Глава 10. Магическая ткань мира и осуществление

ЛИЧНОГО НАМЕРЕНИЯ

«Разве не может быть, что невидимый, непо-

стижимый ветер бросает нас то туда, то сю-

да, определяя наши поступки, тогда как мы, в

нашем простодушии, полагаем, что действуем

по своей свободной воле? Что, если жизнь в нас

не что иное, как таинственный вихрь?!»

Густав Майринк

«Если воин хочет ответить на то добро, что

для него сделали, но у него нет возможности

расплатиться с людьми, когда-то помогавшими

ему,воин отдает все, что может, человеческо-

му духу. «

Карлос Кастанеда

Поскольку намерение (intent)не является предметом описания, а целиком принадлежит нагуалю (Реальности-вне-интерпретации), мы можем говорить о нем в трех аспектах: а) мистическом (во-площение непостижимого Закона и непостижимой свободы), б) структурно-метафизическом (уровни бытия и соответствующие им феноменальные уровни намерения) и в) операционально-магическом (т. е. о процессуальном соотношении личной воли, внимания и мирового намерения). Первый уровень интересует нас меньше всего, хотя рождает в разгоряченных умах мистиков-визионеров грандиозные метафоры и может служить почвой для настоящих шедевров мысли и ис-кусства. Это — масштабный образ, символ Тайны движущегося мира и его порыв. Таким образом, мы будем говорить о втором и третьем — метафизике и магии таинственного намерения.

Что такое намерение? Можно ли дать определение тому, что по природе своей выходит за рамки всяких определений? Идеалистам в известной мере проще — они могут приписать намерению трансцендентную, сверхпсихическую природу. Нам же придется безжалостно отсекать все лишнее, чтобы остаться с чем-то, не имеющим имени. Редукционизм такого рода позволяет, например, соз-дать следующую формулировку: Намерение — не психический акт. Это способ превращения при-чины в следствие внутри энергетической ткани мироздания. Но не позволяйте этой «урезанной» дефиниции загипнотизировать себя, поскольку она отражает крохотную часть явления и способна объяснить лишь одно: каким образом намерение связано с магией. Ибо суть магии (как уже гово-рилось) — нарушение каузальности. С одной стороны, намерение само определяет, как именно и какие рождаются следствия. С другой стороны, намерение содержит в себе обширный набор мо-дификаций каузальности, и в этом смысле его можно назвать «метакаузальностью». Иными слова-ми, намерение не есть воплощение абсолютной, ничем не ограниченной Свободы. Намерение не может уничтожить Вселенную, не может в один миг остановить биологические процессы, изме-нить орбиты планет и т. д. Но все же в нем заключены грандиозные потенции — они-то и превра-щают обычного человека в мага, а мага — в новый вид энергетического существа, способного веч-но странствовать по бесчисленным мирам.

Вернемся ко второму и третьему аспекту намерения, т. е. тому, что хоть в какой-то степени может быть предметом размышлений и анализа. Со структурно-метафизической точки зрения можно говорить о:

· намерении больших эманации Вселенной,

· намерении Земли,

· намерении человека.

Иерархия энергетических систем (в смысле их объема и долговечности) определяет скорости, типы превращений, тенденции и конечные состояния. О больших эманациях мы знаем меньше всего —видимо, в сферу их намерения входит специфический баланс организации и энтропии, «правиль-ное» перетекание энергии из одного диапазона Реальности в другой и другие малопонятные зако-номерности.

Если взглянуть на мироздание оптимистически, намерение Земли включает в себя рождение био-логической стихии как системы энергетических тел небольшого объема, способных самостоятель-но увеличивать свою численность и развивать осознание как процесс присущих эманациям резо-нансов.

Наконец, намерение человека — упорядоченность осознания, создание исчерпывающего тоналя, замыкающего поле его опыта в управляемую структуру. Здесь космическая Имперсональность ус-тупает место Личности, что впервые создает предпосылки для произвольной самотрансформации существа.

Субъект живет и воспринимает внутри этих трех больших систем — Мира, Жизни и Человека. В этом сложность ситуации. Мы как бы пребываем на вершине пирамиды. Намерение вселенной ле-жит внутри нас как фундамент, как полево-энергетическая ткань, не знающая никаких иных зако-нов, кроме собственных. Мы не просто состоим из этой ткани, мы пронизаны ее Тайной, ее Силой и ее Магией. В конечном счете все, чем располагает человеческое существо, — всего лишь произ-водная от «магической ткани мира». Именно здесь — сокровенная суть намерения, воли, внимания и даже осознания.

Ибо Жизнь — только продолжение мирового намерения. Она способна сохранять свои уникальные признаки и размножаться. С экзистенциальной точки зрения никаких иных различий мы не най-дем. Все представлено в инертном, консервативном виде. «Осознание» перешло в «чувствование», внимание по-прежнему управляемо законами — не физическими, так биологическими. Стихия Жизни мало чем отличается от стихии неживой материи. Ее намерение изменилось лишь формаль-но, но мировая система осталась прежней.

Стихия человека совсем другое дело. С тех пор как осознание стало упорядоченным, мир-для-человека категорически изменился. Свершилась Великая Иллюзия — Мир исчез! Потому что мир-вне-человека больше не существует. Мы, конечно, осведомлены интеллектуально о некоем «двое-мирии» — будто есть «мир-вне-человека» и «мир-для-человека», но в непосредственном психоло-гическом опыте никогда с этим двоемирием не сталкиваемся.

Мы сотворили тональ — один мир, «дневной мир», «мир человека наяву». Мы удалили и выбро-сили все, что не совпадало с утвержденными шаблонами. И самое главное — точно таким же обра-зом мы поступили со своим внутренним миром.

Мы приближаемся к человеческому намерению через познание бессознательного. Приближаемся, конечно, не к его содержанию, а скорее к процессу, явленности миру и человеку. Иными словами, семантические поля нашего бессознательного сами по себе намерения не содержат, и не нужно на этот счет питать иллюзии. Архетипы, мифологемы, гештальты, базальные стремления, внушенные нам социальностью, — они, конечно, обнажают часть фундамента человеческих идей и выросших из них хотений. На символическом уровне они хранят раннюю историю мирового тоналя и опо-средованно выражают склонности, присущие нашей природе.

Глубинное бессознательное не является хранилищем наших атавизмов, как считают некоторые психологи. Оно крайне актуально, приспособлено к нынешней жизни бодрствующего сознания и обеспечивает современную мотивацию исчерпывающим образом. Любой миф и; символ бессозна-тельного — всегда предпосылка для реакции, поступка, поведения; их архаическая форма лишь маскирует злободневность живость эмоционального потенциала. Содержание бессознательно! имеет самое прямое отношение к сегодняшнему человеку. Оно всегда подталкивает нас либо пара-лизует, будучи не просто совокупностью вытесненной семантики, а генератором эмоциональных импульсов, распространенных на все поле актуального опыта.

Толтек исследует свое бессознательное не для того, чтобы удовлетворить научное любопытство, выяснить, какой именно вид имел его тональ в эмбриональном состоянии. Точно так же перепро-смотр не является сбором фактов о первых годах собственной биографии. Бессознательное — это фундамент поведения современного человека; каждый элемент бессозна-тельного имеет силу здесь и сейчас. Он превращается, обретает новую форму, он вновь и вновь об-растает адаптированными интерпретациями, затем — рационализациями, он оправдывает свою ак-тивность, прибегая к содержаниям ясного сознания, — но суть неизменна. Если данная мифологе-ма (символ) присутствует в бессознательном, значит, она актуальна и влияет на психологический процесс, — более того, мифологема (символ) каким-то образом участвует в строительстве цивили-зации.

Изучив содержания бессознательного, мы узнаем важную вещь — какие формы и маски исполь-зуются семантическими продуктами психики, чтобы всегда осуществлять намерение человеческого вида. Вот что такое бессознательное — хранилище форм, реквизит для маскарада. Это резерв на-шей пластичности. Если человечество в результате какой-нибудь катастрофы вернется в пещеры, оно возродит архаичные формы, мифологию и идеологию первобытного племени, чтобы начать заново свое неотвратимое строительство. Оно будет восходить теми же тропами, комбинируя фак-ты своего бессознательного иначе, но непременно ради того же самого результата.

Это путь намерения человека. Формы несущественны — важнее то, что можно назвать «инвариан-том тонального развития».

Например, человек должен обрести речь и письмо, должен существовать группами, организован-ными иерархически; должен разделить труд на охоту, земледелие и ремесло. Дальнейшее очевидно — ремесленники обречены селиться вместе, создавая таким образом города; иерархия городской жизни приведет к монархии, деспотии или демократии. С этого начнется государство. Государства обречены время от времени воевать, в результате чего появляется особая каста (или класс) «вои-нов», солдат и военачальников, которые умеют только сражаться, — армия. Наличие армии опре-деляет развитие социума на тысячелетия... И т. д. и т. п.

Всё уже написано в книге судеб человеческого рода. И все формы религиозности, и все виды об-щественного устройства имеют в бессознательном свою самую объемную, «символическую» пред-ставленность. Легко вообразить варианты развития социума, легко нарисовать схемы, по которым идет цивилизация. Кроме того, легко заметить совокупность инвариантов. Но все это, как уже бы-ло сказано, показывает нам последствия намерения. Мы видим, что есть некий единый процесс —он всегда ведет человека в одну и ту же сторону.

Но каково содержание движущего импульса? Все, о чем мы говорим, — только эффекты импульса в некотором диапазоне возможных вариаций.

Да, осознание упорядочивается, тональ усложняется, замыкается на себе. Да, восприятие сужается и обретает способность к невиданной для животных концентрации. Это происходит с любым этно-сом, в любой культуре. Намерение едино. Но каково содержание этого намерения? Или, как гово-рят чаще, — каков его смысл!

В процессе личностной трансформации вопрос о «смысле жизни» обязательно возникает. Очень часто бывает и так, что как раз озабоченность «смыслом жизни» толкает человека на сам путь ду-ховной (мистической, психоэнергетической) дисциплины либо обращает его к религии. Я много-кратно был свидетелем эмоциональных дискуссий на эту захватывающую тему. Поскольку про-блема «смысла», как мы увидим, неразрывно связана с НАМЕРЕНИЕМ, я скажу по этому поводу несколько слов.

Прежде всего, каждый ищущий развития осознания субъект наталкивается на два представления о «смысле». Условно их можно назвать субъективным смыслом и объективным смыслом. Реаль-ность «субъективного смысла» не вызывает сомнений, ибо это ядро устремлений и фундамент лю-бой мотивации личности. Сюда входят задачи, цели, подчиненные им стратегии и выборы. Это —суть нашей личной жизни. Мы знаем, что сами строим подобные «смыслы» или «цели». Это при-суще семантической природе нашего сознания, разума, тоналя. Можно сказать, что субъективный смысл жизни — наше «окончательное делание».

Совсем необязательно представлять себе такой построенный смысл как нечто весьма приземлен-ное и всесторонне обусловленное социальными внушениями. Самая высокая духовность может быть сделана нами по образцам вечных экзистенциальных устремлений человеческого рода. Про-блема в том, что слишком часто люди, построившие себе субъективный смысл жизни из духовных идей и представлений, искренне полагают его объективным, реальным, существующим снаружи, в макрокосме без человека, до и после него. Практически все религии мира пали жертвой этого за-блуждения (потому они и стали религиями!).

Объективный смысл, тем не менее, взывает к нашему чувству. Никому не нравится аморфная ка-ша, хаос, бесконечная и ни к чему не ведущая вибрация эманации Вселенной. Мы нуждаемся в системе координат, в точке отсчета. Мы хотим найти внешнее целенаправленное движение, чтобы последовать за ним и знать, что исполняем не собственную прихоть, а способствуем сокровенному смыслу человека в Большом Мире. Это дает уверенность, самооценку, чувство собственной важно-203 сти, позволяет держать тональ в одном зафиксированном режиме, который принимается как опти-мальный для достижения объективного смысла жизни. Нас прельщает собственная хитрость — мы можем утверждать, что именно следуя плану по осуществлению «смысла жизни», который приду-ман не нами, а существует в Большом Мире, мы обретаем экзистенциальную свободу. («Познайте истину, и она сделает вас свободными».)

Я не стану утверждать, что объективного смысла не существует — хотя в дидактических целях следовало бы. Но попробуем размышлять трезво, то есть безупречно. Дело вовсе не в том, существует ли такая штука, как «объективный смысл жизни человека». Дело в том, как мы воспринимаем этот «объективный смысл» и как к нему относимся. Выше я сказал, что вопрос смысла — это вопрос нашей семантики. Семантика занимается знаками и значениями, со-четаниями знаков и полями значений. Это ограниченная трансляция («перевод» сенсорных сигна-лов в информационные схемы) и собственная продукция (производство фикций, которых в Реаль-ности нет и не было, миражей из слов, за каждым из которых — другие слова и ничего больше). Когда мы работаем с субъективным смыслом, все это нормально и не вызывает возражений. Одна-ко, пытаясь отыскать смысл объективный, внешний, мы следуем теми же путями. Мы точно так же строим по семантической схеме «смысл», но делаем его масштабы почти бесконечными и универ-сальными, чтобы назвать сделанное «ОБЪЕКТИВНЫМ СМЫСЛОМ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА». Не-правда, он по-прежнему субъективен и к Реальности никак не относится. Объективный смысл нечеловечен и, разумеется, несемантичен. Он вне описания, рефлексии, и принадлежит скорее к чувству. Помните, как сформулировал мудрый Лао-цзы? «Дао, выраженное в словах, — не Дао».

Если мы надеваем на «внешний смысл» человека семантические одежды (пусть они состоят из са-мых изысканных рассуждений, максим и афоризмов), это сковывает нас. Здесь нет и не может быть свободы. Такие смыслы могут быть полезными инструментами, вехами на Пути, но не самим Смыслом. Например, можно сказать, что смысл человека состоит в усилении его осознания —правда, вполне подходящая формулировка? Это инструмент, который помогает приблизиться к выбранной цели, — например, к достижению и освоению второго внимания. Подобным образом работают все построенные человеком смыслы, на какие бы масштабы они ни претендовали. И «слияние с Богом (Абсолютом)», и «достижение Пустоты Бытия», и многое дру-гое. Все это субъективные построения, которые помогают или мешают человеку. Это полезные ин-струменты или вредные помехи. Они не могут привести к свободе, поскольку воплощают в себе ограниченность символов, ограниченность мышления и восприятия. Они настраивают на фикса-цию, соответствующую данной формулировке.

Нагуализм же парадоксальным образом настаивает на том, что осуществление смысла и свобода неразрывно связаны. Более того, по сути — это одно и то же.

Есть лишь одно таинственное явление, которое позволяет отдаленным образом разрешить возник-

ший парадокс. Это НАМЕРЕНИЕ. Оно в ряде отношений подобно Дао. Намерение не допускает

никаких описаний и не выражает себя семантически. Намерение всегда имеет «область», к которой

оно стремится. Намерение активно и воплощает себя в движении. Намерение не знает никакого

окончательного результата, который можно было бы сформулировать (поэтому ничем не сковыва-

ет свободу Пути). Следование намерению дает человеку чувство ни с чем не сравнимой гармонии,

уравновешенности __________и колоссального избытка сил. Таким образом, если вообще говорить про объек-

тивный смысл человека в нагуализме, то он сосредоточен в НАМЕРЕНИИ. Благодаря «запредель-ности» намерения в него входит и усиление осознания, и смещение точки сборки, и фиксация ее в новой позиции, и блуждание в трэмпинге. Затем следует интеграция различных режимов воспри-ятия, бессмертие и свобода.

Возможно, такая размытость многим непривычна и не понравится. Какая-то неразбериха. Типич-ная «китайская мудрость» — Дао, о котором и сказать толком ничего нельзя, но при этом оно по-всюду себя проявляет. Наша приверженность описанию и элементам описания, символам и знакам гораздо сильнее, чем может показаться. Мы маниакально семантичны. А здесь — выходит, опять не на что опереться. И не на чем выстроить здание ЧСВ. Потому что осуществление намерения не порождает ни гордости, ни чувства значительности содеянного... Ни-какой важности, а равно никакой уязвленности от того, что не смог следовать намерению. Ибо на-мерение не имеет социальных координат, и это лишний раз свидетельствует — наконец-то речь идет о Реальном, Объективном, а не о «человеческом».

В энергетическом теле существуют следующие каналы для контакта с намерением:

1. Темечко.

2. Межбровье.

3. Пупок.

4. Комбинации трех первых + центр страха и (или) промежность.

Намерение всегда присутствует в поле латентной перцепции первого внимания. На фоне тоталь-ного сталкинга (см. главу 6) мы способны выследить значительную часть энергообменных процес-сов. Более того, мы если не точно, то хотя бы в общих чертах можем в этом состоянии определить природу и источник тех или иных энергетических влияний.

Конечно, у продвинутых сновидящих бывают особые ситуации — например, в том случае, если они захватили какой-то фрагмент полей второго внимания и испытывают их влияние наяву. Но даже здесь можно идентифицировать источник, поскольку поля второго внимания имеют специ-фические характеристики.

Прежде всего, поля второго внимания существуют в собственном континууме и не являются необ-ходимыми для функционирования мира первого внимания. Речь идет как о семантической необхо-димости для тонального описания, так и об энергетической необходимости, т. е. участии в полево-силовых процессах мира, для которого мы составили наше тональное описание. Этот признак кажется абстрактным, но он очень важен и по сути определяет все. Собственно гово-ря, то, что мы называем «МИР», есть перцептивно-энергетическая целокупность, где каждый фрагмент, каждое явление есть причина, признак, следствие или проявление другого. Обратите внимание — мир самодостаточен. Конечно, пока ваш сенсорный и эмоциональный опыт ограни-чен только одним миром, заметить это сложно. И все-таки! Помните, в первой части книги речь зашла об антропном принципе — парадоксе мировосприятия и одновременно онтологическом факте? Здесь мы возвращаемся к тому же. Антропный принцип — это лишь частное проявление самодостаточности всякого мира (в данном случае «мира человека»). Видимо, речь идет о критической способности тоналя как объема описания — способности, под-чиненной внутренней, не до конца постижимой логике, выросшей из энергетических законов целе-сообразности. Это и есть та способность, которая позволяет нам делить недискретную ткань бытия на отдельные, замкнутые «миры».

Очевидно, перцептивный аппарат тоналя может выбрать для полноценного восприятия только од-ну цепь энергетических фактов, объединенных железной цепью причинности. Здесь все сливается 205 воедино — устройство энергетического тела наблюдателя, доминанты энергообмена между субъ-ектом и объектом, определяющие значимость представленного восприятию диапазона эманации, изотропность всех структур в перцептивной среде и т. д.

И мы узнаем это единство, мы узнаем «мир» как энергетическую целокупность. Более того, мы уз-наем свой мир — а это самое важное. Мы «знаем», что плотность полей здесь возрастает от пери-ферии к центру, что любой объект, способный причинить нам вред, обладает вполне определен-ными характеристиками. То, что мы привыкли называть «массой», «скоростью», «плотностью», «способностью вступать в химические взаимодействия» и многое другое, то, что мы привыкли считать физикой и химией нашей Вселенной, — на самом деле только перцептивные характери-стики, резонансы, возникающие между устройством воспринимающего тела и устройством вос-принимаемой среды. Это родное первое внимание, которое невозможно не узнать. Любой мир второго внимания обладает такой же целокупностью, такой же логикой, но не включа-ет в качестве необходимого элемента самого человека как базовую перцептивную единицу. Сопри-касаясь с ним, мы всегда знаем, что сущностно изменены (иначе были бы просто не способны вос-принять это чуждое пространство). Иными словами, это мир не-человеческого намерения. Вот по-чему в мире второго внимания высказать личное намерение — значит сделать его энергетическим фактом. Все дело в том, что речь порождается внутренним диалогом, а внутренний диалог, кото-рый мы имеем, воплощает в себе логику первого внимания. Если такой внутренний диалог «вклю-чает» речь в полях второго внимания, он нарушает каузальность этой перцептивной среды. И обыкновенная произнесенная фраза становится магией.

Иные характеристики перцептивной среды, отражающие иной тип энергообмена, связаны особой логикой с возможностями бытия. При этом связи не очевидны, и «антропос» со своим антропным принципом чувствует себя более чем странно.

Например, в нашей, «человеческой» среде скорость света — это предельная скорость перемещения (воздействия, влияния, реакции и т. п.). Но есть миры, где свет движется медленнее многих иных волн, полей, процессов. Каждый сновидящий, добившийся успехов в освоении второго внимания, знает, что в некоторых средах он способен «летать», преодолевать гравитацию при помощи собст-венного усилия тела. Если посвятить достаточно времени исследованию этих перцептивных сред, то окажется, что способность летать вызвана тем непривычным фактом, что скорость света там не является предельной скоростью для взаимодействий. Простым волевым усилием сновидец может легко развить скорость выше световой — и именно поэтому он может побеждать гравитацию. Сновидец движется быстрее гравитационной волны, которая перемещается со скоростью света, он обгоняет ее — вот причина его левитации. В перцептивных полях второго внимания предельную скорость может иметь не свет, а иные процессы.

(Кстати, именно этой причиной объясняется наличие миров второго внимания, где нет и не может быть использования электричества. Ибо электрический ток, движущийся со скоростью света, ока-зывается довольно медленной штукой. Его просто нельзя использовать так, как это делаем мы. Один из таких миров мне известен.)

Каждый мир второго внимания — воплощение своего типа намерения. Намерение создает конти-нуум через резонанс тела и внешней среды. Достаточно изменить один параметр — и целостность мира будет вывернута наизнанку. Целесообразность и самоощущение обретают совсем другие смыслы. Если в мире второго внимания есть свой «социум», он будет всячески поддерживать го-меостазис собственного мира. Ведь социум отражает намерение составляющих его существ. По-стичь социальные игры любой среды, относящейся ко второму вниманию — значит войти с этой средой в самый полноценный энергообмен.

Наш мир — мир первого внимания — тоже защищает свою неизменность через социум. Мы не об-ращаем внимания на эту (быть может, самую важную) функцию общественного бытия, потому что 206 крайне редко осознаем устройство перцептивного аппарата в его связи с областью энергетических эманации, составляющих среду обитания. А социальность, тем не менее, всего лишь проекция на-мерения нашего вида. Структура общества стремится поддержать себя даже вопреки интересам людей, из которых оно состоит.

Сегодняшний социум, после многих веков различных попыток, находится в поиске компромисса между свободным рынком и социальным обществом. Он весь соткан из парадоксов: ищет свободу, но останавливается при виде любого воплощения этой свободы, проповедует индивидуализм, но опирается на ту или иную систему коллективной солидарности. Рынок — это свобода и поиск, со-циальное общество — это контроль и ответственность, власть, которая берет на себя смелость ре-шать за других, что хорошо и что плохо. Свобода позволяет говорить о потенциально опасных для социума вещах — это заслуга рынка; государственный контроль не дает выходить за установ-ленные рамки — это заслуга подавляющей системы и пропаганды. Социум никогда не пропагандировал трансформационные учения о человеке и не станет этого де-лать. Вполне возможно, это вселенский закон, который с таким же успехом работает в мирах вто-рого внимания, как бы они ни отличались от нашего. В конце концов, точка сборки должна быть жестко зафиксирована у любого сознающего существа.

Пропаганда социума поразительно убога и возможна лишь потому, что действует на бессознатель-ное. Вы с легкостью составите список «социально полезного», если просто проведете содержа-тельный мониторинг популярных СМИ. Точно так же можно составить список «социально вредно-го» — это то, что существует в реальной культуре, обсуждается в ней, но крайне редко попадает, например, в пространство телевидения — самого эффективного орудия социальной пропаганды. Проделав такое наблюдение, вы откроете, что в список «социально вредного» входят, например, книги Кастанеды (наряду с йогой, дзэн, даосизмом, Гурджиевым Кришнамурти и множеством дру-гих известных человечеству имен и направлений). Наряду со всем вышесказанным, это позволяет обосновать такой вывод: государство как структура социума незаинтересовано в совершенство-вании и изменении природы человека.

Мировой тональ игнорирует естественное стремление человека к свободе и познанию. Этим наме-

рение тоналя отличается от намерения целостной человеческой природы. Его намерение — замк-

нуться __________на себе и производить бесконечные самоповторения. Пусть «социальный человек» подав-

лен, угнетен душевно и духовно, пусть он страдает от комплексов и тайно жаждет смерти — в конце концов, разве это важно? Важно закрыть пузырь восприятия — качественно и навсегда. Важно сохранить воспроизведение неизменной структуры. И это не заговор, не осознанная тайная воля каких-то сверхсекретных «масонов» — это бессознательное намерение человеческого тоналя. Помните, мы говорили, что для человека реальной властью обладает только то, что автоматично, т. е. не осознается? Отсюда следует простой вывод: усиливая осознание, толтек начинает восприни-мать намерение тоналя не-автоматично и, значит, разрушает его. Включается намерение боль-ших систем — человеческого вида, планеты и космоса, тех самых систем, чья суть — бесконечная трансформация. Это дает надежду.

Сталкер способен выследить в себе проявления биологического намерения и намерения человека. В реальной психической жизни эти стихии всесторонне переплетены. Когда толтек работает над безупречностью, он впервые непосредственно сталкивается с изобилием смешанных форм, где жи-вотное и человеческое представлены почти равномерно. Толтек открывает на практике, что он —совокупность биологии и «человеческого».

Различать животное и человеческое в себе крайне важно, поскольку их проявления подобны, а на-мерения, лежащие в их основе, иногда полярно противоположны. Думается, именно неразличение этих двух начал — причина большого числа ошибок, совершаемых человеком в его повседневной жизни.

Чем же отличается животное от социального? Чем отличается намерение биологической стихии от намерения Человека?

Биологическое стремится к неизменности, повторению и испытывает от этого удовольствие (на-слаждение). Суть биологической стихии — репликация, воспроизводство. Поэтому любые дейст-вия, ассоциирующиеся в психике с умножением подобных частей, увеличением, ритмическим движением, вызывают тот или иной вид удовольствия. Опосредованно с размножением связана даже пища. Сюда же относятся разные виды развлечений, придуманных человеком. «Эротическая интрига» бывает так глубоко спрятана, что надо быть изощренным аналитиком, чтобы обнажить ее. Кто из нас догадается, что увлекательность кино-погони может быть связана со стремлением биологии догонять и овладевать? Почти все виды игровой физической активности (начиная с фут-бола и бокса и заканчивая триллерами и компьютерными «стрелялками») увлекательны, потому что биологичны. Биологическое визуализирует себя через лабиринты, атаки, насилие, победы и поражения. Биологическое не-свободно, оно борется или бежит, причиняет боль или страдает от боли. И развлекается всем этим, полностью погружается в эту стихию своим однообразным вни-манием.

Человеческое, наоборот, ищет открытые пространства, свободно размещенные по нему элементы, которым можно придавать любой порядок. Человеческое намерение немного напоминает ребенка, которому подарили очень большой и забавный «Конструктор». Он строит башни из кубиков, скла-дывает пирамидки, но главное — мечтает построить себе «домик»: красивый, из разноцветных элементов, с окошками и дверцами, с многообразным и приятным внутренним убранством. Как вы догадались, «домик» — это аналогия тоналя. Здесь должен поддерживаться определенный поря-док. Например, картины могут висеть на стенах, но — ни в коем случае! — не на потолке. Крыша должна накрывать жилище, а не служить ему фундаментом, стены не могут лежать горизонтально и т. д. и т. п. Внутри этого сконструированного порядка человек чувствует себя одновременно а) в безопасности, б) свободным. Чтобы усилить чувство свободы, он собирает возле домика железную дорогу, по которой туда-сюда разъезжает веселый паровоз с вагонами для пассажиров. И возникает иллюзия, будто стоит лишь пожелать — и ты можешь сесть на придуманный поезд, а потом ехать и ехать, созерцая невиданные ландшафты, чужие города... И так — вечно__________. Переплетения биологического и человеческого повсеместны. В «домике» комнаты подозрительно повторяют друг друга, на железной дороге за вами кто-нибудь гонится, вы можете въехать в тем-ный туннель (фрейдисты, где вы?), где мигают таинственные огоньки, — да мало ли причуд в этой полувоображаемой-полуреальной игре сознания? Ловите биологическое и, пользуясь его импуль-сом, усиливайте человеческое. Все равно никто не может окончательно разобрать этот хаос. Но даже после этого тотальный сталкинг открывает осознанию некий странный осадок, некое при-сутствие, движущее нами изнутри, силу, в определенном смысле продолжающую или воплощаю-щую нашу личную волю, — присутствие некоего основания всякой активности, психической и фи-зической. Она подобна руслу реки, а мы — подобны речной воде. Это чистое намерение. Самый грубый, но проще всего воспринимаемый контакт с намерением происходит через пупочный «просвет» — то, что дон Хуан и иные толтекские маги называли во-лей. Он касается только модуса активного энергетического действия или влияния. Однако с помо-щью сталкинга толтек способен открыть, что каждая клетка его тела пропитана намерением, каж-дая мысль, желание, эмоция, чувство и реакция — все это продукты намерения. В нем больше все-го человеческою, но ощутимой тенью нависает намерение Земли как материнской планеты, и более того — невесомым, бескачественным дыханием присутствует намерение больших эманации, во-площающих устройство Мира и скрывающих тайну нашего в нем присутствия. Восприятие намерения вовсе не обязано быть благостным или, эйфорическим. Например, его не-отъемлемой частью является смерть — судьба всякого живого организма. Кастанеда писал об этом. Если намерение смерти за левым плечом так и осталось для него метафорой или чем-то вроде по-208 мерещившегося призрака, то накатывающая сила, разбивающая кокон через пупочный «просвет», — вещь более чем определенная и крайне болезненная.

Напоминаю: мы не говорим о самом намерении и не можем о нем говорить (ибо это аспект нагуа-ля). Мы говорим о первейших, самых непосредственных его эффектах — воле, движении, смерти и разрушении. Все это воплощается в энергетических потоках, и сталкинг позволяет заметить тон-чайший момент — как и откуда формируется «поток», определяющий нашу судьбу и нашу вооб-ражаемую свободу. Любопытно, что здесь же можно найти источник вдохновляющей нас магии. Намерение —сущность магии. Хочу здесь заметить, что магия (не мнимая, а подлинная!) в значи-тельной степени «мистифицирована». Многие апологеты магии делают особый акцент на могуще-стве и непостижимости сил, к которым обращается маг, на исключительно «таинственные» источ-ники его могущества. Ничего не поделаешь — магия от века сопровождается мифологией. Напри-мер, магов оскорбляет предположение, что многие их эффекты происходят от «самовнушения». А чем плохо самовнушение? Разве мы знаем доподлинно, что это такое? Вовсе нет. Мы лишь зна-ем, что человек способен при помощи внимания и воли заниматься саморегуляцией. Руки теплеют, лоб холодеет, частота и глубина пульса меняется по приказу сознания, и т. д. Можно заставить же-лудок или печень работать лучше, можно изменить энцефалограмму, развив способность к созна-тельному контролю за биоэлектрическими ритмами мозга. Все это кажется скучным, приземлен-ным, материалистичным, совсем не магическим.

А между прочим, банальная саморегуляция является основой для самой возвышенной магии. Ибо что на самом деле происходит, когда йог или медитатор занимается саморегуляцией? Почему он заставляет участки тела теплеть или холодеть? Потому что своим произвольным вниманием он может расширить или сузить кровеносные сосуды в данном районе тела. За этим стоит изменение характера нервных процессов и, наконец, изменение энергообмена. Иными словами, при помощи банальной саморегуляции человек способен воздействовать на природный энергообмен, данный ему от рождения.

Такое утверждение ведет к далеким и впечатляющим последствиям. Почему? Потому что мы не знаем границы, где заканчивается область саморегуляции. Однако давно известно, что если эта граница есть, то пролегает она за пределами физического тела. Это было показано эксперимен-тально еще в 1968 г. Александром Роменом и Владимиром Инюшиным. Феномен, ими обнаружен-ный, они назвали по начальным буквам своих имен — АРВИ. Этот феномен демонстрировался в лабораторных условиях тысячи раз, подтверждался как отечественными, так и зарубежными уче-ными. В чем же его суть?

Испытуемый, обученный технике самовнушения, ложится в специальное кресло с высокими под-локотниками — так, чтобы кисти рук оказались приблизительно на уровне его глаз. На расстоянии полуторадвух метров от испытуемого помещается жидкокристаллический датчик. Через жидкок-ристаллическую среду проходит обыкновенный луч лазера.

Вот и все оборудование для теста. Это вам не синхрофазотрон, как видите. Испытуемый погружается в состояние самовнушения и воображает, что из его пальцев и глаз од-новременно исходит пучок невидимых лучей, который нацелен на жидкокристаллический датчик — тоже, кстати, не такое уж великое достижение. После 2—3 недель обучения на это способен любой человек.

Что же происходит дальше? Через некоторое время жидкий кристалл изменяет свою структуру так, что луч лазера, проходящий сквозь него, отклоняется. То есть меняются оптические характеристи-ки жидкого кристалла в датчике. Угол отклонения луча лазера можно измерить и таким образом 209 судить о силе, приложенной к жидкокристаллической структуре. Эффект изменения оптических свойств датчика и называется «феномен АРВИ» 1)

Какой же вывод можно сделать из данного эксперимента? Человек занимается САМОвнушением и САМОрегуляцией, он что-то воображает и воплощает воображаемое в энергетических потоках СОБСТВЕННОГО тела. Но датчик, у которого меняется структура, находится на расстоянии двух метров от границ этого самого собственного тела! Выходит, что саморегуляция может регулиро-вать еще и состояния объектов за пределами тела испытуемого? Но ведь именно влияние на внеш-нюю среду с помощью одной лишь воли и внимания принято называть «магией» — как же тут быть?

Обычный аутотренинг или иная техника самовнушения порождает эффекты вне человеческого тела. И тут ничего не поделаешь — это вам не фокусы иллюзионистов и не мошеннические про-делки «проклятых спиритов»!

Между прочим, простая логика подсказывает, что так и должно быть. Если человек может изме-нять силу и направленность энергопотоков внутри собственного тела (что и называется «самовну-шением»), что мешает делать то же самое вне его? Естественнонаучная парадигма ошибочно пола-гала, что упорядочивание энергетических процессов с помощью произвольного внимания возмож-но только в биологическом пространстве тела испытуемого. Оказалось, что это не так. Более того, оказалось, что объем внешнего пространства, где такие феномены возможны, принципиально не-определим. Все зависит от навыка, уровня концентрации и энергетического тонуса организма. Кроме того, эксперименты показали, что возможна синхронизация воздействия нескольких лиц («группа магов») с ощутимым усилением окончательного эффекта. Процитирую:

«Специальное изучение изменений в объекте, подвергаемом дистантному влиянию ПСР [психиче-ская саморегуляция. — А.К.],было проведено и с помощью регистрации изменения оптической ак-тивности. Для этого применялась лазерно-поляриметрическая установка, использующая жидкок-ристаллический датчик с оптически активным веществом. Установлено, что проявление психиче-ской активности обладает внешним, в частности дистантным, воздействием. В обычном состоянии наблюдались незначительные колебания изменения оптической активности в сравнении с исход-ной, которые повышались при сочетанием действии двух индивидуумов. Под влиянием обучения целевой психической саморегуляции (...) изменение оптической активности приобретало выражен-ный характер и было особенно выражено у тех лиц, которые занимались по специальной програм-ме исследования. Это нашло отражение и при сочетанных действиях двух индивидуумов, владев-ших методом «активное самовнушение». При этом еще раз подтверждена возможность направ-ленного дистантного воздействия самовнушения на объект, находящийся вне организма, с измене-нием его структурных качеств. Экранирование несколько замедляло (стушевывало) проявление эффекта изменения оптической активности. Следует отметить, что нежелательных сдвигов в орга-низме в процессе исследования, и спустя ряд лет, от используемой аппаратуры не было. (В. М. Инюшин, А. С. Ромен, В. А. Семыкин, И. Б. Беклемишев, 1973)» 2) (См. выделенное курсивом.Даже исходя только из этого можно утверждать, что коллективное пси-хоэнергетическое действие вполне возможно и сулит значительные перспективы. Судя по всему, групповая магическая работа входит в содержание общечеловеческого намерения.) Теоретически изменение оптических свойств жидкокристаллического датчика можно наблюдать и на расстоянии в сотни метров от человека, занятого самовнушением. Такая вот «саморегуляция». А мы все по старинке — магия, магия...

По сути, мы ведем речь о физическом экспериментальном основании для введения термина «про-странство магического делания», о котором уже говорилось в предыдущих главах. На высоком энергетическом уровне здесь нет препятствия для любых психокинетических эффектов. Так проявляет себя специфически человеческое намерение. В него входит способность организо-вывать полевые структуры и силовые потоки не только внутри собственного организма (кокона), но и во внешнем пространстве. Это — наша область Силы. Это эффект упорядоченного осознания и произвольно управляемого внимания, которые существуют благодаря тоналю, создаются тона-лем и сами порождают тональ.

Вполне логично предположить, что реализация человеческого намерения есть полное развитие регуляционного потенциала осознания. В свете такого подхода следовало бы называть «психиче-скую саморегуляцию» — просто психической регуляцией. Это вполне пригодный для научного словаря эквивалент сомнительного слова «магия». Тогда, например, «магическое исцеление» мож-но было бы назвать психической регуляцией патологии больного, а «отведение глаз» или магию ил-люзий — психической регуляцией восприятия наблюдателя.

Как видите, стать «магом» — это один из немаловажных компонентов намерения человеческого вида. Если учесть, что последние две-три тысячи лет человек тратил все свои силы на познание мира первого внимания и упорно шел по пути развития интеллекта и технологии, то вполне понят-но, что здесь сформировался дисбаланс: намерение мага прозябало, а намерение ученого-технолога гипертрофировалось.

Однако мы должны помнить, что существуем в мире сложных взаимовлияний и наше личное на-мерение никогда не является единственной силой, которая не встречает никакого сопротивления. Технологическая парадигма помогает быстро забыть об этом, и мы начинаем обращаться с Силой так, словно это электроэнергия или керосин.

Мы пребываем в живой и чувствующей среде. Вокруг нас всегда сотни и тысячи существ, обла-дающих упорядоченным осознанием и способных организовать (даже бессознательно) невиданное сопротивление любому психоэнергетическому воздействию. Даже животные, повинуясь инстинк-там, — далеко не безответные объекты для приложения нашего магического могущества. Вот почему мы говорим о безупречности. Безупречность снимает сопротивление намерению. Безу-пречный толтек никогда не станет предаваться магическому произволу — у него нет для этого психологических причин. Устраняя страх смерти, чувство собственной важности и жалость к себе, практик очищает дорогу к свободному исполнению собственного намерения. Он никого не насилу-ет, и потому ничто ему не оказывает сопротивления. Движение его психоэнергетики всегда на-правлено либо на самотрансформацию, либо на области, ожидающие трансформации.

И что немаловажно — безупречный __________воин не навредит самому себе. Поскольку обращение с собст-

венной целостностью, своей психоэнергетической системой требует осторожности. На этом пути нельзя идти напролом, нельзя воевать с самим собой, ломать психические или соматические блоки, «запреты», нельзя резко обращаться с режимом энергообмена, который формировался в человеке сотни тысяч лет.

Отсутствие безупречности ведет к конфликтам, резким движениям, борьбе. Инертные поля кажут-ся застывшими навеки — невольно возникает желание разрубить узел единым махом, избавиться от надоевшей человеческой формы и обрести желанную свободу. Но так дело не делается. Слишком высока цена. Травмировать собственное энергетическое тело —единственный инструмент, который мы имеем для усиления осознания, — значит покалечить свое существо навеки. Негодный прибор можно выбросить и достать новый, но с энергетическим телом так не поступишь.

Искажения тоналя, как правило, необратимы. Они тем более опасны, так как могут вообще не фик-сироваться изнутри. Способность вызывать и контролировать Силу может сохраниться и даже усилиться в определенных зонах ЭТ и определенных режимах активности — и это вводит в заблу-ждение. Другие зоны в то же время могут быть необратимо травмированы, нуждаться в покое и даже оттоке энергии, но небезупречный «маг», окончательно утратив внутреннюю чувствитель-ность продолжает питать свое искалеченное тело с энтузиазмом и даже мазохистским упоением. Это — один из вариантов возможного безумия.

Практику, применяющему толтекские методы небрежно и хаотично, угрожают психические и энергетические риски, о которых он может даже не подозревать. Будучи мощным орудием, нагуа-лизм обладает патологическим потенциалом, превышающим даже опасность дзэнских упражне-ний, которые способны вызвать «дзэнскую болезнь» — тяжелое душевное и органическое рас-стройство всех систем. Бред легкомысленного нагуалиста может достигать подлинно шизофрени-ческих масштабов.

Можно подумать, что я запугиваю читателя «на всякий случай». Ничего подобного. Приведу пример реального «откровения», которое обрел человек, практикующий дисциплину по-своему, полагая, что не следует избавляться от чувства собственной важности, и своеобразно по-нимающий безупречность как таковую. Убеждения, приведенные здесь, вполне типичны и вызва-ны мощным потоком сенсорных впечатлений.

«Я в ОСах [осознанных сновидениях. — А.К.] попадаю в реально существующий материальный мир, причем действительно вывернутый наизнанку, зеркальный реалу... Я так определил, где в Мо-скве находится здание какой-то полусекретной или секретной организации, занимающейся кон-тролем над обществом и выращиванием будущих политических лидеров России....Это засекречен-ная организация, у нее здания и базы вдоль Ярославской железной дороги в Москве....Они выра-щивают Путинъюгенд. Они ведут и отслеживают, фактически выращивают будущих политических лидеров из числа молодежи. (...) Путинъюгенд — по функции сейчас в России то же самое, что комсомол в СССР и Гитлеръюгенд в нацистской Германии....Скорее всего, это собирательное на-именование формальных организаций с неформальным общением в них, которые используются для сортировки и влияния на молодежь.

Существуют реальные хозяева общества и существуют зомбификаторы. Летуны — это что-то типа роботов или программ, это не реальные хозяева общества. Насчет хозяев общества — в сновиде-нии много лет назад узнал такую информацию — существуют некие враждебные человечеству си-лы. Они делают следующее — портят экологию на Земле, но не до такой степени, чтобы совсем ее разрушить, им этого не надо, они ведут человечество к краю пропасти, но чтобы в него человече-ство свалилось, им не надо. Они убивают младенцев, убивают талантливых людей, устраивают авиакатастрофы. Именно такое сочетание. Собственно, эти данные полностью соответствуют дей-ствительности.

Еще узнал, что существуют некие страшно враждебные человечеству силы, по сути Чужие, кото-рые хотят вторгнуться или уже вторглись. Видел в ОСе это вторжение. Связано оно географически с Анголой и Конго. Тоже соответствует действительности, так как именно в том районе прежде существовали цивилизации, которые полностью шли вразрез с любыми человеческими представ-лениями и отличались противоестественной жестокостью. Имею в виду йагов. (...) Чужим воспри-ятием в той или иной мере управляю давно. Причем делаю это на автомате. Типа, такая вещь стала частью меня. ОСы в среднем раз в неделю.

Я поставил целью психическое слияние с уничтожением искусственно созданной социумом пси-хики и возникновением новой психики. Быстро, всего через несколько месяцев практики достиг 212 того, что действительно произошел полный прорыв — на самом внешнем уровне психики теперь так: когда с кем-то общаюсь, автоматически происходит психическое и биоэнергетическое слияние на уровне общетелесном. (...)» Способность возбужденных практикой полей галлюцинировать, используя базальные комплексы (страх, важность, жалость к себе), трудно переоценить. Здесь скрываются импульсы безумия кос-мического масштаба, они способны направить жизненную активность поврежденного индивида в сторону тьмы и деградации.

Намерение обрести Силу и Знание, не обеспеченное безупречностью в полном и адекватном виде, часто провоцирует возникновение галлюцинаторных конструкций, которые служат основанием для формирования паранойи. Избыток неуравновешенной перцептивной энергии придает паранои-дальным убеждениям характерную маниакальную окраску.

Теоретически, толтекское знание должно делать человека сильнее как энергетически, так и психо-логически. Способность контроля собственного состояния, уравновешенность и трезвомыслие —вот характеристики, которые должны развиваться в любом человеке под влиянием нагуализма. Но в реальности дело обстоит далеко не так.

Я вовсе не веду речь о людях, «играющих» в толтекских магов, — тех, кто ничего не делает, но много и с удовольствием говорит на эту тему. Эти-то как раз в полной безопасности. Я говорю о другом сорте людей — о тех, что искренне пытаются прорваться «на ощупь», набивают шишки, получают травмы, сходят с ума.

Ведь человек — странное существо, обладающее противоречивым намерением. Одной стороной он может искренне желать Трансформации, особого знания и магической Силы, а другой — может лелеять тайное намерение «сбежать» отсюда в мир галлюцинаций, в мир неизлечимой шизофре-нии, чтобы никакой психиатр или психотерапевт не смог достать его оттуда, не смог убедительно показать — вот иллюзия и бред, вот — «разделяемая реальность». До какой же степени человек научился ненавидеть эту «разделяемую реальность»!

Психолог быстро распознает в данном «откровении» характерные черты — доводы не следуют один из другого, аргументы иррациональны. При этом ни разу не звучит «Мне показалось...», «Я воспринял это как...», «Не знаю, насколько точны мои впечатления» и пр. Сновидец абсолютно уверен в том, что говорит, но не может это пояснить в рамках принятого описания. Наиболее ти-пично знакомство с «враждебными силами». («Насчет хозяев общества... существуют некие враждебные человечеству силы. Они... портят экологию на Земле... убивают младенцев, убивают талантливых людей, устраивают авиакатастрофы. Именно такое сочетание. Собственно, эти данные полностью соответствуют действительности».) То же самое с «вторжением» Чужих из Анголы или Конго: «... соответствует действительности, так как именно в том районе прежде существовали цивилизации, которые полностью шли вразрез с любыми человеческими представ-лениями и отличались противоестественной жестокостью».

Сновидец не в состоянии понять, что существование жестоких африканских племен не может быть доказательством вторжения Чужих.

Тема «психического слияния» и «возникновения новой психики» тоже узнаваема. В нашем случае это фрагменты намерения Трансформации, «кусочки» прежней личности, существовавшей еще до появления «роботов-зомбификаторов» и до «вторжения Чужих», когда психика была целостной и стремилась к позитивным метаморфозам.

Так строится мир «магической паранойи»: видения, сновидения, интуитивные догадки, натяжки, состоящие из множества допущений и условностей, — и все это на фоне абсолютной уверенности в своей правоте. Ибо сновидцу было «откровение».

В иных случаях виновником безумных идей становится голос эмиссара сновидения, который рас-сказывает бесконечные небылицы, или особенное восприятие наяву, кратковременный проблеск чего-то неведомого, что впоследствии было интерпретировано «параноидальным» образом. Какой бы ни была конкретная причина «магической паранойи», в ее основе всегда лежит отсутст-вие безупречности, некачественный сталкинг и пренебрежение перепросмотром. Она порождена неверной фиксацией внимания. Хаотичные и второстепенные сигналы, которых всегда достаточно в мире сновидения или во втором внимании, захватили личность сновидящего. Они стали доминировать в его искаженном тонале, превратились в ценности и мотивы для его не-продуктивного поведения.

Почему это стало возможным? Только потому, что в психическом пространстве практика сохрани-лись действующие фрагменты базальных комплексов не-безупречности — в первую очередь, чув-ство собственной важности и жалость к себе. Эти фрагменты подобны радиоактивным руинам еще тлеющего реактора; они искажают приближающийся к ним материал, вызывают мутации пси-хики и ее реагирования, концентрируют вокруг себя второстепенный сенсорный мусор, вызывая ложное впечатление эпицентра каких-то значительных событий и процессов. Здесь происходит ил-люзорное действо того, чего на самом деле нет и быть не может. Это намерение психоэнергетиче-ской ригидности, которое вступает в неразрешимое противоречие с Трансформацией. Я ничуть не преувеличиваю, когда говорю, что, прикасаясь к Неведомому, каждый практик риску-ет прежде всего своей психикой.

Эта книга написана для того, чтобы вы имели хоть какую-то «технику безопасности», оберегаю-щую от психической деструкции, которая может быть вызвана неконтролируемыми сенсорными потоками.

На мой взгляд, подлинный пафос и высокая мудрость толтекского знания заключены в том, что воины никогда не полагались на «Высшую Силу» или «Вселенский Разум». Они знали, что Все-ленная — жестокая и безразличная к человеку структура. Более того, они знали, что намерение —это мост с односторонним движением, поскольку человек неизмеримо мал рядом с этой энергети-ческой громадой. Он берет крохи мирового намерения, просто пользуясь попутным ветром, благо-приятным для него сочетанием тенденций в движениях «больших эманации Орла». В Мире нет ничего человеческого, кроме самого Человека.

Этот философский пессимизм не должен нас удручать. Более того, любые претензии к творению насчет того, что оно мало соответствует ничтожным помыслам и устремлениям нашего вида, должны казаться неуместными. В конце концов, разве не даны нам магические условия для свер-шения Трансформации? Разве мало нести в себе сокровенную сущность всех энергий, управляю-щих непостижимыми процессами вселенной? Разве мало Человеку быть воплощенной Тайной, Че-ловеком Неведомым, рядом с которым «светящиеся олени» — пустяк, случайный фокус занятой собой Бесконечности?

Нам дано огромное поле грядущего опыта, которое не охватить никакому воображению. Нам даны потенциальные возможности вечно странствовать по этой целине, познавать ее согласно уровню развития нашей отдельной личности, охватывать чуждые миры и непрерывно меняться. Требовать среди этой роскоши еще и благостного Творца, любящего Защитника или Спасителя — не чрез-мерная ли это самовлюбленность?

Есть, правда, у нас свое маленькое сокровище. Мы его сотворили, и потому можем по праву им владеть. Это то, что дон Хуан назвал «человеческим духом». Он конечно же не имеет личности и не способно наделить благодатью, магической силой, просветлением. Просто общее достояние че-ловека — ценное только для человека, понятное только ему. Когда мы сосредоточены на безупреч-ности, не растрачиваем силы на животное и социальное — на то, что нас никуда не ведет, когда мы идем по Пути Воина, посвящая себя непрестанному усилению осознания, — мы «выражаем уваже-ние человеческому духу».

Этим уважением к человеческому духу на самом деле держится Человек как таковой. Религиозные проповедники не могут понять, что мы сами творим себя — без богов, культов и выдуманных свя-тынь. А потому мы имеем право считать свою работу в каком-то смысле священной. Особенно ес-ли иметь в виду, что у нее есть одно неоспоримое преимущество перед всеми верованиями челове-чества — она безусловно реальна. Поэтому все хорошее и полезное воин отдает своим соратникам, а если он остался один — то просто человеку. И если дух его безупречен, то оставленное добро найдет применение. Вот почему толтеки оставляют после себя дома и предметы Силы, исследова-ния, трактаты, стихи. «Никто не распространяет Знание, но оно живет». Все, что можно создать для усиления осознания человека, что не мешает его застывшей форме «сгореть» в стихии третьего внимания, остается на Земле как бесконечная благодарность «челове-ческому духу» — тому единственному богатству, которое всем и всегда дает возможность обнару-жить в самых скудных местах Земли «кубический сантиметр шанса». Шанса на свободу, терпеливо ожидающую Человека Неведомого, чтобы смерть не смогла остановить его. Сентябрь 2003 г.

Сноски: