Обстоятельства событий у гробницы перед воскресением

 

 

Иисус был мертв

 

У Марка мы находим следующий рассказ о событиях после суда над Иисусом:

«Тогда Пилат, желая сделать угодное народу, отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие. А воины отвели Его внутрь двора, то есть, в преторию, и собрали весь полк; и одели Его в багряницу, и, сплетши терновый венец, возложили на Него; и начали приветствовать Его: радуйся. Царь Иудейский! И били Его по голове тростью, и плевали на Него и, становясь на колени, кланялись Ему. Когда же насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, одели Его в собственные одежды Его и повели Его, чтобы распять Его» (Марк 15:15-20).

Обычай бичевания жертвы перед распятием описывается Джоном Маттингли.

«Осужденного преступника обычно вначале насильно раздевали и привязывали к столбу или колонне близ суда. Затем ликторы-палачи начинали ужасное и жестокое избиение. Хотя еврейские законы не позволяли наносить больше сорока ударов, римляне не устанавливали такого ограничения, и жертва предоставлялась милости секущих».

Зверским орудием этой пытки служил бич, так называемый, «флагрум». О нем Маттингли пишет, что «по взгляду на этот бич ясно, что вплетенные в него длинные острые куски кости и металла глубоко проникали в человеческую плоть».

Епископ Евсевий из Кесарии, историк церкви III века, пишет о бичевании, которому римляне подвергали приговоренных, что от него «… обнажались вены страдальца и… выходили наружу сами мускулы, сухожилия и внутренности жертвы». (Послание церкви в Смирне.)

Джон Питер Ланг (цит. по Дж. Маттингли) пишет о страданиях Христа:

«Полагают, что по жестокости Его бичевание превосходило обычное. Бичевать должны были специальные ликторы, но у Пилата в распоряжении их не было, и он отрядил для этого солдат. По самому характеру этих низких и грязных людей можно предполагать, что в своей жестокости они были еще хуже ликторов».

Претерпев одно из самых ужасных физических наказаний, Христос должен был еще пережить дорогу до места распятия — Голгофы. Об этих страданиях Иисуса мы читаем у Маттингли следующее:

1..«Даже подготовка к дороге причиняла Иисусу невероятные страдания. «Когда же насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, одели Его в собственные одежды Его и повели Его, чтобы распять Его» (Map. 15:20). Грубое сдергивание шутовского царского наряда и переодевание в Его собственные одежды, несомненно, причиняло страшную боль коже, покрытой ранами и синяками после бичевания».

2. «Фраза «И привели Его на место Голгофу…» (Map. 15:22) также указывает на то, что Иисус был не в силах идти самостоятельно, и что Его буквально пришлось принести или приволочь на место казни. Так завершились Его страшные мучения перед крестом, и началось само распятие».

Марк описывает распятие Христа:

«И привели Его на место Голгофу, что значит: «лобное место». И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял. Распявшие Его делили одежды Его, бросая жеребий, кому что взять. Был час третий, и распяли Его. И была надпись вины Его: Царь Иудейский. С ним распяли двух разбойников, одного по правую, а другого по левую сторону Его… Проходящие злословили Его, кивая головами своими и говоря: э! разрушающий храм и в три дня созидающий! Спаси Себя Самого и сойди со креста. Подобно и первосвященники с книжниками насмехаясь, говорили друг другу: других спасал, а Себя не может спасти! Христос, Царь Израилев, пусть сойдет теперь с креста, чтобы мы видели, и уверуем. И распятые с Ним поносили Его. В шестом же часу настала тьма по всей земле, и продолжалась до часа девятого. В девятом часу возопил Иисус громким голосом: «Элои, Элои! ламма савахфани?» что значит: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» Не которые из стоявших тут услышавши говорили: вот, Илию зовет. А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его. Иисус же, возгласив громко, испустил дух. И завеса в храме разодралась на-двое, сверху донизу. Сотник, стоящий напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий» (Map. 15:22-27,29-39).

О самом распятии Маттингли пишет: «Невозможно преувеличить тяжести страданий распятого на кресте. Бесчеловечность этой пытки понимал прославленный римский оратор Марк Туллий Цицерон, говоривший: «Даже само слово «крест» должно оставаться как можно дальше не только от губ римских граждан, но также и от мыслей, глаз и ушей».

«После бессонной ночи, — пишет о физических страданиях Христа Майкл Грин, — в течение которой Ему не давали ничего есть, подвергли двойному судебному фарсу и изувечили спину жестокими римскими бичами-девятихвостками, Христа повели на распятие — невероятно жестокую казнь, при которой каждый нерв в теле кричал от отчаяния». Казнь через распятие подробно описана у Фаррара: «И действительно, смерть на кресте, похоже, включает в себя все самое ужасное и отвратительное, что есть в боли и в смерти — головокружение, судороги, жажду, голод, бессоницу, горячку от ран, столбняк, чувство позора выставленного на всеобщее обозрение, затягивание мучений, ужас ожидания, омертвление неухоженных ран — и все это усиленное до невыносимости, и все же — чуть ниже той степени, за которой наступала бы потеря сознания и облегчение, связанное с ним.

Неестественное положение делало болезненным каждое движение; иссеченные вены и поврежденные сухожилия исходили незатухающей болью; гангрена поражала открытые раны; артерии — особенно головы и живота — разбухали и сдавливались от накопившейся крови; и по мере возрастания всех этих страданий к ним добавлялась невыносимая мука жажды; и все эти физические страдания вызывали внутреннее возбуждение и страх, которые превращали саму смерть — ту самую смерть, неизвестного врага, приближение которого так страшит человека, — в подобие желанного и благодатного освобождения».

«Евангелист Марк подчеркивает, — пишет профессор Э. Х. Дэй, — что «Пилат удивился, что Он уже умер…» и лично спросил об этом римского сотника перед тем, как разрешить снять тело с креста. Риме кие солдаты знали признаки смерти и видели смерть на кресте».

Как пишет Майкл Грин, распятие было «довольно распространенной формой казни в Палестине».

Пилат потребовал удостоверить смерть Христа. «Четыре палача явились, чтобы осмотреть тело, — комментирует Грин, — перед тем, как друг Христа, Иосиф из Аримафеи, получил разрешение взять тело для погребения».

«Они знали, что такое мертвое тело, — пишет далее Грин об этих четырех знатоках смерти, — а их начальник-офицер сам слышал предсмертный крик казненного и удостоверил Его смерть перед наместником Понтием Пилатом…» [«Сотник, стоящий напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух. сказал; истинно Человек Сей был Сын Божий» (Map. 15:39). «Пилат удивился, что Он уже умер; и призвав сотника, спросил его: давно ли умер?» (Map. 15:44).]

«Пилат искренне удивился, узнав, что Иисус уже умер, — пишет Джон Р. У. Стотт, — но уверения сотника достаточно убедили его, чтобы дать Иосифу позволение снять тело с креста».

Профессор Дэй замечает также, что «рассказ об охране гробницы в Евангелии от Матфея ясно показывает, что и евреи, со своей стороны, были уверены в смерти Христа».

Он указывает далее, что «никто из снимавших тело с креста и укладывавших его в гробницу не сомневался в том, что в нем уже не оставалось жизни».

В комментарии по поводу книги «Физическая причина смерти Христа» профессор Дэй пишет, что ее автор, Джеймс Томпсон, выдвигает на первое место среди причин смерти Иисуса «не физическое изнурение и не страдания от распятия, но душевное отчаяние, вызвавшее разрыв сердца. Энергия Его ума и тела в момент смерти убедительно показывает, что Он умер не от изнурения; копье солдата стало средством показать миру, что причиной Его смерти был разрыв сердца».

Вот взгляд на причину смерти Христа, предлагаемый Сэмюелем Хафтоном, известным физиологом из Дублинского университета:

«Когда воин пронзил копьем ребра Христу, Он был уже мертв, и последовавшее истечение крови и воды было либо естественным явлением, вызванным природными причинами, либо чудом. Ап. Иоанн счел это если не за чудо, то за нечто необычное, как явствует из его комментария, а также из той торжественности, с которой он пишет о своей точности в изложении этих событий.

Неоднократные наблюдения и эксперименты на людях и животных заставили меня прийти к следующему выводу:

Посмертное прокалывание левого бока большим ножом, сравнимым по размерам с римским копьем, может привести к следующим последствиям:

1. Из раны нет никакого истечения, за исключением нескольких капель крови.

2. Обильный поток крови из раны.

3. Обильный поток «воды», за которым следует несколько капель крови.

Наиболее распространен первый из этих трех случаев; второй наблюдается у утопленников и при отравлении стрихнином; его можно смоделировать на животных, а также предполагать, что он наблюдался бы и при распятии. Третий случай наблюдается при смерти от плеврита, перикардита и разрыва сердца. С этими тремя случаями знакомо большинство анатомов, которые когда-либо интересовались подобными проблемами. Однако два нижеследующих случая, будучи легко объяснимыми с точки зрения физиолога, в литературе не описаны (за исключением Евангелия от Иоанна). Мне также не удалось их наблюдать.

4. Обильный поток воды, за которым следует обильный поток крови.

5. Обильный поток крови, за которым следует обильный поток воды.

… Смерть через распятие вызывает состояние легочной крови, подобное тому, что наблюдается при утоплении и отравлении стрихнином; четвертый случай может наблюдаться, если распятый перед казнью страдал от кровоизлияния плевры; пятый случай соответствовал бы смерти распятого на кресте от разрыва сердца. История дней, предшествовавших распятию нашего Господа, заставляет отбросить предположение о плеврите, которое исключается также и в том случае, если из раны вначале истекла кровь, а затем вода. Остается, следовательно, единственно возможное объяснение записанного явления: сочетание распятия и разрыва сердца.

Мнения о разрыве сердца как причине смерти Христа с полным основанием придерживается д-р Уильям Страуд «я совершенно уверен в том, что разрыв сердца действительно имел место…"

Апостол Иоанн дает нам подробнейшее описание своих наблюдений близ Голгофы. «Важность этого очевидна, — пишет Хафтон. — Это показывает, что описание в 19 главе Евангелия от Иоанна не может быть вымышленным, что записанные факты наблюдались очевидцем, и что этот очевидец был настолько поражен, что принял случившееся за чудо».

Майкл Грин пишет следующее о смерти Христа:

«С уверенностью очевидца нам сообщают, что «кровь и вода» истекли из пронзенных ребер Христа (Иоан. 19:34, 35). Этот очевидец явно придавал случившемуся важное значение. Если бы Иисус, пронзенный копьем, был еще жив, то из раны с каждым ударом сердца изливались бы потоки крови. Вместо этого наблюдатель увидел вытекающий из раны полужидкий темно-красный сгусток, четко отделенный от сопутствовавшей ему водоподобной сыворотки. Такая картина соответствует весьма убедительным медицинским свидетельствам смерти. Впечатление от евангельского рассказа лишь усиливается, если вспомнить, что Иоанн не мог понимать патологического значения картины. «Кровь и вода», истекающие из пронзенного копьем тела, полностью доказывают, что Христос был уже мертв».

Сэмюел Чандлер пишет: «Все евангелисты сходятся на том, что Иосиф просил у Пилата выдать ему тело Христа; Пилат же выполнил его просьбу, лишь узнав у сотника, охранявшего крест, что Он… уже некоторое время был мертв…"

Профессор Чандлер добавляет также, что «то небезынтересное обстоятельство, что Иосиф и Никодим обвили тело пеленами с благовониями по еврейскому погребальному обычаю, полностью доказывает, что Иисус был мертв, и это было известно. Будь в Нем хоть какой след жизни, когда Его сняли с креста, он угас бы полностью от едкости смирны и алоэ, от их резкого запаха, от их горечи, от того, что они были обвиты вокруг Его тела вместе с пеленами, были помещены на салфетке вокруг Его головы и против лица, как требовал погребальный обычаи иудеев».

В начале прошлого века Паулюс из Гейдельберга пытался объяснить воскресение Христа тем, что Он якобы не умер на кресте, а просто упал в обморок. Е. Лекамю, епископ Ларошельский, так комментирует эти попытки: «Медицинская наука, с помощью которой он пытался обосновать свою гипотезу, первой ее опровергла. Ему сообщили, что если бы Иисуса сняли с креста еще живым. Он скончался бы в гробнице, поскольку соприкосновения тела с холодным камнем склепа было бы достаточно для того, чтобы через охлаждение крови — обращение которой уже было нарушено — вызвать смерть. Кроме того, человека в обмороке приводят в чувство, помещая его на свежий воздух, а не затворяя в пещере. Сильный запах благовоний в герметически закрытом помещении убил бы больного, чей мозг уже был охвачен глубочайшим обмороком. В наши дни рационалисты любого пошиба отвергают эту гипотезу, абсурдность которой можно сравнить толь ко с ее одиозностью. Все сходятся на том, что распятый Иисус действительно умер в пятницу».

Как отмечает профессор Альберт Роупер, «Иисуса распяли римские солдаты, распяли согласно римским законам, которым эти солдаты верно следовали до самого конца».

В заключение мы можем согласиться со словами Иоанна о его собственных наблюдениях во время смерти Христа, словами, которыми он подтверждает истинность своих свидетельств:

«И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили» (Иоан. 19:35).

 

Гробница

 

Уилбур М. Смит отмечает, что «слово, означающее гробницу или склеп, встречается в четырех евангельских рассказах о воскресении тридцать два раза…"

Гробница Иосифа из Аримафеи в утро Пасхи действительно привлекла большое внимание евангелистов.

Говоря о погребении Христа, У. Дж. Спарроу-Симпсон делает следующее наблюдение: «По римскому обычаю, жертва распятия оставлялась на кресте на растерзание зверям и птицам. Но кто отважится утверждать, что из этого правила не было исключений? Иосиф Флавий («Автобиография», «Иудейские войны») уговорил императора Тита снять с креста трех казнимых, покуда те еще были живы. Кто осмелится говорить, что такого события не произошло, поскольку оно противоречило правилам? По еврейским обычаям, несомненно, казненным полагалось погребение. Таков был еврейский закон. Но Иосиф Флавий уверяет нас, что даже сами евреи порою нарушали закон о погребении. В «Иудейских войнах» он пишет: «В своей богопротивности они зашли так далеко, что бросали тела своих мертвецов без погребения, хотя раньше евреи так заботились о мертвых, что снимали с креста казненных, чтобы предать их земле до захода солнца».

По мнению Луази, родственники могли получать разрешение на погребение казненного. Однако такого разрешения не получили ни родственники Христа, ни апостолы. Трое распятых, снятых с креста по заступничеству Иосифа Флавия, были ему не родственниками, а всего лишь знакомыми. Он «помнил, что когда-то был с ними знаком». Можно с большим недоверием отнестись к рассказу Иосифа Флавия и с еще большим недоверием — к тому, что он получил искомое разрешение. Тем не менее, никто не сомневается в его правдивости, и факты из данного рассказа постоянно цитируются в качестве истинных. Почему же, в таком случае^ Иосиф из Аримафеи не мог обратиться с подобным ходатайством к Понтию Пилату?"

Следующие данные о гробнице Христа содержатся в книге Генри Лейтема «Господь Воскресший». Вначале он цитирует «… описание гробницы Господа нашего в то время, когда ее, как пишут, заново открыла императрица Елена. Описание принадлежит Евсевию из Кесарии, отцу истории церкви, и приводится по его «Теофании»-работе, открытой в нашем веке и опубликованной д-ром Ли в английском переводе в 1843 году, в Кембридже:

«Сама могила была пещерой, явно высеченной в скале… и ранее не принимавшей никакого другого тела. Ибо было это неизбежно, и само по себе было чудом, что лишь это тело было положено в гробницу эту. Ибо поразительно видеть даже саму эту скалу, прямо стоящую в одиночестве на ровной земле, с единственной пещерой, высеченной в ней; будь в ней множество гробниц, затуманилось бы чудо Того, Кто победил смерть».

Отрывок из «Архитектурной истории гроба Господня», написанной проф. Уиллисом, бывшим профессором Кембриджского университета, в книге «Священный город»:

«Во многих случаях саркофаг, ложе, или другое место успокоения высекалось в массивной скале и, таким образом, должно было вызвышаться над полом или выдаваться со сторон пещеры при ее высечении. В случае каменного ложа оно было плоским или слегка вогнутым, на 2-5 сантиметров, чтобы дать телу возможность лежать; в головах нередко оставалось возвышение, служившее подушкой, либо круглая ниша для той же цели. Такие ложа обнаружены в каменных гробницах этрусков, в Греции и Малой Азии… В еврейских гробницах в Сирии почти всегда используются углубления в стенах пещеры, но при этом допускается значительное разнообразие. В простейшей форме мы имеем дело с прямоугольной полостью на поверхности скальной стенки пещеры, причем ее нижняя часть обыкновенно выше, чем пол помещения, а длина и глубина соответствуют размерам человеческого тела. Нередко ее верхняя часть, так называемый соффит, высечена в виде полукруглой или состоящей из сегментов арки — это обычная форма, в которую помещался саркофаг».

Профессор Гиньебер в своей книге «Иисус» делает следующее совершенно необоснованное заявление: «Истина состоит в том, что нам неизвестно, как, по всей видимости, и ученикам, куда было брошено тело Иисуса после снятия с креста. Куда вероятнее, что палачи кинули его в яму для казненных, чем положили в новую гробницу».

1. Профессор Гиньебер не представляет абсолютно никаких доказательств в пользу этих предположений.

2. Он полностью пренебрегает свидетельствами событий, сохранившимися в церковной и светской литературе первых трех веков.

3. Он совершенно игнорирует недвусмысленные описания, содержащиеся в Евангелиях.

Откуда взялись нижеследующие описания, если тело Христа не было в действительности взято Иосифом из Аримафеи?

«Когда же настал вечер, пришел богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса; он, пришед к Пилату, просил Тела Иисусова. Тогда Пилат приказал отдать Тело» (Матф. 27:57-58).

«И как уже настал вечер, потому что была пятница, то есть, день пред субботою, пришел Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия, осмелился войти к Пилату и просил Тела Иисусова. Пилат удивился, что Он уже умер; и призвав сотника, спросил его: давно ли умер? И узнав от сотника, отдал Тело Иосифу» (Map. 15:42-45).

«Тогда некто, именем Иосиф, член совета, человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете и в деле их, из Аримафеи, города Иудейского, ожидавший также Царства Божия, пришел к Пилату и просил Тела Иисусова» (Лук. 23:50-52).

«После сего Иосиф из Аримафеи, ученик Иисуса, но тайный — из страха от Иудеев, просил Пилата, чтобы снять Тело Иисуса; и Пилат позволил. Он пошел и снял Тело Иисуса» (Иоан. 19:38).

Эти записи говорят сами за себя — Тело Иисуса никоим образом не могли бросить в яму для казненных!

Обратимся к рассказу о подготовке Тела Иисуса к погребению. «И взяв Тело, Иосиф обвил его чистой плащаницею…» (Матф. 27:59). «Он, купив плащаницу, и сняв Его, обвил плащаницею…» (Map. 15:46). «По прошествии субботы, Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти — помазать Его» (Map. 16:1).

"… женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи… возвратившись… приготовили благовония и масти…» (Лук. 23:55-56).

«Он (Иосиф из Аримафеи) пошел и снял Тело Иисуса. Пришел также и Никодим, приходивший прежде к Иисусу ночью, и принес состав из смирны и алоя, литр около ста. Итак они взяли Тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи» (Иоан. 19:38-40).

Отчего записаны все эти подробности, если таких приготовлений не происходило?

Как насчет тех женщин, которые присутствовали при подготовке Тела Христа к погребению Иосифом из Аримафеи и Наводимом? Они

«Последовали… и смотрели гроб…» (Лук. 23:55), «… сидели против гроба…» (Матф. 27:61), «смотрели, где Его полагали» (Map. 15:47).

Эти женщины явно не сомневались в существовании гробницы. Евангельские записи надежно об этом свидетельствуют.

Как можно не обращать внимания на записи, касающиеся самой гробницы?

«И взяв Тело, Иосиф… положил его в новом своем гробе…» (Матф. 27:59-60).

"… который был высечен в скале…» (Map. 15:46). «… где еще никто не был положен» (Лук. 23:53). Гробница была расположена «на том месте, где Он распят… в саду…» (Иоан. 19:41).

Профессор Олфорд, специалист подревней Греции, делает следующие наблюдения по поводу евангельских рассказов о погребении Иисуса:

«Только Матфей сообщает, что это была собственная гробница Иосифа. Иоанн отмечает, что она располагалась в саду, на том месте, где Он был распят. Все, кроме Марка, пишут о новой гробнице. Иоанн не упоминает, что она принадлежала Иосифу…"

Об Иосифе из Аримафеи он пишет: «У него были причины положить Тело в эту гробницу: она располагалась недалеко, а приготовления к погребению обязывали к спешке».

На основании своего анализа профессор Олфорд делает такие выводы о гробнице: «(I) Это была не естественная пещера, а искусственное углубление в скале. (2) Оно было вырублено не вертикально, как у нас копают могилы, но горизонтально или почти горизонтально в поверхности скалы».

Почему иудеи попросили Пилата приставить стража к гробнице, если такой гробницы не существовало?

«На другой день, который следует за пятницею, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: «после трех дней воскресну»; итак прикажи охранять гроб до третьего дня, чтоб ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу:

«воскрес из мертвых»; и будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать» (Матф. 27:62-66).

Истина здесь совершенно ясна. Об этом убедительно говорит профессор Мейджор: «Если бы Тело Христа попросту бросили в общую могилу и оставили без призора, у Его врагов не было бы повода столь ревностно распространять слухи о похищении Тела».

Как отнестись к посещению гробницы женщинами после субботы?

«По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб» (Матф. 28:1).

«И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца…» (Map. 16:2).

«В первый же день недели Мария Магдалина приходит ко гробу рано, когда было еще темно, и видит, что камень отвален от гроба» (Иоан. 20:1).

Если бы Иисус не был погребен в гробнице Иосифа, о таком посещении не рассказывали бы Евангелия.

Что думать о посещении гробницы Петром и Иоанном после того, как они услышали рассказ женщин?

«Но Петр встав побежал ко гробу, и наклонившись увидел только пелены лежащие, и пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему» (Лук. 24:12).

«Тотчас вышел Петр и другой учени к, и пошли ко гробу. Они побежали оба вместе; но другой ученик бежал скорее Петра, и пришел ко гробу первый, и наклонившись увидел лежащие пелены; но не вошел во гроб. Вслед за ним приходит Симон Петр, и входит во гроб, и видит одни пелены лежащие и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте. Тогда вошел и другой учени к, прежде пришедший ко гробу, и увидел, и уверовал…» (Иоан. 20:3-8).

Профессор Гиньебер игнорирует и эти свидетельства.

Уилбур М. Смит следующим образом комментирует гипотезу проф. Гиньебера:

«Он отрицает факт, который подчеркивается во всех четырех Евангелиях, а именно: что Тело Иисуса было помещено в гробницу Иосифа из Аримафеи. При этом он не приводит никаких свидетельств противоположного, основывая свои выводы лишь на собственном воображении. Впрочем, можно подозревать, что его мнение о Теле Иисуса подсказано не только воображением, но и его философскими (а не историческими) предрассудками».

Свидетельства говорят сами за себя, но профессор Гиньебер отказывается рассматривать свидетельства, поскольку они противоречат его мнению о невозможности чудесного. Этот французский профессор делает выводы вопреки свидетельствам, а не на их основе. Недаром Смит не признает его теории «как полностью лишенной исторической базы, и потому не заслуживающей дальнейшего внимания при изучении четырех исторических документов, известных под названием Евангелий».

 

Погребение

 

Обсуждая записи о погребении Иисуса в гробнице Иосифа из Аримафеи, Уилбур Смит пишет: «Нам известно больше о погребении Господа Иисуса, чем о погребении какого бы то ни было другого лица древней истории. Мы бесконечно больше знаем о Нем, чем о погребении любого действующего лица Ветхого Завета, любого царя Вавилонского, египетского фараона, греческого философа или победоносного кесаря. Мы знаем, кто снял Его Тело с креста; мы знаем, как Его обвивали пеленами с благовониями; мы знаем саму гробницу, куда Его положили, и имя ее владельца, Иосифа из города, известного под названием Аримафея. Мы даже знаем, что гробница была расположена в саду близ места, где Он был распят, за городскими стенами. У нас имеется четыре рассказа о погребении нашего Господа, и все они находятся в поразительном согласии друг с другом: рассказ Матфея, ученика Христа, который присутствовал при распятии; рассказ Марка, написанный, как многие считают, не позже, чем через десять лет после вознесения Христа; запись Луки, товарища апостола Павла и замечательного историка; и запись Иоанна, который последним ушел от креста и вместе с Петром был первым из Двенадцати, кто на Пасху увидел пустую гробницу».

Погребальные обычаи евреев описывает историк Альфред Эдерсхайм:

«Не только у богатых, но и у зажиточных евреев были собственные гробницы, которые, видимо, приобретались и подготавливались задолго до того, как в них возникала необходимость, и рассматривались как частная и личная собственность, передававшаяся по наследству. В таких пещерах или высеченных в скале склепах помещались мертвые тела, умащенные множеством благовоний, прежде всего миртом, алоэ и исоппом, розовым елеем (или маслом) и розовой водой. Тело одевали, а в более поздний период заворачивали по возможности в материю, в которой раньше хранился свиток Закона (Тора). «Гробницы» были или высечены в скале, или представляли собой естественные пещеры (полости) с нишами по стенам».

О погребении Христа Эдерсхайм пишет: «Близость святой субботы и связанная с этим спешка, возможно, заставили Иосифа предложить отнести Тело Иисуса в его собственную новую гробницу, в которую еще никто не был положен».

Крест наклонили и положили на землю; ужасные гвозди были вытащены, веревки ослаблены. Иосиф с теми, кто помогал ему, «завернул» Святое Тело в «чистую плащаницу» и быстро отнес Его в высеченную в скале гробницу в близлежащем саду. Подобные гробницы или пещеры (Меарта) были снабжены нишами (Кухин), куда укладывали мертвых. Следует также помнить, что перед входом в «гробницу», внутри «пещеры» имелся «дворик» площадью около 3 кв. метров, где обычно укладывали тело на носилках и те, кто приносил его, собирались, чтобы отдать последние почести усопшему…

«Другой член синедриона, Никодим, — пишет далее Эдерсхайм, — принес «свиток» смирны и алоэ, в благовонной смеси, которую часто использовали евреи для умащения и погребения.

Именно во «дворике» гробницы происходило это торопливое бальзамирование, если только его можно так назвать».

Во времена Христа большие количества благовоний часто применялись для бальзамирования, особенно если покойный был уважаемым человеком.

О подготовке останков Христа к погребению пишет Майкл Грин:

«Тело поместили на каменное ложе, туго обернули полосами материи и покрыли благовониями. Мера в сто литров, о которой говорит Иоанн, представляется весьма правдоподобной. Иосиф был богатым человеком, и несомненно стремился искупить свою трусость при жизни Иисуса, устроив Ему роскошные похороны. Хотя количество благовоний и велико, были и другие такие случаи, причем немало. При погребении равви Гамалиила, современника Иисуса, использовали около 107 литров благовоний».

Иосиф Флавий, еврейский историк I века, упоминает похороны Аристобула, который был «убит, не достигнув восемнадцати лет, и всего год пробыв в первосвященниках».

Его похороны Ирод «постарался сделать как мог роскошными, тщательно подготовив гробницу, чтобы положить в нее его тело, истратив множество благовоний и положив в гробницу большое количество украшений».

Профессор Джеймс Хейстингз пишет о погребальных одеждах, найденных в пустой гробнице Христа: «Уже во времена Иоанна Златоуста (IV) век начали обращать внимание на то, что миро — клейкое вещество, прилипавшее к телу так прочно, что с него нелегко было бы снять погребальные пелены».

Меррилл Тенни предлагает следующие пояснения касательно погребальной одежды; «При подготовке к погребению по еврейскому обычаю, тело обычно обмывали, расправляли, а затем туго пеленали от подмышек до голеней в полосы льняной ткани шириной сантиметров в тридцать. Благовония часто были смолистой консистенции и помещались между слоями ткани или складками, отчасти они служили консервирующим веществом, а частично — для склеивания полос ткани в подобие твердой оболочки… Слово «обвили», которое мы встречаем у Иоанна (19:40), прекрасно согласуется с глаголом, употребляемым Лукой (23:53), и в английском тексте Библии передаваемом как «завернули»… Утром первого дня недели тело Иисуса исчезло, но погребальные пелены остались на месте…"

О погребении Христа профессор Джордж Б. Игер в «Международной стандартной библейской энциклопедии» пишет следующее: «Оно было проведено в строгом соответствии с обычаями и законами Моисея (Втор. 21:23): «… то тело его не должно ночевать на дереве, но погреби его в тот же день: ибо проклят пред Богом всякий, повешенный на дереве, и не оскверняй земли твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел» (Ср. Гал. 3:13): «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою, — ибо написано: «проклят всяк, висящий на древе»…", а также в согласии с чисто человеческими позывами, когда Иосиф из Аримафеи отправился к Пилату и вымолил у него Тело Иисуса, чтобы предать его погребению в день распятия» (Матф. 27:58 и далее).

«Миссионеры и уроженцы Сирии рассказывают, — продолжает профессор Игер, — что и до наших дней там соблюдается обычай обмывать тело (ср. Иоан. 12:7; 19:90, Map. 16:1; Лук. 24:1), пеленать рукии ноги лентами из ткани, обычно льняными (Иоан. 19:40), и покрывать или обвязывать лицо салфеткой или платком (Иоан. 11:44). До сих пор принято помещать между пеленами благовония и другие вещества, замедляющие тление… мы знаем, что после смерти Иисуса Никодим принес «состав из смирны и алоя, литр около ста…", и что «… взяли Тело Иисуса, и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи…", а также что Мария Магдалина с двумя другими женщинами принесли ароматы для той же цели» (Map. 16:1; Лук. 23:56).

Некоторые подробности погребения Христа мы можем найти у Генри Лейтема:

«Мы можем заключить… по трудам древних авторов, что Тело Христа принесли к месту погребения без гроба или его подобия; несли его на плечах с помощью носилок, а одето оно было либо в обыкновенную одежду, поверх которой были обернуты полосы материи, чтобы, по всей видимости, удержать благовония, либо же было просто спеленато тканью. «Лицо покойника, — пишет д-р Эдерсхайм, — было открыто. Тело лежало лицом вверх, с руками, сложенными на груди». Судя по дошедшим до нашего времени обычаям, можно полагать, что шея и верхняя часть плеч также обычно были обнажены.

Как пишет Иоанн (19:38-41), Тело Христа было подготовлено к погребению Никодимом и Иосифом из Аримафеи в большой спешке. Вероятно, его обернули в три или четыре длинные полосы льняной ткани, с большим количеством благовоний в каждой складке, а голову обернули в платок, связав его концы. Когда Тело положили в гробницу. Его голова покоилась на приподнятой части в конце каменного уступа, служившей подушкой.

Рассмотрим теперь вопрос о благовониях. Ни в Евангелии от Иоанна, ни в других Евангелиях не говорится о том, что благовония были обнаружены в гробнице. Это обстоятельство весьма знаменательно. Можно думать, что благовония заворачивались между слоями льняных пелен. Давно отмечено, что Никодим, согласно Евангелию от Иоанна, принес для погребения огромное количество благовоний; с другой стороны, вопрос о количестве не столь важен, сколь другой факт, на котором сходятся самые авторитетные авторы, а именно: что благовония были сухими, и следовательно, рассыпались бы по полу, если бы Тело поставили вертикально или сняли бы с него погребальные пелены. «Сто литр» благовоний занимали бы при этом весьма заметный объем. Под «алоем» здесь имеется в виду благовонный древесный порошок, что же до «миро», то оно представляло собой ароматическую смолу, кусочки которой перемешивались с этим порошком. По всей видимости, тело также нередко умащали полужидкими мазями типа нарда. Одним из последствий такой обработки стало бы прилипание к телу той части порошка, которая находилась с ним к контакте; основная масса порошка, тем не менее, осталась бы сухой. Голову и волосы также умащали этой мазью, хотя мне не удалось отыскать указаний на то, что порошкообразные благовония помещались на лицо или голову. В то же время при поспешной подготовке Тела нашего Господа к погребению вряд ли имелось время для умащения тела или других сложных процедур:

быстро приближался закат, а с ним и суббота. Видимо, Тело просто погрузили в благовонный порошок. Можно также предполагать, что женщины стремились исправить это упущение, как могли, и что в воскресенье утром они принесли к гробнице нард или другую дорогую мазь, чтобы завершить умащение. Иоанн пишет только о миро и алоэ, но Лука говорит, что женщины принесли «благовония и масти», а у Марка мй читаем: «… купили ароматы, чтобы идти — помазать Его» (16:1). Видимо, они не намеревались трогать пелен, но хотели лишь умастить Христу голову и шею».

 

Камень

 

«Евреи называли этот камень голел», — пишет о камне, закрывавшем гробницу Христа, А. Б. Брюс.

Дж. М. Маки (цит. по Х. У. Холломану) отмечает, что «вход в главное помещение гробницы был закрыт большим и тяжелым каменным диском, который скатывался по специальной колее».

Этот камень, как комментирует проф. Т. Дж. Торберн, использовался. для защиты как от людей, так и от зверей». Он пишет далее, что «камень этот нередко упоминается талмудистами. Согласно Маймониду, использовалась также конструкция ex lingo, alia Materia». Касаясь размеров камня, профессор Торберн отмечает, что «сдвинуть его могли лишь несколько человек сразу». Поскольку камень перед гробницей Иисуса должен был предотвратить похищение Его тела, он был, вероятно, еще больше обычного!

Говоря об огромном весе камня, профессор Торберн приводит любопытную вставку в тексте Евангелия от Марка (16:4), содержащуюся в т. наз. «Кодексе БезьГ, евангельском списке IV века, хранящемся в Кембриджской библиотеке: «И когда Он был положен туда, Иосиф поместил у гробницы камень, который не могли откатить двадцать человек». Важность этой находки профессора Торберна становится ясной, если вспомнить правила переписывания рукописей. Переписчик, который хотел подчеркнуть собственную интерпретацию, обычно писал свою мысль на полях, а не включал ее в текст. Можно заключить, таким образом, что эта вставка скопирована с текста, еще более близкого к временам Христа, возможно, относящегося к I веку. Данная фраза, следовательно, могла быть записана очевидцем, которого поразили размеры камня, помещенного перед усыпальницей Христа. Важность этой вставки в «Кодексе Безы» отмечает также Гилберт Уэст из Оксфордского университета в своей книге «История и свидетельства воскресения Иисуса Христа».

«Все свидетели сходятся на том, — отмечает проф. Сэмюел Чандлер, — что пришедшие женщины увидели камень откаченным в сторону или убранным. Сами женщины не смогли бы этого сделать, потому что камень был для них слишком тяжелым».

Профессор Эдерсхайм, христианин еврейского происхождения, отменный знаток истории новозаветных времен, также писал о погребении Христа. «Его положили покоиться в нише новой гробницы, вырубленной в скале. И когда они вышли, то, согласно обычаю, подкатили к гробнице огромный камень (голел), чтобы закрыть вход в нее, а для поддержки, вероятно, по тому же обычаю, прислонили к выходу и камень поменьше, так называемый дофег. Именно в месте соприкосновения этих двух камней еврейские правители на следующий день, несмотря на субботу, поставили печать, чтобы был виден их малейший сдвиг с места».

Утром в воскресенье к гробнице пришла Мария и ее подруги. Профессор Френк Моррисон пишет об этом следующее:

«Женщин наверняка заботил вопрос о том, как же им сдвинуть этот камень. По крайней мере две из них были очевидицами погребения и примерно знали, как обстояло дело. Большой и тяжелый камень представлял для них серьезное затруднение. И поэтому, читая в самом раннем Евангелии (от Марка) их слова «… кто отвалит нам камень от двери гроба?» (Map. 16:3), трудно отделаться от мысли, что эта озабоченность женщин вопросом о камне — не просто обусловлена их психологией, но являет собой четкий исторический элемент ситуации вплоть до их прихода к гробнице».

Моррисон называет камень у гробницы Христа «единственным немым и нерушимым свидетелем всего эпизода» и добавляет, что «определенные факты, касающиеся этого камня, призывают к самому тщательному анализу».

«Рассмотрим для начала его размеры и возможную природу. Несомненно что камень этот был велик и, следовательно, очень тяжел. Все новозаветные писатели, говоря о нем. подтверждают это. Марк пишет, что он был «весьма велик»; Матфей говорит о «большом камне», а Петр: «ибо камень был велик». Это подтверждается и беспокойством женщин по поводу того, как им отвалить камень. Не обладай он значительным весом, три женщины вместе оказались бы достаточно сильны, чтобы его сдвинуть. Мы приходим, таким образом, к впечатлению, что он был по крайней мере слишком тяжел, чтобы женщины могли его сдвинуть без посторонней помощи. Все это имеет самые прямые последствия для нашего анализа…"

 

Печать

 

«Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать» (Матф. 27:66).

А. Т. Робертсон считает, что камень у гробницы Христа был опечатан с помощью «… шнура, натянутого через камень и опечатанного на обоих концах, как в Дан. 6:17 («И принесен был камень и положен на отверстие рва, и царь запечатал его перстнем своим и перстнем вельмож своих, чтобы ничто не переменилось в распоряжении о Данииле»). Печать была наложена в присутствии римских стражников, которые остались у гробницы, чтобы охранять этот знак римской власти. Они старались предотвратить похищение тела и воскресение (Брюс), но их усердие привело к противоположному результату: появились новые свидетели пропажи Тела и воскресения Христа (Пламмер)".

«Этот «причастный оборот», — пишет А. Б. Брюс о запечатывании гробницы, — как бы в скобках указывает на дополнительные предосторожности. Нить была протянута поперек камня и опечатана с обоих концов. Достойные мужи сделали все, чтобы предотвратить похищение Тела и — воскресение!"

Генри Самнер Мейн — член Верховного Совета Индии, бывший преподаватель юриспруденции и гражданского права в колледже Мидл Темпл, профессор гражданского права в Кембриджском университете, пишет о юридическом значении римской печати, указывая, что она «считалась способом подтверждения достоверности…

Заметим, что печати на римских завещаниях и других важных документах не только служили указанием на присутствие или согласие подписавшего, но и буквально представляли собой «скрепы», которые ломались перед тем, как можно было прочесть документ».

Таким образом, римская печать на гробнице Христа была призвана предотвратить любую попытку осквернить усыпальницу. Тот, кто попытался бы отвалить камень от входа в гробницу, навлек бы на себя весь гнев римских законов.

Профессор Генри Олфорд также отмечает, что «опечатывание проводилось шнуром или нитью, протянутой по поверхности камня у входа в гробницу и прилепленной с двух сторон к поверхности скалы с помощью специальной глины».

Как поясняет Марвин Винсент, «идея состояла в опечатывании гробницы в присутствии тех же самых стражей, которые затем оставались ее охранять. Стражники служили важными свидетелями опечатывания, которое состояло в натягивании шнура поперек камня; оба конца шнура затем прикреплялись к камню специальной глиной. Если же камень держался на месте с помощью поперечной балки, то опечатывали эту балку к камню».

«Таким образом, не повредив печатей, дверь невозможно было открыть — пишет профессор Д. Д. Уидон. — Повреждение же печати рассматривалось как преступление против ее владельца. Стража должна была предотвратить коварство учеников; печать — предотвратить сговор стражников. Похожую процедуру находим в книге Даниила (6:17): «И принесен был камень и положен на отверстие рва, и царь запечатал его перстнем своим и перстнем вельмож своих…"

Иоанн Златоуст, епископ константинопольский в IV веке, сообщает следующие наблюдения, касающиеся мер предосторожности у гробницы Христа: «В любом случае эти слова свидетельствуют обо всем случившемся. «Мы помним, — вот эти слова, — что этот обманщик говорил при жизни». (Значит, он был уже мертв.) «Через три дня Я воскресну. Так что распорядись запечатать гробницу», (Значит, он был погребен), «чтобы Его ученики не пришли и не у крали тела». Опечатанная гробница гарантировала отсутствие обмана. А значит, доводы ваши неопровержимо доказывают Его воскресение. Гробница была опечатана, обмана быть не могло. Если же обмана не было, а гробница была обнаружена пустою, то Он очевидно воскрес, просто и неоспоримо. Смотри, как даже против собственной воли они доказывали правду!"

 

Стража у гробницы

 

В Евангелии от Матфея 27:62-66 мы читаем:«Надругойдень, который следует за пятницею, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: «после трех дней воскресну»; итак прикажи охранять гроб До третьего дня, чтоб ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: «воскрес из мертвых»; и будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать».

В своей книге «Воскрес ли Иисус из мертвых?» Альберт Роупер так комментирует этот отрывок:

«Первосвященники Анна и Каиафа возглавили группу еврейских вождей, явившихся к Пилату с просьбой опечатать гробницу, где был погребен Иисус и разместить вокруг нее римских стражников, чтобы, как опасались первосвященники, друзья Иисуса не прокрались ночью в склеп и не украли Его Тела, создав, таким образом, слухи о воскресении.

Уступчивый Пилат предоставил им стражу и свободу действий. Вожди направились к гробнице в сопровождении наряда римских воинов, в котором насчитывалось от 10 до 30 человек. Эти солдаты, действуя по указаниям первосвященников, запечатали гробницу Иосифа из Аримафеи римской императорской печатью, приложив к ней восковую печать самого прокуратора, даже просто повредить которые было тяжким преступлением. Эти ревностные враги Иисуса, следовательно, неосмотрительно подготовили почву для вопроса, на который впоследствии так и не могли ответить, выдвигая свое собственное объяснение воскресения — которое, по самой сути вещей, ничего не объясняло, да и не могло объяснить…"

«Командовал стражей назначенный Пилатом сотник, — продолжает профессор Роупер, — видимо, пользовавшийся полным доверием наместника. Имя его, по преданию, было Петроний.

Разумно предположить, таким образом, что эти представители императора должны были выполнять свой долг по охране гробницы с тем же рвением, с которым они проводили распятие. У них не было ни малейшей пристрастности в порученном деле. Их цель и долг состояли лишь в том, чтобы строго следовать своим обязанностям воинов римской империи, которой они принесли присягу. Римская печать на камне перед гробницей Иосифа была для них куда священнее, чем вся философия Израиля или святость иудейской веры. Воины, которым хватило хладнокровия для того, чтобы метать жребий по поводу одежды умирающей жертвы, не принадлежали к людям, которых могли бы легко обмануть кроткие галилеяне, к людям, которые стали бы рисковать жизнью, заснув на своем посту».

Немало споров разворачивалось вокруг фразы «имеете стражу» в Матф. 27:65. Вопрос в том, имеется ли в виду храмовая стража или римские воины.

Профессор Олфорд рассматривает оба возможных толкования. По его мнению, эта фраза означает «либо (1) изъявительное наклонение, «имеете»: но в таком случае возникает вопрос, какая стража у них имеется? и если она уже есть, зачем было идти к Пилату? Можно было бы предположить, что какой-то отряд предоставлялся в их распоряжение на время праздника, но никаких свидетельств о такой практике не сохранилось… либо (2) повелительное наклонение, в смысле «возьмите отряд для охраны».

«Есть мнение, — пишет Е. Лекамю, — что Пилат имеет в виду прислужников храма, которых первосвященники имели в своем распоряжении и могли с успехом использовать для охраны гробницы. Было бы куда легче объяснить халатность таких стражников, заставив их признаться, что они заснули на своем посту — римские воины на такое бы не пошли. Тем не менее, заимствованное из латыни слово koustodia явно показывает, что речь идет о римской страже, а упоминание сотника (Матф. 28:14) служит этому дополнительным подтверждением».

Известный специалист по греческому языку А. Т. Робертсон считает, что фраза «имеете стражу» «стоит в настоящем времени повелительного наклонения, и относится к римским воинам, а не просто к храмовой страже».

Он отмечает далее, что «латинский термин koustodia встречается в одном из Оксиринхских папирусов, относящемся к 22 г. по Р. Х."

«Господствует мнение, что Матфей имел в виду стражу, состоящую из римских воинов, — пишет профессор Т. Дж. Торберн. — Правда, у священников имелась храмовая стража, которой римские власти вряд ли позволяли выполнять какие бы то ни было поручения вне стен храма. Ответ Пилата, следовательно, можно прочесть двояко: либо «возьмите стражу», либо «у вас уже есть стража» (вежливый отказ, если речь шла о римских воинах). Если стража состояла из евреев, это объясняло бы, почему Пилат допустил ее недосмотр. Однакост. 14 («И если слух об этом дойдет до правителя, мы убедим его и вас от неприятности избавим», Матф. 28:14) явно говорит против подобного толкования…"

А. Б. Брюс считает фразу «имеете стражу» стоящей, скорее всего, в повелительном, а не в изъявительном наклонении — получите свою стражу, с готовностью соглашается человек, считающий, что вряд ли в страже будет большая нужда, но не видящий препятствий к удовлетворению мелкой просьбы.

В «Греческо-английском словаре Нового Завета» (Иэд-во Чикагского университета, 1952) Арндт и Гингрич цитируют источники, где содержится обозначающее стражу слово «koustodia», определяя его, как «стража, состоящая из солдат» (Матф. 27:66; 28:11), «возьмите стражу» (27:65).

Профессор Гарольд Смит в «Словаре Христа и Евангелий» дает следующие сведения о римской страже:

«СТРАЖА. Перевод греч. koustodia (лат. custodia), Матф. 27:65-66;

28:11, «охрана», которую получили первосвященники и фарисеи от Пилата, чтобы охраняли гробницу. Необходимость получить разрешение от Пилата и риск наказания с его стороны (Матф. 28:14) свидетельствуют о том, что эта стража должна была состоять не из охранников иудейского храма, но из солдат римской когорты в Иерусалиме; возможно, хотя и не слишком вероятно, что те же воины охраняли крест… «имеете», видимо, стоит в повелительном наклонении, означая «возьмите стражу».

«Custodia, — дают определение в своем латинском словаре Льюис и Шорт, — наблюдение, охрана, стража, защита. 1. Об. в множ. числе, в военном языке, «лица, несущие стражу, стражник, охранник, часовой».

Контекст 27 и 28 главы Евангелия от Матфея явно свидетельствует, что охранять гробницу Христа была поставлена «римская стража». Если Пилат посоветовал бы первосвященникам использовать храмовую стражу, чтобы отделаться от них, то и подотчетна такая стража была бы только первосвященникам, а не Пилату. Если же Пилат предоставил им «римскую стражу» для охраны гробницы, то и ответственность она несла перед ним, а не перед еврейскими вождями. Ключ здесь лежит в ст. 11 и 14 гл. 28.

В стихе 11 говорится, что стража, явившись в город, объявила о случившемся первосвященникам. На первый взгляд может показаться, что ответственность она несла именно перед ними. Однако, если бы кто-то из стражников доложил о происшедшем самому Пилату, его бы немедленно казнили, как мы объясним ниже. Стих 14 подтверждает, что речь идет о римской страже, подотчетной непосредственно Пилату:

«И если слух об этом дойдет до правителя, мы убедим его и вас от неприятности избавим». Зачем храмовой страже беспокоиться о том, что Пилат узнает о случившемся? Нет никаких указаний на его власть над этими стражниками. Автор видит здесь следующее: стражники были римскими воинами, которым Пилат дал распоряжение охранять гробницу, чтобы удовлетворить пожелания церковной иерархии и сохранить с нею мирные отношения. Первосвященники осторожно просили у Пилата именно «римской стражи»: «Итак, прикажи охранять гроб…» (Матф. 27:64).

Для того, чтобы поставить у гробницы храмовую стражу, священникам не требовалось испрашивать разрешения у наместника. Тдким образом, римские солдаты пришли к первосвященникам для защиты, поскольку знали, что те смогут повлиять на Пилата и уговорить его не предавать их казни: «… мы убедим его (Пилата) и вас от неприятности избавим» (Матф. 28:14).