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц". Лишь очертив пространство правообразующего интереса, в границах которого одни правомерные социальные интересы не противоречат другим правомерным интересам, и закрепив правообразующий интерес в законе, придав ему таким образом легальный характер и государственную поддержку, законодатель сможет обеспечить нормальное, свободное развитие общественных отношений в соответствующей сфере.

Чтобы выявить правообразующие интересы в каждом конкретном случае, законодатель должен не просто подняться над частными, групповыми интересами, но и суметь обнаружить в том или ином групповом интересе общезначимый момент, увидеть те направления и формы его реализации, которые не наносят ущерба интересам других лиц и групп населения. Таким образом, правообразующий интерес — это определенный итог взаимоувязки, согласования частных, групповых интересов, который позволяет наиболее полно использовать заложенный в каждом из них потенциал общественно полезной или, как минимум, общественно не вредной социальной активности.

Сейчас, когда задача правового регулирования видится уже не в достижении заданных сверху целей, а в выражении и согласовании социальных интересов, способствующих нормальному, свободному развитию общественных отношений, должны быть соответствующим образом пересмотрены и положения теории эффективности законодательства. Было бы неверно продолжать трактовать эффективность закона как соотношение между результатом действия нормы и предписанными ей неправовыми (экономическими, политическими, идеологическими и т. д.) целями. В русле современного понимания сущности закона в условиях формирующейся правовой государственности эффективность законодательства следует измерять его вкладом в укрепление правовых начал государственной и общественной жизни, в формирование и развитие элементов свободы в общественных отношениях, в реализацию прав и свобод человека и гражданина. То же самое можно сформулировать и в привычных терминах соотношения цели и результата, поскольку эффективность, как мы уже отмечали, — это всегда мера целенаправленного воздействия. Только речь пойдет не о внешних по отношению к праву экономических, политических, идеологических и иных целях, а об Имманентной ему правовой цели, заключающейся в согласовании социальных интересов на базе правообразующего интере-

504 Раздел VI. Действие права

са и в обеспечении, таким образом, максимально возможной всеобщей меры свободы для развития соответствующей сферы общественной жизни.

Поясним разницу этих двух подходов к эффективности законодательства на основе примеров, приводимых в монографии "Эффективность правовых норм". Так, рассматривая нормы о дисциплинарной ответственности, авторы определяли цели этих норм как способствование укреплению трудовой дисциплины1. Норма считалась эффективной в той мере, в какой она обеспечивала укрепление дисциплины. Измерять эффективность предлагалось путем определения меры влияния соответствующей нормы на показатели уровня прогулов, опозданий, производства брака и иных конкретных индикаторов уровня трудовой дисциплины. С этой позиции в принципе не важно, произошло ли желаемое укрепление дисциплины за счет чрезмерно жестких санкций или оно явилось результатом свободного, сознательного выбора своего поведения работниками, взвесившими все "за" и "против". Такой подход к проблеме эффективности данной группы норм был вполне естествен для ситуации социалистического планового производства, когда отсутствовали и рыночная экономика, и свободный рынок труда, а следовательно, не могло быть и речи о действительно добровольном правовом договоре между работодателем и работником, обеспеченном наличием независимых профсоюзов, правом на забастовку, реальной возможностью той и другой стороны трудовых правоотношений влиять на позицию законодателя и т. и. Сейчас же, когда коллективные договоры приобретают действительно правовой характер, именно в них, по мнению специалистов, должны решаться и вопросы дисциплинарной ответственности: "...от сложной, громоздкой системы устанавливаемых в" законе мер дисциплинарного взыскания можно будет перейти к понятной для каждого работника и отвечающей особенностям каждого предприятия системе мер материального воздействия"2.

В новых условиях требуется уже иной подход к эффективности норм дисциплинарной ответственности, ориентире»" ванной на выявление степени согласования с помощью данной нормы интересов работника, работодателя и общества в целом-Цель нормы здесь — найти и постоянно поддерживать такой баланс интересов работника и работодателя, при котором пер вый был бы согласен с мерой свободы и степенью жесткости

1 См.: Эффективность правовых норм. С. 156.

2 Лившиц Р. 3. Современная теория права: Краткий очерк. М., 1992. С. 8"-

Глава 6. Эффективность действия права

требований, заложенных в норме, а второй имел бы достаточную для себя меру свободы в управлении производством, а все вместе отвечало бы интересам общественного развития.

В этом случае эмпирически верифицируемым индикатором эффективности норм законодательства мог бы служить такой правовой по своей сути показатель, как мера конфликтности урегулированных данной нормой общественных отношений.

Социальные, в том числе и социально-политические, конфликты представляют собой неотъемлемую черту любого общества, построенного на демократических началах. Известно, что бесконфликтность в социальной жизни — это лишь фасадный образ тоталитаризма. Демократия же, как справедливо замечено, — это всегда конфликт, но конфликт открытый и упорядоченный1. В странах развитой правовой демократии наиболее значимые конфликты гражданского общества, преломляясь через политическую сферу, находят свое разрешение в правовой форме, т. е. путем принятия законов, ориентированных на согласование противоборствующих социальных интересов в рамках приемлемого для общества в целом общего интереса, выражающего общую волю.

Механизмы разрешения социальных конфликтов в демократически развитых обществах основаны на принципах парламентского представительства общезначимых социальных интересов и включают в себя деятельность политических партий по выявлению в различных групповых, корпоративных интересах гражданского общества того общезначимого начала, которое может быть положено в основу общегосударственной политики и законодательства, в технологию избирательного процесса, парламентские процедуры согласования различных социально-политических позиций и, наконец, законотворческий процесс, который завершается принятием законодательного акта, снимающего социальное напряжение или снижающего степень его интенсивности. Именно праву принадлежит здесь ключевая роль в системе социальных институтов, выработанных обществом для канализирования, регулирования и решения конфликтных ситуаций. Смысл социальных функций права "состоит как раз в авторитетном посредничестве, направленном на примирение, равновесие интересов сторон"2.

См.: Пригожий. А. И. Перестройка: переходные процессы и механизмы. М., 1990. С. 114.

Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии раз-Решения. М., 1991. С. 103—104. О праве как способе разрешения социальных конфликтов см. также: Юридический конфликт: процедуры раз-Решения. М., 1995. С. 50—58.

Раздел VI. Действие права

Действенность права в реализации этой посреднической функции и есть показатель его эффективности.

Возвращаясь к законодательству о дисциплинарной ответственности, можно сказать, что мера конфликтности в регулируемых им отношениях должна измеряться, с одной стороны, уровнем нарушения трудовой дисциплины (показатели пассивной конфликтности), а с другой;— различного рода показателями активной конфликтности, характеризующими меру активного несогласия работников или работодателей с положениями закона (забастовки работников, выступления профсоюзов, обращения работников или работодателей к законодателю с требованиями изменения того или иного положения закона, активность соответствующих лоббистских группировок в парламенте и т. и.). Целесообразно было бы выявить также уровень латентной и потенциальной конфликтности, характеризующийся в данном случае состоянием психологического климата в трудовом коллективе, отношением работников к требованиям соответствующих норм, их оценкой как справедливых или несправедливых и т. и.

Определение эффективности законодательной нормы в каждом конкретном случае требует творческого подхода. Но в качестве общего для всех исследований методологического принципа можно предложить ориентацию на выявление показателей конфликтности, характеризующих меру удовлетворения правомерных интересов участников регулируемых отношений. Было бы полезным, чтобы дальнейшая разработка проблематики эффективности законодательства осуществлялась в тесном взаимодействии с таким исследовательским направлением, как юридическая конфликтология, которая в настоящее время формируется на стыке общей социологии, политологии и социологии права1.

Использование в процессе исследований такого показателя эффективности законодательства, как степень конфликтности урегулированных данной нормой общественных отношений, предполагает знание о каком-то оптимальном для этой сферы уровне конфликтности на данный момент (с учетом общей социально-политической, экономической, нравственной и т. д. ситуации). Ведь нельзя же критерием для оценки эффективности закона считать полное отсутствие каких-либо конфликтов.

Оптимальная степень конфликтности ситуации означает, что существующее правовое регулирование обеспечивает необходимую и достаточную меру свободы в реализации право-

1 См.: Юридический конфликт: процедуры разрешения. М., 1995.

Глава 6. Эффективность действия права

мерных интересов субъектов социального общения. В противном случае мы имеем дело либо со слишком жесткой законодательной политикой, ущемляющей свободу людей в общественных отношениях, либо с недостаточной правовой урегулиро-ванностью, ведущей к хаосу и произволу со стороны участников данных отношений. И в том и в другом случае законодательство, не выполняющее свою роль по упорядочиванию социальных конфликтов и закреплению нормативно-правовой модели их разрешения, является неэффективным.

Думается, что накопление в новых условиях опыта эмпирических исследований эффективности законодательства позволит применительно к каждой конкретной сфере определить тот допустимый предел конфликтности (то, что можно было бы назвать типовой мерой правовой нормы1), при котором норма может считаться эффективной. На первых же порах целесообразно обратиться к опыту и знаниям экспертов и использовать для этих целей методы экспертных оценок2.

С учетом сказанного под эффективностью права следует понимать степень соответствия уровня конфликтности регулируемых правовыми нормами отношений оптимальному уровню конфликтности в данной сфере. Такое определение поддается эмпирической верификации, т. е. понимаемая таким образом эффективность законодательства может быть измерена в процессе эмпирического юридико-социологического исследования и в ходе законодательного эксперимента.