Становление китайской философии

ИНДИЯ

 

Этико–философские системы Древней Индии окончательно оформились в середине I тыс. до н. э. и подразделяются на два направления по своему отношению к ведическому канону (Веды – древнейшие религиозные тексты): ортодоксальное и неортодоксальное.

Веды представляют собой разновременные собрания текстов, которые распадаются на четыре основных сборника (самхиты). Древнейшим их них считается книга гимнов – Ригведа. К ней примыкают также древние сборники молитвенных заклинаний и обрядов Самаведа и Яджурведа (книга поклонения). Наиболее поздним из этих четырех сборников является книга песнопений и магических заклинаний – Атхарваведа. Наряду со сборниками религиозных гимнов, составляющими собственно Веды, создавались прозаические комментарии к их ритуалу – Брахманы, Араньяки, в которых придается особое значение жертвоприношению, а жрецы– брахманы, приравниваются к живым богам, а также философские трактаты, прозаические и отчасти стихотворные – Упанишады (санскр. «сидеть около учителя с целью получения наставлений»). К ним примыкают эпические поэмы – «Рамаяна» и «Махабхарата».

Ведическая литература формировалась в течение длительного исторического периода с XV века до н.э. – по XV век н.э. Он начинается с приходом в Индию индоевропейских племен «ариев» и постепенным заселением ими страны и завершается возникновением первых государственных образований, объединяющих обширные территории. Первоначально кочевые и пастушеские арийские племена превращаются в классово дифференцированное общество с развитым земледелием, ремеслами, торговлей, социальной структурой и сложной иерархией, включающей четыре главные касты (по-санскритски «варна» – дословно «цвет»), или сословия. Принадлежность к варнам определялась по рождению. Существовало неравенство прав и обязанностей, а также важные ограничения в общении между варнами: брахманы (священнослужители и монахи), кшатрии (воины, представители племенной власти), вайшьи (земледельцы, ремесленники и торговцы), и шудры (непосредственные производители и зависимое население). Этот кастовый строй Индии был закреплен в памятнике законодательства и религии Индии – в Законах Ману.

Ортодоксальные системы, признающие авторитет Вед, представлены брахманизмом и возникшими на его основе философскими школами: Веданта, Миманса, Санкхья, Йога, Ньяя, Вайшешика. К неортодоксальным направлениям относятся буддизм, джайнизм, локаята (чарвака).

Ортодоксальные системы. Брахманизм. В текстах Упанишад ведется поиск ответа на то, каково же начало, от которого «все вещи родятся», чем они поддерживаются и куда они возвращаются в конце». Этим начальным принципом, согласно Упанишадам, не являются ни материя, ни жизнь, ни сознание, ни познание. Основой и началом всего является Брахман (Душа мира), абсолютная божественная первооснова всего сущего, из которой все исходит и куда все возвращается. Брахман - настоящая реальность, а все, что мы видим вокруг, лишь всплески Брахмана. Всякая бесконечная, вечно изменчивая картина мира есть майа – самовыражение Брахмана. Брахман ниспадает в нашу жизнь и превращается в растение, животное, человека. Высшее божественное существо пьет воду и ест пищу в лице человека, встречается с женщинами. А после этой игры на земле возвращается обратно в себя. Как паук вытягивает паутину, говорят Упанишады, так вечное бытие Брахман выпускает из себя мироздание. Через огромные промежутки времени все это снова возвращается в его недра. Можно ли его описать? Авторы Упанишад говорят, что оно есть нети-нети, т.е. не то и не то. Нельзя определить божественное ни одним человеческим словом. В человеке Брахман проявляется особым образом, потому что человек может познать, кто он есть. Самая главная беда у человека- неведение, жизнь в состоянии непонимания, когда человек думает, что он конечное существо. Человек бесконечен, потому что в нем живет и играет вечный атман (сущность всякого существа) –дух вечного Брахмана. И не ради человека дорог человек, а ради вечного атмана – говорят Упанишады. Для брахманизма фактически ничего нет кроме Брахмана: вся природа и человек – все это сон, сновидение единого бытия. Какой к этому путь? Прежде всего – познание. Познать, что внутри содержится некая божественная тайна. Вот притча из Чхандогья Упанишады. Где найти основу мира? – спрашивает ученик. Учитель говорит: дай мне плод смоковницы. Вот он. – Разломи его. Тот разламывает. Что ты видишь в нем? Нежные зерна, учитель. Разломи одно, что ты видишь? Ничего, учитель. Вот это ничто, невидимое и есть основание бытия. Его невозможно увидеть, его воспринимают сердцем, умом, мыслью. Тот, кто знает это, становится бессмертным.

Если же прекращаются пять знаний (пять чувств), если бездействует рассудок – это и есть высшее состояние. Человек должен быть свободен. Все страдания человека могут быть побеждены, и он может найти освобождение – мокшу. Однако из этого мира нельзя сбежать, потому что сам атман и Брахман, т.е. само божество, запуталось в сетях мирового закона кармы, ибо все связано закономерностями. И если человек несет в себе злое начало, то, умирая, он вовсе не возвращается обратно в лоно Брахмана, а снова воплощается на земле. К божеству приближаются люди добрые, чистые, смелые. При этом каждое живое существо проходит через сансару – цепь новых рождений и смертей, и в зависимости от своего поведения в прошлой жизни оно имеет свой неизбежный удел, называемый кармой, что означает «действие», но в то же время и «обязанность», и «неизбежный удел судьбы». За добрые дела боги Вед награждают человека в этой жизни, также улучшается карма добродетельного в следующей жизни; поэтому учение о карме предполагает личную ответственность человека. Главный путь к хорошей карме лежит через строгое соблюдение ритуалов и своего места в системе варн, которой приписывается божественное происхождение. Дхарма – совокупность религиозных и общественных обязанностей каждого человека и сословия, соблюдение которых обеспечивает стабильность и процветание общества.

Таким образом, брахманизм поддерживал и закреплял сложившийся в древнеиндийском обществе социальный порядок и стабильность, определяя правильный образ жизни, круг обязанностей для каждой касты, а также требования, соблюдение которых предписано каждому человеку: сострадание, подаяние, смирение, почитание предков, сохранение обычаев, уважение к родителям и старшим, гостеприимство, доброжелательное отношение ко всему живому, правдивость, благочестие, щедрость, воздержание от гнева и стремлений к удовольствиям. Нарушение истинной дхармы брахманизм рассматривал как адхарму, которая влечет к порочному образу жизни, несоблюдению кастовых установлений, алчности к чужому, воровству, лжи, клевете, насилию.Очевидно, что подлинный путь в блаженное состояние – слияния Атмана с Брахманом и достижение мокши – связан с усилиями, с преодолением трудностей, совершенствованием своих духовных сил. Таким образом, этика брахманизма предстает как одна из первых религиозно–этических систем, призванных духовными средствами цивилизовать общество и человека, гармонизировать отношения между ними, дать человеку ценностные ориентиры, определить круг основных обязанностей и придать смысл жизни.

Какие бы философско–этические учения ни начинали строиться на почве брахманизма, все они признавали авторитет Вед, и все они были во многом неутешительными и слишком сложными для простых людей. Они не давали желаемых ответов о возможности спасения человека от незаслуженных страданий в этом мире; усложняли жизнь разорительными жертвоприношениями, утомительными ритуалами и оковами системы варн.

Неортодоксальные системы. Джайнизм. Духовное брожение начало сильно ощущаться в обществе примерно с VII века до н. э. Оно выражалось в том, что по стране скитались аскеты, проповедующие новые учения, отвергавшие брахманистскую традицию, но по большей части, в рамках все тех же основных понятий, выработанных к тому времени индийской мыслью: дхарма, сансара, карма, мокша.

Появление странствующих мудрецов было связано с брахманистским учением об обязательных четырех возрастах, через которые проходили мужчины «дваждырожденных варн»: возраст ученичества, возраст домохозяина, возраст лесного отшельника, возраст бродячего аскета. Многие следовали этому учению. Однако характерным для странствующих мудрецов был, как раз, разрыв с ортодоксальным брахманизмом. Их учения считались «настика» – не признающими авторитета Вед.

Первым движением, не только поставившим под сомнение ведические ценности, но и предложившим новый путь к спасению был джайнизм. Основателем джайнизма был Вардхамана Джнатрипутра, прозванный своими сторонниками Махавира («великий герой»).

МАХАВИРА родился в самом начале VI в до н.э. в знатной семье. Отец его был кшатрием и главой своего клана, а по матери он был в родстве с Бимбисарой, царем Магадхи. В возрасте 28 лет Махавира покинул дом, семью и стал странствовать, нищий, нагой. Лишь много лет спустя он провозгласил свое учение; после этого он тридцать лет проповедовал и умер, около 527 г до н.э. в той же области, где родился. Целью Махавиры было научить людей достижению чистоты и освобождению от «рабства» страданий, жизни и смерти, от мира явлений. Достигший освобождения назывался джина – «победитель, а сторонники учения назывались джайнами.

Джайнизм утверждает, что мир материален, никем не создан, поэтому вечен и бесконечен в пространстве (в джайнизме, как и в буддизме, отсутствует идея Бога как творца мира). Джайны противопоставляли дух и материю, вернее, «живое» (джива), к которому относятся растения, животные, люди, огонь и ветер, и «неживое» (аджива), к которому относятся пространство и время; дхарму, заключающаяся в движении, адхарму – покой, а также материя. Карма представлялась как материальный эфир, наполняющий мир и по–разному пронизывающий живое существо, с различными последствиями. В том числе карма вызывает рабскую зависимость от мира явлений – и цепь рождений.

В этическом отношении джайнизм выступает как учение о всеобщей любви. Он учит равной доброте ко всему живому (джива) и запрещает лишать жизни живое существо (ахимса). Цель джайна – достичь освобождения (мокши). Оно достигается «тремя драгоценностями»: правильным воззрением, правильным знанием, правильным поведением. Правильное поведение сводится к крайнему аскетизму. Тело для джайна – лишь некое орудие, которому не следует угождать (давший «пять великих обетов» аскет не должен угождать ему даже омовением). Самая желанная смерть для праведника – добровольно умереть с голоду. Особых монастырей в джайнизме не было. Кто был в силах, принимал «великие обеты»: не вредить живому (это толковалось так, что нельзя убивать даже насекомых и червей плугом, поэтому занятия земледельческим трудом не одобрялись); не лгать (ложь есть разновидность причинения вреда жизни); не красть; не потворствовать своим слабостям ( отказ от брака, от любых плотских удовольствий); не иметь никакой собственности, недвижимой или движимой. Кто был не в силах, принимал «малые обеты», причем последние два «великих» заменялись обетами соблюдать целомудрие и супружескую верность и ограничивать владение имуществом.

Крайняя суровость учения джайнов не способствовала его популярности. В настоящее время джайнизм является одним из направлений внутри индуизма. «Живое» (джива) у современных джайнов отождествляется с божеством.

Буддизм. В VI в. до н.э. в Древней Индии возникает буддизм, который также в значительной степени унаследовал содержание и принципы брахманизма. Создание его традиция приписывает Сиддхартхе (родовое имя Гаутама). Основным источником его учения является Дхаммапада.

Выросши в знатном и богатом по тем временам доме, СИДДХАРТХА ГАУТАМА, подобно Махавире, еще молодым человеком покинул родину, отца, жену и сына и пошел искать мудрости и пути к спасению у брахманов долины Ганга. Учителями его были йоги и брахманы. Шесть лет Гаутама упражнялся в крайнем аскетизме, но разочаровался в пользе этих упражнений и ограничил их, и тогда, согласно преданию, он достиг «просветления» (поэтому его приверженцы позже назвали его Буддой или, точнее, буддха, что и значит «просветленный»). После своего «просветления» Гаутама прибыл в людный, священный для брахманистов город Варанаси (Бенарес) и в его окрестностях произнес свою первую проповедь, в которой были изложены основания нового учения.

Первая проповедь Гаутамы была обращена не ко всем вообще, а лишь «к тому, кто оставил мир» – к небольшой группе аскетов. Два пути существовали до сих пор, утверждал Будда, – путь самоудовлетворения и путь самоистязания (аскезы). Будда выбрал «Срединный путь», который дает прозрение, познание и ведет к покою, к высшему знанию, к просветлению, к нирване. Этот «Срединный путь» провозглашен в «четырех благородных истинах» о страдании: «Вот … благородная истина о страдании. Рождение есть страдание, болезнь есть страдание, соединение с нелюбимым есть страдание, разлука с любимым есть страдание, короче говоря, пятикратная привязанность к земному есть страдание». «Вот… благородная истина об источниках страдания: жажда бытия, ведущая от рождения к рождению, связанная со страстью и желанием…: жажда удовольствий, жажда бытия, жажда могущества». «Вот … благородная истина о прекращении страдания: уничтожение жажды путем полного подавления желания, ее удаление …, ее недопущение». «Вот … благородная истина о пути, ведущем к прекращению страдания. Это священный восьмеричный путь, а именно: праведная вера, праведное намерение, привальная речь, праведные поступки, праведный образ жизни, праведное усилие, праведная мысль, праведная самососредоточенность».

Праведная вера есть понимание четырех истин о страдании; праведное намерение – освобождение от похоти, злонамеренности, жестокости и неправдивости; праведная речь – освобождение от лжи, сплетен, грубых слов и празднословия; праведные поступки – воздержание от убийства, воровства и половой невоздержанности; праведный образ жизни предполагает пропитание при ненанесении вреда ничему живому; праведное усилие – избегать и преодолевать дурные мысли, возбуждать и поддерживать добрые мысли; праведная мысль – бдительность по отношению к проявлениям бытия – телу, чувствам и сознанию; праведное самососредоточение – сосредоточение на одном предмете (медитация).

Следование этим принципам дает чистоту помышлений и жизни. Кто добился этого, становится архатом, который освобожден от необходимости нового рождения, и готов к переходу в нирвану. Будда не объяснял, продолжает ли существовать тот, кто достиг нирваны – это состояние неизреченное, по ту сторону не только бытия, но и небытия. Ранние буддисты отождествляли нирвану с безболезненной смертью без последующего нового рождения в мире страданий – но до смерти была возможна и «неполная нирвана». Пребывающие в ней освобождаются от всех страстей и привязанностей к повседневному бытию, но обладают физическим телом.

Будда утверждал необходимость нравственного самосовершенствования. Выйти из рокового колеса перевоплощения можно было, только освобождая себя от страстей. Будда не учил любви, он учил состраданию, человечности. «Никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она».

Вся полнота восьмеричного пути, по учению буддизма, мирянам недоступна; для своих ближайших учеников Будда создал общину, называвшуюся просто «община» (сангха). В сангху можно было вступить только с разрешения родителей, если они живы. Вступившие в сангху должны были предварительно отрешиться от всех мирских связей – от семьи, варны, касты, собственности. В нее не принимали тех, кто не может в этой жизни освободиться от таких связей, – юноши моложе 20 лет, хронические больные, рабы, должники, воины и царские слуги. Первоначально и женщины не допускались в сангху, – предполагалось, что они не могут освободиться от мирских связей или, что они родились женщинами вследствие прегрешения в предшествующем существовании и потому не могли надеяться на нирвану в этой жизни. Позже, как говорит предание, Будда разрешил создавать женские общины, но обязательно подчиненные общинам мужским.

Всем вообще буддистам вменялось в обязанность выполнять пять заповедей: не убивать ничего живого, не красть, не прелюбодействовать, не лгать, не злословить, не пить опьяняющих напитков; член сангхи должен был выполнять еще пять заповедей: не есть больше чем раз в день в положенное время, не участвовать в увеселениях, не пользоваться венками, украшениями и благовониями, не спать на удобной кровати, не принимать золота и серебра. В определенные дни и миряне должны были исполнять те же заповеди, кроме двух последних. Миряне не отказывались от семьи, собственности, трудовой деятельности, общественных прав и обязанностей. Не существовало никакого формального принятия в буддисты. Выполняя пять заповедей и оказывая материальную помощь сангхе, мирянин мог обеспечить себе хорошую карму, но для освобождения в нирване от страданий он все же должен был прежде стать бхикшу.

Основой буддийской добродетели была покорность своей доле, кротость, любовь ко всему живому. Но эта любовь была только сочувствием к тем, кто вынужден жить в мире страданий; она никогда не доходила до оказания практической помощи жертвам насилия в виде действенной защиты обиженного (разве только путем пожертвования самого себя). Этика буддизма утверждает, что человек, постигший истинную дхарму, принимает на себя обязательства быть добрым, отзывчивым, скромным, миролюбивым, смиренным, не делать зла. Путем нравственного самосовершенствования человек достигает состояния полной духовной невозмутимости и бесстрастия. Его душа пребывает в состоянии покоя, тишины, мира и счастья. В буддизме личностной этике уделено, безусловно, гораздо больше внимания, нежели социальной, хотя бы потому, что само учение во многом построено именно на формирование новой персонализированной этической системы и изменение уровня нравственности каждого последователя. В индийской философии знание и нравственность считаются неотделимыми друг от друга, совершенное познание невозможно без морали. Именно поэтому учение Будды направлено не столько на то, чтобы объяснить многочисленные философские вопросы, сколько именно на достижение наивысшего уровня нравственности.

Специфика этики Древней Индии состоит в следующем: 1) учения ее представителей определялись сословной организацией древнеиндийского общества, структура которого включала четыре касты (варны), а также тем огромным значением в духовной культуре Древней Индии, которую играла мифология, вследствие чего философско–этические идеи не получали должного рационального обоснования. 2. Нравственные проблемы человеческого существования осмысливались в контексте вечности; каждый человек осуществлял индивидуальный моральный выбор, определяющие его поведение, в соответствии со столь значительно отдаленной перспективой, что этот выбор нередко вступал в противоречие с жизненным опытом и здравым смыслом. 3. В то же время этические учения Древней Индии представляли собой достаточно логично выстроенные концепции нравственного совершенствования человека; реализация этих идей на практике способствовала углублению духовной жизни отдельных индивидов и оптимизации социально-нравственных отношений в обществе.

КИТАЙ

Становление китайской философии

Китайская философия, как и философия Древней Греции, Древней Индии, имеет свою специфику, обусловленную экономическими, политическими и культурными условиями, в которых она развивалась. Античная философия, даосизм и конфуцианство возникают в сходной социокультурной ситуации, ситуации «потери Пути», утраты «образца» и пытаются решить сходные проблемы: преодолеть беспорядок, смуту в обществе, сделать его устойчивым, гармоничным целым.

История Китая начинается с иньских племен, расселившихся в бассейне реки Хуанхэ и образовавших в конце второго тысячелетия до н.э. протогосударственную политическую структуру Шан-Инь. Во главе этого раннего государства стоял правитель-ван и его администрация. Ему подчинялись правители местного уровня, назначавшиеся ваном из числа родственников и подчиненных. Иньское государство вело постоянные войны с окружающими племенами, одно из которых, Чжоу, сумело организовать коалицию против иньцев и разгромило их. С этого начинается период Западного Чжоу (1027—771 до н.э.). Система управления была сходной с иньской. Центральная власть во главе с ваном управляла столицами и прилегающими землями. Отдаленные территории, находившиеся под контролем Чжоу, делились на уделы, которые предоставлялись во владение родственникам и приближенным правителя. Таких наследственных владений было около семидесяти. Постепенно они превращались в самостоятельные государства, между которыми шли почти непрерывные междоусобные войны, приводящие к поглощению более мелких царств более крупными. К восьмому веку до н.э. определилось около десятка наиболее крупных государств, лидерство среди которых переходит к Восточному Чжоу. Период Восточного Чжоу (VIII — V в. до н.э.) подразделяется на две части: «Ле го» («Множество царств») и «Чжань го» («Воюющих царств»). Это тот период, когда совершается переход от древней мифологии к новой системе мировоззрения, основы которой были заложены философскими учениями даосизма, конфуцианства, моизма и др. В социально-экономическом плане период Восточного Чжоу — это развитие земледелия, ремесла, торговли, широкое распространение железных орудий. Это также разрушительные процессы внутри традиционной общины, междоусобные войны между царствами и постоянная борьба за власть внутри аристократической верхушки отдельных царств. Само название периода, — «Воюющие царства» — характеризует это время.

Проблема установления порядка и стабильности, эффективной системы управления, проблема выбора Пути, «образца» — важнейшие проблемы, осмысливавшиеся философской мыслью того времени.

Ситуация «потери образца», разрушения традиции и, как следствие этого, «свободный» индивид, нарушающий любые нормы во имя богатства и наживы, характерна для всех ранних государств, в том числе для Греции и Китая. Но выход из этой ситуации был найден различный. В Греции — неустойчивое равновесие в рамках демократического полиса, управляемого с помощью закона. В Китае — государство во главе с правителем, опирающимся на просвещенных чиновников, которые воспитывают народ и служат для него образцом. В историческом труде, написанном в Китае в первом веке, говорится о роли «совершенномудрых» древности: «мудрецы глубокой древности были первыми, кто с достоинством являл добродетель почтительной уступчивости и всеобщей любви, а народ, радуясь всем сердцем, следовал за ними». В этом проявлялось своеобразие китайского государства и сложившейся системы управления — опора на этическую норму, этикет — ритуал, почитание древней традиции, знатоками и носителями которой являлись «совершенномудрые», образованные люди, «благородные мужи», чиновники управляющие страной. Особая роль знания, «мудрости», в системе власти древнего Китая обусловили направленность философии на подготовку «благородного мужа», чиновника с особыми нравственно-этическими качествами, носителя «образца». Эта ситуация противоположна той, которая сложилась в греческом полисе, где философия выступила как разрушитель традиции, а философ — как свободный индивид, опирающийся на собственный разум, автор и исполнитель жизненного сценария.

 

***

Философские воззрения древних китайцев зарождались и оформлялись в недрах религиозно-мифологического осмысления мира.

Одной из особенностей китайской мифологии является зооморфный характер богов и духов, многие древнекитайские божества были похожи на животных, птиц, рыб, часто мыслились как полулюди, полуживотные. Верховным божеством являлся Шан-ди — первопредок и покровитель китайского государства. Ему подчинялись и боги, и духи. Часто в образе Шан-ди выступала персонифицированная сила Неба. По представлениям древних китайцев, безличное, но всевидящее Небо управляло всем ходом событий во Вселенной, а его первосвященником и единственным представителем на земле являлся император, носивший титул Сына Неба.

Другой особенностью китайской мифологии был культ предков, который строился на признании влияния духов умерших на жизнь и судьбу потомков. В обязанность предков, ставших духами, входила постоянная забота о потомках, живущих на земле.

Следующей отличительной особенностью китайских мифов является представление о мире как взаимодействии противоположных начал: женского инь и мужского — ян. В глубокой древности не было ни неба, ни земли, а вся Вселенная представляла собой бесформенный хаос. В этом бесформенном мраке родились два духа — инь и ян, деятельность которых привела к упорядочиванию мира: дух ян стал управлять небом, а дух инь — землей.

Главными вопросами, разрешаемыми в любой мифологической системе, являются следующие:

· «Как возник этот мир: естественным путем (прим. — имеются в вида два варианта: а) мир возникает в результате сексуального общения Неба и Земли; б) мир возникает в соответствии с объяснением этого естествознанием) или же был кем-то сотворен?»;

· «Что наш мир в целом представляет собой, каково его «положение» в Космосе?»;

· «Откуда взялись люди: сотворены, занесены из космических далей, являются плотью от плоти Земли и Неба?».

В древнейших китайских мифах процесс мироустроения описан так: сначала мироздание представляло собой великий и могучий Хаос, однако этот Хаос по форме своей напоминал Яйцо. В этом Яйце произошло самозарождение космического первопредка — Пань-гу. Он спал внутри яйцевидного Хаоса 18.000 лет, после чего пробудился и стал искать выход из Яй ца. Ему удалось расколоть Яйцо и тем самым уничтожить Ха ос. Началась мироустроительная, миротворческая деятельность космического великана Пань-гу. Гармония и Порядок рождались из хаоса.

Все светлое, легкое, сухое поднялось вверх, и образовалось Небо, а все темное, тяжелое и влажное опустилось вниз, и образовалась Земля. Но, если бы не Пань-Гу, Небо и Земля могли бы вновь перемешаться. Поэтому ему пришлось, уперевшись ногами в Землю, головой и руками подпирать Небо. Пань-гу все рос и рос, а с ним вместе происходило увеличение полого пространства, пустотности между Небом и Землей. Так Пань-гу простоял еще 18.000 лет. Закрепив как следует Небо и Землю, Пань-гу умер. И тело его стало тем начальным материалом, из которого и была создана между Небом и Землей вся «тьма вещей».

«Вздох, вырвавшийся из уст его, сделался ветром и облаками, голос — громом, левый глаз — Солнцем, правый — Луной, туловище с руками и ногами — четырьмя сторонами света и пятью знаменитыми горами, кровь — реками, жилы — дорогами, плоть — почвой, волосы на голове и усы — звездами на небо склоне, зубы, кости, костный мозг и т. п. — блестящими металлами, крепкими камнями, сверкающим жемчугом и яшмой, и даже пот, выступивший на его теле превратился в капли дождя и росу. Одним словом, Пань-гу, умирая, всего себя отдал тому, чтобы этот новый мир был богатым и прекрасным». А откуда появились люди? — Из паразитов, ползавших по телу несчастного Пань-гу. Правда, существует еще одна версия происхождения людей, согласно которой люди появились в результате сексуального общения обожествленных первопредков — Фуси и Нюйвы, имевших облик людей, но с драконьими или змеиными хвостами. Обе эти версии описывают происхождение простолюдинов, человеческой массы. Император же официально именовался Сыном Неба и своей персоной обязан был соединять три уровня бытия: Небо, Землю и Человечество. Для обозначения императора использовался очень красноречивый иероглиф «ван» — три мира, соединенные единой вертикалью. Он же, император, является властителем не только живых, но и мертвых. Умерев, ни простолюдин, ни чиновник не выпадали из-под бдительного ока императора и его администрации. Более того, император должен был иметь постоянный медиумический контакт с потусторонним миром, назначать или снимать с должности «шэнов», карать, награждать и т. д.

Важно то, что мироздание изначально оказывается сосредоточенным как бы внутри яичной скорлупы — замкнутым между Небом и Землей. Именно разделение Неба и Земли позволило возникнуть Пустоте, пространству, в котором, по мнению древних китайцев, только и могло произойти дальнейшее рождение «тьмы вещей».

Вершиной древнекитайской мифологии и одновременно мировоззренческим основанием для становления философии стало представление о Едином Принципе, Творческом Законе, управляющем Поднебесной, или учение о Боле Неба. Философское осмысление этого образа-понятия было связано с постановкой следующих вопросов:

1. Какова сущность Неба? Духовна или материальна?

2. Каково отношение Неба к человеку? Небо и человек составляют единство или же Небо абсолютно безразлично к человеку?

Если Небо и человек составляют единство, то, следовательно, главная цель человека, смысл его бытия в том, чтобы, во-первых, познать Волю Неба, и, во-вторых, следовать Воле Неба.

Если Небо и человек составляют независимые сущности, из этого вытекают следующие выводы:

а) человеку не на что и не на кого надеяться, кроме самого себя; б) некого бояться; в) судьба человеческая посылается не Небом, а творится самим человеком. Следовательно, он полностью несет за себя ответственность.

Мифологическая форма мышления просуществовала до I тысячелетия до н. э. Формирующиеся философские представления во многом использовали понятия мифов. Более того, конфуцианцы осуществили историзацию мифов, демифологизацию их сюжетов и образов, что привело к их рационализации, к тому, что они стали частью традиционной истории, частью философских идей и учений.