Признаки правового государства. Формально термин (Rechtstaat - правовое государство) по­явился в первой трети XIX в

Формально термин (Rechtstaat - правовое государство) по­явился в первой трети XIX в. в трудах немецких юристов К.Т. Велькера, Р. фон Моля, Р.Г. Гнайста и др. Следует помнить, что практика не всегда и не вполне материализует идею во всех ее деталях. Следовательно, споры вокруг правового государства (как вокруг идеи, так и вокруг практики) ведутся с самого зарождения этой политико-юридической конструкции. Однако не подлежит никакому сомнению, что теория правового государства занимает достойное место в общецивилизационной гуманитарной мысли по­тому, что она сориентирована на утверждение такого государствен­ного союза, в котором взаимоотношения личности и государства строились бы на строгих основах права и исключали бы взаимный произвол. Концепция правового государства призвана утвердить автономию личности, т.е. определить сферу проявления свободы человека, вмешательство государства в которую признавалось бы не только нецелесообразным, но и противозаконным. Но вместе с тем никогда не существовало и не существует общепризнанного понимания правового государства. Объясняется это действием самых различных факторов, среди которых можно назвать сле­дующие: особенности исторического и культурного развития, де­мократические, политические и правовые традиции, своеобразие политической и правовой систем, различия в правопонимании и осмыслении права как универсального социального регулятора об­щественных отношений и связей. Вместе с тем сколь бы ни отли­чались версии правового государства, можно выделить некоторые общие черты, контуры этой политико-правовой модели, поскольку формирование и в конечном счете завершение создания правового государства связываются с максимальным обеспечением прав и свобод человека, ответственностью государства перед граждани­ном и гражданина перед государством, с возвышением авторитета закона и строгим его соблюдением всеми государственными орга­нами, общественными организациями, коллективами и граждана­ми, с эффективной работой правоохранительных органов.

Идея правового государства всегда покоилась на дуализме Го­сударства и Права. Но одновременно она опиралась на общефило­софское представление о Праве как высшей ценности, обладающей своим собственным содержанием.

В течение многих веков своего существования конструкция правового государства постепенно приобретала более формализо­ванный, рациональный вид. К государственным институтам при­лагался совершенно определенный критерий, подразумевающий признание за индивидом общезначимых, неотчуждаемых прав. Правовая государственность объективно предполагает автоном­ность и политическую свободу индивида, отдавая приоритет в об­щественных и государственных делах правовым и социальным целям личности.

Категории «общее благо», «высшая справедливость» в силу своей неопределенности уступают место как бы «классическим» признакам правового государства. Начало этому процессу, т.е. отказу от правового мифотворчества, положил известный госу­дарственный деятель, оратор, выдающийся юрист М.Т. Цицерон.

Государство (respublica) Цицерон определяет как дело, достояние народа (res populi). Причем, с его точки зрения, «народ не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было об­разом, а соединение многих людей, связанных между собой со­гласием в вопросах права и общностью интересов». В отличие от своих предшественников, Цицерон рассматривает государство не просто как выражение общего интереса, а как определенное правовое образование, как некий правопорядок. В основе права, по Цицерону, лежит справедливость, присущая не только при­роде в целом, но и человеческой в том числе. Физический и со­циальный мир, само человеческое бытие, душа и тело, микро- и макрокосмос - вот истинный источник права. Цицерон всячески приветствует политическую активность граждан, справедливо полагая, что при защите свободы нет частных лиц. Цицерон стоит у истоков своеобразной юридизации государства, которая затем трансформировалась в конструкцию правового государства.

С развитием государственно-правовых институтов, их теоре­тическим осмыслением, главным, сущностным вопросом право­вого государства становится проблема взаимоотношений власти и личности. Решение этого вопроса приводит к появлению идеи на­родного суверенитета, которая, по сути, и является главным пунк­том в содержании теории правового государства.

Суверенитет народа означает, что только народ - источник всей той власти, которой располагает государство. Эту очень сме­лую для своего времени мысль обосновывал известный ученый сре­дневековья Марсилий Падуанский. Автор «Защитника мира» счи­тал, что сувереном в государстве является народ-законодатель. Это было совершенно новое гуманистическое понимание человека - созидателя и творца своей собственной судьбы.

Эта концепция была воспринята Ж.Ж. Руссо и получила свое дальнейшее развитие. Руссоистская трактовка суверенитета осно­вывается на том, что государство (республика) является резуль­татом общественного договора. Суверенную власть следует пони­мать как выражение общественного интереса. В государстве каж­дый человек приобретает гражданскую свободу в обмен на свою собственную независимость. У Руссо «общая воля» неизбежно при­обретает правовой характер и укладывается в рамки естественного права. Причем суверенная власть находится на службе у права, и государство как политический организм перестает существо­вать, если суверен не выражает более общей воли. Государственное управление должно быть легитимным. Подобные теоретические посылки нашли свое отражение и в некоторых правовых доку­ментах. В Декларации представителей Соединенных Штатов Аме­рики, собравшихся на общий конгресс (более известной как Дек­ларация независимости США) содержится следующее положение:

«Мы считаем самоочевидными следующие истины: все люди со­зданы равными; они наделены их творцом определенными (при­рожденными) неотчуждаемыми правами, к числу которых отно­сится право на жизнь, свободу и на стремление к счастью; для обеспечения этих прав люди создают правительства, берущие на себя справедливую власть с согласия управляемых...». Важно иметь в виду, что суверенитет народа составляет основу и источник государственного суверенитета. Государственный суверенитет оз­начает верховенство, независимость, полноту, всеобщность и ис­ключительность власти государства.

С проблемой суверенитета связан и такой признак правового государства, как господство закона (права), поскольку суверени­тет предполагает правовую организацию верховной государствен­ной власти, юридическую процедуру ее осуществления, принципы взаимоотношений личности и власти. Деятельность государства как юридически организованного общественного целого необхо­димо должна осуществляться лишь в правовых формах и согласно с правом. Это в полной мере относится и к законодательной, и к исполнительной, и к судебной власти.

Теоретически господство закона выражается в том, что он яв­ляется не просто продуктом государственной воли, а представляет собой реализацию правовой идеи, сформированной правосознанием индивидов, с которыми государство состоит в публично-право­вых отношениях. Условно генезис права в странах континенталь­ной Европы происходит по следующей схеме: сначала в обществе появляются какие-то правовые идеи, которые затем получают свое закрепление в юридических нормах, а потом реализуются в кон­кретных правоотношениях субъектов права.

Таким образом, правовое государство принимает форму строгой законности.

Одним из важных признаков демократического государства яв­ляется разделение властей. Основателем концепции разделения властей обычно принято считать известного французского просве­тителя Ш.Л. Монтескьё, хотя до него подобные идеи высказывал Дж. Локк, еще ранее Полибий и в принципе на начале разделения властей было основано государственное устройство Римской рес­публики.

Идея о создании государственного механизма исключает сосре­доточение власти в одних руках. Каждая из властей в государстве (законодательная, исполнительная, судебная) самостоятельна, имеет свою компетенцию и не должна вмешиваться в дела других.

Один из вариантов концепции разделения властей предпола­гает создание так называемой системы сдержек и противовесов, когда каждая из властей имеет множество возможностей взаимоконтролировать и ограничивать друг друга. Такой государствен­но-властный механизм функционирует в США. Другой вариант предполагает приоритет одной из ветвей государственной влас­ти - законодательной, что характерно, например, для Англии.

Сбалансированность властей основывается на суверенитете на­рода, что нашло конституционное закрепление в ряде современ­ных государств. По идее законодательная власть должна прини­мать законы, исполнительная - организовывать их выполнение, а судебная - решать спор о праве на основании закона, принятого законодательным органом.

В настоящее время наблюдается активизация именно испол­нительной власти, которая как бы постепенно расширяет свое поле деятельности. Это объективная закономерность, поскольку жизнь современного государства принимает более усложненные формы и часто требует оперативного властного вмешательства, которое является функцией прежде всего правительства. При этом важно то, чтобы деятельность исполнительных органов власти осущест­влялась в правовых формах и на основании актов, принятых за­конодательным органом.

В отличие от унитарного государства, в федеративном наряду с «горизонтальным» разделением властей проводится принцип «вертикального» разделения: между федерацией и ее субъектами.

Наряду с тремя традиционными ветвями государственной власти (законодательной, исполнительной, судебной) следует иметь в виду функционирование учредительной власти; власти общественного мнения (прессы); контрольной власти; материаль­ной власти, ассоциируемой с такими институтами государства, как армия, полиция, тюрьма и т.п.

Важным признаком правового государства является реальное обеспечение прав и свобод личности. Права человека - это квинт­эссенция правового государства, важнейший фактор в развитии общества в целом. Знаменитый софист Протагор (481- 411 гг. до н.э.) вывел чрезвычайно важную для последующих эпох фор­мулу: «Мера всех вещей - человек». Со временем пришло пони­мание того, что лучшей гарантией прав человека может быть закон, который охраняет важнейшие интересы личности, облечен­ные в форму прав.

В данной связи уместно вспомнить немецкого философа И. Кан­та (1724-1804 гг.), которого уже в первой трети XIX в. называли крупнейшим теоретиком правового государства. Канта отличает не политико-институциональное, а моральное обоснование права. Нормы позитивного законодательства в той мере являются пра­вом, в какой они соответствуют разуму, дающему человеку законы свободы. Право регулирует взаимоотношения между индивидами, носителями свободной воли и в конечном счете выступает совокуп­ностью условий, позволяющих совместить произвол (свободу) одного лица с произволом (свободой) другого лица с точки зрения всеобщего закона свободы. Таким образом, право, по Канту, не только формальное условие внешней свободы, но и сущностная форма его бытия. Порожденные разумом правила поведения Кант называет императивом. Одна из редакций категорического импе­ратива выглядит следующим образом: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству».

В континентальной Европе доминирует немецкая конструк­ция правового государства, базирующаяся на рационалистичес­кой традиции. Она делает упор на философию Канта, и в особен­ности Гегеля. Последний понимал эволюцию человечества как последовательное развитие свободы через преодоление произвола. Немецкой юриспруденции, да и не только ей, свойственно ин­терпретировать право, государство, свободу как некие неразрыв­ные и в какой-то степени тождественные категории. Эта версия правового государства несет в себе огромный либеральный по­тенциал. В этой связи вызывает возражение встречающееся в ли­тературе мнение о том, что позитивистская концепция правово­го государства, свойственная, прежде всего, немецким авторам (Г. Еллинек, Р. Иеринг и др.), представляет собой нечто менее совершенное, чем другие версии правового государства. Сторон­никам такой позиции не нравится идея ограничения государства правом, им же самим созданным.

В правовом государстве не должно быть места никаким патерналистским умонастроениям, согласно которым государство «ода­ривает» граждан некими правами и свободами. Естественные права человека на жизнь, на свободу, на собственность, на стрем­ление к счастью принадлежат ему в силу самого факта рождения и являются самоочевидными априорными истинами. В демокра­тическом правовом государстве они находят свое выражение в кон­ституции. Кроме того, индивид является членом политического союза (государства) и в данном качестве выступает как гражданин. Отношения государства и гражданина должны строиться на твер­дых основах права и выступать как публичноправовые связи, предполагающие взаимное признание прав и свобод.

К числу иных важных признаков правового государства можно отнести: наличие развитого гражданского общества; создание ин­ститутов политической демократии, препятствующих сосредото­чению "власти в руках одного лица или органа; верховенство и правовое действие конституционного закона, установление в за­коне и проведение на деле суверенности государственной власти; возвышение суда как одного из средств обеспечения правовой го­сударственности; соответствие законов праву, правовая органи­зация системы государственной власти и др.

Разновидностью теории правового государства является кон­цепция «господства права», сложившаяся в основном в рамках либеральной парадигмы, свойственной прежде всего англосаксон­ской правополитической традиции. По справедливому замечанию известного специалиста в области сравнительного правоведения Р. Давида, общее право несет на себе известный отпечаток собст­венной истории. Английская правовая система формировалась су­дьями, и даже сейчас, когда статутное право регулирует огромный пласт общественных отношений, роль судебной практики продол­жает оставаться весьма существенной. Так сложилось, что сначала в Англии, а затем и в США идея господства права материализо­валась в институте сильного, независимого суда, который стал своеобразным буфером между индивидом и властью, прежде всего центральной. В общественном сознании и в правовой системе ут­вердился тезис об автономности и независимости личности. По­добная позиция выражается в весьма настороженном отношении к законам и распоряжениям властных институтов, поскольку ве­роятность посягательств государства на суверенитет личности яв­ляется актуальной всегда и при любом политическом режиме. Об­щественное сознание постоянно демонстрирует высочайший кре­дит доверия прежде всего суду, считая его самым важным гаран­том прав человека. Таким образом постепенно сформировалась идея ограниченного государства.

Примечательно, что теория «господства права» и концепция правового государства питались в общем-то из одного духовного источника - философии Возрождения. Вместе с тем романо-германская теория правового государства имеет ярко выраженный рационалистический аспект, поскольку упорядочивание общест­венных отношений мыслилось только посредством позитивных за­конов. В русле этого право интерпретировалось как своеобразная дисциплинирующая социальная система, и по сути немецкое пра­вовое государство есть не что иное, как «воплощение определен­ного правопорядка». С известной долей условности можно кон­статировать, что «немецкое правовое государство выглядит как государство законопорядка», а его англосаксонская версия пред­полагает ограниченное государство и свободное правовое общест­во. Государству в последнем случае отводится роль арбитра, по­средника, который вмешивается в правовой конфликт только тогда, когда исчерпаны все другие возможности и потребность в активных властных действиях становится необходимостью.

Концепция господства права весьма последовательно де­монстрирует приверженность идеям классического либерализма. Дж. Локк, обосновав свою знаменитую триаду естественных прав человека - на жизнь, на свободу, на собственность, объявил тем самым естественными основные принципы частного права, дока­зывая их приоритетность по отношению к позитивным законам. Задача государства ограничивается защитой этих принципов. Поэ­тому идеал Локка - правовое общество, одним из условий суще­ствования которого является ограниченное государство. Отноше­ния власти и личности, опосредуемые публичным правом, могут быть признаны лишь в той мере, в какой они воспринимают прин­ципы, «естественно сложившиеся» в сфере частного права. Кон­фликт индивида и государства через призму права приобретает форму коллизии между объективным и субъективным правом, за которым всегда последнее слово, поскольку свобода индивидуаль­на и является высшей ценностью. Основополагающие субъектив­ные права являются обязывающими по отношению к государству и статутному праву.

Нельзя не видеть стремление концепции господства права отстаивать интересы личности, «самости» перед властью. Право в данном случае есть не что иное, как продукт общества, а фактор государства в формировании права является весьма незначитель­ным и формальным. Идея господства права порождает очень гиб­кую, восприимчивую к переменам правовую систему, которая не­смотря на свою сложность является надежным гарантом против произвола властей. Конечно, есть и слабые стороны данной тео­ретической конструкции. И все же идея господства права имеет непреходящее гуманистическое значение. Это своего рода право­вой ориентир, эталон, цель, к которой следует стремиться, и надо сказать, что в некоторых странах право действительно имеет вы­сокую социальную ценность. Концепция «господства права» оп­лодотворяет эволюцию правовых институтов, побуждает к беско­нечному совершенствованию во имя прогресса и свободы. Господ­ство права и господство закона - две стороны одной медали - правового государства, которые в принципе должны синтезиро­ваться в единое понятие - правовой закон.