Мышление как предмет изучения логики

Логика – это наука о формально правильном мышлении, о законах построения и преобразования логических форм, в которых протекает наше мышление вне зависимости от его содержания.

Возможность использования логического знания в анализе любых человеческих мыслей обусловлена универсальностью логических форм, таких как понятие, суждение, умозаключение, доказательство, опровержение. Они являются основой, базой наших рассуждений, будь то рассуждения о житейских вещах или о сложных научных проблемах.

Так, например, научное познание дифференцировано на множество конкретных наук, каждая из которых имеет свой предмет, свои задачи, свои методы, свои проблемы. Однако заметим, что в основе дифференциации научного знания лежит его содержательное разнообразие. Что же касается форм научного мышления, то они у всех наук одни и те же: любая наука оперирует понятиями, высказывает суждения, умозаключает, доказывает, опровергает. Поэтому логическая теория, раскрывающая законы формально- правильного мышления, в любой науке может быть использована как инструмент методологического осмысления – для определения степени соответствия научных рассуждений логическим требованиям.

Рассказывая нам о том, в каких логических формах протекает человеческое мышление, логика не способна научить нас мыслить, поскольку мы уже умеем это делать, опираясь на здравый смысл и стихийную логику, усвоенную еще в раннем детстве вместе с синтаксисом родного языка. И если бы наука логика с ее описаниями законов мышления вдруг бы исчезла вместе со всеми воспоминаниями о ней, люди продолжали бы мыслить логически, даже не осознавая того, что они мыслят по логическим законам.

С другой стороны, тот факт, что логика не создает мыслительные способности человека, а лишь фиксирует законы строения мыслей человека, уже умеющего мыслить, не означает, что логика является бесполезной наукой. Мышление большинства людей протекает на основе стихийной логики, не знающей логических законов, и, тем не менее, в основном соответствующей им. В то же время полного соответствия нашего мышления логическим требованиям стихийная логика обеспечить не может. В ситуации, когда стихийная логика отклоняется от логических законов, мы можем обнаружить ошибку, опираясь на логическое знание, и исправить ее.

Это касается не только наших, но и чужих рассуждений. Ведь очень часто именно наша неспособность заметить логические изъяны в речах наших собеседников позволяла им убеждать нас в том, в чем невозможно убедить при соблюдении элементарных логических законов. Классический пример: логические фокусы софистов, представителей одной из древнегреческих философских школ, прославившихся, кстати, тем, что, незаметно нарушая логические нормы, они «доказывали» своим согражданам недоказуемое. Один из самых известных софизмов называется «Рогатый». «То, что ты еще не терял, - говорил софист своему собеседнику, - ты, конечно, имеешь и сегодня. Рога, надеюсь, ты не терял. Значит, ты рогатый». Собеседнику, покоренному «логичностью» приведенных доводов, оставалось ощупывать свою голову и удивляться отсутствию на ней рогов.

Между тем, если бы обманутые софистами греки знали азы логическо теории, то они легко бы обнаружили в приведенном рассуждении вопиющее нарушение одного из основных логических законов – закона тождества. Весьма показательно, что расцвет популярности софистов приходится на доаристотелевскую эпоху (V – начало IV вв. до н.э.). Благодаря трудам Аристотеля, заложившим основы логического знания, гипноз «логичности» софистических рассуждений развеялся, как туман. Таким образом, наука логика может вооружить нас инструментом, с помощью которого мы без особого труда сумеем найти логические изъяны и в своих, и в чужих результатах мышления. Постоянное использование этого инструмента, безусловно, будет способствовать тому, что наши мысли со временем будут более точными, а рассуждения более последовательными и доказательными.

Естественно, далеко не во всех жизненных ситуациях и сферах социальной деятельности точность, последовательность и доказательность имеют актуальность. Эти качества наших рассуждений едва ли понадобятся нам при объяснении в любви, поскольку возлюбленные ждут от нас не логичности, а искреннего выражения чувств. Не слишком востребованы эти качества в религии, где интуитивная вера в Бога всегда была более значима, чем самые изощренные доказательства и опровержения его существования. Отнюдь не логика удерживает нас в рамках нравственного поведения. Если у человека нет совести, то никто не сможет убедить его в том, что его нравственное самоограничение в его же интересах. Равнодушно к логике и искусство, в котором часто именно благодаря игнорированию логических законов создаются художественные образы, будоражащие наше воображение и эстетические чувства.

В то же время, есть ситуации и социальные сферы, в которых точность, последовательность и доказательность насущно необходимы. К таким сферам относится, например, юриспруденция. Какую бы ее составляющую мы не взяли, в любой из них только строгое следование логическим нормам может дать удовлетворительные результаты. Неточно сформулированный закон будет обязательно истолкован так, что его применение приведет к последствиям, совершенно неожиданным для законодателя. Недостаточно обоснованное заключение следователя позволит преступнику избежать обвинительного судебного приговора. Путаная непоследовательная речь адвоката не защитит невиновного в преступлении. Поэтому не случайно, что со времен средневековья до наших дней подготовка юристов обязательно включала в качестве обязательного компонента знакомство с логической теорией.

Но не только юристы нуждаются в совершенствовании стихийно- логического мышления. Безукоризненно выверенная с логической точки зрения система рассуждений во все времена была отличительной чертой выдающихся политиков, педагогов, управленцев, словом всех, кто в силу специфики своей профессии постоянно должен убеждать других людей в правоте своих позиций.

И, конечно же, испокон веков логическое знание было неотъемлемой частью методологического инструментария ученого, в какой бы области научного познания он не проводил свои изыскания. Наука, как специфическая форма знаний, с самого начала своего существования претендовала на точность, последовательность и доказательность своих положений и потому не могла развиваться на основе только стихийной логики.

В ХХ веке в методологии науки появились концепции, в которых не только ставится под сомнение значение логики для ученого, но и высказывается мысль о том, что она является оковами, мешающими свободному интуитивному поиску, который только и может привести к научным открытиям.

Оценивая эту точку зрения, заметим, что ее сторонники, безусловно, правы в утверждении о том, что новые научные теории обязаны своим рождением интуитивным озарениям, а не логике, поскольку получить их путем логического вывода из старого знания невозможно. В то же время, думается, что данный факт не является достаточным основанием для отрицания позитивного влияния логического знания на процесс научного творчества.

Во-первых, не участвуя в создании новых идей напрямую, логика, тем не менее, косвенно направляет и корректирует интуитивный поиск ученого. Новая идея – это скачок через логику, но не ее нарушение, поскольку, будучи, как правило, не выводимой из старых теорий, она не должна противоречить им. Последнее обстоятельство позволяет ученому, уважающему логические законы, уже в процессе интуитивного поиска отбраковывать значительную часть гипотез, как не отвечающих требованию логической непротиворечивости. Не будь этого, наука захлебнулась бы в море идей, подсказанных интуицией, которая, к сожалению, не способна замечать логические изъяны своих продуктов.

Во-вторых, наука – это не только новые идеи, но и постоянная их систематизация. Поэтому новая идея, рожденная интуитивным озарением, обязательно становится затем объектом логического анализа. Из нее извлекаются все возможные следствия, она сама и ее следствия приводятся в систему с уже имеющимся знанием. Без всего этого ни одна гипотетическая идея не будет признана научным сообществом в качестве истинной научной теории.

Поскольку систематизация и логическая обработка результатов исследований составляют, по данным науковедения, около 80% объема научной деятельности, постольку значение логики для науки трудно переоценить. Конечно, в реальном творчестве конкретных ученых может преобладать либо интуитивное, либо логическое начала, но если рассматривать организм науки как единое целое, то только сочетание этих начал обеспечивает нормальное функционирование науки.

Итак, логику можно понимать как науку о мышлении. Но мышление как объект исследования имеет множество аспектов, каждый из которых обладает достаточной самостоятельностью. Каждый из этих аспектов изучался сначала внутри философии, а затем оформился в качестве предмета отдельной науки: психологии, физиологии, логики и т.д. За логикой остался рассужденческий аспект мышления. Как само мышление, так и результаты этого процесса являются некоторыми идеальными сущностями, которые становятся доступными логическому исследованию только после их материализации в языке. Таким образом, предметом науки логики является рассуждение, а сама она есть наука о рассуждениях. Задачей логики как науки является установление законов и правил, которым подчиняются рассуждения.

Познание представляет собой отражение объективной реальности в сознании человека. Познание осуществляется в двух основных формах — в форме чувственного познания и в форме абстрактного мышления. Практика не выделяется в особую форму, ибо процесс познания начинается с практики (как основы познания) и заканчивается практикой (как критерием истины).

Всякое эмпирическое познание начинается с живого созерца­ния, с ощущений, чувственных восприятий. Предметы воздей­ствуют на наши органы чувств и вызывают в мозгу ощущения и восприятия. Других средств приема сигналов из внешнего мира для передачи их в мозг, кроме органов чувств, у человека нет.

Формами чувственного познания являются ощущения, восприятия, представления.

Ощущение — это отражение отдельных свойств предметов или явлений материального мира, непосредст­венно воздействующих на органы чувств (например, отражение свойств горького, соленого, теплого, красного, круглого, глад­кого и т. д.).

Каждый предмет имеет не одно, а множество свойств. В ощу­щениях и отражаются различные свойства предметов. Ощущения как субъективный образ объективного мира возникают в коре больших полушарий головного мозга. Чувствительность органов чувств повышается в зависимости от тренировки. Человек обыч­но различает 3—4 оттенка черного цвета, профессионалы — до 40 оттенков.

Ощущения есть непосредственная связь сознания с внешним миром. Ощущения возникают в результате воздействия пред­метов на различные органы чувств: зрение, слух, обоняние, осяза­ние, вкус. Если человек лишен одного или нескольких органов чувств (как, например, у слепоглухонемых), то остальные органы чувств значительно обостряются и частично восполняют функ­ции недостающих. Пьеса Гибсона «Сотворившая чудо» рассказы­вает о детстве и обучении американской слепоглухонемой девоч­ки Элен Келлер. Эта пьеса очень ярко передает всю трудность общения с Элен и методику ее обучения. Девочка произнесла первое слово — вода, это считалось чудом. Она научилась гово­рить, хотя сама и не слышит своего голоса.

Восприятие есть целостное отражение внешнего материально­го предмета, непосредственно воздействующего на органы чувств (например, образ автобуса, пшеничного поля, электростанции, книги и т. д.). Восприятия слагаются из ощущений. Так, воспри­ятие апельсина слагается из таких ощущений: шарообразный, оранжевый, сладкий, ароматный и др. Восприятия, хотя и явля­ются чувственным образом отражения предмета, который на человека в данный момент воздействует, но во многом зависят от прошлого опыта. Полнота, целенаправленность восприятия, на­пример, зеленого луга будет различной у ребенка, у взрослого, художника, биолога или крестьянина (первые восхитятся его красотой, биолог увидит в нем виды некоторых лекарственных или нелекарственных растений, крестьянин прикинет, сколько же с него можно скосить травы, получить сена и т. д.).

Восприятия предметов и мышление очень часто тесно пере­плетаются. Насколько сильно восприятия переплетаются с пре­жним опытом и знаниями, видно из следующей истории. Рас­сказывают, что один европеец, путешествуя по Центральной Африке, остановился в негритянской деревушке, жители которой не имели представления о книгах и газетах. Пока ему меняли лошадей, он раскрыл газету и начал ее читать. Вокруг него собралась толпа и внимательно следила за ним. Когда путешест­венник уже приготовился ехать дальше, к нему подошли местные жители и попросили продать газету за большие деньги. На вопрос путешественника, зачем нужна им газета, они ответили, что они видели, как он долго смотрел на черные изображения на ней и, очевидно, лечил свои глаза, и они хотели бы иметь у себя это лечебное средство. Так жители этой деревни, не зная, что такое чтение, и рассуждая на основе своего прежнего опыта, восприняли газету как лечебное средство.

Представление — это чувственный образ предмета, в данный момент нами не воспринимаемого, но который ранее в той или ' иной форме воспринимался. Представление может быть воспро­изводящим (например, у каждого есть сейчас образ своего дома, своего рабочего места, образы некоторых знакомых и родных людей, которых мы сейчас не видим). Представление может быть и творческим, в том числе фантастическим. Творческое представ­ление у человека может возникнуть и по словесному описанию. Так, мы можем по описанию представить себе тундру или джунг­ли, хотя там не были ни разу, или полярное сияние, хотя не были на севере и не видели его.

По описанию внешнего облика какого-то реального человека или литературного героя мы стараемся зрительно создать его образ, представить его внешность. Приведем пример. Вспомним в этой связи сцену из кинофильма Чарли Чаплина «Граф». Мни­мый граф Чарли попал в затруднительное положение. Когда перед ним положили большой кусок арбуза, он по неведению атаковал его без ножа и вилки. Как и следовало ожидать, выгры­зать мякоть арбуза вскоре стало неудобно. Острые и жесткие края корки залезали даже в уши. Чтобы избежать этого, Чарли подвязал щеки салфеткой. Это действие уже смешно — ведь куда проще было разрезать или разломить кусок арбуза. Но оно повлекло за собой и вторичный комический эффект: с подвязан­ной салфеткой вокруг головы Чарли приобрел вид человека, страдающего от зубной боли. Так для создания комического эффекта Чаплин использует простые явления реальной жизни, представленные в неожиданном, а потому смешном освещении.

Путем чувственного отражения мы познаем явление, но не сущность, отражаем отдельные предметы во всей их нагляд­ности. Законы мира, сущность предметов и явлений, общее в них мы познаем посредством абстрактного мышления, более слож­ной формы познания. Абстрактное, или рациональное, мышле­ние отражает мир и его процессы глубже и полнее, чем чувствен­ное познание. Переход от чувственного познания к абстрактному мышлению представляет собой скачок в процессе познания. Это — скачок от познания фактов к познанию законов.

Основными формами абстрактного мышления являются поня­тия, суждения и умозаключения.

Понятие — форма мышления, в которой отражаются сущест­венные признаки одноэлементного класса или класса однородных предметов. Понятия в языке выражаются словами («портфель», «трапеция») или группой слов, т. е. словосочетаниями («студент медицинского института», «производитель материальных благ», «река Нил», «ураганный ветер» и др.).

Суждение — форма мыш­ления, в которой что-либо утверждается или отрицается о пред­метах, их свойствах или отношениях. Суждение выражается в форме повествовательного предложения. Суждения могут быть простыми и сложными. Например, «Саранча опустошает по­ля» — простое суждение, а суждение «Наступила весна, и приле­тели грачи» — сложное, состоящее из двух простых.

Умозаключение — форма мышления, посредством которой из одного или нескольких суждений, называемых посылками, мы по определенным правилам вывода получаем заключение. Видов умозаключений много; их изучает логика. Приведем два примера:

1) Все металлы — вещества. Литий — металл.

Литий — вещество.

Первые два суждения, написанные над чертой, называются посылками, третье суждение называется заключением.

2) Растения делятся или на однолетние, или на многолетние. Данное растение является однолетним.

Данное растение не является многолетним.

В процессе познания мы стремимся достичь истинного зна­ния. Истина есть адекватное отражение в сознании человека явлений и процессов природы, общества и мышления². Истин­ность знания есть соответствие его действительности. Законы науки представляют собой истину. Истину могут дать нам и формы чувственного познания — ощущения и восприятия. По­нимание истины как соответствия знания вещам восходит к мыс­лителям древности, в частности к Аристотелю.

Как отличить истину от заблуждения? Критерием истины является практика. Под практикой понимают всю производ­ственную и общественную деятельность людей в определенных исторических условиях, т. е. это материальная производственная деятельность людей в области промышленности и сельского хозяйства, политическая деятельность, научный эксперимент и т. д. Так, прежде чем пустить машину в массовое произво­дство, ее проверяют на практике, в действии, самолеты ис­пытывают летчики-испытатели, действие медицинских препара­тов сначала проверяют на животных, потом, убедившись в их пригодности, используют для лечения людей. Прежде чем по­слать в космос человека, советские ученые провели серию ис­пытаний с животными.