Работы Маркса сформировали в философии диалектический и исторический материализм, в экономике — теорию прибавочной стоимости, в политике — теорию классовой борьбы[1].

Капитал. Критика политической экономии.

 

 

Для понимания основных идей Маркса следует прежде всего иметь в виду, что по своему первоначальному образованию и способу мышления Маркс был философом. Примерно до 1848 года (то есть до 30 лет) он развивался почти исключительно как философ и как журналист. Политической экономией он стал заниматься уже после 30 лет (примерно с 1850 года) и подходил к ней с методологических позиций философа.

Как философ Маркс сформировался в значительной степени под влиянием работ Г. Гегеля. В основе идей Гегеля лежало противопоставление «субъективного духа» (отдельного человека), «объективного духа» (системы существующих условий и условностей, которые налагают на человека ограничения в его возможностях) и «абсолютного духа» (в терминах религии — «Бога», в терминах Платона — «идеи», а в терминах неоплатоников — «единого»).

Гегель считал, что в движении своей мысли человек может подняться с уровня своего субъективного мышления на уровень абсолютного умозрения, преодолевая систему объективных ограничений. Это движение Гегель именовал «феноменологией духа», а логику и закономерности этого движения — «диалектикой».

В то же время на взгляды Карла Маркса оказали заметное влияние идеи материализма, в частности идеи Людвига Фейербаха. Интерес Маркса к материализму проявился уже в его диссертации, посвящённой древнегреческому атомизму. Неудовлетворённый идеализмом Гегеля, Маркс примыкал к кружку младогегельянцев. Последние призывали «перевернуть Гегеля с головы на ноги» — вернуть его умозрительную диалектику на реальную почву. Они предлагали рассматривать вместо умозрительного «субъективного духа» конкретного человека с его потребностями и эмоциями, например страхом смерти (М. Штирнер «Единственный и его собственность»).

Маркс пошёл дальше по пути творческой переработки (или, выражаясь немецким философским термином, «критики») Гегеля — он предложил поставить на место умозрительного «абсолютного духа» конкретные понятия и явления — общество, государство, науку и т. п.

Общество, а не Бог, является более высокой стадией развития отдельного человека. Чтобы познать и улучшить мир, нужно познать и улучшить свое общество. Совершая эту «философскую революцию», он нашёл союзника в лице Ф. Энгельса. Маркс и Энгельс считали, что только историческое развитие человеческого сообщества — а не кабинетный анализ — сможет на самом деле улучшить мир: «…Точка зрения нового материализма есть человеческое общество, или обóбществившееся человечество», «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» (Тезисы о Фейербахе, 1845, 10-й и 11-й тезис).

В 1848 году выходит «Манифест коммунистической партии», в котором Маркс и Энгельс уже очень чётко заявляют:

История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов… Современная буржуазная частная собственность есть последнее и самое полное выражение такого производства и присвоения продуктов, которое держится на классовых антагонизмах, на эксплуатации одних другими. В этом смысле коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности.

Иными словами, по мнению Маркса и Энгельса, основная причина существования эксплуатации — это наличие частной собственности и порождаемая ею классовая борьба.

Маркс и Энгельс не выделяли в качестве сколько-нибудь существенных общественных противоречий ни различие языков и культур, ни территориальную разобщенность людей. Современное им экономическое и социальное развитие показывало, что все эти противоречия быстро и успешно преодолеваются, в то время как выявленное ими, ключевое по их мнению, противоречие — в отношении к средствам производства и в распределении произведённого продукта — напротив, очень быстро усиливается.

Вся дальнейшая теоретическая и практическая деятельность Маркса была посвящена изучению вопроса противоречий в обществе, вызванных отношением собственности.

Уже в самом начале своей деятельности Маркс понимал, что механическое устранение (законодательная отмена) частной собственности само по себе не приведёт к созданию идеального общества, что такая попытка может лишь привести к возникновению ещё более «грубого» общества, чем современное ему:

…Всякая частная собственность как таковая ощущает — по крайней мере по отношению к более богатой частной собственности — зависть и жажду нивелирования, так что эти последние составляют даже сущность конкуренции. Грубый коммунизм есть лишь завершение этой зависти и этого нивелирования, исходящее из представления об определённом минимуме. У него — определённая, ограниченная мера. Что такое упразднение частной собственности отнюдь не является подлинным освоением её, видно как раз из абстрактного отрицания всего мира культуры и цивилизации, из возврата к неестественной простоте бедного, грубого и не имеющего потребностей человека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже и не дорос ещё до неё. Для такого рода коммунизма общность есть лишь общность труда и равенство заработной платы, выплачиваемой общинным капиталом, общиной как всеобщим капиталистом. Обе стороны взаимоотношения подняты на ступень представляемой всеобщности: труд — как предназначение каждого, а капитал — как признанная всеобщность и сила всего общества.

— Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. — С.116-118.

Наиболее полно идеи Маркса были изложены в его фундаментальном труде «Капитал. Критика политической экономии».

В «Манифесте коммунистической партии» Маркс и Энгельс заявляли:

Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя. Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией.

Однако затем взгляды Маркса на способы борьбы с капитализмом стали более умеренными. Так, в 1872 г. он говорил:

Мы знаем, что надо считаться с учреждениями, нравами и традициями различных стран; и мы не отрицаем, что существуют такие страны, как Америка, Англия, и если бы я лучше знал ваши учреждения, то может быть прибавил бы к ним и Голландию, в которых рабочие могут добиться своей цели мирными средствами. Но даже если это так, то мы должны также признать, что в большинстве стран континента рычагом нашей революции должна послужить сила; именно к силе придется на время прибегнуть, для того чтобы окончательно установить господство труда.

— К. МАРКС О ГААГСКОМ КОНГРЕССЕ[6]

Практические последствия работ Маркса огромны. Ещё при его жизни возник марксизм. Однако практическая политика, ссылающаяся на идеи и лозунги Маркса, часто сильно расходилась со взглядами Маркса на конкретные проблемы.

И у материалистического понимания истории имеется теперь множество таких друзей, для которых оно служит предлогом, чтобы не изучать историю. Дело обстоит совершенно так же, как тогда, когда Маркс говорил о французских «марксистах» конца 70-х годов: «Я знаю только одно, что я не марксист».

— Письмо Энгельса к Конраду Шмидту (5.08.1890г.)[7]