Глава 101. На все четыре стороны.

Круг камней предстал передо мной неожиданно, показавшись из-за склона холма, на который я долго и упорно поднимался по забытой богами дороге, напрочь не заросшей травой лишь потому, что она состояла из мелких надоедливых булыжников, то и дело выскакивающих из-под ног. Флора и фауна орочьих земель сильно отличалась от облюбованной людьми долины. Причина этого была даже не в высоте над землёй, особой влажности или температуре. Основным различием являлась почва: в горах практически не было земель, пригодных не то что для земледелия, но и вообще для нормального роста какой-либо зелени. Несмотря на это, растительность здесь имелась, хоть и весьма скудная. Те деревья, которые героически пробивались через камни, щеголяли чахлыми кряжистыми стволами, будто вся их жизнь была беспрестанным страданием и борьбой за существование. Изредка всё же встречались своеобразные горные оазисы, и одним из таких плодородных мест как раз была окрестность круга камней. После изнурительной дороги средь пустоши, я будто оказался в другом мире – радушном и приветливом.

Древнее сооружение располагалось в центре широкого плато, один из краёв которого обрывался отвесной скалой, откуда открывался захватывающий вид на долину рудников. В туманной утренней дымке можно было разглядеть даже очертания Старого лагеря, казавшегося отсюда игрушечным и нелепым. Несмотря на то, что пришёл совсем не за этим, я не удержался, подошёл к обрыву и несколько минут завороженно разглядывал открывшийся пейзаж. В прошлое посещение этого места у меня не было ни возможности, ни времени порадовать глаз этим чудесным видом, теперь же не было причин отказывать себе в удовольствии.

Без сомнений, плато не случайно было выбрано древними строителями для «Стоунхенджа». Днём оно интенсивно освещалось солнечными лучами, ночью же впитывало в себя лунное сияние. Горы вокруг будто специально расходились в стороны и практически не мешали обозревать небосклон. Лучшего места для астрономических наблюдений и связанных с ними магических ритуалов было просто не сыскать. Впрочем, с тех пор, как эта часть Хориниса стала гигантской тюрьмой, насладиться звёздным небом мешал барьер, своими переливами перебивающий тусклые огоньки ночных светил даже в ясную погоду.

На плато было тихо, но я не давал себя обмануть видимой безмятежностью. Со слов Диего мне было известно, что где-то неподалёку располагается логово мракориса, которого следопыт уже несколько дней безуспешно пытался выследить – каменистый грунт сильно осложнял поиск по следам, а осторожный хищник старался не выдавать расположение своего дневного убежища. По счастью, солнце уже достаточно поднялось над горизонтом, и потому опасаться свирепого зверя не стоило. Дожидаться же ночи в этом тихом, но жутковатом месте не входило в мои планы. Даже орки боялись заходить сюда, что, кстати, существенно облегчило мне дорогу до круга камней.

Всего лишь четверть часа назад столкновение с орками казалось неизбежным – несколько разведчиков определённо заметили одинокого путника в красном и даже выдвинулись в мою сторону. До них было не меньше мили по пересечённой местности, но для тренированных воинов это смешная дистанция, преодолеваемая за пару минут. Я взялся за руну огненного шара, ускорил шаг, в надежде если не оторваться, то хотя бы найти удобную позицию для обороны, например, высокий камень, с которого можно обрушить на противников огненный шквал, не рискуя попасть под лихой топор. Я знал, что орки очень выносливы и свирепы, потому зачастую даже раненными и обожжёнными они продолжали атаку и не сдавались до самой смерти. Именно поэтому и стоило найти препятствие, которое помешает обезумевшим от огня врагам добраться до меня. По счастью, как раз подходящий камень виднелся поблизости. Дикари бросились в погоню, но стоило мне свернуть к валуну, располагавшемуся как раз по дороге на плато, как они неожиданно остановились. Один из них замахал топором в воздухе и что-то прокричал, будто отговаривая других продолжать преследование. Походило на то, что эти земли были для орков запретными. Возможно, они знали о проклятии склепа, и не желали иметь дела с нежитью, а может, у моих преследователей были совсем иные, неизвестные мне причины. В любом случае я был весьма рад тому, что опасного боя удалось избежать.

Насладившись красотами рудниковой долины, пришло время вернулся к насущным делам. Цель экспедиции была совсем близко, я подошёл к хорошо знакомому алтарю в центре каменного круга. Здесь всё было, как в момент предыдущего визита, за исключением одной неприятной детали. Труп стражника, погибшего в бою с нежитью, так и лежал на алтаре, куда его закинули по приказу Бладвина, чтобы удобнее было стаскивать доспехи. За прошедшие годы, от него остались лишь голые кости, и можно было решить, что это жертва стародавнего кровавого ритуала. Зрелище было зловещим и пугающим. Я подумал, что, было бы неплохо похоронить беднягу, но не смог заставить себя прикоснуться к останкам. Мне казалось, что стоит дотронуться до них, как скелет оживёт и вцепится своей костлявой кистью мне в глотку. Я поспешил отвернуться и подошёл ко входу в склеп.

От одной мысли, что я должен спуститься внутрь, мурашки пробежали по спине. Я бы скорее предпочёл один на один встретиться с целым отрядом разъярённых орков, чем вновь оказаться в мрачных катакомбах, заполненных проклятыми мертвецами. Отогнав трусливые мысли, я всё же переборол себя и достал из внутреннего кармана редко используемую руну света. Когда магический огонёк засиял над головой, я сменил руну на «огненный шар» и сделал осторожный шаг по ступеням вниз. Пришло время реализовать план «А» и попытаться в одиночку заполучить талисман.

План «Б» предполагал, дождаться Везунчика и вместе с ним расчистить склеп от нежити. Он получит искомый юнитор, а я зачарованное украшение. Это было безопаснее, чем лезть в пекло одному, однако нельзя было приступать к делу без разведки – требовалось убедиться, что всё обстоит именно так, как предполагалось. Без сомнений, юнитор по-тихому забрать было невозможно, но насчёт талисмана не было определённости. За прошедшее время нежить должна была успокоиться и вновь превратиться в груды костей, валяющихся на полу в ожидании незваных гостей. Был шанс снять амулет с трупа Дранко до того, как он встанет на ноги и набросится на меня.

Мои надежды оправдались – в подземелье царила мёртвая тишина. Даже воздух был неподвижным, спёртым и затхлым, будто ни малейший ветерок не проникал в катакомбы. Чтобы не быть застигнутым врасплох, я приготовил огненный шар. Пламя бодро разгорелось меж моих рук, осветив зал ещё сильнее. Ничто не ответило на моё вмешательство. Пожалуй, окажись я здесь впервые, то уже потерял бы осторожность. К счастью, я знал, с чем имею дело. Труп Дранко узнать было не сложно. Его доспехи выделялись на фоне остальных останков. На удивление, тело истлело не полностью – похоже, даже гниение боялось этого подземелья. Бывший рудный барон лежал на животе в неестественной позе, одна рука придавлена туловищем, лицо упёрто в пол, затылок раскроен, в волосах запеклась чёрная кровь, успевшая покрыться изрядным слоем пыли. Зрелище было отвратительное, я еле удержал рвотный позыв. На посиневшей шее виднелся напоминающий удавку шнурок талисмана. Вытащить его, не потревожив тело не представлялось возможным.

Огненный шар пришлось развеять, потому что он занимал обе руки. Зажав в левой руке быструю, хоть и не столь мощную руну огненной стрелы, я осторожно наклонился над трупом рудного барона, и, набравшись мужества, потянул за веревку талисмана. Я был готов мгновенно отскочить в сторону, но ничего не произошло. Талисман, как и ожидалось, не поддался – Дранко крепко придавил его грудью. Я потянул сильнее, но без толку. Единственным выходом было приподнять и перевернуть тело. Взявшись за плечи трупа, я, переборов отвращение, сделал это. Талисман, действительно, был сработан грубо и больше напоминал сработанный орочьими шаманами оберег из охотничьих трофеев. Совершенно не хотелось рассматривать открывшееся мне бледное лицо покойника, но отвести глаз было некуда, и, пожалуй, это спасло мне жизнь.

Не успел я даже прикоснуться к желанной добыче, как иссиня-чёрные веки мертвеца открылись, и он уставился на меня мутными пустыми глазами. Я застыл в растерянности, а страж амулета улыбнулся, ужасающе скривив размозжённые губы, будто узнал меня. Только теперь я осознал, что амулет был не просто придавлен телом – Дранко крепко вцепился в него высохшей жилистой рукой. Огненная стрела будто сама вырвалась из руны, я только успел подумать о ней – годы тренировок не прошли даром. Пламя объяло мертвеца, облизало его со всех сторон, и схлынуло, частично рассеянное, а частично поглощённое амулетом. Оживший зомби даже не обратил внимания на моё заклятье.

Шутки кончились, Дранко полностью вышел из оцепенения и потянул ко мне свободную руку. Я отскочил, и его кряжистые пальцы сжались в воздухе, не успев ухватить меня даже за мантию. Вокруг поднимались другие неупокоенные – груды костей, разбросанные по полу, сцеплялись и обретали человекоподобные контуры, зазвенело железо – первые поднявшиеся взялись за мечи. Пятясь назад, я метнул огненную стрелу в одного из скелетов, стараясь усилить телекинетическую составляющую заклинания. Под давлением вырвавшейся плазмы скелета отшвырнуло к стене склепа, кости разлетелись по полу, но его место практически сразу занял новый готовый к бою собрат. Я развернулся, пнул очередную поднимающуюся с земли костлявую массу, оказавшуюся у меня на пути, и снёс огненной стрелой ещё одну, пытавшуюся заслонить мне дорогу к выходу. Дранко за моей спиной издал нечленораздельный, похожий на рёв, звук.

Пришёл в себя я только на почтительном расстоянии от круга камней. Дыхание сбилось, сердце рвалось наружу, но я не был ни ранен, ни покалечен. Если не считать потрёпанных нервов, вылазка закончилась крайне благоприятно. Что за ужасное проклятье висело над этим местом? Зачем Ксардасу понадобилось организовывать здесь такую защиту? Юнитор не нуждался в особой охране, и потому, связать происходящее в склепе можно было лишь с хранящимся там амулетом. Что если этот артефакт вовсе не был выкраден из монастыря, как утверждал Дранко? Быть может, это Ксардас постарался до поры спрятать его в надёжном месте? Останки мага огня, которые я опознал в прошлый раз, тоже наталкивали на размышления. Если всё это было ради охраны орочьего талисмана, то почему тогда Ксардас не забрал его после того, как открыто отрёкся от ордена Инноса? В моей голове роилось слишком много запоздавших вопросов и было слишком мало ответов. В любом случае, я не собирался отступать и остановился на привал, ожидая скорого прибытия героя Старой шахты.

Лестер вряд ли ошибался в расчётах – долго мне ждать не придётся. Круг камней был ближайшим к Новому лагерю местом расположения юнитора, от стана магов воды сюда можно было подняться по узкой горной дороге, выдолбленной в незапамятные времена вдоль практически отвесной скалы. Когда-то, эта тропа, по всей видимости, соединяла древние копи, которыми был нынешний Новый лагерь, с другими частями колонии, в том числе и со Стоунхенджем. Местами даже сохранилось ограждение, которое должно было удерживать неосторожных и чрезмерно уставших путников от падения, пока они совершают долгий и изнурительный подъём на плато.

Маги воды не могли не дать своему наёмнику указаний, как быстрее и легче добраться до цели поисков, а значит начнёт своё путешествие он именно с этого места. К счастью, я тоже прекрасно запомнил карту, лежащую на столе Корристо, и даже смог в общих чертах перерисовывать её на земле, поясняя друзьям, как им пройти на выбранные позиции. Сложнее всего уговорить куда-то отправиться было Лестера. Раскисший после церемонии послушник совершенно потерял интерес к происходящему вокруг, накурился болотника и игнорировал любые аргументы. Головная боль усугубляла дело, и мне пришлось напоить его лечебным зельем. К тому моменту, как он пришёл в себя, свободным остался лишь юнитор в дальнем горном форте.

Когда я предложил товарищам помочь в поиске фокусировочных кристаллов, они быстро подхватили эту идею. Диего, без раздумий решил дождаться Везунчика неподалёку от Старого лагеря. По его словам, в тех окрестностях давно обитало нечто, не дающее ему покоя: матёрый тролль облюбовал горное ущелье на севере в качестве своего гнёздышка. Следопыт обожал охотиться на редких и опасных существ, и потому, сразу вызвался отправиться именно туда. Он уже много раз наведывался в гости к троллю, пытаясь придумать, как уложить эту гору мускул, закованную в крепкую, словно сталь, кожу, но всё безуспешно.

Самым простым решением было попытаться застать монстра врасплох во сне, но в данном случае это было невозможно. Неподалёку поселилось целое племя гоблинов, которые чуть что поднимали дикий шум. Мелкие гуманоиды жили в своеобразном симбиозе с троллем и, пытаясь не попадать под его шальные кулаки, лакомились остатками пищи, которых всегда было в избытке. Даже не беря в расчёт случайно забредших в ущелье животных и незадачливых искателей приключений, тролль прекрасно мог найти себе пропитание. Конечно, гигант не был способен догнать глорха или падальщика, зато легко мог раздавить добычу брошенным со ста метров валуном, а то и вовсе смять в лепёшку целую стаю, на свою беду рыскающую в его охотничьих угодьях.

Тролль чувствовал себя в горах, как дома, умел карабкаться на самые высокие вершины, откалывать куски скал, устраивать обвалы и засады. Молодые особи иногда и вовсе скатывались или спрыгивали к подножию, застигая врасплох свою жертву и сминая её огромными, как наковальня, кулачищами. К счастью, метаболизм троллей был очень медленным, одной трапезы им хватало на пару недель, а большую часть жизни они проводили, отдыхая в своих логовах, расположенных обычно в недоступных для людей местах. Именно поэтому Диего так привлекал тролль из ущелья – туда без особого труда можно было добраться пешком. Для заядлого охотника это был редкий шанс, упускать который было нельзя. Тем не менее, в одиночку расправиться с монстром следопыт не мог, и даже секира Горна тут могла обломаться. Диего надеялся, что изобретательный Везунчик, придумает какой-нибудь хитрый способ, как побороть эту ходячую скалу. Если я был прав, и Везунчик на самом деле был избранным, тогда вскоре Диего будет похваляться новым, достойным короля, трофеем.

Горн тоже быстро согласился помочь в поиске юниторов. Его не сильно заботило, что генерал Ли отказал магам в помощи и не разрешал наёмникам покидать лагерь. Фактически, под запрет попадали только большие организованные экспедиции. Одиночные вылазки по собственной инициативе никогда не запрещались, ведь одним из девизов Нового лагеря была свобода от всяческих ненужных ограничений. Потому наёмники, в свободное от дежурств время, могли отправляться куда хотят, и никто не мог, да и не собирался, им этого запрещать. Кроме того, в случае успеха предприятия, Горн всегда мог рассчитывать на благодарность магов воды за помощь в поиске столь необходимого им кристалла. Заброшенный монастырь он выбрал из-за моих рассказов о хранящихся там свитках трансформации, на продаже которых можно было неплохо подзаработать. В принципе, я и сам бы не отказался выменять парочку на что-нибудь ценное. Несмотря на опасность применения, эти заклинания в ряде случаев показали себя очень полезными.

Я посоветовал наёмнику для начала осмотреть ущелье под монастырём, сказав, что именно там нашёл свитки, но так и не смог осмотреться до конца из-за внезапного нападения глорхов. Это было практически правдой. И глорхи, и свитки там действительно имелись. Я был там до вступления в маги огня, как раз перед тем, как Ксардас стёр мне память. Больше того, я сам оставил свитки в этом ущелье. Это, на первый взгляд, бессмысленное действие, потребовал от меня сделать отступник. Он понимал, что, просматривая мою память, магам может стать интересно, где я взял свитки, что продавал им. Я врал Торрезу, что нашёл их в старом монастыре, но на самом деле даже не бывал там. Именно для устранения противоречий и скрытия всех возможных зацепок за мою связь с бывшим Великим магистром, до ритуала он заставил меня сходить к монастырю, чтобы в памяти остался след об этом месте.

Внутрь развалин пройти не удалось – несмотря на прошедшие годы, стальные ворота были крепко заперты, а стены неприступны. Похоже, Ксардас не соврал, и монахов на самом деле осадили и уморили голодом. Так как забраться в крепость не вышло, пришлось искать иное решение. Осмотрев окрестности, я обнаружил небольшой склад на дне расщелины, которая служила естественной преградой на пути к монастырю. Найденный схрон, похоже, не имел никакого отношения к монахам, в нём хранился по большей части всякий уже давно пришедший в негодность хлам. Возможно, это место когда-то использовали контрабандисты, охотники или беглые каторжники. Для моей цели детали не имели значения. Важно было только, чтобы остались воспоминания, как я роюсь в сундуке и достаю свитки. Сами заклинания, для верности, я оставил там – из-за амнезии и начала новой жизни в качестве одного из магов огня, они всё равно были мне ни к чему. После восстановления памяти у меня уже никогда не было возможности вернуться в то место и забрать ценности. Я решил, что будет здорово, если они послужат моему другу, поэтому настоятельно посоветовал Горну проверить этот схрон.

Лестеру место назначения досталось по остаточному принципу. Я не знал, что ценного можно найти в горном форте, но на удивление, это было известно Диего. По словам следопыта, по Хоринису одно время ходили слухи, что рудники по закону принадлежат вовсе не королю, а какому-то графу, испустившему дух несколько десятилетий назад, ещё до окончательного объединения Миртаны. Своей резиденцией этот аристократ избрал не замок Старого лагеря, а именно тот древний горный форт, который даже привёл в порядок. Удалённость замка от рудников и торговых маршрутов, а также проблема поставки продовольствия по горным серпантинам делали содержание крепости бессмысленным и нерентабельным, однако такова была воля графа. Сам замок был великолепен и неприступен, если его охранять хорошим гарнизоном. Однако войску нужно платить кругленькую сумму, и едва ли не больше тратить на доставку провианта. Со временем граф оптимизировал свои расходы и сократил количество прислуги до минимума. Как он обезопасил себя от набегов орков, история умалчивала, зато насчёт причин гибели графа версий было предостаточно, одна краше другой. Наверняка все они были выдуманными, но одно можно было сказать наверняка - погиб граф при весьма загадочных обстоятельствах. Наследников не объявилось, замок покинули, и имение быстро пришло в упадок.

В своё время Хоринис был присоединён к Миртане добровольно, все жители острова сохранили своё имущество, земли, титулы и причитающиеся привилегии. Таким образом, горный форт и, по крайней мере, часть рудниковой долины до сих пор принадлежала оборвавшейся графской династии. Объявись вдруг законный наследник, королю либо пришлось бы признать его притязания на эти земли, либо во всеуслышание объявить, что данные раньше обещания и древние дворянские вольности для него ничего значат. Последний шаг едва ли понравился бы аристократии, и в особенности паладинам, многие из которых были крупными землевладельцами. В условиях напряжённой войны король не мог позволить себе терять доверие своей гвардии.

Оказывается, ещё в первые годы после возведения барьера находились авантюристы, которые пытались проникнуть в горный форт, однако мало кто из них вернулся. Один из выживших утверждал, что пройти туда совершенно невозможно, место проклято, а мост охраняется движущейся грудой камня. Конечно, его обсмеяли и назвали трусом, однако мало кто после этого рискнул ещё туда сунуться. Послушав рассказы Диего, я вспомнил големов Ксардаса. Однако каким образом один из них мог там оказаться? Может, этот страж остался ещё со времён графа, который с помощью чёрной магии намеревался обезопасить себя от незваных гостей? В заметках Корристо по поводу этого места упоминалось о каком-то препятствии, которое заморозили маги воды, чтобы экспедиция могла беспрепятственно подготовить платформу для церемонии. Тогда я не придал этой записи значения, но что если речь шла именно о каменном големе, которого маги нейтрализовали, обратив на время в глыбу льда?

Выслушав историю этого места, Лестер неожиданно загорелся идеей отыскать в заброшенном замке старые документы, которые могли бы позволить претендовать на графский титул и владение окрестными землями. Не то, чтобы он слишком завидовал высокородным отпрыскам, живущим в достатке и роскоши, скорее ему хотелось досадить королю, по чьей милости все мы попали за барьер. Заодно, он согласился помочь Везунчику достать юнитор. Страж моста Лестера не сильно беспокоил, но на всякий случай я дал ему зелье скорости, которое должно было помочь в случае необходимости уклониться от любой опасности, которая может поджидать на пути. Послушник взял мой подарок, но заверил, что он и сам может за себя постоять, а враги при его виде просто разбегутся. Звучало это как весьма неудачная и странная шутка, но Лестер будто бы говорил серьёзно. Я так до конца и не разобрался, что он имел в виду – возможно, попросту ещё не до конца отошёл от недавней церемонии и выпитого перед ней зелья из смеси яиц ползунов и болотника.

Таким образом, все мы, четверо друзей, разошлись по разным частям колонии, чтобы помочь новоявленному герою добыть юниторы, являющиеся ключом к нашей свободе. Конечно, можно было не разделяться и отправиться на встречу приключениям всей толпой, но это не входило в планы ни одного из нас. Так уж вышло, что каждый нашёл себе цель по душе именно в выбранных руинах и мало интересовался другими. Судьба словно вела нас за руку, давая даже не знаки, а явные указания, как поступать, и потому я нисколько не сомневался в успехе нашего предприятия. Барьер падёт – теперь, спустя годы, это, наконец, стало казаться реальным, как никогда.