Н. Н. Карамзин о царствовании Иоанна IV.

ТЕКСТЫ

1546-1552. Великому князю исполнилось 17 лет от рождения. Иоанн объявил:... "еще до своей женитьбы исполнить древний обряд предков его и венчаться на Царство". <... > как бы утверд[ить] печатию веры святый союз между государем и народом. Оно было не новое для Московской державы: Иоанн 3 венчал своего внука на Царство, но... говорили единственно о древнейшем примере Владимира Мономаха, на коего митрополит Ефесский возложил венец, златую цепь и бармы Константиновы. Мономах, умирая, отдал Царскую утварь шестому сыну своему, Георгию; велел... передавать из рода в род без употребления, доколе бог... не воздвигнет [в России - ред. ] Самодержца....

... С сего времени [с 1547г. - ред. ] российские монархи начали...

именоваться царями, сохраняя и титул великих князей,... об'явили

народу, что сим исполнилось пророчество Апокалипсиса о шестом царстве, которое есть Российское. Хотя титло не придает естественного могущества, но действует на воображение людей.

... "Смирились, - говорят летописцы, враги наши, цари неверные и короли нечестивые: Иоанн стал на первой степени державства между ими!"... константинопольский патриарх Иоасаф, в знак своего усердия к венценосцу России, в 1561 году соборною грамотою утвердил его в сане царском, говоря в ней: "Не только предание людей достоверных, но и самые летописи свидетельствуют, что нынешний властитель московский происходит от незабвенной царицы Анны, сестры императора Багрянородного, и что митрополит Ефесский, уполномоченный для того собором духовенства византийского, венчал российского великого князя Владимира на царство". Сия грамота подписана тридцатью шестью митрополитами епископами греческими....

... набожность Иоаннова, ниискренняя любовь к добродетельной супруге не могли укротить его пылкой, беспокойной души, стремительной в движениях гнева.... Он любил показывать себя царем, но не в делах мудрого правления, а в наказаниях, в необузданности прихотей.... Никогда Россия не управлялась хуже.... в 1547 г... начался пожар.... Вся Москва представила зрелище огромного пылающего костра под тучамигустого дыма.... сим воспользовались неприятели Глинских [родственники матери Ивана - ред. ]... они составили заговор; а народ, несчастием расположенный к исступлению злобы и к мятежу, охотно сделался их орудием.... Никто не унимал беззакония: правительства как бы не было....

В сие ужасное время, когда юный царь трепетал в Воробьевском дворце своем,... явился там Cильвестр, саном иерей, родом из Новгорода,... овладел воображением, умом юноши и произвел чудо: Иоанн сделался иным человеком; обливаясь слезами раскаяния.... Смиренный иерей стал у трона,... заключив тесный союз с одним из любимцев Иоанновых, Алексеем Федоровичем Адашевым, прекрасным молодым человеком,... он искал Иоанновой милости не для своих личных выгод, а для пользы отечества.

... мятежное господство бояр рушилось совершенно, уступив место единовластию царскому, чуждому тиранства и прихотей. Юное, пылкое сердце его хотело открыть себя пред лицом России: он велел, чтобы из всех городов прислали в Москву людей избранных, всякого чина или состояния, для важного дела государственного.

1560-1567. Царь говорил и действовал, опираясь на чету избранных, Сельвестра и Адашева<... >

Желая уподобиться во всем великому Иоанну III<... >быть Царем правды <... > занялся законодательством, одобрив Судебник, Иоанн назначил быть в Москве Собору слуг Божих и, в 1551 году <... > Собор утвердил все новые, мудрые постановления Иоанновы.

<... > Сей Монарх, озаренный славой, до восторга любимый отечеством, завоеватель враждебного Царства [Казанского - ред. ], умеритель своего, великодушный во всех чувствах, во всех намерениях, мудрый правитель, имел только 22 года от рождения: явление редкое в Истории государств! Казалось, что Бог хотел в Иоанне удивить Россию и человечество примером какого-то совершенства, великости и счастия на троне <... > Но здесь восходит первое облако над лучезарною главою юного Венсценосца<... > Так было до весны 1560 года.

В сие время холодность государева к Адашеву и к Сильвестру столь явно обнаружилась, что они увидели необходимость удалиться от двора. <... > "когда я страдал в тяжкой болезни, - [пишет Грозный - ред. ], - они, забыв верность и клятву, в упоении самовластия хотели, мимо сына моего, взять себе иного царя, <... > и во всем доброхотствовали князю Владимиру Андреевичу. "<... > и если не Иоанн, но любимцы его от 1547 до 1560 года управляли Россиею: то для счастия подданных и царя надлежало бы сим добродетельным мужам не оставлять государственного кормила <... > Старые друзья Иоанновы из'являли любовь к государю и к добродетели; новые - только к государю, и казалось тем любезнее. <... > Москва цепенела в страхе. Кровь лилася; в темницах, в моностырях стенали жертвы; но... тиранство еще созревало: настоящее ужасало будущим! Нет исправления для мучителя, всегда более и более подозрительного, более и более свирепого; кровопийство не утоляет, но

усиливает жажду крови: оно делается лютейшею из страстей.

1563-1569. Ужас, наведенный жестокостями царя на всех россиян, произвел бегство многих из них в чужие земли. Князь Дмитрий Вмшневский ушел к Сигизмунду. Вслед за Вишневским отъехали в Литву два брата, знатные сановники, Алексей и Гаврило Черкасские, без сомнения угрожаемые опалою. Бегство не всегда измена; гражданские законы не могут быть сильнее естественного: спасаться от мучителя; но горе гражданину, который за тирана мстит отечеству! Юный, бодрый воевода, в нежном цвете лет ознаменованный славными ранами, муж битвы и совета, участник всех блестящих завоеваний Иоанновых <... > То был князь Андрей Курбский. <... > Первым делом Курбского было изъясниться с Иоанном: <... > "Но слезы невинных жертв готовят казнь мучителю. Бойся и мертвых: убитые тобою живы для всевышнего: они у престола его требуют мести!" <... > Иоанн-царь отвечал Курбскому: "Казним одних изменников - и где же щадят их?"

<... > измена Курбского и замысел Сигизмундов потрясти Россию, произвели одну кратковременную тревогу в Москве. Но сердце Иоанново не успокоилось, более и более кипело гневом, волновалось подозрениями. Вседобрые вельможи казались ему тайными злодеями, единомышленниками Курбского: он видел предательство в их печальных взорах, слышал укоризны или угрозы в их молчании; требовал доносов и жаловолся, что их мало: самые бесстыдные клеветники не удовлетворяли его жажде к истязанию.

3 января вручили митрополиту Иоаннову грамоту <... > Государь описывал в ней все мятежи, неустройства, беззакония боярского правления <... > "Вследствии чего, - писал Иоанн, - не хотя терпеть ваших измен, мы от великой жалости сердца оставили государство и поехали, куда бог укажет нам путь". -Другую грамоту прислал он гостям, купцам и мещанам... Царь уверял добрых московитян в своей милости, сказывая, что опала и гнев его не касаются народа.

Cтолица пришла в ужас <... > Все говорили ему одно: "Пусть царь казнит своих лиходеев <... > Он наш владыка, богом данный: иного не ведаем. Мы все с своими головами едем за тобою бить челом государю и плакаться. "

<... > Москва с нетерпением ждала царя <... > Наконец, 2 февраля, Иоанн торжественно в'ехал в столицу <... > предложил устав опричнины: <... > часть России и Москвы, сия тысячная дружина Иоаннова, сей новый двор, как отдельная собственность царя, находясь под его непосредственным ведомством, были названы опричниною; а все остальное - то есть все государство - земщиною, которую Иоанн поручал боярам земским, князьям Бельскому, Мстиславскому и др., велев старым государственным чиновникам... сидеть в их приказах, решать все дела гражданские <... > земледельцы были жертвою сего несправедливого учреждения: новые дворяне, которые из нищих сделались большими господами, хотели пышностию закрасить свою подлость, имели нужду в деньгах, обременяли крестьян налогами, трудами: деревни разорились. Но сие зло казалось еще маловажным в сравнениии с другим. Скоро увидели, что Иоанн предает всю Россию в жертву своим опричным: они были всегда правы в судах, а на них не было ни суда, ни управы... Затейливый ум Иоаннов изобрел достойный символ для своих ревностных слуг: они ездили всегда с собачьими головами и с метлами, привязанными к седлам, в ознаменование того, что грызут лиходеев царских и метут Россию!

1572-1577. Беспримерными ужасами тиранства испытав неизменную верность народа; не видя ни тени сопротивления, ни тени опасностей для мучительства; истребив гордых, самовластных друзей Адашева, главных сподвижников своеого доброго царствования; передав их знатность и богатство сановникам новым, безмолвным, ему угодным: Иоанн, к внезапной радости подданных, вдруг уничтожил ненавистную опричнину, которая, служа рукою для губителя, семь лет терзала внутренность государства.

1582-1584. Между иными тяжкими опытами судьбы, сверх бедствий удельной системы, сверх ига монголов, Россия должна была испытать и грозу самодержца-мучителя: устояла с любовию к самодержавию, ибо верила, что бог посылает и язву, и землетрясение, и тиранов; не преломило железного скиптра в руках Иоанновых и двадцать четыре года сносила губителя, вооружаясь единственно молитвою и терпением, чтобы, в лучшие времена, иметь Петра Великого, Екатерину Вторую (история не любит именовать живых). <... > Нет, тигр упивался кровию агнцев - и жертвы, издыхая в невинности, последним взором на бедственную землю требовали справедливости, умилительного воспоминания от современников и потомства!... Жизнь тирана есть бедствие для человечества, но его история всегда полезна для государей и народов: вселять омерзение ко злу есть вселять любовь к добродетели - и слава времени, когда вооруженный истиною дееписатель может, в правлении самодержавном, выставить на позор такого властителя, да не будет уже впредь ему подобных! <... > Так, Иоанн имел разум превосходный, не чуждый образования и сведений, соединенный с необыкновенным даром слова, чтобы бесстыдно раболепствовать гнуснейшим похотем. Имея редкую память, знал наизусть Библию, историю греческую, римскую, нашего отечества, чтобы нелепо толковать их в пользу тиранства; хвалился твердостию и властию над собою, умея громко смеяться в часы страха и беспокойства внутреннего; хвалился милостию и щедростию, обогащая любимцев достоянием опальных бояр и граждан; хвалился правосудием, карая вместе, с равным удовольствием, и заслуги и преступления; хвалился духом царским, соблюдением державной чести, велев изрубить присланного из Персии в Москву слона, не хотевшего стать перед ним на колена, и жестоко наказывая бедных царедворцев, которые смели играть лучше державного в шашки или в карты; хвалился, наконец, глубокою мудростию государственною, по системе, по эпохам, с каким-то хладнокровным размером истребляя знаменитые роды, будто бы опасные для царской власти, - возводя на их степень роды новые, подлые и губительною рукою касаясь самых будущих времен: ибо туча доносителей, клеветников, кромешников, им образованных, как туча гладоносных насекомых, исчезнув, оставила злое семя в народе; и если иго Батыево унизило дух россиян, то, без сомнения, не возвысило его и царствование Иоанново. Но отдадим справедливость и тирану: Иоанн в самых крайностях зла является как бы призраком великого монарха, ревностный, неутомимый, часто проницательный в государственной деятельности; хотя, любив всегда равнять себя в доблести с Александром Македомским, не имел ни тени мужества в душе, но остался завоевателем; в политике внешней неуклонно следовал великим намерениям своего деда; любил правду в судах, сам нередко разбирал тяжбы, выслушивал жалобы, читал всякую бумагу, решал немедленно; казнил утеснителей народа, сановников бессовестных, лихоимцев, телесно и стыдом (рядил их в великолепную одежду, сажал на колесницу и приказывал живодерам возить из улицы в улицу); не терпел гнусного пьянства (только на святой неделе и в рождество Христово дозволялось народу веселиться в кабаках; пьяных во всякое иное время отсылали в темницу). Не любя смелой укоризны, Иоанн не любил иногда и грубой лести <... > Наконец, Иоанн знаменит в истории как законодавец и государственный образователь.

Нет сомнения, что истинно великий Иоанн III, издав "Гражданское уложение", устроил и разные правительства для лучшего действия самодержавной власти: кроме древней боярской думы, в делах сего времени упоминается о Казенном дворе, о приказах; но более ничего не знаем, имея уже ясные, достоверные известия о многих расправах и судебных местах, которые существовали в Москве при Иоанне IY. Главные приказы, или чети, именовались посольским, разрядным, поместным, казанским <... > Жалобы, тяжбы, следствия поступали в чети из областей, где судили и рядили наместники с своими тиунами и старостами, коим помогали соцкие и десятские в уездах; из чети же, где заседали знаменитейшие государственные сановники, всякое важное дело уголовное, самое гражданское шло в боярскую думу, так что без царского утверждения никого не казнили, никого не лишали достояния. <... > Как в сих, так и в областных правительствах или судах главными действователями были дьяки-грамотеи. <... > Умея не только читать и писать лучше других, но зная твердо и законы, предания, обряды, дьяки и приказные люди составляли особенный род слуг государственных, степению ниже дворян и выше жильцов или нарочитых детей боярских, гостей или купцов иминитых; а дьяки думные уступали в достоинстве только советникам государственным: боярам, окольничим и новым думным

дворянам, учрежденным Иоанном в 1572 году для введения в думу

сановников, отличных умом, хотя и не знатных родом: ибо, несмотря на все злоупотребления власти неограниченной, он уважал иногда древние обычаии: например, не хотел дать боярства любимцу души своей Малюте Скуратову, опасаясь унизить сей верховный сан таким скорым возвышением человека худородного. Умножив число людей приказных и дав им более важности в государственном устройстве, Иоанн, как искусный властитель, образовал еще новые степени знаменитости для дворян и князей, разделив первых на две статьи, на дворян сверстных и младших, а вторых - на князей простых и служилых; к числу же царедворцев прибавил стольников, которые, служа за столом государевым, отправляли и воинские должности, будучи сановитее дворян младших. <... > Иоанн оставил России войско, какого она не имела дотоле: лучше устроенное и многочисленнейшее прежнего; <... >

Иоанн, как мы сказали, дополнил в судебнике "Гражданское уложение" своего деда, включив в него новые законы, но не переменив системы или духа старых...

К достохвальным деяниям сего царствования принадлежит еще строение многих новых городов <... >

Размножение городов благоприятствовало и чрезвычайным успехам торговли... "Сия благословенная земля (пишет Кобенцель о России) изобилует всем необходимым для жизни человеческой, не имея действительной нужды ни в каких иноземных произведениях". - Завоевание Казани и Астрахани усилило нашу мену азиатскую. <... > В заключение скажем, что добрая слава Иоаннова пережила его худую славу в народной памяти: стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания затмились новейшими; но имя Иоанново блистало на судебнике и напоминало приобретение трех царств могольских: доказательства дел ужасных лежали в книгохранилищах, а народ в течение веков видел Казань, Астрахань, Сибирь как живые монументы царя - завоевателя; чтил в нем знаменитого виновника нашей государственной силы, нашего гражданского образования; отвергнул или забыл название мучителя, данное ему современниками, и по темным слухам о жестокости Иоанновой доныне именует его только Грозным, не различая внука с дедом, так названным древнею Россиею более в хвалу, нежели в укоризну. История злопамятнее народа!

Карамзин Н. М. История государства Российского. В трех книгах с приложениями. Кн. П. - М., 1989. Т. УШ. С. 55-68, 122; Кн. Ш. - М., 1989. Т. 9. С. 5-8, 10, 12, 33-50, 121-122, 258-279.