Характерные черты развития литературы, музыки, театра и изобразительного искусства (живописи, скульптуры, архитектуры).

- Развитие литературы. Приход на смену классицизму XVIII в. на рубеже XVIII-XIX вв. сентиментализма. Сентиментализм Н. М. Карамзина (1766-1826) («Письма русского путешественника» (1801), «Бедная Лиза»), раннего В. А. Жуковского (1783-1852) (элегия «Сельское кладбище» (1802) и др.). Сентиментальные мотивы в творчестве И. И. Дмитриева, автора популярной песни «Стонет сизый голубочек», Ю. А. Нелединского-Мелецкого, автора известной песни «Выйду я на реченьку, погляжу на быструю», П. И. Шаликова, В. Измайлова.

Характерными примерами русского литературного классицизма было трагедии А. П. Сумарокова, оды М. В. Ломоносова, Г. Р. Державина.

- Борьба сентименталистов (Н. М. Карамзин и его единомышленники) за реформу русского языка, проявившуюся в отказе от архаического «высокого стиля» литературы XVIII в.

Н. М. Карамзин стремился создать единый литературный язык «для книг и для общества, чтобы писать, как говорят, и говорить, как пишут». Главным противником новшеств был видный публицист, писатель и государственный деятель А. С. Шишков, опубликовавший в 1803 г. «Рассуждение о старом и новом слоге российского языка» и образовавший в 1811 г. литературное общество «Беседа любителей русского языка». Выступая за сохранение «высокого штиля» в литературе, Шишков отстаивал необходимость сохранения старых книжных форм и сложного синтаксиса. Против А. С. Шишкова и его последователей выступили «карамзинисты», которые в 1815 г. объединились в литературное общество «Арзамас» (1815-1818). Его членами стали литераторы Жуковский, В. Л. Пушкин, Батюшков, Вяземский, будущий министр народного просвещения Уваров и юный А. С. Пушкин.

- Усиление общественно-патриотических настроений и размышлений о национально-государственном начале в творчестве Н. М. Карамзина. Повесть «Марфа Посадница» (1803). Изложение Карамзиным императору Александру I своих взглядов на перспективы развития российской государственности и состояние умов государевых подданных в историко-политическом обзоре «О древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях» (1811). Обоснование писателем и историком убеждения в необходимости сохранения в России самодержавия («самодержавие – есть палладиум России») и воспитания подданных в национально-патриотическом духе.

По мнению Н. М. Карамзина, при многих положительных сторонах правления Екатерины II именно в период её правления открылись «многие вредные следствия Петровой системы…Чужеземцы овладели у нас воспитанием; двор забыл язык русский! От излишков успехов европейской роскоши дворянство одолжало…Не было хорошего воспитания, твёрдых правил и нравственности в гражданской жизни…». Защита самодержавных основ российской государственности являлась альтернативой либеральному курсу М. М. Сперанского, нацеленному на её реформирование в умеренно-конституционном духе.

Путь к подобным почвенническим культурным и общественно-политическим идеалам, оформившимся в самосознании Н. М. Карамзина, был не простым. Он был выходцем из богатой дворянской семьи, детство провел под надзором малообразованного отца и мачехи и подростком попал на воспитание в частный московский пансион, что принесло Карамзину пользу прежде всего в изучении иностранных языков. Кончив курс, он стал посещать университетские лекции, а потом поступил на военную службу, которая, не удовлетворив его, заставила выйти в отставку в чине поручика и поселиться в Москве.

В 1784 г. Карамзин сблизился через посредство И.П. Тургенева с кружком Н.И. Новикова. По некоторым свидетельствам, Карамзин был вовлечен в масонство, но в какой степени и надолго ли, – неизвестно. Одно можно сказать точно – учением масонов он не проникся, так как подобного рода мистицизм был ему противен.

В 1789-1790 гг. Карамзин совершил путешествие в Западную Европу, где познакомился со многими видными представителями идеологии Просвещения. Будучи в Париже в период французской революции 1789 г., он слушал в Конвенте пламенные речи и испытал увлечение пафосом революции. По возвращении на Родину Карамзин опубликовал «Письма русского путешественника» (1790). Последние привлекли к себе внимание общества, так как их автор проявил хорошее знакомство с тогдашней европейской литературой, явился одним из новаторов в вопросах стиля, высказав очень созвучные убеждениям образованных людей того времени европоцентристские идеи.

В «Письмах» Карамзин продолжал идеологию русского ученичества у Западной Европы. Путь образования, писал он, один для всех народов. Все народы движутся по одному пути, поэтому все те, кто сожалеют о потере русской нравственной физиономии страдают недостатком основательного размышления. «Все народное ничто перед человеческим, – заключал писатель. – Главное быть людьми, а не Славянами».

Письма печатались в «Московском журнале», где были напечатаны и первые повести Карамзина. Из них особенно сильное впечатление на общество произвела «Бедная Лиза».

Благодаря литературному творчеству Карамзина русский литературный язык сблизился с разговорной речью образованного дворянского слоя, были устранены устаревшие формы и введены более простые и естественные синтаксические конструкции. Карамзин выработал гибкую, изящную фразу и обогатил словарный состав русского языка, введя в оборот такие понятия, как «промышленность», «человечность», «развитие», «общественность».

Поскольку в первый период своего творчества Карамзин придерживался европоцентристских представлений, то, предприняв издание журнала «Вестник Европы», выбрал девизом журнала слова: «Россия есть Европа» и пропагандировал освоение европейского философского наследства.

Являясь поклонником социальной философии Дж. Локка и Ж.Ж. Руссо, сторонником опытного знания, Карамзин верил в силу человеческого разума и был не чужд утопическим надеждам на нравственное совершенствование человечества в истории. Большую роль в этом совершенствовании он отводил искусству, которое, на его взгляд, призвано указать человеку достойные пути и средства достижения счастья, а также формы разумного наслаждения жизнью.

В дальнейшем Карамзин совершает поворот к русским консервативным идеям. Он воспринимает революционный террор якобинцев как крушение идей Просвещения, пересматривает свое понимание истории и приходит к выводу о том, что надежда на нравственное совершенствование человечества весьма беспочвенна. Карамзин склоняется к религиозному пониманию истории и к признанию высокой ценности национальной самобытности в культурной жизни человечества.

В 1802 г. в заметке «О любви к Отечеству и народной гордости» писатель подчеркивает, что мы не можем быть умны чужим умом и славны чужой славой, а должны иметь свои заслуги, не уступающие достоянию иных народов. В этой связи он указывает не только на военные победы русских, но и на духовные связи с Византией, ставшие источником древнерусской образованности, а также на быстрые успехи отечественной литературы.

Особое значение Карамзин придает русскому языку, отмечая его широкие и утонченные выразительные возможности. Наш язык, полагает Карамзин, приспособлен не только для высокого красноречия, для героической живописной поэзии, но и для нежной простоты, для звуков сердца и чувствительности. Он богаче гармонией, чем французский, прекрасно служит излияниям души и разнообразен синонимами. Пафос заметки – в признании ценности национально самобытного начала культуры, которое не совместимо с безмерным подражанием и требует от человека и народа верности себе.

В 1803 г. Карамзин приступил к работе над фундаментальным многотомным сочинением «История государства Российского». Этот труд имел огромное общественное значение. Недаром специальным указом Александра I от 31 октября 1803 г. Карамзин был удостоен официального звания историографа с ежегодным трехтысячным «пенсионом», равным профессорскому окладу.

Создание «Истории» стало целью всей жизни писателя. Он работал над ней 21 год, до самой смерти. Работа над историческим материалом приводит Карамзина к убеждению в самобытности России, русской культуры и российского общественно-государственного строя, в силу чего слепое подражание европейскому политическому опыту со стороны русских правящих верхов представляется ему чреватым катастрофическими последствиями для российского государства.

Самые серьезные опасения Карамзину внушали замыслы императора Александра I отменить крепостное право и скоропалительно переделать русский государственный строй, согласно передовым просветительским идеям. Чтобы предостеречь императора-идеалиста от роковых ошибок, Карамзин, по просьбе младшей сестры царя великой княгини Екатерины Павловны, написал записку «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях». Ко времени написания названной работы (1811) у Карамзина углубилось чувство российской культурно-исторической самобытности. В его сочинениях появляется понятие народного духа, которое он определяет как «призванность к нашему особенному». Древние религиозно-нравственные традиции воспринимаются им как ценности и святыни, которым народ и его руководители не должны изменять.

Созданная в свете этих убеждений «Записка» представляет собой назидательный исторический очерк общественно-государственной самобытности России. Автор настойчиво проводит мысль о том, что наша страна есть своеобразная цивилизация, которая, «возвысив главу свою между азиатскими и европейскими царствами», сочетает в своем общественном строении черты этих обеих частей света. Состоящая из многих культурных элементов, объединяющая различные общественные уклады, Россия всегда слабела от недостатка национальной собранности и укреплялась патриотической самоуверенностью, гибла от разновластия и спасалась мудрым самодержавием.

Реформы Петра, на взгляд Карамзина, духовно ослабили Россию. Люди допетровской эпохи твердо верили, что их Отечество – Святая Русь, первостепенное государство. Теперь же, пойдя в обучение иностранцам, русские потеряли гражданское достоинство. «Некогда называли мы всех иных европейцев неверными, теперь называем братьями; спрашиваю: кому бы легче было покорить Россию – неверным или братьям?», – задавался вопросом Карамзин. «Мы стали гражданами мира, но перестали быть, в некоторых случаях, гражданами России. Виною Петр»,– заключал историк.

Вред петровских реформ, по мысли Карамзина, состоял не в насаждении просвещения, а в подавлении русских обычаев и унижении национального достоинства. Русская одежда, пища, борода не мешали заведению школ. Государство вполне могло заимствовать из других стран полезные знания, не изменяя своим обычаям. Самодержавный государь вообще не вправе беззаконно, насильственно менять традиционные формы народной жизни. В этом отношении, поучает Карамзин, монарх может действовать только примером, а не указом. Истинное самодержавие, следовательно, не есть тирания. Оно должно осуществляться в согласии с верованиями и воззрениями народа, в защите духовных и национальных традиций Отечества находя свое высокое оправдание. Такое самодержавие есть залог целостности и счастья России. Всякая попытка подчинить власть царя формальному закону породит борьбу разных слоев общества, партий, правительственных учреждений ради использования законодательства в своих интересах, что закончится страшной смутой. «Если бы Александр, вдохновенный великодушною ненавистью к злоупотреблениям самодержавия, взял перо для предписания себе иных законов, кроме Божиих и совести, – внушал Карамзин, – то истинный добродетельный гражданин российский дерзнул бы остановить его руку и сказать: “Государь! Ты преступаешь границы своей власти: наученная долговременными бедствиями, Россия пред святым алтарем вручила самодержавие твоему предку и требовала, да управляет ею верховно, нераздельно. Сей завет есть основание твой власти, иной не имеешь; можешь все, но не можешь законно ограничить ее!..”». В своей записке историк предсказал возможные отрицательные последствия скоропалительной отмены крепостного права. По его убеждению, освобожденные от надзора помещиков и предоставленные самим себе, не привыкшие к свободе крестьяне станут пьянствовать, злодействовать и составят богатую жатву для кабаков и взяточников-исправников. Хозяйственная и политическая система государства будет разрушена, поля могут прийти в запустение. Дворяне, ныне управляющие экономической и общественной жизнью в качестве полномочных представителей государства, потеряют свою руководящую роль. «Падение страшно, – предостерегал Карамзин. – Первая обязанность государя есть блюсти внутреннюю и внешнюю целость государства; благотворить состояниям и лицам есть уже вторая. Он желает сделать земледельцев счастливее свободою; но ежели сия свобода вредна для государства? И будут ли земледельцы счастливы, освобожденные от власти господской, но преданные в жертву их собственным порокам, откупщикам и судьям бессовестным? <...> Мне кажется, что для твердости бытия государственного безопаснее поработить людей, нежели дать им не вовремя свободу, для которой надобно готовить человека исправлением нравственным, а система наших винных откупов и страшные успехи пьянства служат ли к тому спасительным приготовлением?».

В феврале 1811 г. историк прочитал свою «Записку» царской сестре, а через месяц она представила Карамзина Александру Павловичу. Император благосклонно выслушал главы из «Истории государства Российского» и познакомился с «Запиской о древней и новой России». Судя по холодному прощанию с Карамзиным, император остался недоволен нравоучением историка.

В 1816 г. Карамзин подготовил к изданию 8 томов «Истории» – итог двенадцатилетнего напряженного труда. В начале февраля этого же года Карамзин с друзьями П.А.Вяземским и В.Л.Пушкиным прибывает в Петербург, чтобы заручиться моральной и финансовой поддержкой царя в издании своей историографического сочинения.

Для создания благожелательной общественной атмосферы вокруг своего труда, Карамзин решился на публичные чтения его фрагментов. Автором было предпринято несколько публичных представлений «Истории»: трижды у мецената графа Н.П.Румянцева, дважды в кругу членов неофициального общественно-литературного объединения «Арзамас», по одному разу у А.И.Тургенева, в салоне графини А.Г.Лаваль и, наконец, у вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

16 марта, после полуторамесячных хлопот Карамзина принял Александр I. В тот же день историк был произведен из коллежских советников в статские, пожалован орденом Святой Анны первой степени, получил из императорского кабинета на издание «Истории» 60 тыс. рублей. Все это автоматически избавляло его от цензуры. Средства от будущей продажи сочинения поступали в распоряжение автора. Кроме того, на весенние и летние месяцы Карамзину предоставлялся домик в Царском Селе, где находилась одна из резиденций государя.

К началу 1818 г. печатание «Истории» было закончено, и в феврале этого года восемь томов поступили в продажу. Тираж сочинения составил 3 тыс. экз., в пять раз превышая самоокупаемость изданий того времени. Все восемь томов продавались по цене от 50 до 55 руб., что соответствовало средним ценам на книжном рынке России 10-20-х гг. XIX в.

Книготорговый успех «Истории» оказался впечатляющим: тираж был реализован менее чем за месяц. Петербургское общество с восторгом встретило сочинение. Пушкин вспоминал, что прочел 8 томов с жадностью и со вниманием и что все, даже светские женщины, бросились читать историю своего Отечества, дотоле им неизвестную. «Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка – Коломбом».

Успех первых томов «Истории» стал для Карамзина стимулом для дальнейшей работы. Последний 12-й том не был завершен автором. Уже после смерти Карамзина он был подготовлен к печати друзьями историка и увидел свет в 1829 г.

«История» оказалась в центре общественного внимания потому, что отвечала потребности русского национального самосознания, обостренной Отечественной войной 1812 г. Кроме того, труд Карамзина имел достаточно популярную и литературно совершенную форму, возбуждал мысль и полемику, которая не утихала в течение двадцати лет после издания первых восьми томов.

П.А.Вяземский писал, что появление труда Карамзина «было истинно народным торжеством и семейным праздником для России», что вся страна, «долго не знавшая славного родословия своего, в первый раз из книги сей узнала о себе, ознакомилась со стариною своею, своими предками, получила книгою сею свою народную грамоту, освященную подвигами, жертвами, родною кровью, пролитою за независимость и достоинство имени своего». Тогда же, в 1818 году, Карамзин был принят в члены Российской Академии.

Роль Карамзина в процессе развития русской мысли и формирования отечественной классической культуры трудно переоценить, ибо он (как писатель, поэт, мыслитель, историк, литературный критик и издатель) с 90-х годов ХVIII века в течение тридцати с лишним лет был одной из центральных фигур в исторической науке, литературной и общественной жизни России.

Вокруг этого замечательного человека и его красивой, радушной и хорошо образованной жены Екатерины Андреевны сложился кружок одаренных творческих людей, сыгравших выдающуюся роль в развитии отечественной культуры. В дружеский круг Карамзиных входил князь Андрей Петрович Вяземский (остроумный либеральный поэт, сводный брат Екатерины Андреевны), Василий Андреевич Жуковский (которого именно Карамзин представил ко двору и рекомендовал в учителя русского языка для жены будущего императора Николая I), Александр Иванович Тургенев (обладавший разносторонними интересами, широким образованием, знанием истории и литературы).

Постоянно бывал у Карамзиных поэт Константин Николаевич Батюшков. Летом 1816 г. почти ежедневно к Карамзиным наведывался А.С. Пушкин. Он нашел в почтенном писателе и историке первого покровителя и советчика. Тем летом в Царском Селе у Карамзиных Пушкин сблизился с В.А.Жуковским, А. П. Вяземским, А.И.Тургеневым. Здесь же он познакомился с П.Я.Чаадаевым. Но осенью или в конце 1818 г. Карамзин, по словам Пушкина, «отстранил» его от себя. Причина этого, по-видимому, состояла в увлечении Пушкина оппозиционными власти идеями и в беспутном поведении молодого человека. Но отношения между Карамзиным и Пушкиным сохранялись. Карамзин не переставал покровительствовать поэту, хлопотал за него перед государями Александром и Николаем. В свою очередь Пушкин сохранял глубокое уважение к Карамзину, волновался о его здоровье, а после смерти этого выдающегося человека сетовал на то, что статьи о Карамзине в журналах холодны, глупы и низки, и ни одна русская душа не приносит достойной дани его памяти. Следует подчеркнуть, что многогранная деятельность последнего, способствовав сложению языка, литературных форм и ценностных ориентаций русской классической культуры, предопределила столбовой путь дальнейшего развития русского культурного самосознания через синтез традиционных православно-национальных и государственных идей с общезначимыми достижениями европейской науки и просвещенности.

- Становление романтизма в творчестве русских писателей, возникшего под влиянием войн России с наполеоновской Францией начала XIX в. и Отечественной войны 1812 г. Эволюция творчества В. А. Жуковского к романтизму (баллада «Людмила» (1808), «Певец во стане русских воинов» (1812) и др. произведения). Творчество поэтов и писателей К. Н. Батюшкова, К. Ф. Рылеева, В. К. Кюхельбеккера, А. А. Бестужева (Марлинского), А. И. Одоевского, Ф. Н. Глинки и др. Романтические настроения в ранних стихотворениях А. С. Пушкина.

В 1814 г. в «Вестнике Европы» были напечатаны первые стихотворения А. С. Пушкина (1799-1837). Первым из них было «К другу стихотворцу». В 1820 г Пушкин создаёт поэму «Руслан и Людмила», в 1821 г. заканчивает поэму «Кавказский пленник», в 1821-1823 гг. пишет «Бахчисарайский фонтан». В 1823 г. поэт начал писать роман в стихах «Евгений Онегин». В 1825 г. он закончил работу над трагедией «Борис Годунов» и написал поэму «Граф Нулин».

- Становление творчества И. А. Крылова (1769-1844). Выход в свет его первой книги басен (1809). Расцвет творчества А. С. Грибоедова (1795-1829). Завершение им написания комедии «Горе от ума» (1824).

- Развитие музыкального искусства. Создание в Петербурге оперной группы и постановка оперы «Русалка» – русифицированного варианта оперы венского композитора Кауэра «Женщина Дуная» (1803).

- Открытие театра оперы и балета в Одессе (1810). Завершение строительства в Москве здания Большого театра по проекту архитектора О. И. Бове (1825).

- Исполнение в Москве патриотической оратории С. А. Дегтярёва «Минин и Пожарский, или освобождение Москвы» (1811). Постановка оперы «Иван Сусанин» на музыку К. А. Кавоса и слова А. Шаховского (1815). Постановка балета «Руслан и Людмила» Ф. Е. Шольца (1821). Исполнение в 1821 г. первых музыкальных произведений М. И. Глинки (1804-1857).

- Развитие театрально-сценического искусства. Постановка в Петербурге пьесы Н. И. Ильина «Лиза, или Торжество благодарности» (1802). Выход в свет первого в России театрального журнала «Драматический вестник» (1808). Постановка трагедии Ф. Ф. Иванова «Марфа-посадница» (1809). Основание М. С. Щепкиным (1788-1863) в Полтаве Вольного театра (1818).

- Развитие скульптуры, архитектуры и живописи. Завершающий этап в творчестве скульптора М. И. Козловского (1753-1802). Изготовление статуи Самсона для главного каскада фонтанов в Петергофе (1800-1802). Создание памятника А. В. Суворову на Марсовом поле (1801).

- Продолжение традиций классицизма в архитектуре в первой четверти XIX в. Развитие русского ампира. Строительство Казанского собора в Петербурге (1801-1811) по проекту А. Н. Воронихина (1759-1814). Открытие в Москве памятника Минину и Пожарскому (1818) скульптором И. П. Мартосом (1754-1835). Строительство в Петербурге Смольного института (1806-1808) по проекту Д. Кваренги (1744-1817). Перестройка здания Адмиралтейства (1806-1823) архитектором А. Д. Захаровым (1761-1811). Начальный период творчества архитектора К. Росси (1775-1849) в Петербурге. Создание ансамблей Елагинского острова (1818-1822), Михайловского дворца (1819-1825), начало строительства Главного штаба (1819).

- Господство классицизма в русской живописи. Творчество художника-портретиста О. А. Кипренского (1782-1836). Создание им романтических портретов П. А. Олениной (1813), Хвостовой (1814), А. С. Пушкина (1827).

- Начало формирования в Арзамасе Арзамасской школы в России (1802-1862): частной художественной школы жанровой живописи, основанной А. В. Ступиным (1802).

- Становление реалистических тенденций в живописи. Рождение в 20-е гг. XIX в. бытового жанра в творчестве художника А. Г. Венецианова (1780-1847).