Структура и функции политической

Психологии

 

Структура политической психологии

Участвуя во всех реально существующих политических процессах, политическая психология обладает разнообразной и разветвленной внутренней структурой. В силу ее включенности в разнообразные стороны политической жизни ее структурные компоненты могут характеризовать содержание политического поведения различных субъектов, разные (биофизические, индивидуально-психологические и социально-психологические) уровни их психологических потребностей, национально-цивилизационные черты «человека политического» (характеризующие особенности российской, американской, китайской и прочих разновидностей психологии) и другие политические явления.

Один структурный срез политической психологии составляют индивидуальные и групповые формы сознания, обусловливающие содержание политических чувств и эмоций. Так, к индивидуальным психологическим образованиям, порожденным межличностными связями человека с другими субъектами и институтами власти, относятся:

Ø персональный опыт;

Ø специфические эмоциональные реакции на внешние вызовысреды;

Ø определенная способность к самоанализу;

Ø особенности индивидуальной воли и памяти.

Эти элементы придают неповторимый оттенок любым формам политического поведения индивидов.

Эмоционально-чувственные образования, формирующиеся в групповых объединениях, через которые человек реально включается в политические отношения, отличаются собственной эмоциональной реакцией на политические события, своим психологическим темпераментом, памятью и традициями, которые образуют некую психологическую ауру, атмосферу соучастия в общих политических делах. В рамках групповой психологии обычно выделяют психический склад определенной группы (здравый смысл и групповое мышление, смелость, решительность, целеустремленность, душевность, раздвоенность, цельность и т.д.); привычные для большинства психические реакции на политические явления, дополняющие групповой характер (устойчивые нравы, привычки, вкусы, настроения, иллюзшу и т.п.), а также такие внутригрупповые явления, как коллективны страхи, слухи, паника, мода на групповые стандарты поведения мышления и другие аналогичные явления.

Структурные компоненты политической психологии различаются оформленностью эмоционально-чувственных реакций и выражают понимание человеком соотношения общих, коллективных и индивидуальных интересов, подчиненность его сознания сформировавшемуся в группе психологическому климату, действующим там привычкам и стереотипам в отношении политических явлений (групповой конформизм и лояльность), склонность к лозунговому мышлению, способность к разделению ответственности в группе, характер критичности и согласия с мнением лидеров и аутсайдеров, степень восприятия информации и способность к творческим решениям и т.д.

В плане уточнения данных характеристик принято учитывать специфику больших (или дистантных, с формально опосредованным общением индивидов) групп, к которым можно отнести классы, слои, территориальные образования, нации и т.д., а также малых (с непосредственным общением индивидов) групп, в частности, микросоциальных объединений людей, неформальных образований, отдельных политических ассоциаций и т.д. Каждая из этих групп отличается временным или постоянным характером существования, преобладанием организованных или стихийных связей, специализированным или мультифункциональным назначением и т.д.

 

Устойчивые элементы политической психологии

Психологические типы личности, лидера или психологический склад группы являются результатом длительного формирования стандартных реакций этих субъектов на постоянные и типичные вызовы политической среды. Индивиды или группы сообразно особенностям своего темперамента, характера, некритически усвоенным коллективным воззрениям и верованиям (архетипам), ролевым назначениям, привычкам и традициям на протяжении достаточно длительного времени вырабатывают свойственные им психологические ответы на политические раздражители в виде устойчивых эмоциональных стандартов и стереотипов мышления и поведения. Некоторые специалисты даже утверждают, что вообще существуют некие универсальные чувства (например, агрессии, альтруизма и др.) и психологические типы, которые в каждую эпоху лишь проявляются по-разному на новом историческом материале. Именно они, воплощая устойчивые эмоциональные оценки и стереотипы чувствования, предопределяют характер политических процессов, электоральный выбор людей[104].

Очень отчетливо устойчивость психологических черт и механизмов просматривается на уровне различных групп. Например, молодежи, как особой социальной группе, присущи, это доказано многочисленными исследованиями, эмоциональная неустойчивость, максимализм, повышенная возбудимость и подверженность неосознанным психическим реакциям, незавершенность системы функций контроля и самооценки. Такие психологические особенности превращают ее в наиболее «трудного» политического субъекта, чье поведение или партийно-политическая идентификация обладают крайней подвижностью и непредсказуемостью. Молодые люди легко поддаются внушению, становятся жертвами политических спекуляций и манипулирования. Правда, наиболее интеллектуально развитая и социально чуткая часть – студенчество – практически всегда одной из первых принимает участие в акциях политического протеста за идеалы свободы и справедливости.

Весьма устойчивы черты психологического склада и у наций. Причем характер этих чувственных механизмов и черт непосредственно зависит от того, какую роль в социальном самовыражении человека играет национальная идентификация. Ведь главный психологический механизм образования облика нации – межнациональное сравнение, поэтому люди, не испытывавшие серьезных ущемлений в области изучения родного языка, вероисповедания, приобщения к культурным ценностям, а также участвовавшие в широких инонациональных контактах, редко преувеличивают факт национальной принадлежности и страдают национальными предрассудками по отношению к другим народам. В основе их психологического склада лежит усвоенное с Детства нейтрально-естественное отношение к ведущим национально-культурным ценностям, к людям других национальностей. Такие черты не являются психологически доминирующими в поведении человека и их довольно трудно политизировать и уж тем более придать им ярко выраженную агрессивную форму.

Напротив, появившаяся по тем или иным причинам гиперболь зация национальной идентичности, привлечение национальных чувст для выполнения защитных, компенсаторных функций ведут к пре увеличению несходства различных наций, а впоследствии – к чрезмерному приукрашиванию собственной нации и преуменьшению достоинств других. В таком случае у людей начинают действовать устойчивые психологические механизмы, которые, к примеру, настраивает их на уклонение от информации, способной внести диссонанс в к воззрения. Устойчивость таких чувственных стандартов столь высока, что даже при очевидном несоответствии взглядов и действительное! люди продолжают верить в их справедливость.

Психологическое доминирование национальной идентичности нередко приводит к тому, что раздражение, вызванное самыми разными социальными причинами, автоматически переносится на сферу национального восприятия. Такой механизм психологического переноса (трансфер) заставляет даже собственные ошибки перекладывать на плечи других («врагов нации»). А чаще всего побуждает человек, жить по законам двух стандартов: все, что задевает его национальные, чувства, наделять негативным смыслом, а на собственные действия, способные обидеть другого, не обращать внимания.

У политической психологии помимо устойчивых есть и более или менее динамичные элементы, одними из которых являются политические настроения. По сути дела они выступают как эмоционально-чувственная оценка населением степени удовлетворения (неудовлетворенности) своих ожиданий и притязаний в рамках существующего режима и господства определенных ценностей. Иными словами, будучи показателем нервно-психического напряжения, настроения представляют собой сигнальную реакцию, выражающую ту или иную степень несовпадения человеческих потребностей с конкретными возможностями людей и условиями их жизни и деятельности. Такая форма переживания своих потребностей предваряет осмысление людьми проблем, является непосредственной предпосылкой возникновения, формирования умонастроений, мнений, политических позиций.

Благодаря своему характеру, настроения целиком и полностью зависят как от внешних условий (когда, например, человеческие притязания резко спадают в результате изменения ситуации, не полностью удовлетворившей их или заставившей людей понять всю беспочвенность притязаний), так и от состояния самого субъекта. В последнем случае люди могут не снижать интенсивность своих надежд даже в результате множественных неудач. Они могут отрицать даже явные причины неуспеха, продолжая верить и добиваться своих целей. Политические настроения в таком случае становятся мощным источником политической воли, которая стремится достичь определенных целей даже вопреки реальному положению вещей. Причем интенсивность настроений значительно увеличивается, если люди преследуют цели, соответствующие их внутренним убеждениям и характери-зуюшие позиции, которыми они никогда не поступятся.

Выражая определенное эмоционально-психологическое состояние людей, настроения могут порождать самые разнообразные, в том числе противоположные по направленности, политические движения, усиливать спонтанность и импульсивность действий субъектов, изменять психологическую сплоченность групп и населения в целом. Однако чувства массового протеста, отрицательная для государства экзальтация населения или паника только частично характеризуют роль настроений в политике. Помимо негативных последствий настроения могут обладать и нейтральным (например, состояние апатии, свидетельствующей о снижении притязаний граждан к власти), и положительным значением (люди могут испытывать энтузиазм в результате призывов властей, предвкушения своей близкой победы на выборах, героизировать свои чувства, сопротивляясь врагу, и т.д.).

К структурным компонентам политических настроений специалисты чаще всего относят: бессознательные ощущения и эмоции, чувства ожидания, оценку своих возможностей влияния на власть. Последовательность их возникновения или преобладание друг над другом зависит от ситуации и состояния конкретного субъекта. В целом же настроения могут формироваться спонтанно, в отдельных слоях населения и инициироваться сознательно извне путем выдвижения партиями или государством таких программ и целей, которые провоцируют новые, более высокие ожидания граждан. При этом каждая партия, как правило, всегда пытается превзойти соперника, нередко выдвигая все более привлекательные, но все менее осуществимые цели.

Различают настроения, выражающие идеальные требования людей к власти (например, демонстрирующие, как должен вести себя лидер или режим в целом), и настроения как реально складывающиеся психологические состояния, характеризующие то или иное отношение людей к различным аспектам политики. При этом и те, и другие могут создавать некий фон в политической системе, а могут и определять те или иные действия разнообразных субъектов.

Обычно формируются настроения в рамках определенного цикла, который, по мнению российского ученого Д. Ольшанского, включает следующие стадии: зарождения, поворота, подъема и отлива. На стадии зарождения фиксируется появление брожения, смутного и до поры до времени скрытого недовольства людей, вызывающего у них неприятный осадок, ощущение дискомфорта. В этих условиях люди взаимно «заводят» друг друга, выражают свои притязания, выискивая виноватых и приписывая им отрицательные свойства, что ведет к нарастанию силы протеста. На стадии поворота смутные чувства кристаллизуются и рационализируются в определенных политических образах и требованиях, ведут к пониманию причин своего недовольства.На стадии подъема выделяются доминантные настроения, которые, распространяясь вширь, формируют массу людей, достигших такой степени усиления чувств, которая требует немедленного действия, реализации настроений. Стадия отлива выражает эмоциональный спад, возникающий в результате подлинного или мнимого удовлетворения настроений. При этом пассивность иногда становится не только следствием удовлетворения, разрешения настроений, но и понимания безысходности. Повторяясь, этот цикл придает динамике настроений вид синусоиды: за подъемом ожиданий следует разочарование, затем упадок снова сменяется подъемом и т.д.

Понимая важность настроений, политические режимы пытаются не только прогнозировать их динамику, но и управлять ими. Инициирование нужных властям настроений чаще всего осуществляется при помощи сложных манипуляций, специфического информирования и дезинформации населения. Например, власти нередко создают «климат завышенных ожиданий», демонстрируя искренность взаимоотношений с населением, или поощряют распространение мифов, создающих у общественности нужные им политические образы. Особенно ярко стремление использовать настроения в своих политических целях наблюдается во время выборов, когда обещания партий и лидеров нередко переходят все рамки реально возможного. Еще более разнообразны и противоречивы настроения в переходных условиях, когда в них объединяются не только надежды на лучшее будущее, но и негативизм, ностальгия по прошлому и другие разноречивые чувства и эмоции.

Политическое поведение

 

Сущность политического поведения

Политическое поведение является важнейшей внешней формой выражения места и роли политической психологии в сфере политики. Именно здесь психология выступает и как механизм, и как специфический фактор человеческой активности в политической жизни. Причем прежде всего в мотивации поведения политических субъектов психология выявляет свой преобразующий потенциал, способствует изменениям процессов и институтов. Подобно любой другой основополагающей категории политической науки, политическое поведение подвергается различным теоретическим интерпретациям и характеристикам. В настоящее время в науке сформировалось несколько точек зрения на его природу и сущность. Так, значительная часть ученых исходит из того, что политическое поведение – это совокупность всех действий (акций и интеракций), осуществляющихся в политической сфере и различающихся по степени своего влияния на власть. Например, в рамках данного подхода действия рассматриваются как способы реализации статусов или, как считает П. Блау, как результаты выгодных актору рациональных решений.

Весьма распространена и ситуационная трактовка политического поведения, авторы которой акцентируют внимание на внешних по отношению к человеку факторах, влияющих на содержание его действий. Как правило, речь в таком случае идет о физической, органической и социальной среде. В связи с таким пониманием Р. Мертон ставит вопрос о различных способах адаптации к внешней среде: конформизме, означающем приятие человеком сложившегося порядка вещей, инновации, предполагающей сохранение активности и самостоятельности позиции человека по отношению к окружающей среде, и ритуале, выражающем символическую и некритическую позицию человека по отношению к внешним условиям деятельности.

Наиболее часто встречающаяся конформная адаптированность лишает поведение человека остроты, четко выраженной ответной реакции на политическую обстановку. Активность конформистски настроенного субъекта не позволяет ему замечать промахи властей, и нередко он прощает ей даже преступления, особенно в тех случаях, когда они непосредственно не затрагивают его интересов. Такой тип поведения в наибольшей степени придает политическому порядку искомую властями стабильность и потому приветствуется и поощряется ими. Ритуальный же характер поведения также практически безопасен для господствующего режима в силу воспроизведения им доминирующих норм и образцов взаимоотношений с властью. И только инициативный характер поведения способен, в том случае, если он не направлен на поддержку властей, стимулировать изменения, чреватые дестабилизацией общественного положения.

Ряд ученых при характеристике политического поведения делают акцент на субъективных намерениях человека, проявляющихся в его действиях. Так, М. Вебер выделял в связи с этим целе-рациональные, ценностно-рациональные, аффективные и традиционные действия, имеющие место в политической сфере. Характеризуя особые источники и формы политического поведения, эти способы деятельности обладают собственной спецификой производства действий.

Указанные подходы дают возможность определить политическое поведение как всю совокупность субъективно мотивированных действий разнообразных субъектов (акторов), реализующих свои статусные позиции и внутренние установки. Помимо акцента на действенное, активное проявление позиций актора, политическое поведение несет на себе отпечаток субъективности, персональности понимания каждым действующим лицом целей и средств их достижения, собственных позиций, оценок прошлого и настоящего.

Конечно, политическое поведение может быть вызвано к жизни внешними причинами или спровоцировано подсознательными мо-! тивами и стимулами. Однако в большинстве своем поведение актуализирует различные формы осознания людьми своих потребностей и^; интересов. В этом смысле 3. Фрейд считал, что людьми движет удовольствие, Т. Адорно – могущество, А. Унгерсма – смысл, а Д. Дол-лард и В. Миллер – фрустрации (досада и разочарование, возникающие в результате обнаруживающихся препятствий для удовлетворения интересов). Известный американский ученый А. Маслоу в 50-х гг. сформулировал классический перечень иерархиизированных потребностей человека, которые, по его мнению, лежат в основании практических действий человека. К ним он относил: физиологические потребности, потребность в безопасности (уверенность, стабильностьj свобода от страха), в любви, признании и самоутверждении, а также самореализации[105].

Сторонники конфликтной теории предложили несколько иной подход. Они считают, что политическое поведение человека формируется на основании трех типов мотивации: кооперативной, при которой субъект заинтересован в благосостоянии партнера и рассматривает его интересы в качестве составной части собственных устремлений; индивидуалистической, которая игнорирует все соображения целесообразности, за исключением своей собственной выгоды; и конкурентной, которая означает неизбежность резкого противопоставь ления позиций и интересов соперничающих сторон и игру на выигрыш, при которой нанесение ущерба конкуренту является одним изпозитивно оценивающихся итогов деятельности.

Представители системного анализа считают, что решающим мотивом политического поведения является расположенность к авторитетным лидерам, копирование их стиля и наклонностей. А. Дауне, Р. Кари, Л. Хуад и другие приверженцы теории рационального выбора, игнорируя эти привнесенные мотивы, настаивают на ведущем значении в поведении индивида его стремления к выгоде, поиску удовольствия и минимизации потерь.

В то же время А. Горц, О. Дебарль и другие ученые, разделяющие принципы идеи «автономного человека», утверждающей неуклонное нарастание индивидуализации социального поведения и исключительную сложность мотивов, которыми руководствуются граждане в современных условиях, не только предлагают как можно более детально исследовать их установки, но зачастую доходят до признания принципиальной неспособности анализировать субъективные мотивации.

Теоретическая разноголосица относительно определения важнейших мотивов демонстрирует очень сложный характер политического поведения, его многогранность и даже известную неопределенность. Поэтому теоретический спор вряд ли в скором времени придет к какому-то общему знаменателю. Вместе с тем уже полученные наработки в целом позволили сформировать перечень основных элементов поведенческой активности человека. К ним относятся: учет внешних факторов; интересов и потребностей субъектов; истинных или ложных форм их осознания (в виде установок, мотивов, убеждений); особенностей функций и ролевых нагрузок субъектов; конкретных действий; обратной связи между поведением и условиями его осуществления.

На базе таких универсальных принципов в науке разрабатываются разнообразные модели электорального, кризисного поведения граждан, принятия решений лидерами и др.

 

Типы политического поведения

Разнообразие областей политической жизни, множественность ролей и функций индивидов и групп в сфере отношений с государственной властью породили множество типов политического поведения. Так, идейно сориентированные поступки граждан, как правило, относятся к автономному типу политического поведения, отражающему относительно свободный выбор людьми политических целей и средств их достижения. Этот тип поведения противостоит мобилизованным формам активности, характеризующим вынужденность совершаемых человеком поступков под давлением внешних обстоятельств (силовых структур, партийных органов, силы общественного мнения).

Там, где воздействие идеологии стимулирует рутинные, постоянно повторяющиеся мотивы и действия граждан, принято выделять традиционные формы политического поведения и противостоящие им инновационные способы практического достижения политических целей (в них преобладают творческие формы политической активности).

Но наибольшим практическим значением для организации политических порядков обладают формы поведения, которые соответствуют общепринятым в политической системе ценностям и нормам «политической игры» и поддерживают, таким образом, правящий режим, т.е. нормативные формы политического поведения. В то же время самым проблематичным является урегулирование и контроль за отклоняющимися от принципов и норм политических отношений политическими действиями, или девиантного поведения.

В политической науке наибольшее внимание уделяется поиску причин такого отклоняющегося поведения. Так, еще со времен А. де Токвиля его причины связывались с противоречием между интенсивным ростом ожиданий и притязаний граждан, с одной стороны, суженностью путей их реализации (так называемая депривация) – с другой. Р. Мертон усматривал причины девиации в разрыве между целями, которые выдвигаются и поощряются обществом, и возможными в социуме средствами их достижения. С его точки зрения, понимание людьми того, что устоявшиеся средства и методы деятельности не приводят к намеченным результатам, осознание устойчивого дисбаланса целей и средств неизбежно побуждают граждан нарушать табу, применять иные, не санкционированные обществом способы решения задач.

Популярными и распространенными точками зрения на причины ненормативной активности граждан являются представления о конфликтах как главных стимуляторах всех возможных отклонений. В качестве причин девиации отдельные ученые рассматривают и факторы, имеющие более частный характер и объясняющие, к примеру, такие явления наследственной дегенерацией групп граждан, распространением пороков, временным помутнением рассудка и т.п.

Глава 18

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА