Р. Пенроузу, Нобелевскому лауреату

Светлана ФИЛАТОВА

В непрерывном поиске

 

Я ищу чистейший источник

И на вешние воды гляжу,

В засорённых источниках здешних,

Вряд ли чистый источник найду.

Я ищу идеальные листья

И листву без конца ворошу,

Непогода и червоточины

Испещрили деревьев листву.

Я ищу незабвенные лица,

Меж людьми безуспешно брожу,

Не найдя дорогих мне людей,

Безутешно реву и реву…

Я листаю бессчётно книги

И стихи наизусть учу –

Я ищу безупречные строки,

Лишь у классиков их нахожу.

 

Ванька-встанька

(из цикла «Родина»)

 

Страна моя, ты – вечный Ванька-встанька,

Великий мой, оболганный народ:

Мол, горький пьяница, несчастная крестьянка,

В краю, где холод, войны, недород.

И эти степи – пыльные дороги,

Тайга и тундра – вовсе без дорог,

И дураки, что создали пороги,

Народ, штурмующий пороги без дорог.

И всё-таки встаёшь, моя Россия,

И вновь сзываешь всех на пироги,

А Ванька-встанька кормит всех, не разбирая,

Кто здесь друзья и кто, средь них, враги…

 

Где вы, светлые музы?

 

Эти тёмные музы

Осаждают меня,

Их тлетворные узы

Крепче день ото дня.

Где вы, светлые музы,

Вы – подруги мои,

Голосов ваших чистых

Что не слышу вдали?

Почему вы оставили

Ночью с теми меня,

Кто уже посягает

На сияние дня?…

 

Генетический код

 

Говорят, мы «от Рюрика»:

моя мама и я.

Может, скажут: «Неправда!»,

может, скажут: «Фигня!».

Может, то доказуемо,

а быть может, и нет,

только в тридцать каком-то

маме дали ответ:

и отправили в Коми,

и сослали в ГУЛАГ,

потому, что трёхлетний ребёнок –

ИХ враг…

Ей достались от предков

ни дворцы, ни земля –

только память и фотка,

где живая родня…

Мне ж достался от предков

генетический код,

что ни взять, ни отнять

и со мной не умрёт:

потому, что есть дети,

в них кровинка моя,

верю – будет храниться

на земле он всегда!

 

Жасмин

 

В это утро расцвел жасмин.

Так неистово, так нелепо,

Словно он на земле один

И цвести ему одно лето.

Ароматом бродил по саду,

Проникая во все уголки;

Терпкий запах плыл за ограду,

Долетая до самой реки.

Зелень темную одолевая,

Разрывая бутоны свои,

Белой кипенью поражая,

Диктовал, как будто, стихи.

 

30.06.04

 

Золотят купола по России…

 

Купола золотят по России

И сусального золота блеск

Озаряет не только храмы,

Освещает и всё окрест.

Вновь стекаются в церковь люди,

Но заходят порой в алтари

То разбойники и грабители,

То иуды и упыри…

Тут невольно вспомнишь пророчество:

Мол, когда придёт апокалипсис

И антихриста грянет владычество –

Купола станут так же златить,

Ну а души людей - чернить…

Время выдалось окаянное,

Видно, всё потеряно, друг,

Только может оно – покаянное?

Хоть не верится, ну а вдруг?!

 

Калининградская зима – 2011

 

По заснеженным улицам города,

Я иду, не видя следов,

Мимо старых домов Кёнигсберга,

Мимо новых твоих домов.

 

После всех новогодних праздников,

Город в дрёме и в снежном плену:

Даже птиц не слышно и дворников,

Не пустили во двор детвору.

 

Ночью громко взрывались петарды

И ракеты взмывали вверх,

Фейерверки всюду сверкали,

Песни пели, был слышен смех.

 

Нынче город уснул уставший

И следы поглотил белый снег…

…Тихо ангелы пролетают,

Потревожить боясь нас всех…

 

 

Кассандра

 

Я, как Кассандра, вижу, слышу, знаю,

На сотни лет предвижу всё вперёд,

Но это дар, ниспосланный мне свыше,

Не радует, а иногда гнетёт.

И вспоминаю бабкино пророчество:

- Кто много ведает – состарится до срока,

Тому грозит по жизни одиночество,

Кто не исполнит данного зарока.

И как клялась ей больше не витийствовать,

Не предвещать и не писать стихи,

Но клятву преступила и витийствую,

И вновь пишу пророчества свои:

Я вижу искорёженную землю,

Я слышу, как правитель этот лжёт,

Я знаю, но душою не приемлю,

Что скоро всё предательство сметёт.

Чего же удивляться, что несчастна я,

Что одиночество меня здесь ждёт,

Хоть я, словно безумная Кассандра,

Всё вижу, слышу, знаю наперёд…

 

Крещение

 

Все деревья подёрнуты инеем,

Словно кто-то укрыл кисеёй,

И каким-то дизайнером-гением

Мир воссоздан был этой зимой.

Лёгкой дымки ажурное кружево

Оренбургским платкам сродни,

Этих домиков чёрное крошево

С литографий словно свели.

Золотые огни в окошечках,

Фонарей золотые шары,

Небо в маленьких звёздочках- крошечках,

Золочёный овал луны.

И крещенской водицы сияние

Обожгло и согрело вновь

Остывающее мироздание,

Подарив нам святую любовь.

 

ПЛЕННИЦА ДОЖДЯ

 

Я – заложница луж, мне, друзья, не до смеха.

Кто-то скажет, мол – сущая ерунда,

Только вот никуда не пройти, не проехать –

Так как пленница я проливного дождя.

Дождь в Прибалтике – это явленье простое,

Словно штормы на Балтике для корабля,

Только ноги промокли и плечи продрогли,

Не спасают ни плащ и ни зонтик три дня.

Я к Концертному залу крадусь по бордюру,

Снова остров укутан пеленою дождя,

В этом мареве мне не успеть к увертюре

И органная музыка здесь не слышна.

Шум дождя заглушает все шорохи, звуки,

Будто нету вблизи ни домов, ни огня.

Нет надежды услышать Гуно или Баха,

И Бетховен, боюсь, отзвучит без меня.

Приснодеве осанну исполнит сопрано

И по нотам хрустальным вознесёт в облака,

А потом чей-то бас, по аккордам органным,

Всех на землю вернёт… Почему без меня?!

Лишь надежда – она умирает последней –

Вот и теплится где-то, лампадкой горя,

И как лучик порой пробивает сквозь тучи,

Так надеюсь на солнышко и на тебя.

 

Р. Пенроузу, Нобелевскому лауреату

 

Новые идеи зреют медленно,

Им вредит безудержная гонка:

Даже если соберёте девять женщин-

Не родят за месяц вам ребёнка.

Не хватает «медленного» времени

Для раздумий, зарождения и роста.

Нас сжигает спешка ускорения,

Покрывает нас коррозии короста.

И, пытаясь поспешать за временем,

Мир единый распадается на биты,

Мы теряем красоту, поэзию

И не раз, не два бываем биты.

Мы теряем с каждою минутою.

Главная потеря века - смысл:

Выплеснули слово и ребёнка,

А теперь выплёскиваем мысль.

Жизнь не выразишь цепочкой символов,

Смысл жизни человека не измерен,

Нелинейными живём мы ритмами,

Смысл жизни – он не одномерен.

В результате самых сложных вычислений

Не родится новое сознание,

Не возникнет где-то человечество,

Не появится иное мироздание.

 

Снова чайки кричат…

 

Вновь вернулась зима, нас она огорошила –

Словно поздний декабрь, а не ранний апрель:

Вновь ударил мороз, все пути запорошило

И завыла метель, точно раненый зверь.

Катаклизмы опять начались нехорошие:

Замолчал телефон и пропали звонки –

Прервалась с миром связь, хоть не слышно угрозы,

«Испарились» друзья вдруг, исчезли враги…

…Снова чайки кричат, будто где-то хоронят,

Или люди в прудах рыбу всю извели,

И кружат, и кружат, точно стаи вороньи –

Навевают тоску, душу всю извлекли.

Снова в жизни моей ничего нет хорошего:

Вновь покинула рифма и ритм вышел в дверь,

И осталась висеть шапка лишь скоморошья

…Хочешь, друг, мне поверь, а не хочешь – не верь!

 

 

Уроки смирения

 

Учила бабушка моя пред образами

Меня молиться, став на колени,

Но то ль иконы в доме нет, то ли от лени,

Я подзабыла тот урок: «Стань на колени!»

И жизнь продолжила урок, уча смиренно,

Не раз ломала поперек: «Стань на колени!»

Сажусь стихи писать, порой нет вдохновения,

И муза шепчет надо мной: «Стань на колени!»

А враг подводит свой итог тому учению

И нажимает на курок: «Стань на колени!»

…На луг, разбуженный зарей, приду в смятении,

Лишь колокольчик разгляжу, став на колени.

 

25-27.01.07

 

 

* * *

Юкио Мисиме

 

Ночь стирает чёткие границы

Между жизнью- смертью и судьбой,

Тьма стирает тени на граните-

Между осенью- зимой- весной,

А безлунной ночью расстоянье

Между небом - сонною землёй,

А беззвёздной ночью расставание-

Меж тобой (не любящим) и мной.

Ну, а если всё-таки луна?

Перламутром лунная дорожка.

Ну, а если всё же не одна?

То в твоей руке - моя ладошка.

Кто дрожащим утром к изголовью

Мне навеки возвратит тебя,

Между ненавистью и любовью

Кто сотрёт границу навсегда?!