Монарх в руководстве страной опирался прежде всего на Боярскую думу — высший совет из первенствующих членов. В XVII в. число ее членов постоянно возрастало. Как и прежде, самый важный и престижный чин — боярский — царь жаловал представителям более чем двух десятков наиболее знатных родов, из Рюриковичей, Гедиминовичей (все они — князья, подчас, до 4/5 членов Думы), старомосковских боярских родов.
Следующий чин — окольничий; до половины из них — князья, остальные — потомки московских бояр. Среди думных дворян князей не было. В основном они — из рядовых дворян; как правило, выбивались в люди благодаря личным заслугам, верной и долгой службе государю. Думные дворяне — своего рода дворянско-«демократический» элемент Боярской думы. Как и думные дьяки, составляющие четвертый думный чин. Обычно они — выходцы из дьяков, подьячих; ими становились те же дворяне, но иногда и представители низших сословий. Думные дворяне, особенно же думные дьяки — люди, обладавшие административным опытом, приказные дельцы, опора царской власти в делах повседневного управления. Дьяки докладывали в Думе обсуждавшиеся вопросы, формулировали ее решения. По своему составу Дума в течение всего столетия оставалась аристократической. Но все более пополнялась людьми не очень знатными или совсем незнатными. Ее численность постепенно увеличивалась; например, в конце 70-х годов в ней было около 100 человек.
Дума заседала в столице или вне ее (когда царь ездил по подмосковным имениям или монастырям). Она разбирала наиболее важные вопросы жизни страны — войны и мира, принятия нового закона и введения новых налогов и др.; но нередко и менее важные: спорные вопросы из приказов и жалобы отдельных лиц (например, местнические споры). Председательствовали в Думе царь или, по его поручению, кто-либо из знатных бояр. Решения (приговоры) Думы имели характер закона, его разъяснения или распоряжения по конкретному вопросу.
Наряду с «большой» Боярской думой существовала Дума малая, «ближняя», «тайная», «комнатная» — группа из наиболее доверенных лиц царя. Вместе с думцами в нее могли входить и нечлены Думы; все зависело от воли государя. Роль ее возрастала; «большой» же Думы, наоборот, падала.
Еще быстрее сходят с исторической авансцены Земские соборы. Правда, после Смуты их роль сильно возросла. В условиях разрухи правительство молодого Романова вынуждено было искать опору у «всей земли».
Характерная черта Земских соборов после Смутного времени, почти всей первой половины XVII столетия, — сильно выросшее представительство низших сословий. Соборные депутаты получали от избирателей «полные и крепкие достаточные приказы», т.е. наказы, представляли интересы своих сословий, своего «мира» и могли говорить об их нуждах «вольно и бесстрашно». В начале правления царя Михаила Земские соборы, по существу, превратились в орган распорядительной власти, в котором большую, даже решающую роль играли представители дворянства и посадских людей. Впрочем, Собор свои функции, такие важные и нужные для страны, выполнял с соизволения и по указаниям верховной власти, которая была сильно озабочена тем, чтобы после страшного разорения побыстрее «земля устроить».
Земские соборы при Михаиле созывали часто, чуть ли не ежегодно. Первое время они по-своему выражали волю «всей земли». Но позднее, когда возвратился из польского плена патриарх Филарет, отец царя, когда образовалось постоянное правительство, роль соборных депутатов стала сводиться к возбуждению ходатайств перед верховной властью.
Некоторые русские люди, умевшие наблюдать и думать, уже тогда мечтали о совершенствовании выборного представительства. Стряпчий Иван Бутурлин, к примеру, составил в 1634 г. любопытный проект преобразования Земского собора. Он предложил, чтобы все депутаты были выборными, в том числе и люди московского чина. Срок их полномочий он хотел ограничить годом, не более, или же отдать этот вопрос на усмотрение избирателей («как городом выберут»). Сам Собор должен был, по его убеждению, функционировать постоянно. Бутурлинский проект, отмеченный довольно высоким уровнем политической мысли, предусматривал превращение Земского собора в своего рода постоянный парламент. Замыслы автора не прошли, конечно; высшая власть не хотела иметь под рукой такой беспокойный (постоянный!) орган.
Земский собор с самого начала был обречен на прозябание, на роль послушного орудия в руках самодержавия. Во-первых, большая часть крестьянства (крепостного) была отстранена от представительства на Соборах. Во-вторых, созывались они, лишь когда в них нуждалась верховная власть.
Земские соборы в России как орган сословного представительства не стали законодательным учреждением в полном смысле слова. Лишь иногда Земский собор составлял приговор, который имел силу закона, и только в том случае, если в его работе принимала участие Боярская дума во главе с царем.
После 1653 г., когда Земский собор вынес решение о принятии Левобережной Украины и Киева в российское подданство, деятельность этого сословно-представительного учреждения, по сути дела, прекращается. Правительство иногда созывает выборных от какого-либо одного сословия, и подобные комиссии рассматривают по его поручению различные вопросы. Формирующаяся абсолютная монархия уже не нуждается в подобном органе управления. Главной ее опорой выступают бюрократия и армия.
Приказы
В области управления правительство шло по пути бюрократической централизации. В XVII в. приказная система стала гораздо более разветвленной и громоздкой, чем в предыдущем столетии. С расширением территории, усложнением и оживлением государственной жизни число центральных ведомств быстро росло. В XVII в. существовало до 80—90 приказов, но постоянных — вдвое меньше; остальные возникали по мере надобности и, просуществовав год — другой, исчезали.
Между приказами отсутствовало четкое разделение функций. Одни ведали какой-либо отраслью управления в масштабе всей страны. Другие могли заниматься теми же делами на определенной территории. Чересполосица, запутанность в приказном управлении сильно мешали делу. Приказы, с одной стороны, полностью подчинялись царю и Боярской думе, не имели никакой самостоятельности в решении дел; с другой — давили, как пресс, на органы местного, в том числе и особенно выборного управления.
Ряд приказов имел общегосударственную компетенцию. Это в первую очередь группа административных учреждений. Первое место среди них принадлежало Разрядному приказу, или Разряду. Он разряжал, или наряжал, т.е. распределял, назначал служилых людей по отечеству — дворян и детей боярских — на службу по военному, гражданскому и придворному ведомствам. Поместный приказ ведал поместными и вотчинными землями центра Европейской России, где располагались земельные владения феодалов. Он наделял дворян землей, в соответствии с «окладом», назначенным Разрядом. Ямской приказ обеспечивал организацию ямской гоньбы — почтовой связи для нужд государства. Казенным каменным строительством, заготовкой для него материалов занимался Приказ Каменных дел. Три приказа ведали финансами. Приказ Большого прихода собирал через своих представителей на местах таможенные доходы, наблюдал за мерами длины и веса. Приказ Новой четверти, или Новая четь, ведал кабацкими соборами в Москве и южных городах, вел борьбу с незаконной продажей вина и табака. Приказ Большой казны имел широкие полномочия: в его подчинении были казенная промышленность и торговля, чеканка монеты, а с 1680 г. таможенные и кабацкие сборы.
Некоторые приказы занимались судебными делами. Разбойный разбирал дела об убийствах, разбоях, кражах по всей стране, кроме Москвы; Земский ведал уголовными делами, а также осуществлял полицейские функции в столице. Суд над отдельными группами населения или на определенной территории вершили другие приказы. Политические, должностные преступления тоже разбирались в разных учреждениях.
Компетенция нескольких приказов носила областной характер. Пять из них, так называемые четверти — Владимирская, Галицкая, Костромская, Новгородская (Нижегородская) и Устюжская — собирали налоги, осуществляли управление и суд на определенной территории. Всем Поволжьем, землями бывшего Казанского и Астраханского ханств управлял Приказ Казанского дворца. Он же ведал землями Сибири, присоединение которой началось с конца XVI в. и продолжалось в следующем столетии. В 1637 г. для управления Сибирью учредили специальный Сибирский приказ. В него поступал ясак — налог мехами или деньгами.
В Челобитенном приказе судились начальники, дьяки, подьячие, сторожа самих приказов. Он же выступал в роли высшей апелляционной инстанции по судебным делам всех остальных приказов. Приказ как бы стоял над другими учреждениями. Сходные, но более широкие функции имел Приказ тайных дел, контролировавший деятельность всех государственных учреждений, послов, воевод; ему же подчинялось все хозяйство царской фамилии. Существовал он, правда, недолго: с 1654 до смерти Алексея Михайловича (1676).
В 1621 г. возник Приказ счетных дел, который проверял доходы и расходы всех приказов. Это учреждение, как и приказы Тайный, Челобитенный, осуществляло надзор, контроль за другими приказами.
Особое место занимала группа дворцовых приказов, ведавших обслуживанием царского семейства и двора. Приказ Большого дворца управлял дворцовым хозяйством в столице, дворцовыми волостями и селами по всему государству. В Казенном приказе (дворе) хранилась вещевая казна монарха. В Конюшенном приказе наблюдали за царскими конюшнями и мастерскими, изготовлявшими кареты, сани, упряжь для царских выездов.
Внешнеполитические функции были прерогативой Посольского приказа. Он же собирал со всей страны налоги на выкуп пленных: полоняничные деньги. Ему подчинялись донские казаки, служилые татары, перешедшие на русскую службу после присоединения Поволжья, Приуралья и Сибири, а также учреждения, которые власти создавали для управления присоединенными к России землями: приказы Малороссийский, Велики я России, княжества Смоленского и др.
Обороной государства, а это тоже функция внешнеполитического характера, занималась группа военных приказов, одновременно имевших и некоторые внутриполитические функции. Разрядный приказ, главный из них, руководил военными операциями. Другие приказы — Стрелецкий, Пушкарский, Иноэемский, Рейтарский и Казачий — ведали специальными родами войск.
Единства в распределении дел между приказами не существовало. Вся эта громоздкая махина с трудом поддавалась контролю верховной власти.
В последней четверти столетия стало почти обычаем объединять приказы в группы. Одну из них составляли Посольский, Новгородский, Владимирский, Галицкий, Устюжский, Малороссийский, Великия России и Смоленский. В другую входили Большой приход, Большая казна и Новая четь. В третью — Костромская четь и Стрелецкий. В четвертую — Пушкарский и Рейтарский. Это были опыты, попытки не очень удачного упрощения громоздкой приказной машины. Они подготовили реформу центрального управления, проведенную при Петре.
Местное управление
Основной территориально-административной единицей был уезд. Его формирование восходит к временам окончания феодальной раздробленности, когда в единое государство включались отдельные княжества и их уделы. Из них и выросли уезды, различавшиеся и размерами и численностью населения. Они делились на станы и волости.
Уже к концу XVI в. в ряде пограничных городов и уездов, где требовалась сильная власть, появились воеводы, и не только в роли военачальника, водителя «воев», ратников, полков, но и главного администратора и судьи по гражданским и уголовным делам. Он отвечал за поступление всех сборов, выполнение казенных служб, всяких повинностей; имел полицейские функции. С начала XVII в. воеводская власть постепенно и довольно быстро распространяется на всю страну. Она охватывала все слои и все дела уездного общества и означала оттеснение «земского начала», местного самоуправления (земские и губные избы, введенные в середине XVI в.), усиление бюрократического начала.
Управление огромной страной с ее более чем 250 уездами, а в восточных районах их размеры были очень велики, представляло большие трудности. Этим вызвано формирование более крупных территориально-административных единиц, так называемых разрядов. Уже в предыдущем столетии формируются группы городов, где ставились гарнизоны и полки для защиты пограничных областей от нападений воинственных соседей. Прежде всего это «Береговой разряд», линия городов-крепостей по берегу реки Оки, на которые опирались войска для борьбы с нашествиями крымских и ногайских татар. Центром береговой линии был Серпухов. К югу от Оки сложился Украинный, или Тульский, разряд — пограничный военно-административный округ.
Поскольку граница отодвигалась все дальше на юг, значение Тульского разряда постепенно падало. Центром южной обороны стала Белгородская засечная черта с центром в Белгороде. Здесь в 1663 г. возник Белгородский разряд, или Белгородский полк, которому подчинялись несколько десятков городов и уездов. Два года спустя власти организовали Севский разряд для защиты юго-западного пограничья от Крыма и Речи Посполитой.
Охрана западной границы лежала на Смоленском разряде (организован после взятия Смоленска в 1654 г.), северозападной границы — на Новгородском (упоминается в источниках с 1656 г.). К концу столетия появляются разряды Московский, Владимирский, Тамбовский, Рязанский, Казанский (с центром в Симбирске); сибирские: Тобольский, Томский, Енисейский, Ленский (центр — Якутск); главным из них был Тобольский, а сам Тобольск считался «стольным градом» всей Сибири.
Разряды-округа, несмотря на то, что их воеводы имели разную компетенцию, а ряд внутренних округов (Московский и др.) был ликвидирован, сыграли существенную роль в организации пограничной обороны, в улучшении административного управления на местах. По сути дела, разряды подготовили появление петровских губерний — промежуточного звена между центральным и уездным звеньями управления.
Законы
Активизировалась после Смуты законодательная деятельность. Законодательная работа осуществлялась Боярской думой и Земским собором во главе с царем. Принятые ими решения, постановления, приговоры существенно дополнили «новоуказные статьи» второй половины XVI в., накопившиеся после Судебника 1550 г. Когда в ходе Московского восстания 164S г. дворяне и посадская верхушка поставили вопрос об упорядочении управления, в том числе и о составлении нового свода законов, в распоряжении властей, согласившихся с этим требованием, оказался обширный материал из «новоуказных статей».
Составление свода поручили комиссии из пяти человек — бояр князей Одоевского (глава комиссии) и Прозоровского, окольничего князя Волконского, дьяков Грибоедова и Леонтьева. «Приказ князя Одоевского» и составил «Соборное уложение». С начала октября его текст читали членам Земского собора: высшему духовенству, думным и выборным людям. В январе следующего года «Уложение» утвердили на Соборе, потом отпечатали в московской типографии и разослали по учреждениям всей страны.
Помимо русских судебников, новоуказных статей, использовали византийскую Кормчую («законы греческих царей»), Литовский статут 1588 г. Составители «Уложения» и выборные (около 300 человек) Земского собора в ходе подготовки, чтения и обсуждения кодекса предлагали новые статьи.
«Соборное уложение» 1649 г. — заметный шаг вперед в развитии отечественного законодательства. «Уложение» — кодекс феодального права. Важное место в нем заняли вопросы охраны чести и здоровья царя, царской власти, представителей государева двора и церкви. Оно вводит в связи с этим понятие государственного преступления, за которое полагалось жестокое наказание. «Уложение» исходит из монопольного сословного права феодалов на землю и крестьян. Но предусматривает и их обязанность служить с поместий и вотчин. Глава XI — «Суд о крестьянех» — детально трактует вопрос о крестьянской крепости по писцовым, переписным, отдельным и отказным книгам. Среди ее постановлений — отмена «урочных лет», штраф за укрывательство беглых. Глава XIX — «О посадских людех» — узаконивает конфискацию белых слобод и мест на посадах, возвращение в тягло посадских людей-закладчиков. Ряд глав предусматривает порядок рассмотрения судебных дел, систему наказания за служебные преступления с целью устранения злоупотреблений приказных деятелей, воевод и их помощников.
В целом «Соборное уложение» стояло на защите интересов самодержавной монархии, господствующего класса феодалов, узаконив окончательное оформление крепостничества и тенденции перехода к абсолютизму в государственно-политической жизни России.
Государство и церковь
Большие богатства, накопленные иерархами, церквами и монастырями — земли и тысячи крестьян, промыслы и деньги, огромное идеологическое влияние в обществе обусловили рост политических притязаний церкви. Ее руководители нередко вмешивались в решение вопросов внутренней и внешней политики страны.
Крепнущее русское самодержавие, особенно в эпоху складывания абсолютизма (вторая половина XVII в.), не могло с этим мириться. Отсюда идут разногласия, стремление светской власти ограничить рост монастырского землевладения, а также судебные и фискальные иммунитеты духовных пастырей. В этом были заинтересованы и власти с их курсом на централизацию, и феодалы, зарившиеся на богатые земельные владения белого и черного духовенства, с неодобрением следившие за их увеличением.
Разногласия между церковной и светской властью, которых не было при двух великих государях — царе Михаиле и его отце — патриархе Филарете, разгорелись в правление их сына и внука — царя Алексея Михайловича.
К середине XVII в. выяснилось, что в русских богослужебных книгах, которые переписывались из столетия в столетие, накопилось много описок, искажений, изменений. Переписчики, используя тексты ветхих рукописей, не все могли прочитать в испорченных текстах, кое-что дописывали по памяти, домысливали, поправляли и тем самым нередко искажали слова, смысл переписанного.
То же происходило в церковных обрядах. Многие знающие литургию люди осуждали многогласие во время церковных служб. Последние шли долго и утомительно, согласно церковному уставу, и священники пошли по пути весьма своеобразному: читали сами свою молитву и не возбраняли, чтобы в это же время дьячок читал свою, а хор пел псалмы. Одновременное чтение и пение наполняли церковь шумом, разноголосицей. Прихожане не могли ничего разобрать, выражали недовольство.
Обычай креститься двумя перстами, шедший от отцов и дедов, согласно утверждению многих прихожан, тоже был ошибочным, греховным: нужно-де класть крест тремя перстами. Все сие не к лицу русской православной церкви, Москве — «третьему Риму», хранительнице высочайших духовных ценностей восточного православия.
Одни говорили, что нужно исправить богослужебные книги и обряды, примеряясь к старым, древнерусским образцам, решениям Стоглавого собора, утвердившего в середине прошлого столетия незыблемость обрядов русской церкви. Другие считали, что в самих старинных русских рукописях много описок и ошибок, посему образцами могут служить только греческие оригиналы, с которых давно, во времена Древней Руси, делались русские переводы.
На исходе четвертого десятилетия из Киева, по приглашению, прибыли в столицу ученые монахи Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий. Посмотрели русские книги, «ужасошася» и засели за благое дело — исправление книг, смущающих людей православных, вводящих их во искушение и грех.
Тогда же сложился в Москве кружок «ревнителей древлего благочестия». Они тоже кручинились по поводу неисправностей книг и обрядов, а также разгульной и пьяной жизни монашеской братии. Кружок ревнителей возглавил Стефан Вонифатьев — царский духовник, протопоп Благовещенского собора, что стоит в Кремле рядом с царскими чертогами. В кружок входили окольничий Федор Михайлович Ртищев — царский любимец, человек ласковый и тихий, умный и просвещенный; Никон — к тому времени архимандрит столичного Новоспасского монастыря; Иван Неронов — протопоп Казанского собора, земляк Никона; дьякон того же Благовещенского собора Федор. И провинциальные пастыри, протопопы — Аввакум из Юрьевца Поволжского, Даниил из Костромы, Лазарь из Романова, Логгин из Мурома и проч.
Все они — люди незаурядные, энергичные; Никон, Неронов, Аввакум — прирожденные ораторы, послушать их проповеди стекались не только толпы простых прихожан, но и знатные люди, бояре, даже сам царь-батюшка. Большинство ревнителей считало, что богослужебные книги и обряды надо исправлять по старым русским рукописям и решениям Стоглавого собора. Только Вонифатьев и Ртищев соглашались привлечь греческие рукописи.
Патриарх Иосиф и созванный им церковный Собор (февраль 1649 г.) не поддерживали ревнителей. Они же, ничтоже сумняшеся, явочным порядком ввели у себя на службах единогласие. Тишайший, как прозвали царя, сочувствовал им, поддерживал. Но не во всем, поскольку убежден был, что исправлять книги следует по греческим образцам.
Ревнители благочестия, стоявшие за древнерусские образцы, знали, конечно, что они переведены с греческих книг. Но сделано-де это было давно, во времена Древней Руси и политически самостоятельной Византии. После же ее падения и захвата турками (1453) книги, которые продолжали печатать греки, их вера исказились; в отличие от России, «их книги все растленны суть и римских ересей (от католичества. — Авт.) наполнены».
Но при изучении древнерусских рукописных книг выяснилось, что в них нет одинаковых текстов, тоже немало описок, ошибок, исправлений малопонятных слов, терминов. Власти решили пойти на поклон к греческим оригиналам и ученым монахам. Всю работу возглавил Никон, член кружка ревнителей, в свое время никому не известный крестьянин, потом священник Нижегородского уезда, монах Соловецкого монастыря, игумен Кожеозерского монастыря в Поморье. Фанатическая вера, большой ум, решительный характер, слава оратора, проповедника, впадавшего в состояние экстаза, вдохновения, к тому же — «чудотворца», провидца и целителя сделали его имя известным, и не только в церковных кругах. На него обратил внимание Алексей Михайлович.
В 1646 г. Никон приехал в Москву. Шесть лет спустя, после смерти Иосифа, он стал патриархом Московским и всея Руси. Алексей Михайлович, возложивший надежды на сильного духом и телом Никона, поручил ему проведение реформы в церкви, которая, как он не без основания полагал, не всем придется по нраву.
Никон быстро забыл своих друзей из кружка ревнителей, их, и свое в том числе, недоверие к ученым грекам и киевлянам и перешел на грекофильские позиции. Спустя полгода с небольшим новый патриарх разослал память по всем церквам: отныне земные поклоны заменить поясными, а двоеперстие — троеперстием.
Тем временем ученые богословы заново перевели с греческого богослужебные книги. От старых книг, по которым служили в середине века, они отличались немногими уточнениями, исправлениями. Например, вместо «певцы» в новых стояло слово «песнопевцы», «вечного» — «бесконечного», «молюся» — «прошу» и так далее. Ничего существенного новые книги, которые по повелению Никона отпечатали и рассылали по церквам, не вносили; основы православия, догматы религии остались неприкосновенными.
С отступлениями от обрядов тоже оказалось не так, как думали ревнители благочестия: они исходили не от русской, а от греческой церкви.
Проведение реформы началось, и Никон вложил в это свои недюжинные способности, железную волю, фанатизм, нетерпимость к инакомыслящим. Но столкнулся с противником, равным себе. Против него выступили бывшие соратники и друзья по кружку ревнителей «древлего благочестия». Возглавил их протопоп Аввакум, во всем похожий на Никона, — человек страстный и горячий, фанатичный и нетерпимый. Ревнители пишут царю, возражая против реформы. Но их не слушают. Свои проповеди и призывы сохранить «древлее благочестие» они обращают к широким слоям верующих столицы, а потом и других городов, уездов.
Аввакум, глава ревнителей, яростно спорит с Никоном, обличает во весь голос его сторонников — никониан.
Никон, столь же неуживчивый, непреклонный и беспощадный, в отличие от Аввакума, получил власть. Да и какую! Необъятную! Не довольствуясь положением духовного владыки, что давало ему в руки почти неограниченные возможности по духовному ведомству, он властно вмешивался в дела мирские: во время отлучек царя возглавлял все правительственные дела, указывал боярам, игнорировал и оскорблял их. Собор, им созванный (1654), одобрил реформу, но с условием: привести нынешние обряды в соответствие с древней церковной практикой, греческой и русской.
Сторону ревнителей принимали многие знатные и богатые бояре, церковные иерархи, крестьяне и посадские люди. Первые опасались крайнего усиления власти царя и патриарха, ущемления своих прав и привилегий. Вторые видели в ревнителях людей, протестующих против власть имущих, от которых шло угнетение простого народа, социальных низов; под «религиозной оболочкой» здесь, как это нередко бывало, скрывался антифеодальный протест, выражались оппозиционные настроения.
Одно время надеялись, что их поддержит Алексей Михайлович. Он поначалу стоял в стороне от реформы, проводимой Никоном. Но сочувствовал ей, поддерживал патриарха, и Аввакум в нем разочаровался, перестал считать «благочестивейшим и православнейшим» царем. С монархом разошелся во взглядах и патриарх Никон. Непомерные гордость и властолюбие столкнули его не только с вельможами, светскими и духовными, которыми он помыкал, но и с царем. Он всю жизнь был убежден, что духовная власть, священство выше светской власти, царства: «Яко же месяц емлет себе свет от солнца, такожде и царь поемлет посвящение, помазание и венчание от архиереа».
Государь не мог долго сносить патриаршие претензии, выходки второго «великого государя», к тому же претендовавшего на политическое первенство. Недовольство царя нарастало. Он перестал посещать службы, которые вел патриарх, приглашать его на приемы во дворце. Обидчивый и гневливый Никон не выдержал — на одном из богослужений в Успенском соборе отказался от патриаршества и покинул столицу. Уехал в Воскресенский Новоиерусалимский монастырь под Истрой. Никон ждал, что царь будет умолять его вернуться в Кремль. Но тот и не думал это делать. Церковный собор (1660) лишил Никона патриаршего сана. Стали звать «вселенских патриархов» в Москву для суда над Никоном, но те не торопились: большинство их сочувствовало взглядам русского владыки. Только в 1666 г. явились два патриарха, а два других прислали своих представителей. Начался суд, на который под охраной стрельцов привезли и Никона. Сам Алексей Михайлович говорил о его тяжкой вине: «Самовольно и без нашего царского величества повеления церковь оставил и патриаршества отрекся».
Патриархи поддержали русского царя; сказались старые традиции византийской церкви, подчинявшейся императорской власти, зависимость патриархов, живших под гнетом турецких султанов, от московской «милостыни», присущая им осторожность в отношениях с мирскими владыками.
Свергнутого патриарха сослали в Ферапонтов монастырь, потом перевели в Кирилло-Белозерскую обитель, где он и скончался в 1681 г. В этом же году окончил свой земной путь и Аввакум, его фанатичный противник. Церковный Собор 1666—1667 гг. проклял всех противников реформы. Собор приговорил отдать сторонников Аввакума в руки «градских властей». Неумолимый закон привел в огонь и Аввакума, и других подвижников древнего благочестия, и многих их сторонников и последователей, которых с того памятного Собора стали именовать расколоучителями, раскольниками.
Собор 1666—1667 гг. и положил начало расколу в русской православной церкви. Старообрядцы, противники церковной реформы, тянули к старине, выступали против любых нововведений в церковно-обрядовой, литургической сфере. В глазах обиженных, угнетенных, среди которых были распространены подобные взгляды, решающее значение имело противостояние расколоучителеи властям, не только церковным, но и мирским, гражданским, их выступление против государства. Поддержали раскол и представители знатных, богатых фамилий — боярыня Ф.П. Морозова, прославленная В.И. Суриковым, ее сестра княгиня Е.П. Урусова (обе умерли от голода и пыток в Боровской земляной тюрьме), князья Хованский, Мышецкий и др.
Народные недовольство, протест принимали разные формы — открытые восстания (Соловецкое 1668—1676 гг., движение раскольников во время Московского восстания 1682 г., на Дону в 70—80-е годы и др.), уклонение от повинностей, неподчинение властям, наконец, самосожжения («гари») и запощевания (голодная смерть). Подсчитано, например, что только за 20 лет (1675—1695) в 37 «гарях» добровольно лишили себя жизни до 20 тыс. раскольников.
В преследовании раскольников одинаково жестоко действовали царская и церковная власти. Согласие между ними сохранялось почти до конца столетия. Но все изменилось, когда Петр I реально взял власть в свои руки. При жизни матушки он еще сдерживался, хотя нередко не считался с иерархами, открыто называл монахов бездельниками. Когда же она скончалась, открыто показал свое истинное отношение к церковникам.
После взятия Азова Петр устремил свой зоркий глаз на церковь: потребовал от нее отчеты о доходах, заставил строить на свои средства корабли, запретил возводить в монастырях новые корпуса, а тем из иерархов, кто имел поместья, платить жалованье.
В 1700 г. умер патриарх Адриан. Нового патриарха, которого ждали верующие, так и не назначили. Вместо него Петр ввел новую должность — местоблюстителя патриаршего престола, который имел только функции духовного пастыря. А имущество церкви поступило в Монастырский приказ во главе с И.А. Мусиным-Пушкиным, лицом светским. Доходы от него шли в царскую казну. По сути дела, Петр провел частичную секуляризацию, продолжил попытки своих предшественников и предвосхитил полную секуляризацию, объявленную Екатериной II в 1764 г.
Преемники царя Алексея
Последняя четверть столетия — время правления детей Алексея Михайловича — царей Федора, Ивана, Петра и дочери — регентши Софьи, их помощников, сотрудников. Самым бесцветным из царских детей, ввиду слабого здоровья, был Иван Алексеевич, самыми даровитыми — царевна и особенно младший сын покойного монарха. Старший сын Федор имел некоторые качества, ценные для правителя, но не успел их проявить в должной мере, так как царствовал недолго и умер молодым.
Родился он 30 мая 1661 г., царем стал, не достигнув 15-летнего возраста — с 29 января 1676 г. Он — сын царя Алексея Михаиловича от первой жены — Марии Ильиничны Милославской. С его воцарением к власти пришли Милославские и их сторонники. Лишились ее Нарышкины, родственники второй жены царя Алексея — Натальи Кирилловны Нарышкиной, матери Петра I.
В числе воспитателей, учителей юного царевича был знаменитый просветитель, богослов, ученый Симеон Полоцкий, из белорусов. Федор Алексеевич, помимо грамоты и прочего, изучил латинский и польский языки. Царь не отличался хорошим здоровьем. Его молодость, робость в делах стимулировали борьбу придворных группировок за власть, влияние. Правительству царя Федора в 70-е годы пришлось решать сложные вопросы в области внешней политики, связанные с украинскими делами, отношениями с Польшей, Турцией и Крымом.
При нем предприняты реформы в области внутреннего управления. Так, по всему государству провели общую перепись населения (1678). Потом провели налоговую реформу (1679—1681). Правительство приняло меры для упорядочения вотчинного и поместного землевладения, торговли иностранных купцов в России. Все казенные сборы, дела по местному управлению сосредоточили в руках воевод (1679). Отменили местничество (1682). В области военного управления, воинского устройства некоторые реформы подготовила и провела особая комиссия во главе с боярином В.В. Голицыным. Родственные приказы объединялись под руководством одного начальника; так достигалась некоторая централизация управления.
При царе Федоре принимались меры по искоренению раскола (церковный Собор 1681 г. и др.). При нем была высказана мысль о заведении Академии. Так основали Славяно-греко-латинскую академию в 1687 г. Печатались книги церковного и светского содержания.
Федор Алексеевич был женат первым браком на Агафье Семеновне Грушецкой, девушке, вероятно, польского происхождения. Бракосочетание состоялось 18 июля 1680 г. 11 июля 1681 г. она родила ему сына Илью, но через три дня умерла, 20 июля умер царевич. Вторым браком Федор Алексеевич женился на Марфе Матвеевне Апраксиной; венчание состоялось 15 февраля 1682 г., за два с половиной месяца до кончины царя, не дожившего один месяц до 21-летнего возраста.
Его смерть послужила сигналом для сильного восстания в Москве, в ходе которого царями провозгласили Ивана и Петра Алексеевичей, регентшей при них — Софью Алексеевну. Реально государством управляло в 1682—1689 гг. правительство Софьи — Голицына.
Царевна Софья к моменту провозглашения регентшей имела неполных 25 лет (родилась 17 сентября 1657 г.). Она — дочь царя Алексея Михайловича от первого брака. Получила при дворе хорошее для того времени образование, училась у просветителей Симеона Полоцкого, Сильвестра Медведева, Кариона Истомина. Современники отмечают ум, честолюбие, энергию царевны.
После кончины брата-царя и майского восстания в Москве Софья возглавила придворную партию Милославских и их сторонников, пришедших к власти. Она направляла действия нового правительства, которое возглавил князь ВВ. Голицын. Умело, последовательно она овладела положением в столице; с помощью дворянского войска, собранного вокруг Москвы, заставила осенью того же года восставших капитулировать.
Софья и ее правительство продолжали политику предшественников. Они организовали два похода на Крым (1687, 1689), нанесли несколько поражений ханским войскам. Были ослаблены позиции Турции, которая вела военные действия против союзников России по антитурецкой «Священной лиге» — Австрии, Польши, Венеции. С Речью Посполитой заключили «Вечный мир» (1686), окончательно закрепивший за Москвой Левобережную Украину и Киев. Переговоры с Китаем по поводу спорных земель в Приамурье завершились заключением (уже после падения Софьи) Нерчинского договора (1689).
Во внутренней политике проводились мероприятия по увеличению землевладения, прав и привилегий дворян, усилению крепостного права (сыск беглых), преследованию раскольников.
В августе 1689 г. правительство Софьи пало. Петр I заключил ее в келью Новодевичьего монастыря. Девять лет спустя восставшие московские стрельцы прочили ее, в случае успеха своего дела, в правительницы государства. Разгром восстания, последовавший за ним «стрелецкий розыск» означали для Софьи еще большее ухудшение ее и без того тяжелого положения — ее постригли в монахини под именем Сусанны в том же монастыре, в котором она жила до своей кончины (3 июля 1704 г.). В далекой ссылке оказался Голицын. Выдающийся государственный деятель, реформатор, один из предшественников Петра I, он оказался во враждебном ему лагере.
Родился Голицын в 1643 г., происходил из рода Гедиминовичей, потомков великого князя литовского Гедиминаса. перешедших на русскую службу в конце XIV в. В детстве и юности князь получил хорошее образование — от домашних учителей познал не только чтение и письмо, но и «свободные мудрости»; он был человеком книжным, начитанным в богословии, истории, философии, астрономии, медицине. Читал и свободно говорил по-гречески и на латыни, польском и немецком языках. Князь собрал большую библиотеку. С 1658 г. началась его служба при дворе — как стольника царя Алексея Михайловича. Как и ряд других деятелей, его современников, князь был сторонником контактов с иноземной культурой, ее представителями внутри страны и за рубежом, преобразований в самой России.
С воцарением Федора Алексеевича (январь 1676 г.) начинается его возвышение. Он становится боярином, исполняет чрезвычайные поручения правительства на Украине, способствует смещению П.Д. Дорошенко, гетмана Правобережья, сторонника Турции, и занятию Чигирина — его ставки. Во время русско-турецкой войны 1677—1678 гг. возглавляет корпус в составе армии Г.Г. Ромодановского, ведшей бои за Чигирин. По возвращении из второго Чигиринского похода князь возглавляет Владимирский судный приказ. Он вынашивает замыслы реформ; его идеи — справедливое налогообложение крестьян, регулярная армия, прежде всего из дворян, правый суд. В стране провели общее описание земель, дворов (1678—1679), налоговую реформу (1679—1681), военно-окружную реформу (1680) — к пограничным округам-разрядам добавили еще несколько. Снизили численность дворянского ополчения с 37,5 тыс. (1651) до 16 тыс.; полков же нового строя увеличили (до 80% численности русской армии): рейтар — с 1,5 до 30,5 тыс.; солдат насчитывалось 61 тыс. Стрельцов стало 55 тыс. Проводятся другие реформы — в армии ввели ротную систему (1681). В январе 1682 г. отменили «враждотворное местничество», сильно вредившее при служебных назначениях. В проведении этих мер активно участвовал Голицын.
Как глава внешней политики России, он вел переговоры с иностранными послами, вникал во все детали международной обстановки, отношений с воинственными соседями — Турцией и Крымом. Польшей и Швецией. Ему удалось продлить Кардисский мир (1661) со Швецией, заключить после Долгих и трудных переговоров «Вечный мир» с Речью Посполитой.
Голицын приглашает в Россию сотни специалистов из-за границы, и они впоследствии принимают участие в проведении петровских преобразовании. В крымских походах 1687 и 1689 гг. Голицын был главнокомандующим.
С падением Софьи и приходом к власти Нарышкиных он оказался в ссылке на севере, его лишили чинов, имущества. Там он и умер (1713).
Несомненно, наиболее выдающийся из многочисленных детей царя Алексея — младший из его сыновей Петр, будущий первый император всероссийский. Он появился на свет 30 мая 1672 г. В неполные четыре года потерял отца. Вместе с новым царем Федором, как сказано выше, Милославские и их родственники, свойственники и сторонники стали у кормила власти. Матушка Петра Наталья Кирилловна, боярин А.С. Матвеев, ее воспитатель и фактический глава правительства до конца января 1676 г., их сторонники вынуждены были отойти в тень. Матвеев же оказался в ссылке.
Младший царевич с матушкой проживали по-прежнему в Кремле. Царь Федор заботился о Петре, своем крестнике, и под присмотром старшего брата ему назначили в учителя Н.М. Зотова — подьячего из Приказа Большой казны. Царевич выучил с ним чтение и письмо. Часослов и Псалтырь, Евангелие и Апостол. Читали они вместе книжки с кунштами (картинками, рисунками), в том числе летописи и хронографы.
После кончины царя Федора (27 апреля 1682 г.) и провозглашения 10-летнего Петра царем последовали грозные события — восстание в Москве (середина мая), провозглашение первым царем Ивана Алексеевича, Петр стал вторым царем, Софья — регентшей при них. Ее фактическое правление государством продолжалось семь лет. Эти годы — время почетной ссылки царицы Натальи и ее сына Петра в селе Преображенском. Правда, второй царь иногда присутствовал в Кремле на приемах иностранных послов и других торжественных церемониях.
Подраставший мальчик-царь был занят другим — своими «потешными робятками» (сокольники, кречетники и прочие, оставшиеся от отца, любившего охоту), изучением всякого рода математических наук, разного оружия, маневрами и фортификацией, строительством кораблей и штурмом крепостей в окрестностях Преображенского и Семеновского.
События «заговора Шакловитого» (начало августа 1689 г.) закончились полной победой Петра над «зазорным лицом» — Софьей, ее заточением в Новодевичий монастырь. Власт снова оказалась в руках Нарышкиной «партии». Правда, наряду с Петром царем оставался и Иван Алексеевич (до свое кончины в 1696 г.). По слабости здоровья, по слабоумию он в дела не вмешивался. Петра же управление государством не очень-то интересовало. Как и раньше, он продолжал «Марсовы потехи», теперь — с гораздо большим размахом (десятки тысяч солдат и стрельцов). Привлекал на службу иностранных специалистов, собрал вокруг себя сотни, тысячи людей, в том числе — будущих генералов, адмиралов и проч.
Середина 90-х годов стала временем практической проверки достижений и честолюбивых устремлений Петра в годы «Марсовых потех». Два Азовских похода (1695—1696), несмотря на первоначальную неудачу, привели к успеху — к России перешел Азов, турецкая крепость, запиравшая выход из Дона в Азовское и Черное моря. А на следующий год началось знаменитое «Великое посольство» Петра I (1697— 1698) — молодой царь и его помощники, сотрудники из русских и иноземцев, пребывание в Западной Европе посвятили изучению ее опыта в делах кораблестроения и кораблевождения, организации фабрик и заводов, ремесел и художеств. Первым, самым любознательным учеником был Пётр Михайлов — так, по его желанию, называли царя во время посольства. Инкогнито никого не ввело в заблуждение, и при европейских дворах с любопытством и ожиданием, порой снисходительно-высокомерно наблюдали за московитом, варваром из далекой, обширной и богатой страны.
«Аз есмь в чину учимых и учащих мя требую» — этот девиз, достойный и благородный, русский монарх в полной мере осуществил во время поездок по европейским государствам. И он сам, и его сотоварищи многое почерпнули из того, что увидели и услышали, что потом постарались применить у себя на родине. Правда, не удалось добиться помощи в войне России с Турцией, даже у союзников по антитурецкой «Священной лиге», в первую очередь у Австрии. В Западной Европе складывался новый баланс сил, замышлялись, в связи с приближением войны за испанское наследство, новые политические комбинации, союзы держав. С интересами России, в связи с ее замыслами в Черномории, не очень-то считались.
Не закончив посольства (не состоялась поездка в Венецию, которая была союзницей по «Священной лиге»), Петр, получивший известие из Москвы о стрелецком восстании, быстро вернулся в столицу. Там он начал с экзотического обрезания бород у старозаветных московских бояр, введения нового, более удобного европейского платья. Тяжелейшее впечатление у современников и потомков оставил страшный «стрелецкий розыск» участников восстания, подавленного до возвращения монарха в Россию. Дикий разгул пыток, многие сотни казненных, в том числе руками царственной особы и ее ближайших сподвижников, — таков был итог вакханалии расправ, организованных человеком, не сумевшим и не хотевшим понять истинные, обоснованные причины выступления стрельцов.
Тогда же начались первые реформы Петра по перестрой ке управления государством — замена Боярской думы «конзилией министров», упразднение одних приказов и введени других, общее их сокращение, перестройка управления городов, их торгово-ремесленного населения. В чем-то продолжал начатое предшественниками, в чем-то предвосхищая будущие, но более масштабные преобразования.
Поняв, что его дипломатические и военные замыслы на юге неосуществимы, он переносит внимание на север. На Балтике Русь, Россия имела давние интересы. От нее оттеснили Русское государство шведские и ливонские властители. Началась Северная война, в которой Петр показал все свои незаурядные, выдающиеся способности государственного деятеля, полководца, флотоводца, дипломата.
