Воспитание и образование в Византии.

Византийской империи высокого уровня развития достигли домашние формы воспитания и обучения детей и молодежи, характерные еще для греко-римского мира. Если в простонародных семьях в основе лежало трудовое и начальное христианское воспита­ние, передача от отца сыну знания определенного ремесла, а от матери дочери навыков домоводства, то в состоятельных и знатных семьях не только мальчики, но и девочки обучались грамоте. Характерны такие поучения детям: «Читай много и узнаешь много. Если не понимаешь, не отчаивайся. Не один раз прочтя книгу, обретешь знание, от Бога поймешь ее. А чего не знаешь, спроси у знающих и не гордись... Крайне важ­но изучать и понимать природу вещей и поступать должным образом».

Высокая культура домашнего воспитания — характерная черта византийской жизни. Конечно, о воспитании детей осо­бенно заботились в семьях с высоким социальным статусом, но и в семьях ремесленников дети обучались письму и чте­нию, если грамотными были их родители. В знатных семьях мальчика 5—7 лет отдавали в руки наставника-педагога, в обязанности которого входило наблюдать за "играми ребен­ка, развлекать его и учить грамоте.

Система образования в византийском обществе была на про­тяжении тысячелетия наиболее передовой. Источники позволя­ют сделать вывод, что в Византии не существовало социальных ограничений на получение образования, и школы могли посе­щать все, кто хотел и имел возможность учиться. Обучение было платным, за исключением монастырских и дворцовых школ.

На первой ступени обучения — в школах грамоты — дети получали элементарное образование. Число таких школ мог­ло сокращаться или увеличиваться, но сеть их была более широкой, чем в Западной Европе. Курс обучения, как пра­вило, длился 2—3 года, а дети начинали учиться с 5—7-летнего возраста.

Византийская школа грамоты являлась как бы христиани­зированным продолжением эллинистической элементарной школы. Произошли лишь некоторые изменения в средствах обучения: свитки были заменены тетрадями; пергамент и папирус с XI в. вытесняется бумагой, палочка-стиль сменилась птичьим или тростниковым пером. Однако в методике обуче­ния грамоте сохранилась практика предшествующей эпохи: учащиеся обучались по буквослагательному методу с обяза­тельным произношением написанного вслух, «хором». Снача­ла школьники запоминали буквы, затем слоги во всем их раз­нообразии и лишь после этого приступали к чтению целых слов и предложений. Господствовала методика заучивания текстов наизусть.

Опора в обучении на память была в то время оправданной по той причине, что язык школы и книги отличался от раз­говорного греческого языка. В школьном обучении использо­вались традиционные учебные тексты античных школ (Го­мер, басни и пр.), дополненные Псалтырью и житиями хри­стианских святых. В обучении счету изменений практически не было: сначала счет на пальцах, затем использовались ка­мушки, потом — счетная доска — абак.

В отличие от античной и эллинистической традиции обуче­ния в содержании начального образования отсутствовала фи­зическая подготовка детей, а музыка и мелодекламация заме­нялись церковным пением. Учителя начальных школ — дидаскалы — использовал мнемонические приемы и соблюдали последовательность в обучении — от простого к сложному, от известного к новому.

Элементарные школы для большинства детей были пер­вой и последней ступенью организованного обучения. Были и такие начальные школы, где учились исключительно по библейским книгам и сочинениям христианских писателей.

Повышенное образование византийцы получали в част­ных, церковных и государственных грамматических школах. Почти все дети гражданской и церковной элиты проходили эту ступень обучения. В Византии считалось, что каждый об­разованный «ромей», как сами себя называли византийцы, должен владеть «эллинской наукой», открывающей путь к высшей философии — богословию. Большее внимание уде­лялось грамматике, риторике, диалектике и поэтике. «Мате­матическую четверицу» — арифметику, геометрию, музыку, астрономию — в Византии изучали немногие. Цель обучения, в конечном счете, состояла в формировании у юношества общей культуры и красноречия, развития мышления. Важ­ным средством обучения считалось состязание школьников друг с другом в толковании текстов и риторике.

Методика обучения в повышенных школах была традици­онной учитель читал, давал толкование, задавал учащимся вопросы, отвечал на вопросы учеников, организовывал дискуссии. Школьное обучение имело своей целью научить детей активному владению речью, развить у них умение пересказы­вать, цитировать на память тексты, давать описания, импрови­зировать. Ученики составляли речи, комментарии к текстам, давали описания памятников искусства, импровизировали на произвольную тему и пр.

Овладение искусством толкования требовало от учеников достаточно широких знаний в области античной и библейс­кой истории, географии, мифологии и т.д. В итоге окончив­шие школу должны были достаточно хорошо знать содержа­ние «Илиады» Гомера, произведений Эсхила, Софокла. Еврипида, Аристофана, Гесиода, Пиндара, Феокрита, а также Библии, сочинений «отцов церкви» — Августина, Иоанна Зла­тоуста, Григория Богослова, Иоанна Дамаскина и др.

Учебный день византийского школьника начинался с чте­ния молитв. Сохранилась одна из них: «Господи Иисусе Хри­сте, раствори уши и очи сердца моего, чтобы я уразумел слово твое и научился творить волю твою». Дидаскал с помо­щью старшего ученика в конце учебной недели проверял знания учащихся. Неуспехи в учебе и нарушение дисципли­ны по эллинистической традиции наказывались розгами.

Создание высшей ступени образования — характерная чер­та византийской цивилизации. В этом отношении Византия являлась прямой наследницей высших школ греко-римского мира. В V в. продолжали действовать высшие школы в Алек­сандрии, Афинах, Антиохии, Бейруте, Дамаске.

В Константинополе высшая школа была организована при императоре Феодосии II в 425 г. и получила наименование «Аудиториум» (от лат. «аudiге» — слушать). Само название говорит об основном методе преподавания — лекции и ком­ментарии преподавателей, которых называли «консулами фи­лософии», «главами риторов». Они являлись высокого ранга государственными служащими, составляя особое замкнутое объединение, члены которого носили свою корпоративную одежду.

Всего в константинопольской высшей школе учебные за­нятия вели более тридцати преподавателей, обучавших как на греческом, так и на латинском языке. С VII—VIII вв. язы­ком образования всех уровней стал исключительно класси­ческий греческий. До XIV в. ни латинский, ни новые иност­ранные языки здесь не изучались, поскольку в то время школьная культура Византии не видела себе равных в мире. С упадком Византии и усилившимся в XV в. влиянием запад­ноевропейской культуры изучение латинского, как и евро­пейских языков, постепенно становилось обязательным

Константинопольская высшая школа достигла своего расцвета в XI—XII вв. Надо заметить, что если в Западной Европе того вре­мени университеты создавались как свободные корпорации про­фессоров и студентов, как само­управляемые учреждения, то в Константинополе высшая школа оставалась в подчинении импера­торской власти. Константин IX Мономах регламентировал всю деятельность дворцовой высшей школы, юридической школы, ме­дицинской и философской школ и даже патриаршей школы.

В константинопольской выс­шей школе времени ее расцве­та обучали, прежде всего, пла­тоновской и неоплатоновской философии, комментированию и критике греческих текстов, знакомили с комментариями к сочинениям отцов церкви, с метафизикой как методом исследования природы, филосо­фией, богословием, медициной и музыкой. Основной формой обучения являлся диспут. Идеал выпускника высшей школы — энциклопедически образованный в тогдашнем по­нимании государственный или церковный деятель.

Об уровне обучения в этой школе можно судить по дея­тельности ее учеников — славянских просветителей Кирилла (Константин-философ) и Мефодия, организовавших в сла­вянском мире школы «ученья книжного».

Помимо высших школ в Византии существовали своеоб­разные кружки-салоны, как бы домашние академии, объе­динявшие образованных людей, группировавшихся вокруг мецената-философа. Эта традиция шла от греко-римского мира, философских школ древности. Примером могут служить кружки патриарха Фотия (IX в.), Михаила Пселла (XI в.), императора Алексея I Комнина, (ок. 1048—1118), кру­жок, созданный при дворе императора Андроника II Палеолога (XIV в.), который называли «школой всяческих добро­детелей», «гимназией эрудиции». Не без влияния Византии подобные центры просвещения в XV в. появляются в Ита­лии, получив наименование «академий».

Высшее богословское образование получали в монасты­рях. Важная роль монастырей в деле образования в Византии

сохранялась вплоть до XV в., когда в Европе монастырские школы уже пришли в упадок.

Традиция монастырских форм образования восходит к кон­цу греко-римской цивилизации, когда в восточных провин­циях Римской империи стали создаваться христианские учи­лища, во многом напоминавшие еврейские раввинские шко­лы. Типичная богословская школа VI в. — это, прежде всего, и школа, и общежитие, и религиозная община. Учащиеся и преподаватели жили в одном доме, составляя «братство». Это еще не монастырь, но по форме эти общины сближаются с позднейшими монастырями и школами при них. Главный пред­мет занятий — Священное писание, которое, начиная с биб­лейской книги Бытия, изучали в течение трех лет. Даже обу­чение грамоте осуществлялось на этой основе. Так, известен учебник VI в. «Эпимерсимы», излагавший греческую грамма­тику на материале Псалтири. Методика обучения сводилась к следующему: текст Священного писания совместно читался, затем переписывался и подвергался анализу и толкованию.