А не тот, кто заставляет других бояться себя». 9 страница

Древние приписывают этот камень к внеземному происхождению. По мнению людей он считается «давно утерянным». В священных знаках он изображался вместе с птицей Феникс, которая восседала на нём. На первый взгляд все эти истории кажутся просто сказкой. Максимум, что могут предположить современные учёные, что древние нафантазировали себе, приняли какой-то обыкновенный метеорит за «священный камень», упавший с неба. Ну, докопаются до корня «бен», узнают, что он означает «семя», «оплодотворение», свяжут с легендой о Фениксе, который через определённый период прилетает к людям с Востока, рождая новый цикл. В лучшем случае отнесут это всё к религиозному примитиву, связанному с культом плодородия и на этом успокоятся. А на самом деле всё это далеко не просто так…

Сэнсэй глянул на местонахождение солнца на небе и предложил:

— Пожалуй..., давайте немного прервёмся. Пора бы искупаться, как вы, не против, ребята?

— Пора, пора, — согласился с ним Николай Андреевич, окинув взором на нашу компанию, — а то уже все подрумянились, как пирожки.

— Эх, вот так всегда, на самом интересном месте! — кряхтя, стал подниматься Женька с подстилки вместе с другими ребятами. — Кстати о пирожках… У нас есть там поживиться чем-нибудь вкусненьким?!

И поскольку этот вопрос Женя адресовал Татьяне, то она весело ответила:

— Найдём!

* * *

Мы решили вначале искупнуться. Хотя, по сути, толком никто и не купался. Так, окунулись пару раз, поскольку вода после столь долгого нашего нагревания на солнце показалась уж слишком холодной. Мы с Татьяной вообще только вошли в воду, как тут же выскочили оттуда и направились в продуктовую палатку. Так как с длительным приготовлением обеда никто возиться не захотел, мы соорудили на скорую руку легкие бутерброды для всех. Ребята тем временем, по инициативе Николая Андреевича, несколько обустроили наш пляж, натянув над подстилками большой тент, дабы защитить всех от прямых, палящих лучей солнца и комфортнее устроиться для дальнейшего отдыха. Получилось даже очень хорошо. Дул легкий ветерок, который в тени тента, как мне показалось, был более «освежающим». Мы соорудили на подстилках импровизированный стол с бутербродами и минеральной водой. Когда все дружно подкрепились, Сэнсэй продолжил своё увлекательное повествование. На этот раз я уже вооружилась своей записной книжкой вместе с ручкой, и стала более детально фиксировать рассказ Сэнсэя.

— Так вот, об Имхотепе, — начал Сэнсэй. — Этот человек умело и достойно воспользовался знаниями, которые открыл ему Сокровенник. Вскоре Имхотеп, благодаря своему неустанному труду, прославился среди людей как искусный врачеватель и был приглашён ко двору фараона, известного сегодня в истории под именем Джосер (хотя в Древнем Египте его имя звучало иначе) — царя третьей династии, который обосновал свою столицу в городе Мемфисе. Точнее сказать, тогда этот город египтяне тоже именовали по-иному — «Хет-Ка-Пта», что означало «палата души бога Пта» (или же «дворец души бога Пта»), так как верховным богом этого города считался бог-ремесленник Птах. А до этого назывался просто «Город белых стен». Мемфис — это уже греческая интерпретация более позднего египетского наименования этого города «Менефер» («Хорошая гавань»). Если посмотреть на современную карту, то этот город был расположен недалеко от нынешнего Каира в стратегически важном месте Нильской дельты. Сейчас от города остались лишь руины, погребённые под толстым слоем песка. Кстати, в Ветхом завете этот город именован как Ноф.

Имхотеп зарекомендовал себя не просто как выдающийся врач, но и мудрый человек, хорошо разбирающийся в естественных науках (сегодня у нас эти науки именуются как астрономия, математика, химия, физика, геометрия), да к тому же, как потом оказалось, имеющий талант оратора и отличного организатора. Вскоре фараон Джосер назначил его на должность своего верховного сановника, первого человека в государстве после фараона, вроде визиря или нынешнего премьер-министра в Западных странах. Этот случай в те времена, вообще был беспрецедентным, поскольку данную должность занимали люди из потомственной знати. Имхотеп же был выходцем из семьи простолюдина, и достиг этого положения, что называется своим умом и трудом.

— Угу, благодаря знаниям, которые дал ему Сокровенник, — сказал Андрей.

— Да, но получить знания — это одно. Надо же ещё ими правильно воспользоваться, — заметил Сэнсэй. — Чтобы вы могли лучше оценить то, что удалось сделать этому Человеку для людей, я вкратце ознакомлю вас с той обстановкой, которая царила в государстве при фараоне Джосере до появления в верхах власти Имхотепа.

Глава государства был озабочен усилением своей власти. Он пытался укрепить свои позиции на севере, вёл войну на южных границах. Контролировал разработку медных копий на Синайском полуострове, которыми до этого владели его предшественники по власти. В общем, больше был занят решением своих «стратегических» проблем, чем нуждами народа. Его свита ему вторила.

Жрецы были озабочены своими политическими интригами и противостоянием между собой в борьбе за доминирование своей теологической системы. Ведь тогда в каждом «сепе», или как назвали потом греки — «номе» (то есть области по-нашему, на которые делилась страна) были свои боги, свои религиозные концепции, основанные, надо сказать, на остатках одних и тех же более древних знаний. Однако центральными богами всей страны провозглашались боги того нома, где в данный момент находилась столица. А жить-то очень хорошо хотелось всем влиятельным жрецам, претендующим на большую власть. Вот и прокручивал каждый свои комбинации в борьбе за власть, вплоть до того, что если доктрины конкурирующей религиозной концепции влияли больше на воззрения людей, то жрецы даже шли на то, что добавляли не только главные моменты этой концепции в свою систему, но и даже атрибуты «конкурирующего» бога к их «собственному».

— М-да, а всё-таки жрецы, хоть и стояли у власти, но ориентировались на воззрения простых людей, — заметил Николай Андреевич.

— Естественно. И как бы парадоксально это для вас не звучало, но они зависели от воззрений простых людей! Это ведь хлеб жрецов! Они только внешне поддерживают иллюзию своей власти, что любое религиозное положение их верующих зависитот общего решения правящей верхушки данной религии. А на самом деле, это всего лишь небольшая кучка людей, которые боятся утратить свою власть, если большинство людей изменят своё мировоззрение. Ведь вместе с этой властью, они утратят и свою значимость «посредников» между богами и людьми, а значит не только политическое влияние, но и довольно комфортное и безбедное существование, которое обеспечивает им эта власть.

— Это верно, — подтвердил Николай Андреевич.

— Так что, тогда религия была больше политикой и жрецам было выгодно держать свою паству в повиновении… Так вот, в самих номах правили наместники фараона, такая провинциальная аристократия, в основном прозябающая в праздности. И если в каких-то вопросах они нуждались в поддержке народа, то обычно заручались лояльностью своих подданных опять-таки с помощьюжрецов. Некоторые наместники номов приходились родственниками фараону, так как тогда у монархов был такой обычай брать себе в жены дочерей правителей номов, или же заключать браки между ними и своими детьми.

— Да уж, — усмехнулся Николай Андреевич. — Живучий, однако, оказался этот «обычай».

Сэнсэй лишь улыбнулся и продолжил дальше.

— Но такие политические браки не всегда приносили провинциальной аристократии долгожданную связь с правящим домом. Иногда это оборачивалось непримиримой враждой и соперничеством. А когда у фараона появлялось несколько наследников от разных жен — претендентов на престол — то и вовсе могло перерасти в заговоры и контрзаговоры с тайной поддержкой этого процесса некоторых жрецов и заинтересованных вельмож, которые в свою очередь тоже мечтали пропихнуть своего сына или близкого родственника в правители номов.

На последних словах Николай Андреевич ещё больше рассмеялся:

— Нет, ну точно ничего не изменилось!

— В общем, почти каждый, начиная от фараона, высокопоставленных жрецов, вельмож, правителей номов и заканчивая сборщиком натуральных налогов, был занят насущной идеей: как бы чего где украсть, побольше себе отхватить, расширить сферу своего влияния. А простой народ в основном был обделён вниманием власти и предоставлен сам себе, как говорится, выживал, кто как мог. Коммерческая деятельность страны контролировалась крупными городами, вернее теми, кто ими управлял. Даже Мемфис, важный в то время ремесленный и торговый центр государства с большим многонациональным населением, жил своей отдельной жизнью. Короче говоря, всё как всегда. Каждый был занят своими проблемами: у кого-то суп редкий, а у кого-то жемчуг мелкий.

Так что Имхотепу «в наследство» от предшественника досталось не самое лучшее положение дел в стране. Тем более, как человек Знания, он понимал причины того, что творилось вокруг. Он был осведомлён, что основные торговые центры Египта негласно контролировались людьми Архонтов и подобное положение дел в стране, а также озабоченность людей собственными проблемами — им только на руку. Поэтому Имхотеп, зная это, поступил очень мудро.

Практически за короткий срок он навёл в стране порядок. В первую очередь он отстранил людей Архонтов от власти, поставив на их места ответственных людей, хорошо знающих своё дело, которым доверял. Реорганизовал чиновничий аппарат и заставил чиновников работать. Ввёл среди них строгую дисциплину: любое воровство, обман, взяточничество, корыстное использование своего положения пресекалось и жестко наказывалось. Он сделал фараона защитником всех подданных больших и малых. Благодаря Имхотепу были введены справедливые законы, выполнявшиеся неукоснительно. Любой человек в этом государстве, даже бедный простолюдин, с которым поступили несправедливо, мог не просто пожаловаться на своего обидчика, даже если он был власть имущим, но, говоря нашим языком, подать на него в суд и выиграть дело. Имхотеп сформировал группы, которые достаточно быстро и эффективно проверяли жалобы от населения. И если эти жалобы подтверждались, то виновник наказывался незамедлительно. Из-за чего, среди простых людей, Имхотепа стали называть «Добрый друг бедных людей», «Враг для всех нарушителей закона и подлинный ревнитель Истины», «Мудрец, дающий ценные советы, не ожидая взамен никакой награды», «Тот, кого уважают самые достойные люди». Позже эти народные эпитеты стали приписывать фараонам последующих династий.

Одновременно с этим Имхотеп навёл порядок в ирригационной системе. Поставив ответственных и профессиональных людей во главе работ по строительству каналов, он в короткий срок решил одну из главных проблем египтян, проблему, которая неразрешимым грузом лежала на «плечах» фараона — распределение и потребление воды, как для бытовых нужд, так и для сельскохозяйственных. Ведь в жарком, сухом климате Египта, где среднегодовая температура воздуха составляет около тридцати пяти градусов тепла, недостаток воды провоцировал голод и народные волнения. Ирригационная система существовала и раньше, но была в запущенном состоянии. Но после наведения порядка, как следствие, не только улучшились условия жизни простых людей, но и значительно повысились урожаи. Появился избыток зерна, который привлёк торговцев из других стран. Появились дополнительные доходы. Стала быстро наполняться казна фараона (и это уже в мирных условиях, без войн!)

Благодаря инициативе и заботе Имхотепа повсеместно начали открываться школы, так называемые «Дома жизни», «Дома Мудрости», и знание стало доступным не только привилегированному меньшинству. Сначала Имхотеп организовал специальные школы при дворе фараона, где лично обучал вместе со своими помощниками способную молодёжь (в основном детей чиновников) тем специальностям, которые на данный момент были весьма необходимы государству для наведения в нём порядка — это писари, учётчики, организаторы различных работ. Их учили чтению, счёту, письму и другим необходимым в их профессии наукам и навыкам… Кстати говоря, в то время в основном писали иероглифы на глиняных черепках, коже, обломках известняка. Но именно Имхотеп ввёл в обиход специально обработанные стебли болотного растения папируса, обильно растущего на берегах Нила, в качестве писчего материала.

Так вот, эти затраты времени и средств на обучение талантливой молодёжи настолько оправдали себя, что вскоре Имхотепу удалось добиться повсеместного открытия подобных школ при храмах, где стали готовить будущих чиновников, законников, докторов. И что самое примечательное, туда начали набирать, в том числе и талантливых, способных детей из народа. А позже открылись школы и при некоторых государственных организациях, где способных детей (даже из бедных семей) готовили к конкретной, заранее выбранной самими учениками профессии, к примеру, скульптора, торговца, каменщика и так далее.

И чем способнее и одареннее был молодой человек, тем больше его посвящали в более углубленные науки. Имхотеп сделал так, что молодёжь была сама заинтересована в том, чтобы обрести прочный и качественный фундамент знаний. Почему? Потому что чем талантливее, профессиональнее и способнее был человек, тем государство больше открывало перед ним возможностей карьерного роста, а, следовательно, улучшения условий его жизни. Причём, революционным являлось то, что не важно было, из какой семьи ты вышел (бедной или богатой), ибо в первую очередь ценились твои способности и высокие нравственные качества. В конечном счёте, такая политика привела к тому, что дала людям реальную возможность проявить свои лучшие качества и способности. К примеру, даже простой писарь, обладающий высокими нравственными и профессиональными качествами, а также организаторскими способностями мог стать наместником какого-либо города (вроде царского губернатора) и даже нома, то есть войти в привилегированный класс. Короче говоря, реализовать себя как Личность, благодаря своему таланту.

Понимаете, что происходило?! Способные люди стали интенсивно выдвигаться на передний план, начиная от высших эшелонов власти и заканчивая низшими, начиная от управленческих структур государства и заканчивая наукой, образованием, медициной и искусством. В обществе стало модным быть нравственно воспитанным, вежливым, умным, грамотным, ставить перед собой высокие цели. А почему? Потому что государство стало активно поощрять моральные и интеллектуальные достижения своих граждан.

Но Имхотеп пошёл ещё дальше. Мало того, что он заинтересовал человека в повышении свого профессионализма, он ещё и поднял его значимость в лице других людей. Он сделал почётной чуть ли не каждую профессию и тем самым заставил людей уважать себя и свой труд, вне зависимости на какой ступеньке социальной лестницы они стояли, к какому классу принадлежали. Благодаря этому, повысилась, в первую очередь, культура общения между людьми. Все классы общества стали поддерживать деловую дисциплину, уважать закон и порядок. Имхотеп сотворил такие условия, что люди теперь были больше озабочены улучшением нравственности и качества своего труда. А в результате все были заняты делом на благо государства, начиная от фараона, который весь день занимался общественными делами … Кстати говоря, именно благодаря Имхотепу, он прекратил воевать, ибо как говорил Имхотеп «речь сильнее оружия»… Даже каждый принц в системе госзанятости Имхотепа, получал конкретный общественный пост, где от него требовалось эффективно выполнять свои обязанности. Ибо фараоном было объявлено (не без подсказки ему этой идеи Имхотепом), что только достойный наследник займёт его место. А это, в свою очередь, стимулировало жен фараона активно помогать своим сыновьям в общественных делах, дабы именно их сын стал достойным трона. Такая общественная нагрузка и ежедневная занятость жен фараона была только во благо государства. Ведь, как известно, праздный мозг — мастерская дьявола. А тут интриги и козни уступили место деловой хватке и здоровой конкуренции.

Так вот, все были заняты, начиная от фараона и заканчивая простым человеком. И бездельникам, лентяям, хапугам и ворам больше не было места в этой стране, ибо исчезли условия для их процветания и уже само общество отвергало их. И как следствие такой мудрой политики Имхотепа, для людей этого государства наступила эпоха стремительного прогресса.

Но самым беспрецедентным была та идеология, которая благодаря Имхотепу, установилась в обществе. Причём, в отличие от перечисленных его заслуг, Имхотеп специально даже не занимался таким массовым её внедрением в народ. Он всего лишь был тем, с кого люди желали брать пример: жил просто, говорил мудро и поступал справедливо, по-человечески. За что он и его мировоззрение приобрело столь широкую популярность среди народа.

Именно благодаря широкой славе Имхотепа идеалом древнего египтянина стал считаться его образ, то есть человек немногословный, мудрый, стойкий к лишениям и ударам судьбы, с гуманистическими взглядами, глубоко человечный, с абсолютной верой в послесмертное существование души. Многие люди последующих поколений (не говоря уже о тех, кто жил в его время) были воспитаны на таких популярных пословицах и изречениях Имхотепа как:

«Лучше быть бедным и жить в пустыне, но с лотосом в душе, чем быть богатым и жить среди людей, но с пустотой в душе»;

«В свободе нет пользы для человека, коль он слеп к своей душе»;

«Заслуги измеряются по деяниям, совершенным тобою»;

«В час испытаний не ищи друзей и не проклинай врагов, а уповай на Бога»;

«По рабству тоскует лишь тот, кто жаждет свергнуть царя, давшего ему свободу»;

«Процветает тот, кто помогает людям, пребывающим в нужде,

а не тот, кто заставляет других бояться себя».

И многие другие изречения Имхотепа, которые использовали в своих «поучениях» жрецы и визири последующих поколений, поскольку слова Имхотепа были весьма популярны в народе и передавались из уст в уста, из поколения в поколение.

Имхотеп довольно лояльно относился ко всем религиозным концепциям государства. Он заслужил неподдельное уважение и расположение к своей особе не только фараона, но и влиятельных жрецов различных религий, поскольку даже в отношении политики жрецов он вёл себя очень тонко и мудро. Сам же он занимал твёрдую позицию веры, базирующейся на Знании. В нём не было сомнений в том, что он говорил, в нём не было двуличности, как это просматривалось у многих жрецов и вельмож. В нём чувствовался Человек Знания. Поэтому для многих людей, нашедших в нём этот невидимый, но вполне ощущаемый фундамент веры, Имхотеп стал открывателем Истин. Именно во многом благодаря его стилю жизни и мировоззрению в понятия египтян вошла абсолютная уверенность в том, что эта жизнь временна, и она дана для того, чтобы человек своей праведностью, честностью мыслей и поступков перед Богом (а не перед людьми) заслужил лучшую жизнь в загробном мире. В этом обществе верования в загробную жизнь стали доминирующими.

Конечно же, такая вера родилась не на пустом месте. Вера в загробную жизнь бытовала у египтян с древнейших времён и первоначально, как я вам уже говорил, была основана на знаниях. Просто со временем знания частично утратились, и эти верования приняли форму путанной и непонятной религии. Поэтому большинство людей, так сказать по инерции поклонялись древним богам, зачастую не понимая и не вникая в саму религию. Это было для них всего лишь дань традиции предков, не более того. Однако, благодаря невидимой работе Имхотепа, всё изменилось.

— Невидимой работе? В смысле, как это невидимой? — поинтересовался Костик, так же как и мы увлеченно слушавший Сэнсэя.

— Минуточку терпения, сейчас об этом расскажу. — Сэнсэй сделал несколько глотков минеральной воды и продолжил повествование. — Все перечисленные заслуги Имхотепа — это была лишь видимая часть из той огромной работы, которую он успел сделать за свою жизнь. Но более ценная и значимая была та невидимая работа, которая тщательно скрывалась от посторонних глаз. Высокая должность открывала Имхотепу реальную возможность внести свою лепту в реализацию поведанного Сокровенником глобального архитектурного проекта мирового масштаба, который мог оказать неоценимую помощь человечеству далёкого будущего.

— Надо же какой широкой души был этот человек, — задумчиво сказал Николай Андреевич. — Находясь на вершине власти, думал, в первую очередь, о простых людях, заботился о будущем человечества. Где нынче сыщешь в верхах такого порядочного человека?

Сэнсэй кивнул, однако не стал заострять на этом внимание, продолжая свой рассказ.

— Имхотеп в решении этого сложнейшего вопроса тоже поступил очень мудро. По сути видимая часть его работы — это есть подготовка к основной работе. Ведь создать то, что хотел Имхотеп, возможно было лишь в условиях высокоорганизованного общества. Так вот, как он поступил. Досконально изучив нравы и психологию правящей элиты — жрецов и в особенности фараона, он, сыграл на их же слабостях ради реализации своих планов, которые впоследствии принесли неоценимую духовную помощь многим людям. Имхотеп предложил Джосеру на то время совершенно небывалый по размаху проект, от которого фараон просто не смог отказаться. Поскольку Джосер, так же как и другие египтяне, по своей вере должен был заботиться, в первую очередь, о своей жизни после смерти и как это было принято у фараонов, он обязан был построить себе гробницу ещё при своей жизни. Имхотеп подал ему идею — воздвигнуть необычную усыпальницу. Необычность заключалось в том, что это была не просто мастаба…

— Мастаба? А что это такое? — вежливо поинтересовался Юра.

— Вначале это были прямоугольнойформы деревянные гробницы египтян. Потом гробницы стали делать из кирпича, превращая в целые сооружения с декоративными нишами, указывающими на место захоронения и закрывающие его. Хотя «мастаба» — это не египетское, а арабское слово означающее «скамью». Эти сооружения так прозвали арабские рабочие, работавшие с археологами в Египте в XIX веке.

Так вот, Имхотеп предложил Джосеру построить вместо привычной усыпальницы ступенчатую пирамиду, да не из простого сырцового кирпича, который тогда был распространённым строительным материалом, к тому же непрочным, а из тесаного камня, что предполагало долговечность. В те времена для Египта — это было революционным решением. Идея Имхотепа построить «лестницу, сброшенную с небес для божественного восхождения фараона» настолько вдохновила Джосера, что он распорядился немедленно начать работы, не жалея на это средств, поручив строительство самому Имхотепу. И это притом, что для Джосера уже была построена большая кирпичная мастаба в Абидосе — месте, где традиционно хоронили фараонов.

— Ну да, это называется, Имхотеп проявил инициативу, ему и поручили, — усмехнулся Стас. — Говорят же, инициатива всегда наказуема!

— Но только не в этом случае, — возразил Сэнсэй. — Имхотеп был более всех заинтересован в этом проекте. Он смог заинтересовать в нём не только фараона, но и влиятельных жрецов, поскольку данный проект предполагал строительство кроме необычной усыпальницы для фараона, целого комплекса, включающего в том числе и храмы. Да ещё за счёт фараоновой казны. А, следовательно, это обеспечивало жрецам будущий доход от служения в этих храмах. Более того, он включил в план строительства даже огромное зернохранилище, так сказать, государственного уровня. И надо отметить, что впоследствии, благодаря большим запасам хранящегося там зерна, египтяне достаточно безболезненно переживали годы неурожая и засухи.

Место, выбранное Имхотепом для строительства данной усечённой пирамиды, было отнюдь не случайным. Оно располагалось на краю плоскогорья, того самого плоскогорья, на котором в нескольких километрах к северу находился Большой Сфинкс. Имхотеп, объясняя план строительства фараону, жрецам и вельможам, мотивировал выбор этого места на пустынном плато якобы более близким расположением к Мемфису и прекрасным видом, который открывается оттуда на Мемфис. На самом же деле, это место точно соответствовало одним из отмеченных земных географических координат на «звёздной карте», открытой ему ещё Сокровенником. Большой Сфинкс, воздвигнутый задолго до этого времени (а не после жизни Имхотепа, как сейчас предполагают, якобы во времена строительства больших пирамид!) являлся важным ориентиром для выверенного и точного месторасположения данной усеченной пирамиды.

Так вот, это грандиозное строительство было специально растянуто не на одно десятилетие. Почему? Потому что мало построить этот объект, нужно чтобы он ещё и «заработал». А для этого необходимы было самое главное в этом деле — высокодуховные люди, причём как мужчины, так и женщины. На их воспитание и обучение Имхотеп потратил много лет, из-за чего он растягивал в принципе и сроки данного строительства, объясняя элите такую задержку улучшением и модернизацией своего архитектурного плана.

— Значит, первичным и важным для Имхотепа были сами люди, — уточнил Николай Андреевич.

— Безусловно. Так вот, как поступил Имхотеп... Он собрал со всего Египта лучших мастеров в своих профессиях, а им в помощники — лучших по нравственным качествам людей (и мужчин и женщин), и организовал для них не только постоянную занятость, но и иные, более лучшие условия проживания, подняв их социальную значимость для государства. Имхотеп развернул не просто стройку. Это было нечто вроде нынешнего государственного предприятия с полным комплексом социального обеспечения, начиная от решения бытовых проблем человека и заканчивая качественным медицинским обслуживанием. И на этом огромном предприятии, на котором работали и пекари, и врачи, и писари, и учётчики, и скульпторы, и каменщики, и люди других специальностей, хватало занятости всем, как мужчинам, так и женщинам.

— Так они же были там все рабами и рабынями! — с удивлением изрёк Костик. — Особенно женщины.

— Отнюдь, — возразил Сэнсэй. — Этот комплекс строили свободные люди. Ик женщине в Древнем Египте, вопреки бытующему ныне мнению, относились с особым уважением. Она имела высокое моральное положение в обществе, в первую очередь, как мать и продолжательница рода, а также имела права в обществе наравне с мужчинами. Женщина могла выбрать себе любую профессию, которая ей нравилась. Талантливые женщины становились верховными жрицами, врачами и даже зодчими.

— Секундочку, — проявил заинтересованность в этом вопросе Николай Андреевич. — Получается, что в Древнем Египте были верховные жрецы и верховные жрицы?

— Да. Высший жрец, к примеру, в том же Иуну, именовался как Ур Маа, а высшая жрица — Ур-т Текхент. Их статус и уровень знаний был равносилен статусу людей высших учёных степеней.

— Ты хочешь сказать, что это были люди науки, в том числе и женщины?! — ещё более удивленно произнёс Николай Андреевич.

— А что тебя смущает? — в свою очередь спросил Сэнсэй.

— Нет, ну я как-то читал, что в древние времена, если женщина и участвовала в каких-то религиозных обрядах, то её роль обычно сводилась к исполнению церемониальных танцев, в крайнем случае, обеспечению служб музыкальным сопровождением. Но, как правило, особенно в тех храмах, чей бог был связан с плодородием, её родом занятий была так называемая «священная проституция».

— Это явление имело место в действительности, но лишь в качестве отголоска и пустого подражания людьми так называемых «актов божественнойсилы», которые проходили в тайной организации Имхотепа среди узкого круга посвящённых, где женщины играли ведущую роль. Таких таинственных людей Имхотепа, называли «обладатели священных сил» — жрецы Ур Хеку и жрицы Ур-т Хекау, поскольку божественную силу, которую они получали свыше при этих «актах силы», называли Хека. Данные люди являлись не только накопителями и хранителями этой божественной силы, но могли передавать её предметам, «освящая» их, а также, благодаря этой силе, помогать больным людям в исцелении. Поэтому, они были ещё и врачами, и не простыми, а универсальными и самыми сильными среди древних медиков, хотя эти люди всего лишь пользовались чистыми Знаниями. Я тебе как-нибудь позже расскажу об этом подробнее.

— Простите, а почему такие ограничения в Знаниях в иерархии медиков? — официальным тоном поинтересовался Николай Андреевич.

— Потому что эти Знания доверялись только духовно чистым людям. И таинство получения Силы хранили в глубокой тайне. Поскольку эта Сила, она и есть Сила. Она как строительный молоток — может применяться для созидания, а может — для разрушения. Всё зависит от Мастера, который держит этот молоток в своих руках.

— Разумно, — заметил Николай Андреевич.

— А что касательно людей науки в те времена — да, талантливые женщины тоже добивались значительных успехов на этом поприще. Взять ту же медицину. Даже сегодня ты можешь найти упоминание о том, что «первую в истории врача-женщину, практиковавшую в Мемфисе в III тысячелетии до новой эры, звали Песечет». Хотя на самом деле это была далеко не первая женщина-врач, просто археологи нашли единственное более раннее документальное упоминание об этом, поэтому и назвали эту женщину первой… Медицина же в то время считалась священной наукой и её изучали при храмах. Считалось, что выздоровление человека зависело не только от врачебных практических знаний, но и от божественной воли, поэтому помимо медицинских знаний медики изучали священные тексты. Жрец-врач не имел право начать лечение больного, не прочитав молитву.

— Молитву? — вновь зацепился за слово наш психотерапевт. — Но, насколько мне известно, в религии Древнего Египта практиковались колдовство и заклинания.