Экономическая мысль средневековья.

Древняя Греция.

Выдающиеся греческие философы Ксенофонт (430-355 г.г. до н.э.), Платон (427-347 г.г. до н.э.), Аристотель (384-322 г.г. до н.э.) уже по праву могут считаться первыми учеными-экономистами.

Однако обязательно нужно сделать оговорку вот какого рода. Без сомнения, греки внесли свой вклад в историю экономической мысли, но их экономические идеи были столь тесно связаны с их другими взглядами, что только полномасштабное изложение греческой философии и особенно греческой политической теории позволяет отдать должное этим идеям. Аналогичный анализ схоластами (о них – ниже), например, ростовщичества сам по себе замечателен, но объяснение средневековой католической доктрины, которое необходимо для того, чтобы не допустить неправильного понимания схоластических рассуждений, заняло бы больше места, чем можно допустить в данном вспомогательном материале. Вот теперь, имея в виду вышеозначенную оговорку, можно сказать, что экономическая теория первоначально возникла в античном обществе как экономия – наука о домоводстве, домашнем хозяйстве. Ее целью было воспитание достойных граждан.

Экономическая мысль Древней Греции. Рабство, которое имело место в Древней Греции и Древнем Риме в I тысячелетии до н.э., называют классическим или античным. Причем лучшими достиже­ниями экономической мысли античного рабства в период конца V—IV вв. до н.э. явились труды древнегреческих философов Ксенофонта, Платона и Аристотеля. Поэтому далее речь пойдет о виде­нии «достоинств» натурального хозяйства и «естественном» харак­тере рабовладения только на примере названных авторов.

Ксенофонт (430—354 гг. до н.э.). Ксенофонт, написавший такие работы, как «О доходах» и «Экономика» (учение о хозяйстве), дал старт научной экономике. Экономические воззрения этого философа нашли свое наилучшее выражение в его трактате «Домострой», в котором приводятся следующие положения:

Ø разделение труда на умственный и физический виды, а лю­дей — на свободных и рабов имеет естественное (природ­ное) происхождение;

Ø природному предначертанию отвечает преимущественное развитие земледелия по сравнению с ремеслом и торговлей;

Ø производительно может выполняться «наиболее простая ра­бота»;

Ø степень разделения труда обусловлена, как правило, разме­рами рынка сбыта;

Ø всякому товару присущи полезные свойства (потребитель­ная стоимость) и способность обмениваться на другой то­вар (меновая стоимость);

Ø деньги изобретены людьми для того, чтобы с их помощью
осуществлялось товарное обращение и накопление богат­ства, но не ростовщическое обогащение.

Платон (428—347 гг. до н.э.). Этот философ, предвосхитивший ряд элементов возникшей впоследствии так называемой коммуни­стической модели социально-экономического устройства, отстаи­вал прежде всего натурально-хозяйственные отношения рабовла­дельческого общества, что нашло отражение в характеристике двух проектов идеального государства соответственно в его произведе­ниях «Государство» и «Законы».

В первом сочинении речь идет об особо важной, с точки зрения Платона, роли, которую совместно призваны выполнять аристокра­тическое сословие (философы) и сословие воинов (армия) в обес­печении общественных интересов. Эти сословия, олицетворяя аппа­рат управления идеального государства, не должны, по мысли уче­ного, обладать собственностью и обременять себя хозяйством, так как их материальное обеспечение (по уравнительному принципу) должно стать общественным. Остальная часть общества отнесена в проекте к обладающему и распоряжающемуся собственностью тре­тьему сословию, названному Платоном чернью (земледельцы, ре­месленники, купцы), и к рабам, приравненным к собственности свободных граждан.

Во втором произведении философ выдвигает обновленную мо­дель идеального государства, развивая и конкретизируя свою аргумен­тацию в части осуждения ростовщичества, обоснования ведущей роли в хозяйстве земледелия по сравнению с ремеслом и торговлей. Ос­новное внимание при этом вновь уделено аппарату управления об­ществом, т.е. «гражданам» высших сословий, которые, в частности, будут наделены правом владения и пользования (неполное право собственности) предоставляемым им по жребию государством до­мом и земельным наделом.

Платон развивает представления о разделении труда, высказывает ряд соображений о специализации труда и особенностях разных видов трудовой деятельности.

Но подлинным титаном экономического учения античности надо считать Аристотеля.

Аристотель (384—322 гг. до н.э.). Проект идеального государ­ства этого философа изложен в его трудах «Никомахова этика», «Политика» и др. В них он, подобно Ксенофонту и Платону, на­стаивает на обусловленности деления общества на свободных и рабов и их труда на умственный и физический исключительно «законами природы» и указывает на более важную роль в хозяй­стве земледелия, а не ремесла или торговли. Но свою привержен­ность принципам натурального хозяйства ученый особенно ярко продемонстрировал в выдвинутой им оригинальной концепции об экономике и хремастике.

Эта концепция носит как бы классификационный характер. Об этом свидетельствует то, что все виды хозяйства и деятельности людей, от земледелия и скотоводства до ремесленного производ­ства и торговли, он относит к одной из двух сфер — естественной (экономика) и неестественной (хремастика). Первая из них представлена земледелием, ремеслом и мелкой торговлей и должна поддерживаться государством, так как ее звенья способствуют удовлетворению насущных жизненных потребностей населения. Вторая же зиждется на бесчестных крупных торговых, посредни­ческих и ростовщических операциях, проводимых ради достижения беспредельной и корыстной цели, суть которой — искусство наживать состояние, т.е. все большее «обладание деньгами».

Он считал справедливой экономию, основанную на натуральном хозяйстве, поскольку именно она составляла основу античного общества, и критически относился к хремастике, считая, что искусство делать деньги, функционирование торгового и ростовщического капиталов имеют источником богатства обращение, поэтому хремастика, с точки зрения Аристотеля, противоестественна.

Аристотель впервые высказал принцип справедливого (эквивалентного) обмена.

А возникшие в результате соглашения меж­ду людьми деньги, по его мнению, представляют собой не более чем «удобный в обиходе» товар и «в нашей власти», чтобы они (деньги) стали «неупотребительными». Поэтому он решитель­но осуждает использование денег не по истинному назначению, т.е. с целью обеспечения удобств в обиходе «ради меновой торгов­ли», и откровенно признается в том, что ростовщичество у него «с полным основанием вызывает ненависть».

Следует отметить, что своих знаменитых трактатах «Политика» и «Этика» Аристотель впервые в истории человечества исследует экономические процессы и явления абстрактно, то есть с целью обнаружения в них общих закономерностей.

Именно с именами Аристотеля и Платона связаны первые известные попытки систематизации экономических знаний. Аристотель смог глубоко проникнуть в вопросы хозяйственной деятельности, именно он определил экономику как науку о богатстве и внес ценный вклад в теорию стоимости, цены и денег.

 

Экономическая мысль средневековья.

Дальнейшее развитие экономической мысли происходило в эпоху Средневековья, которая охватывает большой исторический период (в Западной Европе – с V века до буржуазных революций XVII – XVIII веков, в России – с IX века до реформы 1861 года). Кстати, в ряде стран Азии и Африки феодальные отношения сохранялись и в XX веке.

В средние века особенно высоким, даже непререкаемым, был авторитет Аристотеля.

Но нужно помнить, что в средние века практически все ученые и мыслители были одеты в сутаны. Все они были представителями духовенства. Средневековая Европа – это христианская Европа. Еще не было наций, как мы их сегодня понимаем. Была единая христианская общность народов, в которой все грамотные люди говорили и писали на одном языке – латыни. Пятикнижие Моисея и другие книги еврейской библии, «перешагнув» античность (обратите на это внимание!), явились той основой, из которой возникло и на которой сформировалось христианство. Большинство законов Моисея были отторгнуты христианской религией. Но в области хозяйственной деятельности и экономических отношений было оставлено очень многое.

Прежде чем продвинуться в анализе средневековой экономической мысли необходимо остановиться на отличиях хозяйственной этики иудаизма от законов и обычаев других народов.

В основе Моисеева закона лежали два начала: справедливость и праведность. В применении к нашей теме справедливость означает признание и неприкосновенность шести основных прав человека: на жизнь, собственность, одежду, жилище, труд и отдых. Праведность предполагает выполнение человеком своих обязанностей. По отношению к ближнему это прежде всего помощь бедным и больным.

Культура Эллады (Древней Греции) и эллинизма оставила после себя непревзойденные произведения скульптуры и архитектуры, замечательные и неспособные устареть произведения словесности и философские системы. Определенные успехи в решении проблем организации и управления рабовладельческой виллой были достигнуты римлянами. Но, скажем, отношение к труду, к рабам и человеческим правам было в целом довольно пренебрежительным. Античные мыслители считали не только труд, но и всякую практическую деятельность занятием более низким, чем деятельность умственная. Понятно, что сколько-нибудь значительную экономическую мысль едва ли могла создать культура, где хозяйственная деятельность считалась занятием не самым почтенным, а труд презирался.

Однако, главное отличие экономической мысли Библии от экономической мысли древних греков - отличие в подходах.

Экономическая мысль Библии не претендует на объяснения экономических явлений. Она не является, как теперь говорят, аналитической. Те принципы, которые она утверждает, те законы, которые она устанавливает, получены не из рассуждения, а из откровения. Эти законы получены от самого Бога. И цель жизни человека установлена свыше. Она состояла в служении богу посредством тщательного исполнения его заповедей.

Принципиальная новизна экономической мысли древних греков состоит в том, что они первыми попытались осмыслить экономические явления и объяснить их. Это был анализ, это была наука в полном смысле этого слова. Они придумали понятие добродетели. Сам подход к вопросу о цели жизни заставлял их разбираться в понятиях, вдумываться, объяснять, убеждать, доказывать. Нужно было обосновывать свои соображения. Отсутствующий авторитет Бога нужно было заменить авторитетом логики.

Так возникла аналитическая мысль.

По Аристотелю, чисто мыслительная деятельность, направленная на познание мира, – самое достойное занятие. Она приносит наивысшее счастье. Таковы философия и математика. Менее почтенна деятельность, хотя и мыслительная, но имеющая целью жизненную практику, например, наука о политике. Еще ниже стоит мыслительная деятельность, связанная с искусствами и ремеслами. И совсем низменной является сама жизненная деятельность, в том числе хозяйственная. Повторяю: неудивительно поэтому, что в сравнении с последующими временами античная эпоха дала нам очень мало в области экономической мысли. Но то немногое, чего она достигла в этой области, было сделано с присущими ей изяществом и глубиной.

Христианство изменило оценку хозяйственной деятельности. Восприняв многие духовные ценности иудаизма и прежде всего идею о самоценности человеческой личности, оно объявило труд необходимым и святым делом, а достоинство труда как основной источник богатства. Этические нормы поведения были перенесены в описание экономики. В произведениях средневековых ученых-схоластов (греч. scholastikos – школьный ученый, преподаватели университетов – пытались придать религиозному верованию научное мировоззрение) экономические проблемы также рассматривались в рамках учения о справедливости. Различие заключалось лишь в том, что экономические вопросы в эпоху феодализма трактовали с позиций Священного писания в рамках канонического права. Христианское вероучение стало важным средством для преодоления характерного для античности презрительного отношения к труду. Идеалом было монашество с его общинным владением и непременным физическим трудом. Монахи-бенедиктинцы всегда носили за поясом серп. И это было не просто орудие труда, это была уже эмблема.

Таким образом, в целом экономическая доктрина средневековья была сводом правил поведения индивидов, сводом норм и правил общественной жизни, где экономические проблемы рассматривались с позиций морали, моральной справедливости, но никак не обобщением реальной хозяйственной практики.

Т.е. в средневековье в экономии нормативный аспект господствовал над позитивным, иррациональный (мифотворческий) – над рациональным (научным), должное – над сущим, дедуктивный метод – над индуктивным.

В экономической литературе в числе наиболее значимых пред­ставителей средневековой экономической мысли на Востоке, как правило, упоминается видный идеолог арабских государств Ибн-Хальдун, а в Европе — лидер так называемой поздней школы канонизма Фома Аквинский.

Ибн-Хальдун (1332—1406). Его жизнь и творчество связаны с арабскими странами на севере Африки, где в духе, как принято говорить, азиатского способа производства государство традици­онно сохраняло за собой право владения и распоряжения значительными земельными угодьями, сбора для нужд казны обре­менительных налогов с доходов населения. Развивая тезис о проблеме достатка и недостатка в обществе материальных благ, мыслитель указывает на ее обусловленность прежде всего размерами городов, точнее, степенью их заселеннос­ти. деньги Ибн-Хальдун считает важнейшим элементом хозяйственной жизни, настаивая на том, чтобы их роль выполняли полноценные монеты из созданных богом двух металлов — золота и серебра. По его мысли, деньги отображают количественное содер­жание человеческого труда «во всем приобретаемом», ценность «вся­кого движимого имущества», и в них «основа приобретения, на­копления и сокровища». Он совершенно нетенденциозен при ха­рактеристике «стоимости труда», т.е. заработной платы, утверждая, что ее размер зависит, во-первых, «от количества труда человека», во-вторых, «его места среди других трудов» и, в-третьих, от «по­требности людей в нем».

Фома Аквинский (Аквинат) (1225—1274). Этот итальянский мо­нах доминиканского происхождения считается наиболее автори­тетной фигурой упоминавшейся выше школы канонистов на по­зднем этапе ее развития. Его воззрения в области социально-эконо­мического устройства общества существенно разнятся с положе­ниями основателя канонизма, или, как еще говорят, ранней шко­лы канонистов, Августина Блаженного (353—430). При этом на пер­вый взгляд Аквинат, подобно Августину, опирается на те же прин­ципы религиозно-этического свойства, на основе которых школа на протяжении ряда столетий трактовала «правила» хозяйственной жизни, установления «справедливых цен» и достижения эквива­лентного и пропорционального обмена.

На самом же деле Ф. Аквинский, учитывая реалии своего време­ни, изыскивает сравнительно новые «объяснения» социального не равенства в условиях более дифференцированного, чем прежде, сословного деления общества.

Отметим специфические черты учения Ф. Аквинского. если ранние канонисты, подразделяя труд на умствен­ный и физический виды, исходили из божественного (естественного) предназначения, но не отделяли эти виды друг от друга с учетом их влияния на достоинство человека в связи с занимаемым положени­ем в обществе, то Ф. Аквинский «уточняет» это «доказательство» в пользу сословного деления общества. При этом он пишет: «Деление людей по различным профессиям обусловлено, во-первых, боже­ственным провидением, которое разделило людей по сословиям... Во-вто­рых, естественными причинами, которые определили, то, что раз­личные люди склонны к различным профессиям». Деньги (монеты) Ф. Аквинским трактуются подобно авторам древнего мира и раннего канонизма. Он указывает, что причиной их возникновения стало волеизъявление людей для обладания «вер­нейшей мерой» в «торговле и обороте». Торговая прибыль и ростовщический процент осуждались кано­нистами как небогоугодные, т.е. грешные, явления. С определен­ными оговорками и уточнениями «осуждал» их и Ф. Аквинский. Поэтому в результате, по его мысли, торговая прибыль и процент за ссуду все же должны присваиваться соответственно торговцем (купцом) и ростовщиком, если при этом очевидно, что они со­вершают вполне благопристойные деяния. Иначе говоря, необходимо, чтобы такого рода доходы являлись не самоцелью, а заслу­женной платой и вознаграждением за имеющие место в торговых и ссудных операциях труд, транспортные и прочие материальные из­держки и даже за риск.

 

Меркантилизм.

Обособление экономической мысли как самостоятельного способа описания определенных сторон действительности совпало с общим прогрессом наук в Европе после Возрождения.

Возникновение экономической теории как науки относится к XVI-XVII векам.

Время рождения и формирования экономической науки (середина XV века – середина XVIII века – это эпоха первоначального накопления капитала, эпоха начала капиталистической системы. В то время она являлась эмпирическим искусством, набором предписаний для правительственного пользования. Экономисты размышляли над текущими хозяйственными проблемами и предлагали решения, призванные увеличить доход государства и монарха. Истоками экономической науки стало развитие меркантилизма (от итальянского «мерканте» - купец). То, что впоследствии было названо общим именем меркантилизм (впервые обрел свое значение в XVIII веке в трудах англ. ученого Адама Смита), в принципе, представляет собой не теоретическую школу, а систематизированную политику, направленную на создание сильных централизованных национальных государств. Прежде всего отметим, что меркантилизм никогда не был единой систематической теорией, которую излагали бы мыслители, передавая от учителей к ученикам. Не было такой научной школы и не было самоназвания, которое позволяло бы авторам осознавать себя представителями какого-то общего течения мысли. То, что впоследствии было названо общим именем меркантилизма, было, по сути дела, совокупностью представлений и частных мнений множества различных лиц (часто не подозревавших о существовании друг друга) наряду с мероприятиями хозяйственной политики европейских государств в XIV—XVIII столетиях. Меркантилизм достиг своего расцвета в XVII веке, когда наступило время «пожинания плодов» великих географических открытий (освоение морских путей в Индию и Америку), завершалось формирование абсолютистских монархий, возрастала мощь торговой буржуазии. Это было время создания всемирного торгового рынка и колониальных империй. Все эти процессы выдвинули перед государством на первый план заботу о привлечении в страну звонкой монеты. Меркантилизм и предложил способы достижения этой цели. Весь XVII век заполнен трактатами о том, как отдельная страна может обогатиться, торгуя с другими странами. А поскольку центральными фигурами в экономической жизни становятся купцы, служащие торговых компаний, чиновники, авантюристы, которые торговлю знали не по книгам, а по опыту, то они все и давали советы королям, как лучше вести торговую политику, устанавливать цены, пошлины, налоги, чтобы страна скорее богатела. Количество авторов-меркантилистов не поддается исчислению. Один английский историк начала XX века насчитал 2377 названий работ (работы эти обычно называли памфлетами) только в Англии. Во Франции (а иногда и в применении к политике многих государств, хотя, возможно, данный вариант не совсем корректен) политику меркантилизма называли кольбертизмом по имени выдающегося государственного деятеля Франции XVII века, интенданта финансов в царствование Короля-Солнца Людовика XIV Жана Батиста Кольбера. Он не оставил после себя трактатов, взгляды его выражены в многочисленных письмах, служебных записках, инструкциях для чиновников и других документах. “Мы должны завоевать народы нашей промышленностью – говорил Кольбер, – и победить их нашим вкусом.”

Ну а так как всякая практика предполагает обоснование, то создалась и теория меркантилизма, признававшая звонкую монету – золото и серебро – преимущественной и даже исключительной формой богатства. Скажем больше: проживая в разных странах и порой не подозревая о существовании друг друга, авторы высказывали удивительно сходные взгляды, что и позволяет трактовать меркантилизм даже не только как теорию, но и как часть определенной культурно-политической традиции.

Здесь, забегая вперед, нельзя не отметить, что именно в связи с этим немецкая историческая школа, а затем и ее английские последователи через столетие оспорили суровый приговор, который вынесла ошибкам меркантилистов классическая теория. Они определяли политику меркантилистов как вполне рациональную, пригодную для достижения определенных желаемых результатов, в частности, политику усиления государственной власти. Да и сам А.Смит, о котором мы поговорим попозже, заметил однажды, что «оборона важнее благосостояния», имея в виду, что меркантилисты должны восприниматься всерьез. Не говоря уже о том, что во времена, когда доход от внешней торговли был делом случая, – а именно такова эпоха «пиратского империализма», – когда внутренняя торговля ограничивалась несколькими населенными пунктами и велась спорадически и когда практически неизвестны были регулярная занятость и фабричная дисциплина, что могло быть естественнее мысли, будто лишь политика «разори соседа» (цель государственного строительства может быть достигнута ослаблением экономической мощи соседних государств в той же степени, если не в большей, как и усилением собственной. Для эпохи меркантилизма это значило: «богатство» означает не просто большое количество золота и серебра, а большое в сравнении с другими странами. Одно из главных убеждений эпохи меркантилизма – заключается в том, что активный торговый баланс воплощает в себе чистую прибавку к объему продаж на ограниченном внутреннем рынке и что более высокая заработная плата снизит, а не повысит предложение труда. Такого рода общие представления об экономической действительности объясняют, почему разумные люди могли придерживаться теорий, выдвигавшихся в ту эпоху.

Напомним, что выражение «политическая экономия» означало в те времена принципы управления хозяйством страны. Государственная власть рассматривалась меркантилистами как нечто вроде хозяина в большом хозяйстве. Следует отметить, что меркантилисты придерживались статического взгляда на мир, который, с их точки зрения, располагал лишь ограниченным количеством богатства. Ведущие принципы научного мировоззрения меркантилистов:

1. золото и сокровища любого рода как выражение сути богатства;

2. регулирование внешней торговли с целью обеспечения притока в страну золота и

серебра с помощью таможенных тарифов, квот и иных инструментов торговой политики.

3. поддержка промышленности путем импорта дешевого сырья;

4. протекционистские тарифы на импортируемые промышленные товары;

5. поощрение экспорта, особенно готовой продукции и запрет на вывоз сырья, поскольку по их мнению, данное сырье, уходя за границу, и будучи в дальнейшем переработанным, вновь поступает в их страну, приводя к тому, что они как бы «платят за свое же сырье» и что одновременно приводит к оттоку денег из страны.

6. рост населения для поддержания низкого уровня заработной платы.

7. запрет на ведение торговли колоний с иными странами, кроме метрополий.

 

Безусловно, сердце меркантилизма – доктрина активного торгового баланса.

Государство для всех этих целей располагало такими средствами, как законодательство, полиция и таможня. От прямого запрета на импорт тех или иных товаров до повышенных таможенных пошлин на импорт (такие пошлины называют запретительными, а торговую политику – протекционизмом).

Итак, в центре внимания меркантилистов – проблема обогащения страны.

Особую популярность среди меркантилистов имели английский экономист Томас Ман (Мен - по другим источникам) – (1571-1641). Его прославленный трактат «Богатство Англии во внешней торговле или баланс нашей внешней торговли как принцип нашего богатства» содержит изложение основных принципов идеологии зрелого меркантилизма,– признававший единственным источником богатства торговлю,

Французский исследователь Антуан де Монкретьен (1575-1621) – в 1615-ом году публикует «Трактат политической экономии», давший название будущей науке. И прежде чем перейти непосредственно к описанию этапов развития меркантилизма отметим, что меркантилизм как первая школа экономической мысли периода зарождающихся рыночных экономических отношений имеет целый ряд теоретико-методологических особенностей. Их суть сводится к тому, что меркантилисты:

· в качестве предмета изучения (экономического анализа) предпочитают рассмотрение проблем сферы обращения, причем в отрыве от проблематики сферы производства;

· в качестве метода изучения используют в основном эмпиризм, приводящий к описанию на причинно-следственной основе внешних проявлений экономических явлений и исключающий возможность системного анализа всех сфер экономики;

· возникновение денег считают следствием искусственного изобретения людей, а сами деньги отождествляют с богатством;

· происхождение стоимости (ценности) денег трактуют в связи с «естественной природой» золотых и серебряных денег и их количеством в стране;

· повышение предложения труда увязывают с необходимостью более низкой, а не высокой заработной платы;

· экономический рост рассматривают как следствие приумножения денежного богатства страны благодаря государственному регулированию внешней торговли и достижению положительного сальдо торгового баланса и т.д.

Вместе с тем эти и другие положения меркантилистской школы в экономической литературе традиционно характеризуют с учетом двух этапов в ее развитии, как мы отметили ранее, раннего и позднего. Такое деление на этапы обусловлено различиями в видении ранних и поздних меркантилистов путей достижения активного торгового баланса, о чем и последует речь далее.

Ранний меркантилизм характеризуется как монетарная система и сводится к накоплению денег в стране и государственной казне путем запрета вывоза денег из страны и привлечения денег в страну. Он возник еще до великих географических открытий и был актуален до середины XVI в. На том этапе торговые связи между странами были развиты слабо, имели эпизоди­ческий характер. Для достижения положительного сальдо во внеш­ней торговле ранние меркантилисты считали целесообразным:

ü устанавливать максимально высокие цены на экспортируемые товары;

ü всемерно ограничивать импорт товаров;

ü не допускать вывоза из страны золота и серебра (с ними отож­дествлялось денежное богатство).

Следовательно, теория монетаризма ранних меркантилистов может быть определена как теория «денежного баланса».

Поздний меркантилизм охватывает период со второй полови­ны XVI в. по вторую половину XVII в., хотя отдельные его эле­менты продолжали проявлять себя и в XVIII в. На этом этапе тор­говые связи между странами становятся развитыми и регулярны­ми, что во многом было обусловлено поощрением развития на­циональной промышленности и торговли государством. Чтобы достичь активного торгового баланса выдвигались рекомендации:

ü завоевывать внешние рынки благодаря относительно дешевым товарам (т.е. невысоким ценам), а также перепродаже товаров од­них стран в других странах;

ü допускать импорт товаров (кроме предметов роскоши) при сохранении в стране активного торгового баланса;

ü вывозить золото и серебро для осуществления выгодных торго­вых сделок, посредничества, т.е. для увеличения их массы в стра­не и сохранения активного торгового баланса.

Поздние меркантилисты сместили акцент в теории монетариз­ма, противопоставив идее «денежного баланса» ранних мерканти­листов идею «торгового баланса». Их взгляды уже отражают интересы не только купеческого, но и промышленного капитала. Практическая направленность меркантилистской системы в области торговых и ссудных операций и денежного обращения и ее влияние на последующие этапы эволюции экономической науки ни в коем случае не должны недооцениваться. Необходимо отметить, что меркантилизм обогатил историю экономических учений не только концепцией всеобщей коммерциализации хозяйственной жизни и масштабного участия в ней государственных структур, но и тем, что он действительно обозначил, говоря словами Й. Шумпетера «зачатки науки». Речь идет об экономической науке, которая после издания, как уже сказано, в 1615 году французским меркантилистом Антуаном Монкретьеном «Трактата политической экономии» почти четыре столетия достойно называлась не иначе как политическая экономия.

 

Физиократы.

 

В середине XVIII века начинают формироваться собственно экономические школы. Интересно то, когда появилось слово «экономист» как обозначение ученого – исследователя экономических вопросов? Оно появилось в XVIII веке. «Экономистами» назвала себя группа мыслителей во Франции, сплотившаяся вокруг доктора Франсуа Кенэ, которому эти экономисты были обязаны основными своими открытиями, сделавшими их труды не просто одним из фактов истории, а ее важным достоянием, первой системой политической экономии. Все они развивали новую систему взглядов, новую теорию. Чтобы коротко выразить ее суть, один из членов этой группы Дюпон де Немур, издатель весьма популярного в то время журнала, придумал слово «физиократия», что означает буквально с греч. «природовластие» или «власть природы». Впоследствии этих мыслителей стали называть и называют по сей день физиократами. Термин же физиократизм опять же был введен в оборот Адамом Смитом.

Школа формировалась в общении кружка единомышленников.

Венсан де Гурнэ (1712-1759) бесспорно, считается одним из основоположников школы физиократии. Написал он совсем немного – несколько докладных записок правительству, которые не публиковались, и рано умер. И только из статьи, которую в память о своем друге написал знаменитый, разносторонне одаренный министр финансов Людовика XV, оказавший большое воздействие на идеи Французской революции Жак Тюрго (1727-1781), стало известно о взглядах и влиянии Гурнэ. Установлено, что идеи Гурнэ оказали влияние на Кенэ. Известно также, что Гурнэ избежал многого из того, что потом было признано ошибками физиократической школы. Считается, что именно Гурнэ пустил в обиход знаменитую фразу laissez faire, laissez passer (лесэ фэр, лесэ пасэ). Прямому переводу на русский она не поддается, а означает, примерно, следующее: «Дайте людям самим делать свои дела, дайте делам идти своим ходом». Или проще: отстаньте, отвяжитесь; пусть все идет, как идет. Формулу эту так и пишут во всех книгах по-французски. Она стала знаком целой теории или идеологии. Что означает эта фраза?

Формула laissez faire выражает идею полной экономической свободы, когда государство не вмешивается в производственную, торговую и финансовую деятельность своих подданных. Они платят ему налоги, оно обеспечивает охрану их жизни, имущества, прав и свобод. Этим ограничиваются экономические отношения между государством и населением.

Ø Никаких ограничений на ввоз-вывоз.

Ø Никаких препятствий вкладывать и изымать капиталы.

Ø Никаких указаний о том, по какой цене продавать и покупать.

 

Все решают сами люди. Такая идеология в науке называется экономическим либерализмом. Формула laissez faire осталась в науке знаком крайнего варианта либерализма: никакого вмешательства государства. Ни Гурнэ, ни его единомышленники, по-видимому, не обсуждали различные степени экономической свободы. Вмешательство государства во все сферы экономической деятельности было настолько сильно в те времена, что важно было поставить вопрос об экономической свободе в принципе, в общих чертах, не думая о деталях.

Вторым устоем учения физиократов было представление о земле как единственном источнике богатства народов. Только труд сельскохозяйственных работников способен создать чистый продукт, т.е. доход, превышающий затраты (дар природы). Все другие виды деятельности (промышленность, торговля) являются «бесплодными», поскольку они лишь перерабатывают продукты, не увеличивая их количество. Свои доходы, по мнению физиократов, промышленники и купцы получают из «вторых рук». Для меркантилизма были характерны пренебрежение сельским хозяйством и весь упор политики на промышленно-торговое развитие. Физиократы провозгласили, что все должно быть наоборот (вскоре А.Смит заметит по этому поводу: “Если палка слишком перегнута в одну сторону, для выпрямления ее следует на столько же перегнуть в другую”), что источником богатства является превышение продукта произведенного над потребленным в сельском хозяйстве.

 

Франсуа Кенэ (1694-1774) был и остался в истории символом учения физиократов, который в своей «Экономической таблице» (1758 г.), считавшейся венцом физиократической школы, сделал гениальную попытку анализа общественного воспроизводства. В этой работе впервые изображается годовой процесс воспроизводства в целом и обоснование значения его основных элементов; с помощью математических расчетов показано, как создаваемый в земледелии валовой и чистый продукт обращается в натуральной и денежной форме. Движение совокупного общественного продукта в «Таблице» происходило между тремя классами граждан нации: классом земельных собственников, производительным классом (к которому Кенэ относил земледельцев) и непроизводительным классом (к которому он относил всех лиц, не связанных с земледелием). Отсюда пошло понятие замкнутого «стационарного состояния» как кругового потока, повторяющегося в каждый промежуток времени, – понятие, которое с этого момента завладело воображением экономистов.

Практически, – это первая макроэкономическая модель.

Хотя весь процесс представлен Кенэ в одной схеме, гениальность «Таблицы» в том и состояла, что поднимала она целый ряд сложнейших проблем. Это была попытка включить в процесс воспроизводства

• происхождение дохода,

• обмен между капиталом и доходом,

• отношение между производительным (в сфере производства) и личным потреблением,

• обращение между двумя большими подразделениями – между производством сырья и промышленностью.

И вместе с тем – это воплощенная в логически стройную форму мечта автора о государстве богатом, процветающем и гармоничном.

Ф. Кенэ принадлежал к той блестящей плеяде французских деятелей, которую породила критическая эпоха предреволюционной Франции. Доктор Кенэ не имел ученой степени «доктора экономических наук». Он был врачом.

Как врач, он знал об открытии Гарвеем системы кровообращения, которая работает независимо от разума и желания. Возможно, это впоследствии и подсказало ему блестящую идею о круговороте общественного продукта и встречном круговом потоке доходов, притом оба потока движутся без участия государства. Впервые в истории экономической науки он проанализировал процесс воспроизводства общественного капитала. Он ввел и сам этот термин. «воспризводство», трактуя его как постоянное повторение производства и сбыта.

Идея Кенэ породила целые направления в науке. От «Таблицы» идут прямые линии к важнейшим научным изысканиям ХIХ и ХХ веков – теории исчисления национального дохода, к теории общего рыночного равновесия, к моделям «затраты – выпуск» В.В. Леонтьева и к теории межотраслевого баланса.

 

Общие признаки и этапы эволюции классической политической экономии.

 

По мере дальнейшего формирования в развитых странах мира основ рыночных экономических отношений становилось все более очевидным то обстоятельство, что государственное вмешательство в экономическую деятельность не является панацеей в деле преодоления преград в приумножении национального богатства и во взаимоотношениях хозяйствующих субъектов.

Классическая политическая экономия возникла тогда, когда предпринимательская деятельность вслед за сферой торговли, денежного обращения и ссудных операций распространилась также на многие отрасли промышленности и сферу производства в целом. Поэтому уже в мануфактурный период, который выдвинул на первый план в экономике капитал, занятый в сфере производства, протекционизм меркантилистов уступил свое доминирующее положение новой концепции — концепции экономического либерализма, базирующейся на принципах невмешательства государства в экономические процессы, неограниченной свободы конкуренции предпринимателей.

Произошедшие социально-экономические преобразования изменили и характер политической экономии. Как известно, с начала XVII в. после выхода в свет «Трактата политической экономии» А.Н. Монкретьена (1615) суть политической экономии сводилась проводниками административного (протекционистского) решения экономических проблем к науке о государственном хозяйстве. Но к концу XVII в. и в последующее время мануфактурная экономика наиболее развитых европейских стран достигла такого уровня, что «советники при короле» уже более не могли убеждать его о путях наращивания богатства страны через «...работы о золоте, о сдерживании импорта и поощрении экспорта и о тысяче детальных распоряжений, имеющих целью установить контроль над экономикой».

«Классики» в отличие от меркантилистов, по существу, заново сформулировали и предмет, и метод изучения экноомической теории. В качестве предмета изучения «классики» предпочитали главным образом сферу производства.

Что касается метода изучения и эконкомического анализа, то его новизна в «классической школе» связана с внедрением новейших методологических приемов, коткорые обеспечивали достаточно глубокие аналитические резуыльтаты, меньшую степень эмпиричности и описательного, т.е. поверхностного, осмысления хозяйственной жизни.

Смена меркантилизма классической политической экономией стала свершением еще одной метаморфозы в отношении наименования и назначения экономической науки.

Как известно, в бытность древнегреческих философов термин «экономия» имел смысловую нагрузку процессов домоводста, управления семьей или личным хозяйством. В период меркантилистской системы экномическая наука, получившая благодаря Монкретьену наименование «политическая экономия», воспринималась уже как наука о государственном хозяйстве или экономике национальных государств, управляемых монархами. Наконец, в период «классической школы» политическая экономия обрела черты подлинно научной дисциплины, изучающей проблемы экономики свободной конкуренции.

По общепринятой оценке классическая политическая экономия зародилась в конце XVII — начале XVIII в. в трудах У.Петти (Англия) и П.Буагильбера (Франция). Время ее завершения рассматривается с двух теоретико-методологических позиций. Одна из них — марксистская — указывает на период первой четверти XIX в., и завершителями школы считаются английские ученые А.Смит и Д.Рикардо. Маркс делил ученых на «классиков» и «вульгарных». Первым он приписывал анализ внутренней сути капитализма, вторым – поверхностное описание, апологетику, т.е. оправдание несправедливого, как он считал, общественного строя. Буржуазная (немарксистская) наука сочла полезным взять у Маркса термин «классика», чтобы вложить в него другое содержание. Классики, как мы выясним, придерживались особых предпосылок, постулатов относительно изучаемой экономической реальности

По другой — наиболее распространенной в научном мире — классики исчерпали себя в последней трети XIX в. трудами Дж.С.Милля.

Впервые термин «классическая экономическая наука» употребил именно К. Маркс в специфическом смысле, назвав так школу политической экономии, которая исследовала действительные производственные отношения буржуазного общества, от Петти до Рикардо в Англии и от Буагильбера до Сисмонди во Франции.

Первый этап охватывает период с конца XVII в. до начала второй половины XVIII в. Это этап существенного расширения сферы рыночных отношений, аргументированных опровержений идей меркантилизма и его полного развенчания. Главные представители начала данного этапа У.Петти и П.Буагильбер.

Второй этап развития классической политической экономии охватывает период последней трети XVIII в. и несомненно связан с именем и трудами А.Смита — центральной фигуры среди всех ее представителей.

Третий этап эволюции классической школы политической экономии приходится на первую половину XIX в., когда в ряде развитых стран завершился промышленный переворот. В течение этого периода последователи и в том числе ученики А.Смита (так называли себя многие из них) подвергли углубленной проработке и переосмыслению основные идеи и концепции своего кумира, обогатили школу принципиально новыми и значимыми теоретическими положениями.

Четвертый, завершающий этап развития классической политической экономии охватывает период второй половины XIX в., в течение которого упомянутые выше Дж.С.Милль и К.Маркс обобщили лучшие достижения школы: С другой стороны, к этому времени уже обретали самостоятельное значение новые, более прогрессивные направления экономической мысли, получившие впоследствии названия «маржинализм» (конец XIX в.) и «институционализм» (начало XX в.).

Продолжая общую характеристику почти двухсотлетней истории классической политической экономии, необходимо выделить ее единые признаки, подходы и тенденции в части предмета и метода изучения и дать им соответствующую оценку. Они могут быть сведены к следующему обобщению.

Во-первых, неприятие протекционизма в экономической политике государства и преимущественный анализ проблем сферы производства в отрыве от сферы обращения, выработка и применение прогрессивных методологических приемов исследования, включая причинно-следственный (каузальный), дедуктивный и индуктивный, логическую абстракцию. В результате свойственное классикам противопоставление друг другу сфер производства и обращения, производительного и непроизводительного труда стало причиной недооценки закономерной взаимосвязи хозяйствующих субъектов этих сфер, обратного влияния на сферу производства денежных, кредитных и финансовых факторов и других элементов сферы обращения.

Во-вторых, опираясь на причинно-следственный анализ, расчеты средних и суммарных величин экономических показателей, классики (в отличие от меркантилистов) пытались выявить механизм происхождения стоимости товаров и колебания уровня цен на рынке не в связи с «естественной природой» денег и их количеством в стране, а в связи с издержками производства или, по другой трактовке, количеством затраченного труда.

В-третьих, категория «стоимость» признавалась авторами классической школы единственной исходной категорией экономического анализа, от которой как на схеме генеалогического древа отпочковываются (вырастают) другие производные по своей сути категории.

В-четвертых, деньги, издавна и традиционно считавшиеся искусственным изобретением людей, в период классической политической экономии были признаны стихийно выделившимся в товарном мире товаром, который нельзя «отменить» никакими соглашениями между людьми.

 

Адам Смит.

Об Адаме Смите уже упоминалось на лекциях и не раз еще будет упомянуто. Следует здесь только отметить, что задача, которую поставил перед собой Смит, была непроста. Ему предстояло отстаивать принцип естественной свободы (естественного, природного порядка вещей – недаром слово ПРИРОДА вошло в название его великой книги) против меркантилизма и вместе с физиократами, но при этом отстаивать принцип производительности промышленного и торгового капитала против физиократов и вместе с меркантилистами. Это называется садиться меж двух стульев. При этом часто садящийся оказывается на земле, сопровождаемый насмешками с двух сторон. У А. Смита все вышло наоборот: он утвердился на своей позиции, тогда как справа и слева от него все посыпалось. Прежде чем перейти к полемике на два фронта, Смит сооружает себе прочный теоретический фундамент. Из пяти книг «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776 –семь лет работал над этим трудом) две первые отведены основам теоретической системы Адама Смита, в третьей и четвертой полемически рассматривается история развития хозяйства различных народов и история развития систем политической экономии (главным образом – меркантилизма и физиократов). В пятой (самой большой книге) излагаются положения о «доходах государя или государства», т.е. о финансах государства, налогах и государственных сборах (Смит первым ввел в предмет политической экономии финансовые проблемы), – как меры во исполнение трех обязанностей (защита общества от насилия со стороны других обществ, защита каждого члена общества от несправедливостей со стороны других членов общества, приведение в исполнение и поддержание предприятий и учреждений, которые не могут быть исполнены и содержимы за счет одного или нескольких людей – понятие «ночного сторожа»), остающихся государю при режиме естественной свободы. «Богатство народов»с начала до конца проникнуто мыслью, что лучшее и даже единственное средство обеспечить общее благополучие заключается в предоставлении каждому свободы заботиться о своих интересах.

Адам Смит постепенно, но неуклонно выстраивает единое здание экономической науки, которая (как теперь становится ясным) прежде существовала в виде разрозненных деталей.. Экономическая теория как наука дает системную трактовку фактов экономики. Именно такую системность обеспечил экономике А.Смит. «Исследование о природе и причинах богатства народов» – это первый в экономической науке полноценный труд.

В своей книге «Исследование о природе и причинах богатства народов» в качестве предмета изучения политической экономии А.Смит назвал проблему экономического развития общества и повышения его благосостояния.

Отмечу еще один момент. Смит сумел угадать ту плодотворнейшую мысль, что при определенных общественных условиях, которые мы в наши дни описываем термином «работающая конкуренция», частные интересы действительно могут гармонично сочетаться с интересами общества. И обратим внимание на то, как часто он обращается к особенностям социальных условий, которыми определяются и направляются материальные интересы. Таким образом, Смит был, можно сказать, первым институционалистом в экономической науке (об институционалистах – ниже). Смит подчеркивает, что мощная побудительная сила личного интереса действует в согласии с интересами общества только в совершенно определенных институциональных условиях. Смит понимает, что личные интересы могут в равной мере и препятствовать и способствовать росту благосостояния общества; рыночный механизм установит гармонию только тогда, когда он включен в соответствующие правовые и институциональные рамки. «Богатство народов» напоминает нам, что преимущества конкуренции не проявляются при полном невмешательстве государства. И не напрасно Смит говорил о политической экономии.

Воздавая должное Адаму Смиту, следует сказать, что по экономической мудрости, по глубокому и точному проникновению в сущность экономического процесса ему нет равных ни в XVIII, ни даже в XIXв.

Поговорим о категориях «невидимая рука» и «экономический человек».

Сущность «экономического человека» достаточно рельефно показана уже во второй главе книги I «Богатства народов», где особо впечатляет положение о том, что разделение труда является результатом определенной склонности человеческой природы к торговле и обмену. А.Смит характеризует «экономического человека» словами: «Он скорее достигнет своей цели, если обратится к их эгоизму и сумеет показать им, что в их собственных интересах сделать для него то, что он требует от них...

Без особых комментариев А.Смит преподносит читателю и положение о «невидимой руке». Он говорит о ней как бы между прочим, обращая внимание читателя на то, что «каждый отдельный человек... имеет в виду свою собственную выгоду, а отнюдь не выгоды общества... причем в этом случае, как и во многих других, он невидимой рукой направляется к цели, которая совсем и не входила в его намерения...» и что «преследуя свои собственные интересы, он часто более действенным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится сделать это».

Таким образом, смитовская «невидимая рука» предполагает такое соотношение между «экономическим человеком» и обществом, т.е. «видимой рукой» государственного управления, когда последняя, не противодействуя объективным законам экономии, перестанет ограничивать экспорт и импорт и выступать искусственной преградой «естественному» рыночному механизму. Конкретно за государством А.Смит считает целесообразным закрепить «три весьма важные обязанности», а именно: осуществление издержек на общественные работы, на обеспечение военной безопасности и на отправление правосудия.

Непременным условием для того, чтобы экономические законы действовали, является, по убеждению А.Смита, свободная конкуренция. «Богатство народов» А.Смита начинается с проблематики разделения труда вовсе не случайно. На ставшем хрестоматийным примере, показывающем, как в булавочной мануфактуре разделение труда по меньшей мере трояко повышает производительность труда (речь идет о повышении квалификации работников; экономии времени при переходе от одной операции (работы) к другой; изобретении машин и механизмов), он фактически подготовил «почву» для будущих рассуждений и споров по многим ключевым теоретическим проблемам политической экономии.

Автор «Богатства народов» также будто бы сделал окончательный вывод, говоря, что «труд является единственным всеобщим, равно как и единственным точным, мерилом стоимости, или единственной мерой, посредством которой мы можем сравнивать между собою стоимости различных товаров.

Его будущий ученик Ж.С. де Сисмонди блестяще отозвался о нем:

«Пустым тщеславием было бы указывать на пункты, в которых мысль его не была еще вполне ясной. Ибо ему мы обязаны всем, даже позднейшим открытием истин, которые самому Смиту не были известны».

Сегодня трудно даже вообразить, как зачитывались трудом Смита образованные люди в конце XVIII начале XIX столетия. Она владела умами и рождала новые мысли.

 

Жан-Батист Сэй.

Чтобы что-то купить, размышлял молодой француз, нужно сперва что-то продать. Его размышления не прошли бесследно для истории экономической мысли. Дело в том, что в первом издании главного его труда «Трактат политической экономии или Простое изложение способа, которым образуются, распределяются и потребляются богатства» – только при его жизни было пять изданий – Жан Батист Сэй (так звали юношу) написал четыре странички о сбыте. На них в нечеткой форме была изложена мысль, что общее перепроизводство товаров в хозяйстве и экономические кризисы в принципе невозможны, потому что совокупный спрос в экономике всегда равен совокупному предложению. Сэй выдвинул экономический закон, носящий его имя. «Продукты уплачиваются за продукты» – вот суть закона рынков Сэя, закона, который потом многие поколения ученых сколько ни бились, не могли ни доказать, ни опровергнуть. (Очень близко к разгадке подошел Джон Стюарт Милль, а удалось только в 1952 году двум американским ученым).

Ж.Б. Сэй (1767-1832) был, вероятно, первым экономистом вне Британии, кто начал развивать идеи Смита в поисках ответов на новые вопросы – они еще не вставали перед Смитом. В частности, это касается проблемы экономического цикла. Нужно заметить, что «Трактат…» Сэя впервые вышел в 1803 году, когда регулярная периодичность кризисов еще не проявлялась. Кроме того заслугой Сэя является то, что при написании книги он первым применил способ изложения, который позже не только перекочевал в учебники по политической экономии, но и использовался всеми учеными при написании своих трудов. Речь идет о четырех больших разделах: потребление, производство, обмен, распределение.

Ж.Б.Сэй, задавшись целью популяризировать учение А.Смита, ввел в научный оборот так называемую теорию трех главных факторов производства, которая стала, тем не менее, одной из самых значимых теорий классической политической экономии на всем протяжении XIX в. Суть этой теории состоит в том, что в общественном производстве взаимодействуют три главных фактора — труд, капитал и земля. Причем степень участия каждого из названных факторов в создании стоимости (ценообразовании) и доходов общества обусловлена якобы тем, кому из трех классов — рабочим, капиталистам или землевладельцам — принадлежит соответствующий фактор.

Кроме вышеназванных знаменитых в истории экономической мысли имен классическая школа «блещет» еще по крайней мере тремя:

· Давид Рикардо (1772-1823),

· Томас Мальтус (1776-1834),

· Джон Стюарт Милль (1806-1873).

 

Давид Рикардо.

В эти годы (но уже – эпоха промышленного переворота) Давиду Рикардо, лондонскому финансисту, уже в 27 лет сделавшемуся на биржевых играх миллионером (притом десять лет назад у него не было ни пенса, поскольку отец-банкир отказал сыну в наследстве, противясь его браку с любимой девушкой), однажды попала в руки внушительных размеров книга. Он открыл ее и не отрывался, пока не дочитал до конца. Потом стал читать заново, но уже с карандашом в руках. Кое-что вызывало протест, об этом нужно подумать хорошенько. Книга называлась «Богатство народов». Рикардо решает изменить свой образ жизни. Денег нажито достаточно, биржа обойдется без него. Он покупает большой участок земли, становится рантье. И теперь у него есть время, чтобы заняться наукой всерьез. И он не теряет времени. Как государство богатеет, это Смит выяснил раз и навсегда. Но ведь и распределяться это богатство может по-разному. От чего зависит распределение? Именно в распределении видит Рикардо предмет политической экономии. Есть и другие вопросы.

Научных трудов Давид Рикардо написал очень мало, исключительно придирчиво работая над каждым, добиваясь абсолютно точной формы выражения мысли. Но по своему значению в истории экономической науки главная его книга «Начала политической экономии и налогового обложения» (1817) по праву заняла место рядом с “Богатством” Смита. Вообще вся экономическая система Рикардо возникла как продолжение, развитие и критика теории Смита. Во времена Рикардо промышленный переворот находился в начальной стадии, еще далеко не полностью проявилась сущность капитализма. Поэтому учение Рикардо продолжает восходящую линию развития классической школы. Давид Рикардо считается наиболее глубоким мыслителем из плеяды “детей” Смита: теория ренты, трудовая теория ценности, проблемы с капиталом и прибылью на капитал, теория заработной платы, теория сравнительных преимуществ – вот неполный перечень (с учетом преждевременной смерти) научных интересов этого ученого.

Можно привести отрывок из историко-экономического труда М. Блауга, где он дает сравнительный анализ научного значения двух великих экономистов, отводя Давиду Рикардо достойное место. «Если проблема экономической науки, как нам часто говорят, – распределение ограниченных средств между конкурирующими целями, тогда Адам Смит внес в экономическую науку больший вклад, чем Рикардо. Единственное место, где Рикардо специально обращается к проблеме распределения ресурсов, – это глава о внешней торговле, и здесь, во всяком случае, он видел дальше и глубже, чем Адам Смит. Если главная проблема экономической науки – это рост и развитие, как нам тоже говорят, здесь опять же у Смита содержится гораздо больше, чем у Рикардо. Но если экономическая наука – это, скорее, орудие анализа, метод мышления, чем набор существенных результатов, то Рикардо буквально изобрел технику экономической науки. (М.Блауг. Экономическая мысль в ретроспективе, 1994 г., стр. 123).