Год и то, что за ним последовало 2 страница

Хотя в первые годы своего правления Генрих был озабочен нормандскими делами, он не был настолько свободен, чтобы сосредоточиться на них так, как он того бы желал. Традиционным королевским правам над Церковью угрожали новые идеи, связанные с григорианским реформаторским движением. Реформаторы желали не только очистить нравственную и духовную жизнь духовенства. Для достижения этого они полагали необходимым освободить Церковь от светского контроля. Самым ненавистным символом такого контроля была светская инвеститура – церемония, во время которой новый аббат или епископ получал кольцо и посох (символы церковной власти) из рук светского государя, который его назначал. Хотя первый папин декрет против светской инвеституры был издан еще в 1059 г., а позже опубликованы дополнительные запреты, никто в Англии, похоже, не догадывался об их существовании, пока осенью 1100 г. не вернулся Ансельм. Находясь в изгнании, он изучил папское отношение к светской инвеституре. И хотя он сам был введен в должность Вильгельмом Рыжим в 1093 г., теперь он отказался не только принести оммаж Генриху, но и посвятить в сан тех прелатов, которых Генрих наделил полномочиями. Это поставило короля в трудное положение. Епископы и аббаты были крупными землевладельцами и ключевыми фигурами в центральной и местной администрации. Он нуждался в их поддержке и должен был быть уверен в их лояльности. С другой стороны, в отличие от Вильгельма Рыжего Генрих не желал провоцировать ссору. Поэтому он находил более удобным годами откладывать проблему, а не пытаться ее разрешить. Вплоть до 1107 г. вопрос о светской инвеституре оставался открытым.

 

 

Генрих отказался от светской инвеституры, но прелаты продолжали приносить ему оммаж за свои феоды. На практике воля короля оставалась решающим фактором при назначении епископов. В определенном смысле можно считать, что Генрих отказался от формального права контролировать, сохранив контроль реальный. Когда в 1109 г. Ансельм умер, король удерживал кентерберийский престол вакантным в течение пяти лет. Однако он кое-что утратил – и знал об этом. В яростной пропагандистской войне, сопровождавшей «спор об инвеституре», григорианцы настаивали на том, чтобы король был мирянином, не более того, и как таковой он ниже всех лиц духовного звания, так как они заботятся о душе, а король – только о теле. Церковь не могла более мириться со старой идеей, согласно которой помазанные на царство короли – наместники Бога на земле. Отказываясь от права на светскую инвеституру, Генрих тем самым признавал светскую природу занимаемого им поста. Это был важный момент в истории королевского сана.

Поскольку Нормандия была завоевана и найдено компромиссное решение в споре об инвеституре, главной заботой Генриха стало удержать то, что он имел. Осознавая угрозу, которая могла исходить от отчужденной аристократии, он с осторожностью пытался уменьшить разрыв между Двором и магнатами, которому Вильгельм Рыжий позволил проявиться. По словам Ордерика, «он относился к магнатам с честью и щедростью, добавляя к их богатству еще и поместья и умиротворяя их таким образом, он завоевал их преданность». Прямая угроза положению Генриха исходила от притязаний младшего сына Роберта Куртоза – Вильгельма Клитона (род. 1102) на то, что он, а не Генрих является полноправным герцогом Нормандии. Это притязание в сочетании с большой протяженностью земельной границы Нормандии делало герцогство самой уязвимой частью его империи. После 1106 г. Генрих провел здесь более половины оставшегося срока правления – в противостоянии традиционным врагам герцогов Нормандии, в особенности Людовику VI Французскому (король в 1108-1137 гг.) и Фульку V Анжуйскому (граф в 1109-1128 гг.). Генрих I организовал защитное кольцо союзов – не менее восьми его незаконнорожденных дочерей были замужем за соседними князьями – от Александра Шотландского на Севере до Ротру, графа Першского, на Юге. Этот образчик брачной дипломатии придает некоторую правдоподобность утверждению Уильяма Малмсберийского, что для Генриха секс был делом политики, а не удовольствия. Итогом всей этой деятельности стало то, что Генрих сохранил Нормандию. Историки не склонны придавать этой борьбе за Нормандию серьезного значения по той причине, что она свелась лишь к поддержанию статус-кво. Но для Генриха это, несомненно, было делом серьезным, войной за выживание, которую, по крайней мере однажды, в 1118-1119 гг., он мог проиграть.

Озабоченность защитой Нормандии воспринималась в Англии очень серьезно, и не только крупными землевладельцами, владевшими собственностью на континенте. Замки, гарнизоны, дипломатия и война – все это стоило огромных денег. Тесная связь Англии с нормандскими делами явствует из одного известия «Англосаксонской хроники» за 1118 г. «Король Генрих провел весь этот год в Нормандии из-за войны с королем Франции, графом Анжуйским и графом Фландрским… Англия дорого платила за это многочисленными налогами, от которых не было облегчения весь год». Долгие отлучки короля и его острая потребность в деньгах стали движущими силами дальнейшего усовершенствования и изощренности машины управления. В то время, когда король отсутствовал, Англией управлял вице-королевский комитет. Дважды в год этот комитет встречался «в казначействе», чтобы озвучить отчеты шерифов над знаменитой разграфленной в клетку скатертью. За большей частью рутинной административной работы, в частности за собиранием государственного налога, надзирал Роджер из Солсбери, который по контрасту с «ярким» Флэмбардом кажется типичным бюрократом – компетентным и осмотрительным.

Гибель в 1120 г. Вильгельма, единственного законного сына Генриха I, в результате крушения «Белого корабля» привела к тому, что вся тщательно продуманная политическая конструкция рухнула. С этого момента проблема престолонаследия доминировала над политикой Генриха I. Менее чем через три месяца после смерти Вильгельма Генрих вновь женился, но наследник, отчаянно ожидаемый, так и не родился. Поэтому, хотя и говорили, что Генрих признал более двадцати своих незаконнорожденных детей, пережил его только один законный ребенок – дочь Матильда. Когда в 1125 г. умер муж Матильды – германский император Генрих V, Генрих I призвал ее к своему двору и заставил баронов поклясться, что после его смерти они возведут Матильду на престол как наследницу Англо-нормандского королевства. Затем в 1127 г. на Генриха обрушился очередной удар судьбы. Вильгельм Клитон был признан графом Фландрии. Если бы он оказался способным использовать богатство Фландрии для реализации своих притязаний на Нормандию, тогда перспектива для его дяди была бы действительно мрачной. В этот критический момент Генрих I обратился к Фульку V Анжуйскому с предложением заключить брачный союз между Матильдой и Готфридом (Жоффруа) Плантагенетом, сыном и наследником Фулька. В июне 1128 г. Матильда, в некотором роде против своей воли, была выдана замуж за четырнадцатилетнего юношу. Без сомнения, граф Фульк воспринимал это как дипломатический триумф: был сделан первый энергичный шаг к анжуйскому «поглощению» Англо-нормандского королевства.

К 1135 г. Генрих I открыто и яростно ссорился с Готфридом и Матильдой. Следствием этого был переход верных Генриху магнатов в оппозицию к анжуйцам. Когда старый король умер, эти магнаты неизбежно столкнулись с необходимостью прийти к соглашению с назначенными им наследниками. В данном отношении сам Генрих спровоцировал спор о престолонаследии, последовавший за его смертью. Даже в конце жизни он все еще хотел, чтобы его дочь и зять наследовали ему, но он оказался не в состоянии принять меры, которые позволили бы им сделать это. Генрих I был выдающимся по способностям и успешным королем, выдающимся политиком своего века, но даже ему не удалось справиться с трудностями вопроса о престолонаследии. Именно по этой причине Генрих Хантингдонский изображает Генриха как короля, который постоянно находился в состоянии озабоченности. «Каждый из его триумфов делал его только менее озабоченным тем, что он утратил, чем радостным от того, что он приобрел. Поэтому, хотя он казался самым удачливым из королей, на деле он был самым жалким».

 

Стефан (1135-1154)

 

Когда пришли вести о том, что Генрих I умирает, избранные им наследники находились в своих собственных владениях, либо в Анжу, либо в Мене. Но его племянник, Стефан Блуаский, пребывал в своем графстве Булонь. Оттуда был только один день пути до юго-востока Англии. Эта географическая случайность давала Стефану преимущество. Обеспечив себе вначале поддержку со стороны лондонцев, он затем поскакал в Винчестер, где епископом был его брат – Генрих Блуаский. С его помощью он завладел королевской казной в Винчестере и заручился поддержкой Роджера Солсберийского в своем стремлении стать королем. Оставалось только убедить архиепископа Кентерберийского помазать его на царство. Это удалось сделать, доказав, что присяга на верность Матильде, которую они все принесли, была недействительной, так как она была навязана силой. Распространив, кроме того, вымышленную историю о якобы имевшем место изменении умонастроения старого короля на смертном одре, 22 декабря 1135 г. Стефан был коронован и помазан в Вестминстере.

Политическая структура Англо-нормандского королевства предполагала, что, поскольку Стефан был признан английским королем, он также обретал сильные позиции в Нормандии. С этого времени и далее нормандские бароны могли подчиниться кому-либо, кроме английского короля, только рискуя утратить свои английские владения. Более того, те, кому было что терять, чувствовали, что они должны поддержать Стефана. Поэтому с самого начала кампании по отвоеванию своего наследия Готфрид и Матильда обнаружили, что им противостоят самые могущественные магнаты англо-нормандского государства.

Первые два с половиной года правления Стефана прошли достаточно мирно: они были гораздо более свободны от неурядиц, чем первые годы правления обоих его предшественников. Первый серьезный удар был нанесен новому королю летом 1138 г., когда Роберт Глостерский решил присоединиться к делу своей сводной сестры Матильды. Измена Роберта означала не только то, что Стефан утратил контроль над некоторыми важными укрепленными пунктами в Нормандии. Это был также сигнал, что анжуйцы уже собрались вести борьбу за Англию. Поскольку Стефан ожидал, когда будет нанесен удар с их стороны, он начал терять контроль над ситуацией.

Стефан нанес оскорбление своему брату Генриху Блуаскому, не сделав его архиепископом Кентерберийским, арестовал трех влиятельных епископов, состоявших на «государственной службе», включая Роджера Солсберийского, тем самым позволив Генриху Блуаскому заявить, что церковные свободы попраны. Осенью 1139 г. Императрица (как обыкновенно называли Матильду) высадилась в Арундейле и, казалось, была почти во власти Стефана. Однако он позволил ей беспрепятственно уйти и соединиться с Робертом Глостерским у Бристоля, хотя имел возможность, поступив жестоким и нерыцарским образом, заключить ее в тюрьму. Начиная с этого времени и далее в Англии было два соперничающих двора. Гражданская война пошла полным ходом.

В феврале 1141 г. Стефан опрометчиво принял бой при Линкольне и храбро сражался, хотя мог бы избежать этого сражения. В итоге он был захвачен в плен и заточен в тюрьму в Бристоле. Генрих Блуаский, действовавший теперь как папский легат, открыто перешел на сторону Императрицы, которая летом 1141 г. смогла войти в Лондон. Но она отвергла мирные условия, выработанные легатом, и оскорбила лондонцев своим бестактным поведением. Когда жена Стефана, королева Матильда Булонская, подошла к Лондону, горожане взялись за оружие и изгнали Императрицу. Таким образом, запланированная коронация в Вестминстере так никогда и не состоялась. Матильда так и не стала королевой Англии. Несколько месяцев спустя был захвачен Роберт Глостерский, и, так как он был опорой ее партии, Матильда согласилась на обмен пленников: Стефана за Роберта. Императрица утратила завоеванные позиции; Англия осталась страной, разделенной на два враждующих лагеря.

В Нормандии события получили совершенно другой оборот. Муж Императрицы Готфрид Анжуйский задержался на континенте, чтобы продолжать оказывать давление на герцогство Нормандское и блюсти свои собственные интересы в Анжу. Серия кампаний с 1141г. по 1144г. закончилась осадой Руана и официальным пожалованием Готфриду титула герцога. Но целеустремленная сосредоточенность графа Анжуйского на завоевании Нормандии привела к тому, что он повернуться спиной к Англии.

А там гражданская война превратилась в вяло текущий процесс. Ни одна из сторон не могла достичь значительного успеха: в те времена искусство ведения войны концентрировалось вокруг захвата и обороны замков, и преимущество обычно оказывалось на стороне обороняющихся. В октябре 1147 г. скончался Роберт Глостерский. Упавшая духом Императрица в начале 1148 г. покинула Англию, чтобы никогда более не возвращаться.

В 1150 г. Готфрид Анжуйский объявил своего сына Генриха Плантагенета соправителем герцогства. На следующий год это соглашение было узаконено, когда Людовик VII (король Франции в 1137-1180 гг.), в обмен на уступки в Вексене, решил признать Генриха герцогом. Внешне это выглядело так, как если бы старая связь между Англией и Нормандией наконец распалась. Однако ни одна из борющихся сторон не оставляла своих притязаний, и если в Англии, казалось, дело зашло в тупик, то на континенте ситуация была на редкость переменчивой. Готфрид Анжуйский, не дожив до сорока лет, умер, оставив старшего сына управлять одновременно Нормандией и Анжу. В марте 1152 г. Людовик VII развелся со своей женой Алиенорой Аквитанской. Спустя восемь недель она вышла замуж за Генриха Плантагенета, который вследствие этого смог получить контроль над обширным герцогством Аквитанским в дополнение к другим своим континентальным владениям.

Брак Генриха Плантагенета был в политическом отношении чрезвычайно удачным, вместе с тем он вдохнул новые надежды и в Стефана. Людовик VII организовал мощную коалицию всех соперников Генриха. В итоге летом 1152 г. Генрих сражался одновременно на четырех фронтах – в Аквитании, в Нормандии, против мятежников в Анжу и против Стефана в Англии. Один хорошо информированный нормандский хронист повествует: накал страстей был таким, что Генрих не должен был выжить. В этот момент его решение отплыть в Англию и бороться со Стефаном произвело впечатление на современников своей отчаянной дерзостью. Однако Генрих мало что мог сделать, чтобы разрешить ситуацию в Англии, и положение его было очень уязвимым из-за необходимости вести боевые действия в отдаленных друг от друга районах. Неожиданная смерть наследника Стефана – Эсташа в августе 1153 г. все изменила. Поскольку второго сына Стефана – Вильгельма не готовили к роли короля, открылся путь для соглашения путем переговоров.

Бароны, представляющие обе враждующие стороны, уже давно желали заключения мира. Земельные владения делали их слишком уязвимыми для опустошений, связанных с войной, чтобы они выступали в пользу продолжительных военных действий. Временами бароны игнорировали желания главных соперников и заключали перемирия между собой. Поэтому, когда Стефан и Генрих пошли навстречу желаниям своих советников, все вздохнули с облегчением.

По Вестминстерскому договору (декабрь 1153 г.) было установлено, что Стефан останется королем Англии до конца жизни и что он должен принять Генриха в качестве наследника. Второй сын Стефана, Вильгельм, должен был унаследовать все баронские земли отца. Это по сути было повторением мирных условий, предложенных Генрихом Блуаским в 1141 г. Неспособность Матильды быть великодушной в победе стоила стране еще двенадцати лет гражданской войны. Теперь наконец Стефан мог править всеми признанный, но он устал и прожил после этого недолго, не успев порадоваться достигнутому. Двадцать пятого октября 1154 г. он скончался и был погребен рядом с женой и старшим сыном в монастыре, который они основали в Февершеме.

Стефан в определенной мере должен разделить ответственность за бедствия своего правления. Он был хорошим военачальником и смелым воином – но, возможно, слишком рыцарственным в ущерб собственному благу. Верно, что он столкнулся со спорным престолонаследием, но точно так же это было у всех его предшественников. Спорное престолонаследие являлось нормой. Стефан Блуаский был более привлекательной фигурой, чем любой из нормандских королей, но ему недоставало их властности. Без нее он не был способен доминировать ни над своим двором, ни над своим королевством. Кроме того, он провел очень мало времени в Нормандии: только один визит в 1137 г. за все его правление. Это заметно контрастирует с маршрутами передвижения его предшественников. Принимая во внимание своеобразную структуру англо-нормандской аристократии, владевшей землями по обе стороны Ла-Манша, подобное невнимание Стефана к нормандским делам было, очевидно, ошибкой. В этом смысле правитель из дома Блуа, можно сказать, потерпел неудачу. Он остался слишком «английским» королем, чтобы осознать, что Англия только часть великого целого.

 

Генрих II (1154-1189)

 

Генрих пришел к власти без особого труда. Это было первое бесспорное восшествие на английский трон за более чем сотню лет. Как повелитель империи, простиравшейся от шотландской границы до Пиренеев, потенциально он был самым могущественным правителем в Европе, более богатым даже, чем император Священной Римской империи, и совершенно затмевающим короля Франции – номинального сюзерена континентальных владений Генриха. Хотя Англия обеспечивала его значительным богатством, а также королевским титулом, сердце империи Генриха II Плантагенета располагалось не в Англии, а в Анжу – земле его предков.

В Англии первой его задачей было восполнить утраты, понесенные в царствование Стефана. К 1158 г. это было достигнуто. Самый драматический эпизод имел место в 1157 г., когда Генрих II использовал дипломатическое давление, чтобы вынудить молодого короля Шотландии Малькольма IV вернуть английской короне Камберленд, Уэстморленд и Нортумбрию. В Уэльсе, однако, Генрих обнаружил двух прочно укоренившихся правителей – Оуэна Гвинеддского и Риса Дехьюбартского, запугать которых было невозможно. В 1157 и 1165 гг. сила оружия Генриха оказалась бесполезной перед сочетанием валлийской тактики партизанской войны и проливных летних дождей. После 1165 г. отношение Генриха к валлийским князьям стало гораздо более терпимым. Еще в 1155 г. он носился с идеей завоевания Ирландии. Однако продвижение в Ирландию началось только в 1169-1170 гг. – вначале некоторыми землевладельцами (lords) из Валлийских марок, а затем (в 1171-1172 гг.) самим Генрихом. Как явствует из этой долгой отсрочки, у короля были дела гораздо более неотложные, чем ирландский вопрос.

 

Из тридцати четырех лет своего правления двадцать один год Генрих II провел на континенте. В плане социальном и культурном Англия и французские части анжуйского владения соотносились как тихая заводь с водным простором. Процветающие сообщества, которые располагались в долинах Сены, Луары и Гаронны, были центрами учености, искусства, архитектуры, поэзии и музыки. Аквитания и Анжу производили два важных предмета потребления, которые являлись ходовым товаром средневековой торговли – вино и соль. Их можно было обменять на английские ткани, и эта торговля должна была приносить значительную прибыль правителю, который управлял как теми, кто производил, так и теми, кто потреблял эти товары. Генрих II, будучи герцогом Нормандским, герцогом Аквитанским и графом Анжуйским, унаследовал притязания своих предшественников на власть над соседними территориями. Эти притязания привели к вторжению в Нант (1156), где он посадил графом своего брата Готфрида; к экспедиции против Тулузы в 1159 г., закончившейся захватом Кагора и Керси; к возврату нормандского Вексена в 1160 г. и, наконец, в результате повторявшихся после 1166 г. вторжений – к оккупации Бретани, герцогом которой стал сын Генриха II – Готфрид.

Однако по иронии судьбы Генрих более всего запомнился не благодаря этим своим успехам, но из-за его сомнительной роли в убийстве Томаса Бекета. В июне 1162 г. Бекет был посвящен в сан архиепископа Кентерберийского. По мнению достойных уважения людей Церкви, Бекет, который был канцлером с 1155 г., не заслуживал самого высокого церковного поста в стране. Он же вознамерился доказать изумленному миру, что является самым лучшим из всех возможных архиепископов. С самого начала Бекет шел своим путем, противостоя королю, который продвигал его главным образом из дружбы. Естественно, что вскоре Генрих начал вести себя как человек, которого предали. В середине XII в. отношения Церкви и государства «ощетинились» проблемами, которые ранее так или иначе решались людьми, настроенными благожелательно, но которые теперь могли вызвать яростное противоборство среди людей, настроенных на ссору. Генрих избрал вопрос о «преступных священнослужителях», чтобы свести счеты со своим архиепископом. Как и многим мирянам, Генриху не нравилось, что лица духовного звания, которые совершили уголовные преступления, могли избежать смертного приговора, добиваясь, чтобы их дело рассматривалось в церковном суде. На совете, проведенном в Вестминстере в октябре 1163 г., Генрих потребовал, чтобы лица духовного звания, совершившие уголовные преступления, быть лишены Церковью сана и переданы для наказания светским судам. В противовес этому Бекет призвал на помощь епископов, но, когда папа Александр III попросил Бекета занять более примирительную позицию, Генрих созвал собор духовных и светских сановников в Кларендоне (январь 1164 г.). Он сделал епископам ясное заявление об издавна сложившихся правах, ставящих королевскую власть над Церковью (Кларендонские постановления), и потребовал от епископов обещания добросовестно соблюдать эти обычаи. Застигнутый врасплох, Бекет спорил два дня, а затем уступил. Но остальные епископы последовали его примеру не ранее, чем Бекет раскаялся в своей слабости. Генрих, выведенный из себя, решил теперь уничтожить Бекета. Он призвал его предстать перед королевским судом и ответить на сфабрикованные обвинения в государственной измене. Архиепископ был признан виновным и приговорен к конфискации своих владений. Попав в безвыходное положение, Бекет бежал через Ла-Манш, взывая к папе. Настаивая вначале на принципе, а затем колеблясь, Бекет внес разлад в английскую церковь.

Следующие пять лет, когда Бекет находился в изгнании, Генрих II сосредоточился на делах более важных: была завоевана Бретань и приведена в порядок английская юридическая система. В 1169 г. вопрос о коронации наследника престола, принца Генриха, объявленной делом безотлагательным, привел к нескончаемым переговорам между королем, папой и архиепископом. В 1170 г. Бекет возвратился в Англию, решив наказать тех, кто в обход него принял участие в коронации юного короля. Враги Бекета не теряли времени даром, рассказывая Генриху о вызывающем поведении архиепископа. «Неужели никто не избавит меня от этого неукротимого попа?» – эти слова Генриха, сказанные сгоряча, были слишком буквально поняты четырьмя его рыцарями. Желая снискать расположение короля, они отправились в Кентербери, и здесь 29 декабря 1170 г. Бекет был убит в своем собственном соборе. Это деяние шокировало христианский мир и обеспечило канонизацию Бекета в рекордно короткое время. В народной памяти архиепископ стал символизировать сопротивление деспотическому авторитету государства, но в действительности всем стало легче, когда он был устранен. После того как буря протеста утихла, стало очевидно, что власть короля над его обширной империей никоим образом не была поколеблена полемикой с Бекетом. В начале 70-х годов XII столетия Генрих II находился на вершине власти.

К этому времени он уже решил, что после его смерти его владения должны быть разделены между тремя старшими сыновьями. Старший – Генрих должен был получить наследство отца, а именно Анжу, Нормандию и Англию; Ричард – наследство матери, Аквитанию; Готфриду должна была достаться вновь приобретенная Бретань. Для младшего из сыновей Генриха – Иоанна на тот момент ничего не нашлось, но позже, в 1185 г., ему было даровано другое крупное приобретение отца – Ирландия. К тому времени планы раздела, вынашиваемые Генрихом, уже столкнулись с трудностями. Беда в том, что они вызывали ожидания, которые он не мог удовлетворить, пока сохранял всю реальную власть в своих руках. Начиная с 1173 г. строптивые сыновья докучали Генриху. Более того, мятежники всегда могли рассчитывать на теплый прием при дворе короля Франции. Это стало серьезным фактором после 1180 г., когда «тишайшему» Людовику VII наследовал его сын Филипп II Август – беспринципный политик, вознамерившийся разрушить Анжуйскую империю. Смерть двух сыновей Генриха II Плантагенета – молодого короля Генриха в 1183 г. и Готфрида в 1186 г. должна была упростить проблемы Генриха. Но он сам создавал себе трудности, выказывая явное предпочтение младшему сыну – Иоанну, что не могло не тревожить Ричарда. Союз Ричарда и Филиппа поставил Генриха на колени, и потерпевший поражение старый король умер в Шиноне 6 июля 1189 г.

Лишь в последние недели жизни задача управления необъятными территориями империи стала для Генриха слишком тяжелой. До этого он непрерывно скакал верхом из одного конца своей империи в другой, создавая впечатление, что он вездесущ, – впечатление, которое помогало держать людей в повиновении. Хотя службы центрального управления, королевский совет, канцелярия и вооруженная свита перемещались за королем повсюду, сама обширность империи неизбежно способствовала дальнейшему развитию местных администраций, которые могли бы заниматься повседневными делами юстиции и финансов в отсутствие короля. Таким образом, в Англии, как и везде, аппарат управления становился все более сложным и бюрократическим. Это обстоятельство вкупе с заинтересованностью Генриха в разумной реформе привели к тому, что его стали считать основателем английского общего права, великим и творческим королем. В глазах же самого Генриха все это были дела второстепенной важности. Действительное значение для него имела семейная политика, и он умер, полагая, что проиграл. Но надо признать, что в течение более чем тридцати лет ему неизменно удавалось добиваться успеха.

 

Ричард 1(1189-1199)

 

Союз Ричарда с Филиппом Августом означал, что положение Ричарда как наследника всех прав и владений отца неоспоримо. Иоанн оставался властителем Ирландии. Бретань, по истечении определенного времени, должна была перейти сыну Готфрида, Артуру (рожденному после смерти отца), которому в этот момент было два года от роду. Все остальное находилось в распоряжении Ричарда.

Однако Ричард не имел желания долго оставаться в Англии. В 1172г. он стал герцогом Аквитанском и с этого времени проводил большую часть жизни на континенте. Даже став королем Англии, он был совершенно убежден, что управляет гораздо большим, чем собственно Англия. Вследствие этого Ричард, как и его отец, имел более широкие интересы и больше обязанностей. Одним из проявлений этого была помощь, которую он оказывал Иерусалимскому королевству, управляемому представительницей младшей ветви Анжуйского дома, вышедшей замуж за одного из аквитанских вассалов Ричарда. В ноябре 1187 г., услышав о сокрушительном поражении крестоносцев от войск Саладина при Хиттине, Ричард принял крест. Задержанный на некоторое время участием в семейных распрях в конце царствования отца (1189), он, став королем Англии, твердо решил отправиться на Восток, как только соберет достаточно денег и организует надежное управление всеми своими владениями на период своего продолжительного отсутствия.

В июле 1190 г. Ричард и Филипп Август отправились в Третий крестовый поход. Вплоть до марта 1194 г. нога Ричарда не ступала на английскую землю. При этом он увел флот и армию для ведения боевых действий на противоположном от Западной Европы конце Средиземноморья. Хотя Ричард и не смог повторно захватить Иерусалим, он достиг удивительных успехов в борьбе против могущественного противника – Саладина. В крестовом походе Ричард разрешал гораздо более трудные проблемы материально-технического обеспечения, чем те, с которыми когда-либо сталкивались другие короли-воители Англии – Вильгельм I, Эдуард III или Генрих V. Договор в Яффе, заключению которого он способствовал, ведя переговоры в 1192 г., позволил государствам крестоносцев продержаться еще целый век.

Пока Ричард отсутствовал, участвуя в крестовом походе, в Англии в 1191 г. произошли волнения, но заранее предусмотренные им меры восстанавливали стабильное управление. Король Филипп, после своего возвращения во Францию, попытался извлечь выгоду из продолжавшегося отсутствия Ричарда, но безуспешно. Если бы последний возвратился из крестового похода, как он ожидал, в январе 1193 г., он бы нашел свою империю в целости и сохранности.

Ущерб интересам Ричарда был нанесен в то время, когда его удерживали в Германии в качестве пленника. Он находился в тюрьме более года (с декабря 1192 г. по февраль 1194 г.), причем в 1193 г. никто не мог бы поручиться, что он не останется в плену гораздо дольше. Но даже в этих неблагоприятных обстоятельствах представители Ричарда в Англии оказались способными сдерживать предательский мятеж его младшего брата. Реальные утраты были понесены на континенте, в частности в Нормандии, где Филипп совершил набег на Вексен и был близок к тому, чтобы захватить сам Руан.

Ричард был освобожден в феврале 1194 г. после уплаты 100 тыс. марок – первых двух третей королевского выкупа. После краткого визита в Англию (март-май 1194 г.) он возвратился на континент и следующие пять лет посвятил тяжелому труду по возвращению территории, утраченной, пока он был в заточении. К концу 1198 г. искусная дипломатия Ричарда, его замечательное полководческое искусство и прежде всего более значительные, в сравнении с его соперниками, ресурсы позволили ему добиться успеха в возвращении почти всего того, что было им потеряно. Однако в апреле 1199 г. Ричард умер от раны, полученной при осаде Шалюс-Шаброля (недалеко от Лиможа), где он был вовлечен в подавление восстания, возглавляемого графом Ангулемским и виконтом Лиможским. В борьбе представителей Анжуйской династии с Капетингами этому событию суждено было стать поворотным пунктом.