Противоречия в эллинистическом мире и римские завоевания на Балканах 3 страница

Большое значение в разрешении назревшего конфликта приобретали социальные противоречия, особенно обострившиеся в греческих государствах. Так, революционное движение в Спарте привело ещё в 207 г. до н. э. к захвату власти Набисом, проводившим радикальные мероприятия, конфискуя имущество богатых, освобождая рабов, включая в число граждан периэков и илотов, созывая сильное наёмное войско.121)

По указанию Полибия, Набис «вконец истребил уцелевших противников своей власти в Спарте, изгнал граждан, выдававшихся больше богатством, чем славным происхождением, а имущество их и жён роздал влиятельнейшим людям из числа врагов их и своих наёмников».122) Причём при распределении земли и богатств своим сторонникам Набис не делал различия между свободными и рабами.

Социальное брожение охватывает и Этолию. Здесь у власти – Доримах и Скопас. Они издали новые законы, очевидно, преследовавшие цель улучшения положения народных масс.123) Непосредственных свидетельств о деятельности Доримаха и Скопаса в этом направлении до нас не дошло. Но тот факт, что их деятельность вызвала резкий протест богатых людей Этолии, в результате чего они вынуждены были покинуть родину, заставляет предполагать, что их мероприятия были направлены против имущих рабовладельческих кругов.

То же происходило в Беотии и других областях Греции. Волна демократического движения поднялась и на малоазиатском побережье. Об этом свидетельствуют события в Кносе, отрывочное сообщение о которых мы находим у Полибия.124) Полибий с ненавистью говорит о некоем Молпагоре, погубившем или изгнавшем много богатых людей, имущество которых отдавал народу.

Усиление социальной борьбы в греческих государствах и М. Азии вызвало страх и тревогу у рабовладельческой аристократии. Перед угрозой народных выступлений крупные рабовладельцы готовы были идти на любые предательства, даже на потерю своей собственной независимости. Отсюда становится понятным, почему рабовладельческая аристократия греческих государств ищет защиту от революционного напора масс во внешних силах. Рим учёл эту тенденцию и умело использовал возникшие в Греции возможности для сохранения её раздробленности и ослабления позиций Македонии. Что касается демократических элементов, то они вынуждены были обратиться за помощью к Филиппу. В этих условиях македонский царь из врага демократии превратился в её союзника.

Такую перегруппировку греческих сил учли в первую очередь Родос и Пергам; войну с Филиппом они стремились перенести на Балканский полуостров, а потому настойчиво искали там себе союзников. Особые усилия уделял царь Пергама Аттал для привлечения на свою сторону этолийцев, обладавших сухопутной армией для борьбы с Македонией в самой Греции. Достигнуть этого удалось с большим трудом, так как этолийцы не желали нарушать своего нейтралитета.125) Легче и быстрее удалось противникам Македонии сговориться с Афинами. В это время Пергам установил связи с римлянами. Полибий указывает, что когда афиняне пригласили пергамского царя в Афины «для совместного обсуждения необходимых мероприятий», римские послы высадились в Пирее.126) Аттал начал переговоры с ними и добился, что они пойдут на Филиппа войною.127) Афиняне встретили Аттала и римлян торжественно. На народном собрании в присутствии представителей Родоса они постановили объявить войну Македонии.128)

Так конфликт между коалицией мелких эллинистических государств и крупными державами – Македонией и Сирией, с одной стороны, а также обострение социальных противоречий в странах Балканского полуострова и Малой Азии, с другой, ускорили развязку войны.

При таких обстоятельствах египтяне, родосцы, Аттал обратились за помощью к римлянам. У римских рабовладельцев были свои причины вмешаться в восточные дела. Истощение средств длительной войной, финансовые и экономические затруднения вызывали особый интерес Рима к Египту. Полибий указывает, что в это время все посевы до самых ворот Рима были в Италии уничтожены противником, и римляне сильно нуждались в египетском хлебе.129) Это определило их желание не отдавать Египет на съедение двум крупным эллинистическим государствам. В связи с этим сенат послал М. Эмилия в Египет, чтобы принять опеку над малолетним царём. Одновременно происходили переговоры с Родосом и Пергамом.130) Кроме того, Рим, разгромив Карфаген – главного противника в Западном Средиземноморье, стремился стать хозяином в его восточной части. Выполнить эту свою задачу без большой войны римляне не смогли, потому что им противостояли Македония и Сирия. Большая война после изнурительной борьбы с Карфагеном совсем не была популярна среди народных масс. Она не вызывалась особой необходимостью и была тяжела для утомлённого продолжительной и тяжёлой войной народа. Поэтому-то предложение о македонской войне было отвергнуто на первых комициях почти всеми центуриями.131) Чтобы повернуть общественное мнение в нужное направление, заправилы Римского государства пустили в ход фальшивки, состряпанные воинственными кругами; в них сообщалось, что Филипп не только оскорбил Рим и его союзников, но даже имеет определённое намерение вторгнуться в Италию. На новых комициях консул, прежде чем допустить центурии к голосованию, произнёс пламенную речь, основной смысл которой сводился к тому, что либо Рим будет воевать в Македонии, либо Македония в Италии; война же неизбежна.132) Только после больших усилий консула римляне приняли его предложение.133)

Активное настроение широких масс римских граждан, их сопротивление новым военным авантюрам подчеркивали напряжённость атмосферы в Риме накануне второй македонской войны. Рим решился вступить в неё после ожесточённой борьбы в самом римском обществе между двумя влиятельными группировками рабовладельцев и в результате обострения классовой борьбы.

Крупные римские землевладельцы, объединявшиеся вокруг Кв. Фабия Максима, выступали против заморских завоеваний. Для увеличения количества рабов они ратовали за войны на землях, расположенных близко к Италии. Но эта группировка не имела в сенате большинства. Большинство состояло из сторонников активной захватнической политики. По своему составу эта группировка была чрезвычайно разношерстной. В неё входили представители развивающегося рабовладельческого хозяйства, владельцы больших земель в опустошенных областях Италии, члены разорённых патрицианских родов и «новые» люди, тесно связанные с торговыми кругами Рима. Эта группировка возглавлялась Публием Корнелием Сципионом Африканским.134) Ввиду разношерстности её состава в ней почти никогда не было единства в осуществлении внешней политики Римского государства. То или иное конкретное её решение вызывалось победой соответствующих представителей этой группировки. Поэтому в каждом отдельном случае внешнеполитических актов римского сената всегда следует учесть те конкретные силы, которые являются вдохновителями и проводниками того или иного курса внешней политики. Но при всей неоднородности группировки в ней можно усмотреть два основных течения, сущность которых рассмотрена в двух интересных кандидатских диссертациях: 1) Вайнберга «Образование провинции Азии», 2) Тупикова «П. Корнелий Сципион Африканский».135)

Первое течение, возглавляемое самим Сципионом, защищавшее интересы большей части римского нобилитета и торгово-денежных кругов, учитывая антивоенное настроение широких народных масс, отказывалось от политики прямых захватов и создания провинций. Представители этого течения стремились «окружить Рим кольцом зависимых государств и тем самым укрепить могущество Рима на всём Средиземноморье».136) Для осуществления этой цели они ратовали за оказание помощи господствующей верхушке стран Средиземноморья в её борьбе против движения эксплуатируемых масс, а также стремились усилить слабые государства за счёт их могущественных соседей.137)

Другое течение, руководимое П. Сульпицием Гальбой и М. Валерием Левином, требовало осуществления прямых захватов, образования провинций, быстрейшего утверждения господства Рима во всём Средиземноморье. Представители этого течения проводили свою агрессивную политику без учёта антивоенных настроений римских народных масс и того значения, которое играли в Средиземноморье эллинистические государства. Они пытались лавировать между последними, использовать противоречия между ними, опираться на одни эллинистические государства против других.138) Когда послы антимакедонской коалиции прибыли в Рим, сторонники активного вмешательства в восточные дела в сенате господствовали. Им удалось, правда, с большим трудом, уговорами и угрозами преодолеть сопротивление народных масс и принять решение о войне.

Македонии было предъявлено обвинение в нарушении условий мирного договора с Римом. Как утверждает Ливий, туда прибыли из Греции послы от союзных городов с жалобой на опустошение их полей македонскими гарнизонами и на то, что послы, отправившиеся в Македонию с требованием удовлетворения, не были допущены к царю Филиппу. Вместе с тем они узнали, что македоняне послали в Африку с большой суммой денег 4 тыс. воинов под начальством Сопатра на помощь карфагенянам.139)

Сенат признал необходимым отправить послов к царю и объявить ему, что подобные действия не согласны с договором.140) В Македонию на трёх пентерах были посланы Г. Теренций Варрон, Г. Мамилий и М. Аврелий. Последний, по утверждению македонских послов, прибывших в Рим, вопреки договору, вызывал македонян на борьбу и неоднократно сражался с их военачальниками. Аврелий был оставлен на Балканах, чтобы «союзники римского народа, измученные опустошениями, насилиями и обидами, не отпали к царю». Он также доставал агентурные данные о количестве македонских войск и македонского флота, разъезжая по городам и островам, и склонял их жителей к борьбе против Македонии.141)

Во время этой дипломатической обработки Филипп энергично и стремительно выступал против римских союзников на суше и на море. Особенно упорными были его выступления против соединённого родосско-пергамского флота у берега Малой Азии.142) Этот флот должен был отрезать отступление Филиппа в Европу и задержать его в Карии. После ряда побед македонские войска оказались запертыми в Баргилии,143) терпели нужду, недостаток в съестных припасах, вынуждены были оставаться на месте «и вести, что называется, волчью жизнь».144) Затруднения усугублялись ещё тем, что Филипп, отрезанный от Македонии, опасался действий этолян и враждебных ему посольств, отправленных в Рим, предвидел большую битву на море.145) Нам кажется вполне правдоподобным мнение С. А. Жебелёва о том, что набег македонского полководца на Аттику, совершенный в это время, был вызван желанием Филиппа вырваться из Азии, выйти из затруднительного положения путём отвлечения сил на Афины со стороны их союзников Аттала и родосцев.146) Ценою больших усилий Филипп прорвал блокаду и вернулся в Македонию. Его преследовали Аттал и родосцы, которые, прибыв в Грецию, призвали афинян соединиться вместе с ними для борьбы против македонян. Последние ожесточённо сопротивлялись, происходили частные, но довольно ожесточённые стычки. И тем не менее Филипп вынужден был отступить в пределы своей страны, где принялся деятельно готовиться к новой предстоящей войне, официально объявленной ему во время осады им города Абидоса.147) Ещё до предъявления ультиматума Рим, как мы видели, вошёл в тайное соглашение с греческими государствами.148)

Обращает на себя внимание тот факт, что к активным действиям римляне приступили именно во время осады и взятия Абидоса. Это были ворота в Азию, а также ворота в Чёрное море. Полибий указывает, что своими действиями Филипп хотел отнять у римлян имеющиеся в этом крае опорные пункты и дороги.149)

В защите Абидоса приняли участие воины Родоса и Пергама.150) Но они действовали недостаточно активно. Аттал послал на защиту Абидоса только 300 солдат, а родосцы одну квадрирему из своего флота, стоявшего у Тенедоса.151) Город упорно защищали широкие народные массы, жестоко каравшие изменников и проводившие в жизнь такие радикальные мероприятия, как освобождение и вооружение рабов и конфискация имущества богатых рабовладельцев.152) Пергам и Родос предпочли поражение города победе эксплуатируемых масс. Не смогли удержать город и римляне;153) он был взят, а собранные жителями в одном месте их богатства, золото и серебро без всякого труда попали в руки македонян.154)

Когда римский посол Марк Эмилий поставил перед Филиппом ультиматум: не воевать с греками, не иметь никаких планов на царство Птолемея и дать ответ на суде за обиды, причинённые Атталу и родосцам; в противном случае он будет иметь войну с римлянами. Филипп объявил эти римские предложения дерзкими.155) Он выразил желание, чтобы римляне не поднимали войны, но если они это сделают, то македоняне будут «храбро защищать себя».156)

В 200 г. до н. э. война началась. Она вошла в историю под названием второй македонской войны.

Главными источниками для освещения событий 200 г. являются отрывки XVI книги Полибия и XXXI книги Ливия. Передача самих событий в этих источниках в основном идентична. Как видно, Ливий черпал материалы из Полибия.157) Приходится только отметить некоторое несоответствие в порядке событий, что затрудняет установление их хронологической последовательности.158) У Ливия римляне начинают военные действия раньше официального объявления войны Македонии, и Афины осаждаются Филиппом тоже раньше объявления Афинами войны Македонии. У Полибия Рим сперва объявляет войну Македонии, а затем уже начинает военные действия, и Афины решают воевать с Римом прежде чем подвергаются осаде Филиппом. По Ливию, на народном собрании в Афинах, решившем воевать с Македонией, присутствуют царь Аттал и родосские послы; у Полибия, наряду с ними, на собрании присутствуют и римские послы. Есть и другие несоответствия, проистекающие от стремления Ливия представлять эти события как гуманную акцию его соотечественников, выступивших на защиту интересов своих союзников. В действительности Рим готовил агрессивную войну против Македонии, но при этом не хотел выступать в роли агрессора. Македонский царь, по выражению П. Мелони, должен был появиться в одеждах государя, провокационным образом нападающего на Римское государство, – он должен был играть роль агрессора, нападающего на Рим.159)

Рим начал войну с Македонией с незначительными силами. Сульпицию, которому было поручено ведение этой новой серьёзной войны, представлялось право взять, сколько возможно, охотников из войск, приведённых из Африки П. Сципионом.160) Он отправился в Брундизий, собрал старых воинов – волонтеров из африканского войска и, отобрав суда из флота консула Т. Корнелия, на другой день по выходе из Брундизия переправился в Македонию.161)

Моммзен придерживается того мнения, что безрассудство собрания римских граждан было причиной того, что Рим начал македонскую войну с чрезвычайно малыми военными силами. Нич объясняет этот факт не безрассудством, а истощением Римского государства.162) Здесь следует учесть, что в римском народе вторая македонская война была с самого начала непопулярной, о чём ярко свидетельствуют события последующего года, когда, по утверждению Ливия, в римской армии, посланной в Македонию, начался бунт. Его подняли две тысячи ветеранов, состоявших на службе ещё во время II Пунической войны; они затем были в Сицилии и, наконец, в качестве волонтеров отправились в Македонию. Ветераны указывали на то, что им пришлось идти на новую войну не по своей воле, а по принуждению.163) Как и в первой македонской войне, Рим имел намерения решать свои вопросы при помощи своих союзников.

Началом вступления римлян в войну с Македонией был удар союзнических войск по македонским коммуникациям в Греции, особенно в районе Эвбейской Халкиды. Этому предшествовало прибытие в Афины по просьбе афинян Г. Клавдия Центона с 20 кораблями и 1 тыс. солдат для уничтожения набегов македонских войск Филокла на Аттику. Прибыв в Пирей, Дейтон предпринял экспедицию против Халкиды, где были сосредоточены главные македонские силы, отправленные Филиппом в Грецию.164) Неожиданным ночным нападением римляне завладели городом, сожгли царскую житницу, богатые запасы осадных орудий, перебили македонский гарнизон, перевезли на римские корабли богатую добычу. Учинив разгром в Халкиде, римский флот возвратился в Пирей.165) Узнав об этом в Деметриаде, Филипп отправился туда с 5 тыс. легковооружённых воинов и 300 всадников и, увидев там разрушения и пожарища, повёл свои войска на Афины.166) Греческую столицу защищали пергамские и римские войска. Овладеть Афинами Филиппу не удалось. Но вскоре он повторил своё нападение на Аттику. В Афинах поднялось мощное антимакедонское движение. По решению народного собрания были разрушены статуи и изображения Филиппа, уничтожены все упоминания о нём и Македонии, преданы проклятию македонские цари и Македонское государство.167) На аттических надписях II в. были выскоблены имена Антигонидов, уничтожены македонские филы – Антигониды и Деметриады.

Двухкратное опустошение македонянами Аттики в 200 г. до н. э. поставило Афины в тяжёлое положение, и только изменение дальнейшего хода войны оставило их в стороне от главных военных событий.168)

Политика римлян на Балканах дала себя знать уже на начальной стадии войны в Греции. Она заключалась во всемерном использовании военных сил союзников и привлечении на свою сторону возможно большего количества греческих государств.

П. Сульпиций, прибыв в Аполлонию весною 200 г. до н. э., до середины лета этого года не предпринял никаких более или менее решительных действий против своего врага, за исключением отправки Центона на освобождение Афин и в Халкиду и непродолжительной экспедиции консульского легата Л. Апустия к западным берегам Македонии. У Зонары это объясняется тем, что консул «долгое время хворал».169) Скорее всего здесь обнаруживается римская тактика выжидания, тщательное изучение борющихся сил и рациональное использование всех обстоятельств в своей борьбе.

План балканской кампании римляне строили на двух предпосылках: во-первых, на использовании варварской периферии против Македонии; во-вторых, на привлечении к борьбе старых македонских врагов в Греции, особенно этолийцев. Консул Сульпиций начал действовать в этом направлении с самого начала македонской войны. Экспедиция Апустия к границам Македонии преследовала цель разведки и подготовки почвы для связи с племенами на северо-западе, на иллирийско-дарданских границах. Апустий опустошил Доссаретию, захватил некоторые мелкие крепости, разрушил и сжёг Антипатрию, взял Кодрион, Книд, затем отвёл своё войско к консулу, а сам вернулся на Керкиру, где стоял римский флот.170) После в римский лагерь прибыли: иллирийский царь Плеврат, сын Скердилаида, царь атаманов Аминандр, властитель дарданов Бато.171) Все они обещали римлянам свои услуги против Филиппа. Сульпиций дал им заверение, что он воспользуется их услугами, когда поведёт своё войско в Македонию.172) Характерно, что консул пытался использовать эти заверения для римской пропаганды среди греков. Так, Аминандру он поручил побудить этолийцев принять участие в войне.

Для защиты своих границ Филипп отправил своего сына Персея с отрядом войск к Пелагонии („ad obsidendas augustias, quae ad Pelagoniam sunt.”). Сам же он разрушил города Скиаф и Пенариф, чтобы+ они не стали добычей неприятельского флота.173) Вместе с тем Филипп стал усиленно добиваться союза с ахейцами и другими греческими государствами. Чтобы привлечь ахейцев на свою сторону, он после неудачного похода на Афины направился сначала в Мегару, затем в Коринф, а после в Аргос на экстраординарное ахейское собрание.174) Собрание, происходившее в 200 г. до н. э., обсуждало вопрос о борьбе с революционной Спартой Набиса. К этому времени силы Ахейского союза ослабли, и Набис начал опустошительные набеги на ахейские города. Филипп, стремясь использовать социальные противоречия в Пелопоннесе, обещал ахейцам помощь в борьбе с их внутренним противником. Он даже предложил немедленно отправить македонские войска в Лаконию. За это македонский царь потребовал, чтобы ахейцы выставили необходимое количество воинов для обороны Ореа, Халкиды и Коринфа. Это означало втянуть ахейцев в войну с римлянами, на что они не пошли.175)

Не удалось привлечь на сторону Македонии и этолийцев, с которыми у македонян был заключён в своё время мирный договор. Филипп отправил послов к этолийцам, чтобы они с приближением римлян не изменили ему (ne gens Aetolorum stata die, quod Panaetolium vocant, futurum erat).176) На собрании в Навпакте македонские послы ревностно доказывали, что этолийцам не следует нарушать мира, который они заключили в своё время с Филиппом. Послами была подвергнута уничтожающей критике агрессивная политика римских рабовладельцев в завоёванных странах.177) После македонян, с согласия и даже по требованию римлян, выступили афиняне, которые, «испытав ужасные бедствия, с полным правом могли жаловаться на свирепые жестокости царя».178) Они оплакивали разорение и опустошение своей земли, напоминали все жестокости Филиппа и просили этолийцев принять участие в войне на стороне римлян, которые, «после богов, имеют наибольшую власть и силу».179) Римский легат, завершивший выступления послов, защищал политику Рима в покорённых землях и слишком сгущал краски при изложении несправедливостей и бесчинств македонян. Он подчеркнул, что этолийцам представляется случай опять войти в союз с римлянами против Филиппа и, таким образом, не погибнуть в этой войне.180)

Ливий указывает, что после выступления легата этолийцы начали склоняться на сторону римлян. Только под влиянием своего стратега Дамокрита решили отложить вопрос о войне или мире до следующего собрания. Стратег решил использовать время, чтобы принять сторону того, на чьей будет военное счастье.181)

Таким образом, мы видим, что в 200 г. до н. э. перегруппировка сил на Балканах ещё не закончилась, Македония и Рим продолжали усиленную борьбу за союзников.

На 199 г. до н. э. консулом, вместо П. Сульпиция, был избран П. Виллий, которому и поручалось продолжить войну в Македонии, принять войско от своего предшественника и по собственному усмотрению сделать дополнительный набор.182) Новый консул прибыл в Македонию, вероятно, летом 199 г.,183) поэтому военную кампанию этого года открыл ещё Сульпиций. Из Аполлонии и её окрестностей он отправился в Ливку и Стуберре – к западным и северо-западным окраинам Македонии, для соединения своих сил с иллирийцами и дарданами. К Македонии с большими силами вышли Плеврах Иллирийский и Бато Дарданский.184) Однако воссоединения с ними римлян Филипп не допустил. Против дарданов он отправил Атенагора с лёгкой пехотой и большей частью конницы.185) Македоняне сильно потеснили их в наступательном движении.186) Ливий, правда, отмечает успехи римлян в Македонии.187) Но тот факт, что консул быстро отвёл свои войска на исходные позиции, говорит о том, что стратегических успехов антимакедонские силы не достигли. Филипп, разбив вторгшихся в его страну врагов, удерживал в своих руках всю Македонию.

У Ливия оказано, что, по указанию Валерия Анциатского, консул вступил с Филиппом в битву на реке Аоосе в Эпире и разбил его. Это известие Валерия Анциатского, основанное на анналистической традиции, заслуживает мало доверия. Сам Ливий отдает предпочтение другим греческим и латинским писателям, которые считают, что «Виллий ничего замечательного не совершил и что следующий за ним консул Т. Квинкций принял войну как бы заново».188) Из этого можно сделать заключение, что консул П. Виллий не совершил ничего замечательного и война при нём не подвинулась ни на шаг.189) Это был крах политики сторонников прямых захватов, который привёл Рим к изменению курса восточной политики. К власти в результате этого пришла группа Сципиона. Сципионовская группировка добилась выбора в консулы и назначения главнокомандующим в македонской войне ещё не достигшего тридцатилетнего возраста Тита Квинкция Фламинина, исполнявшего до сих пор только должность квестора. В 198 г. до н. э. он прибыл на театр военных действий и энергично их активизировал. Полибий называет Фламинина одним из проницательнейших римлян, обнаружившим в государственных и личных отношениях «несравненную предусмотрительность и ловкость».190)

В своём плане ведения войны Т. Фламинин много места уделял изоляции Филиппа и в этом достиг несомненных успехов. Ещё несколько раньше, в 199 г. до н. э., этолийцы, долгое время противившиеся всем настояниям Рима начать войну с Македонией, стали воевать с ней, увидев, что римляне успешно наступают на территории самой Македонии. «Вторжение дарданов и Плеврата с иллирийцами в Македонию, – говорит Ливий, – кроме того, прибытие римского флота в Орей и то, что Македонии, помимо наводнения столькими народами, предстоит ещё осада с моря, возвратили Дамокрита и этолийцев римлянам».191) Против Филиппа выступили даже ахеяне, давнишние союзники Македонии. В конце III в. до н. э. в Ахайе, так же как и в других государствах Эллады, развёртывается жесточайшая классовая борьба, предпринимаются попытки государственных переворотов.192) Сигналом к этому послужило широкое социальное движение в Спарте и социальные мероприятия, проводимые Маханидом, а затем Набисом. Ахейский союз был очень обеспокоен положением дел. Македония, союз с которой так долго поддерживала Ахайя, уже не обеспечивала интересов олигархических кругов, не справлялась с революционным движением, не смогла установить «порядок» в Спарте. Даже более того, вместо того, чтобы помогать Ахайе ликвидировать страшного соседа Набиса, Филипп сам потребовал себе помощи. Это уж никак не соответствовало интересам олигархических кругов Ахейского союза. И Ахейский союз, озабоченный прежде всего своим собственным положением, боясь развития революционного движения у себя дома, отказал Филиппу.193) Ахейским олигархам была нужна новая сила, более прочная и более надёжная, способная установить «порядок» в Элладе, способная подавить движение народных масс. Такую силу ахейцы видели в римлянах. В среде ахейских олигархов появляется проримская партия, позиции которой всё более усиливаются по мере усиления позиций римлян в Элладе и по мере вытеснения оттуда македонского царя. В конце концов позиции этой группировки усиливаются настолько, что из её рядов избирается претор союза Аристен, а руководитель промакедонской группировки Киклиад изгоняется из пределов Ахайи. Этим сейчас же воспользовались римляне и предложили ахейцам заключить с ними союз. Римляне использовали всё своё дипломатическое искусство, чтобы отвлечь ахейцев от македонян и привлечь на свою сторону.194) Под воздействием этой пропаганды ахейцы стали возмущаться тем, что Филипп требует только себе, ничего не давая им, что он не защищает интересы своих союзников. Уже в начале войны почувствовалось охлаждение отношений между Филиппом и Ахейским союзом, особенно когда союз отказался дать Филиппу вспомогательные войска.195) Македонского царя очень встревожило такое отношение к нему ахейцев. Он боялся их отпадения и потому пошёл на уступки, обещая возвратить им некоторые города.196) Но римляне частью уговорами и обещаниями, частью силой сумели перетянуть ахейцев на свою сторону.197) В этом отношении важным событием было сикионское совещание Ахейского союза в 198 г. до н. э. Оно проходило по инициативе римлян и, по существу, инспирировано ими.198) В это время римский флот вместе с пергамским и родосским готовились напасть на Коринф. Консул, через послов его брата, Аттала, родосцев и афинян обещал ахейцам отдать этот город, если они порвут с Македонией. Ахейцы были поставлены перед дилеммой: им угрожал опасный и беспокойный Набис, страшило римское оружие, удерживал союз с Македонией, не раз оказавшей им существенную помощь и поддержку.199) Как указывает Ливий, ахейцы не отдавали себе вполне отчёта, чего желать и чего требовать (Quid vellent aut quid optarent).200) Ha совещании выступали сначала римский легат Л. Калпурний, потом послы Пергама и Родоса. После них было дано слово македонским послам и, наконец, афинским.201) Последние должны были, по словам Ливия, опровергнуть доводы македонян. Эту свою задачу они успешно выполнили. Ахейцы выслушивали речи без особого энтузиазма. На выступления послов они обычно отвечали молчанием. Понадобились большие усилия их руководителя Аристена, чтобы склонить своих соотечественников к союзу с Римом. 202) Переход Ахейского союза в антимакедонский лагерь заставил Филиппа сделать попытку договориться с внутренними врагами ахейцев, в результате чего Аргос и Коринф остались за ним.203) Но демагогические заверения Филиппа, его заигрывание с демократическими силами и недолговечный союз с Набисом не давали должного результата. Приняв от него Аргос, Набис пошёл на союз с римлянами.204) У нас нет данных относительно того, чем руководствовался Набис при заключении этого союза, по-видимому, боязнью римского оружия и стремлением расположить римлян в свою пользу. В данный момент предложение Набиса примкнуть к антимакедонской коалиции было встречено римлянами благосклонно, так как содействовало осуществлению их основной задачи в войне – сокрушить могущество Македонии. Ради заключения союза с римлянами Набис отказался даже временно от войны с Ахайей.205) Правда, союз этот был недолговечен. Сразу же после окончания второй македонской войны, как только у римлян развязались руки, с Набисом быстро расправились.206)

Всё это показало, что политика, проводимая Македонией в Греции, потерпела полный крах. Македония уже не могла играть роль душителя революционного движения и стала не нужна рабовладельческой олигархии, увидевшей в римлянах силу, способную приостановить рост народного движения.

Что же касается двух других крупнейших государств Греции – Афин и Спарты, то они с самого начала македонских войн стояли на стороне антимакедонской коалиции. Правда, Спарта не принимала в этой коалиции непосредственного участия, не была союзницей римлян, но она вела активные военные действия, направленные против Македонии и её союзников. Старый политический центр Афины и во время македонских войн играл незначительную роль. Но, обладая большими демократическими традициями в прошлом, он олицетворял в антимакедонской коалиции антимакедонскую борьбу греческих городов.