Для развития общества и человечества в целом все более актуальным становиться изучение содержания и закономерностей процесса развития ребенка в Детстве, а Детства в обществе.

Культура детства

Первыми в культурантропологии процесс развития личности стали целенаправленно изучать приверженцы концепции «Культура и личность». Как уже отмечалось, их интересовали прежде всего «ранние опыты» человека: регулярность кормления, способы пеленания, купание, приучение к гигиене. Для некоторых исследователей характерна тенденция обособленного рассмотрения одного из перечисленных элементов ухода за ребенком, например особенностей пеленания, подпадающего, по их мнению, «...под рубрику тех вопросов воспитания ребенка, которые должны иметь существенное отношение к образу мира целостной культуры» (Эриксон, 1996 а, с. 541).

Так, особенности русского национального характера связывали с сохранившимся вплоть до XX века обычаем тугого пеленания младенцев с помощью специального свивальника. Из чередования почти постоянной неподвижности младенца и его кратковременного освобождения из свивальника для купания и двигательной активности пытались вывести раскачивание русских «между длительными периодами депрессии и самокопания и короткими периодами бешеной социальной активности» и даже «между длительными периодами подчинения сильной внешней власти и короткими периодами интенсивной революционной деятельности» (Bock, 1988, р.85).

Такой подход не без иронии назвали «пеленочным детерминизмом». Действительно, неправомерно придавать столь глобальное значение одному из многих элементов ухода за младенцем, но не следует и с ходу отбрасывать его возможное влияние на развитие личности. Во-первых, сторонники гипотезы, о чем более подробно будет сказано далее, не считают способ пеленания единственным и главным каузальным аргументом и сопоставляют его с другими похожими паттернами в общей конфигурации русской культуры.

Во-вторых, хотя тугое пеленание и было, по словам Эриксона, самым распространенным обычаем в традиционных культурах, известны и другие – кардинальным образом отличающиеся от него – способы пеленания. Например, описанный самим Эриксоном обычай индейцев юрок оставлять ноги младенца в колыбели открытыми и – с двенадцатого дня жизни – начинать их массировать, стимулируя к раннему ползанию, а значит, и к дальнейшей активности (см. Эриксон, 1996 а).

В-третьих, при анализе гипотезы свивания невольно приходит на ум отрывок из автобиографии Л. Н. Толстого о его первом детском воспоминании – попытках высвободиться из свивальника:

«Я связан, мне хочется выпростать руки, и я не могу этого сделать. Я кричу и плачу, и мне самому неприятен мой крик, но я не могу остановиться....Мне хочется свободы; она никому не мешает, и меня мучают. Им [взрослым] меня жалко, и они завязывают меня, и я, кому все нужно, я слаб, а они сильны» (Толстой, 1951, с. 329).

Для развития общества и человечества в целом все более актуальным становиться изучение содержания и закономерностей процесса развития ребенка в Детстве, а Детства в обществе.

На сегодняшний день существует несколько направлений изучения этого феномена:

1. Положение детей в обществе: их социальный статус, способы жизнедеятельности, отношения со взрослыми и методы воспитания;

2. Символические образы ребенка в культуре и массовом сознании: представления о возрастных свойствах, критериях зрелости и развитости;

3. Культура детства: внутренний мир ребенка, направленность его интересов, детское восприятие общества, фольклор.

Все эти аспекты взаимосвязаны, и каждый из них является предметом разнообразных психологических, социологических, исторических, этнографических и многих других изысканий. "Ребенок в мире" и "детство" стали особой социокультурной категорией, требующей полидисциплинарного подхода, который привлек уже многих известных ученых: В.В. Абраменкову, Р. Заззо, С. Московичи, А. В. Петровского, Д. И. Фельдштейна, Р. Харре, Д. Б. Эльконина, Э. Эриксона и многих других.

Интерес к теме детства значительно увеличился благодаря французскому демографу и историку Ф. Ариесу, несмотря на критику его методов исследования и обвинения в радикальности взглядов. Благодаря его работам стало ясно, что Детство – не просто естественная универсальная фаза человеческого развития, а понятие, имеющее сложное, неодинаковое в разные эпохи социальное и культурное содержание. По его мнению, то, как общество воспринимает и воспитывает своих детей, характеризует его культуру в целом.

Социолог и историк Ллойд Демоза на основании собственной теории также попытался изучить существенные отличия в понимании детства в исторической ретроспективе. Его шесть периодов истории Детства, каждому из которых соответствует определенный стиль воспитания и форма взаимоотношений между родителями и детьми представляют безусловный интерес.

1. Инфантицидный стиль (с древности до IV в. н. э.) характеризуется массовым детоубийством, а те дети, которые выживали, часто становились жертвами насилия. Символом этого стиля Демоза выбрал образ Медеи.

2. Бросающий стиль (IV–XIII вв.). Как только культура признает наличие у ребенка души, инфантицид снижается, но ребенок остается для родителей объектом негативных проекций, и как следствие – оставление ребенка, стремление сбыть его с рук. Младенцев сбывали кормилицам, отдавали в монастырь или на воспитание в чужую семью, либо держали заброшенным и угнетенным в собственном доме. Символом этого стиля ученый выбрал Гризельду, бросившую детей ради мужа.

3. Амбивалентный стиль (XIV–XVII вв.) характеризуется тем, что детям уже дозволялось входить в эмоциональную жизнь родителей и их уже окружали вниманием, однако отказывали в самостоятельном духовном существовании. Типичный педагогический образ этой эпохи – "лепка" характера, как если бы ребенок был сделан из мягкого воска или глины. Если же он сопротивлялся, его беспощадно били, "выколачивая" своеволие и непокорность как «злое» начало.

4. Навязчивый стиль (XVII в.). Ребенка уже не считали опасным существом или простым объектом физического ухода, родители стали к нему значительно ближе. Однако это сопровождалось навязчивым стремлением полностью контролировать не только поведение, но и внутренний мир, мысли и волю ребенка. Это усиливало конфликты отцов и детей.

5. Социализирующий стиль (XIX – середина XX в.) сделал целью воспитания не столько завоевание и подчинение ребенка, сколько тренировку его воли, подготовку к будущей самостоятельной жизни. Ребенок мыслится, скорее, объектом, чем субъектом социализации.

6. Помогающий стиль (с середины XX в.) предполагает, что ребенок лучше родителей знает, что ему нужно на каждой стадии жизни. Поэтому родители стремятся не столько дисциплинировать или "формировать" его личность, сколько помогать индивидуальному развитию. Отсюда – стремление к эмоциональной близости с детьми, понимаю, эмпатии.

Интересной представляется точка зрения Нейла Постмана, американского социолога, специалиста по теории коммуникаций. По мнению ученого, социальные тенденции, деструктивные по отношению к детству, не только не ослабли, но — вопреки его надеждам — значительно углубились на стыке тысячелетий. Новая символическая среда, вызванная к жизни «графической революцией», неумолимо разъедает социальные основы, на которые опирается детство.

Во-первых, усвоение визуальной информации не требует стадии обучения. Она доступна старым и малым и не требует грамотности хотя бы потому, что в визуальном «языке» нет алфавита.

Во-вторых, в прошлое ушли требования к рациональной деятельности сознания и формам поведения человека.

В-третьих, современное общество все более отождествляет себя с аудиторией массмедиа, все быстрее теряет различительные культурные признаки и становится однородным. Логической причиной всех этих нивелирующих процессов, по мнению ученого, является общедоступность, раскрытие «взрослой» части информационного потока. Однако, мы все понимаем, что без определенных секретов детство невозможно.

Подводя итог далеко не полному экскурсу в сферу познания такого феномена, как детство можно заключить, что любая человеческая культура обязательно несет в себе модель мира, ей же созданного. Эта модель мира отражена в мифах, воплощена в религиозной концепции, обрядах и ритуалах, интегрирована в язык и материализована в средах. Каждое новое поколение получает в наследство свою определенную модель среды обитания, которая служит фундаментом для построения новой индивидуальной картины мира у следующего поколения, объединяя их в культурную общность.

Однако, сегодня, в преддверии цивилизационных трансформаций, детство оказалось в зоне неопределенности. Какой увидят наши дети картину мира в будущем? Вопрос открыт…

 

 

1. Понятие Мир детства

Мир Детства – неотъемлемая часть образа жизни и культуры любого отдельно взятого народа и человечества в целом.

В историко-социологическом и этнографическом изучении детства И. С. Кон выделяет три автономных аспекта:

положение детей в обществе, их социальный статус, способы жизнедеятельности, отношения со взрослыми, институты и методы воспитания и др;

символические образы ребенка в культуре и массовом сознании, соционормативные представления о возрастных свойствах, критериях зрелости и т. п.;

собственно культура детства, внутренний мир ребенка, направленность его интересов, детское восприятие взрослого общества, фольклор и т. д.

Все эти аспекты взаимосвязаны, и каждый из них может быть предметом разнообразных психологических, социологических, исторических и этнографических изысканий. Познание детства в научной или художественной форме неотделимо от истории общества и его социального самосознания.

Мир детства сложен и содержит в себе другие миры. Это мир общения ребенка с людьми, мир социальных взаимоотношений.

Это мир истории и культуры. Как и любой человек, ребенок невидимыми нитями истории связан с нашими далекими предками. С их традициями, культурой, мышлением. Живя в настоящем, он держит в руках эти невидимые нити. Понять детство вне его истории невозможно.

Детство - всем хорошо известное, но (как это ни странно звучит) малопонятное явление. Термин "детство" используется широко многопланово и многозначно.

Детство в индивидуальном варианте - это, как правило, устойчивая последовательность актов взросления растущего человека, его состояние "до взрослости". В обобщенном - это совокупность детей разных возрастов, составляющих "довзрослый" контингент общества.

Специального определения детства нет в философских, педагогических, социологических словарях. В психологическом словаре есть определение детства как термина, обозначающего 1) начальные периоды онтогенеза (от рождения до подросткового возраста); 2) социокультурный феномен, имеющий свою историю развития, конкретно-исторический характер. На характер и содержание Детства оказывают влияние конкретные социально-экономические и этнокультурные особенности общества.

Детство - это особый мир, своеобразная культура в культуре, область, полная загадок и непознанных явлений. Это -мир со своими правилами поведения, мир фантазии и игр, воспринимаемый как реальность. Ребенок одушевляет окружающую его действительность, вносит в нее эмоциональную окраску. Он преобразует в своем воображении предметы действительности: палка становится у него самолетом или лошадкой, а взаимоотношения со сверстниками драматизируются. Преобразуя окружающую действительность, ребенок тем самым формирует и воспроизводит важнейшее культурное качество человека в создании идеальных образов и ролей.

Каждый ребёнок также как и взрослый человек неповторим, несёт в себе свои индивидуальные особенности – способности, дарования, возможности, свои личностные качества, т. е. он имеет определённый характер. Но в отличие от взрослого, который погружён в суету текущих дней, ум и сознание ребёнка чисты, свободны от различных ненужных мыслей и чувств. Этим объясняется вся уникальность и самобытность мира детства.

Именно поэтому у маленького ребёнка очень ярко проявляется такое чувство, как радость бытия. Малыш испытывает ту настоящую истинную радость, которая возникает при преодолении трудностей. Он с огромным энтузиазмом ищет себе препятствия, чтобы снова и снова испытать это чувство. По мере взросления радость утрачивается, так как взрослые не сорадуются вместе с ним. Они не придают нужного значения или вообще не обращают внимания на те явления, которые вызывают это состояние.

Дети чувствительны, эмоциональны, доверчивы, они обладают необыкновенной способностью распознавать наше настроение и заражаться им; чутко улавливают, как мы относимся к ним: готовы ли уступать или требуем подчинения, непреклонны, раздражены или благодушно настроены. Чувства – это психологические каналы души. Они прощупывают и собирают информацию мира, а интуиция определяет её качество. Таким образом, дети распознают фальшь, ложь, недоброжелательство, лицемерие – всё, что так противоестественно восприимчивому детскому организму. Всё, это они видят, учитывают и делают свои выводы, отвечая тем же. Но детские души не останутся равнодушными и к красоте в разных её проявлениях и формах. Красота обладает настолько могущественной притягательной силой, что она влечёт, манит к себе, даёт наслаждение и радость, возвышает, вселяет в сердце благоговение.

Так же остро дети воспринимают яркие человеческие качества. Например, они любят народных героев, восхищаются их подвигами и мечтают видеть себя на месте борцов за справедливость. Для ребят они являются живым источником вдохновения. Прекрасный подвиг может озарить молодое сердце навсегда.

Чтобы не ранить нежную детскую душу никогда не следует унижать ребенка. Насмешки, из­девательства и глумление над детьми самое вредное, что только может быть. Это наносит нежной детской душе такие глубокие раны, которые заживают не скоро и следы которых часто остаются на всю жизнь. Точно так же недопустима несправедливость по отношению к детям. Каждый может найти в своей детской жизни такие случаи, когда к нему была проявлена если не действитёльная; то мнимая несправедливость, и припомнить, какой горечью и болью это отразилось на нашей детской душе.

Точно так же не должно быть никаких запретов. За­претами достигаются результаты обратные. Запрет­ный плод сладок, говорит народная мудрость. Поэтому не нужно запрещать даже вредное. Но нужно указать, какие последствия произойдут от поступка вредного и полезного. Нужно отвести внимание от вредного и на­править устремление на полезное и привлекательное. То воспитание будет лучшим, которое отвратит от всего гадкого и пошлого, привьет стремление к добру и возве­личит привлекательность блага.

Нужно обращаться с детьми, как со взрослыми. Они это очень любят и ценят. Нужно видеть, с какой ра­достью и охотой они берутся впервые за дело, которое раньше выполнялось лишь взрослыми. Но, нельзя кри­тиковать и осуждать, если их первая работа как боль­ших бывает неудачна и несовершенна. Этим можно отбить охоту надолго.

Таким образом, каждый ребёнок обладает определённым характером, и задача педагога заключается в распознавании характера и совершенствовании сущности ребёнка. Начиная воспитание с самого раннего возраста, когда ребёнок восприимчив, можно добиться наибольших результатов в развитии желательных и необходимых качеств, основывая процесс воспитания на чувственном восприятии и позитивном эмоциональном состоянии.

В 1960-х гг. в США был всплеск студенческих волнений, на что Маргарет Мид откликнулась книгой, посвященной конфликту поколений, изданной в 1970 г.
Эта книга, как и ее первое произведение, стала бестселлером и была переведена на многие языки.
В ней Мид рассматривала три различных типа культур: постфигуративную (дети учатся в основном у своих родителей), конфигуративную (и дети, и взрослые учатся у сверстников) и префигуративную (родители учатся у детей).

Постфигуративная культура является по времени возникновения первым типом культуры.
Она преобладала в патриархальном, традиционном обществе, которое ориентировано во многом на опыт предыдущих поколений.
Взаимоотношения различных возрастных слоев в такой культуре строго регламентированы, никаких вопросов и проблем, связанных с этим, не возникает. Конфигуративная культура свойственна для времени, характеризующегося ускоренным развитием общества и технических средств, что делает опыт предыдущих поколений недостаточным.
Центр тяжести переносится с прошлого на современность. Люди в процессе познания, обучения ориентируются не только на старших, но и на современников, равных по возрасту и опыту.
В воспитании влияние родителей уравновешивается влиянием сверстников.
Этот процесс совпадает с изменением структуры семьи, которая из расширенной превращается в нуклеарную, т.е. состоящую не более чем из двух поколений.
Конфигуративная культура характеризуется ростом значения юношеских групп, появлением молодежной культуры и связанных с этим конфликтов.
В наши дни темп развития значительно возрос, так что предыдущий опыт часто становится не только ненужным, но и вредным, мешая прогрессивным подходам, требуемым новыми обстоятельствами. Префигуративная культура ориентируется главным образом на будущее.
В связи с этим возникает такая ситуация, когда не только молодежь учится у старших, но и более взрослое поколение во все большей степени прислушивается к молодежи.
Отсюда возникает и молодежная контркультура.

2. Современная проблема мира детсва

В России сегодня дети от 0 до 18 лет составляют 23,3% населения страны. По мнению ученых и международных экономистов-аналитиков, дети — будущий «человеческий капитал», который является одним из ключевых слагаемых не только индивидуального благосостояния страны, но и ее общего социально-экономического роста и развития. Дети в любой стране мира представляют собой наиболее ценный ресурс страны, залог ее будущего развития.

Каково состояние этого «ресурса» в России? Современная социальная ситуация развития с позиции ребенка в современной России носит драматичный, кризисный характер. Ее анализ открывает негативные изменения по всем трем направлениям трисоставной структуры личности ребенка: ее телесности, душевных проявлений и духовного бытия. Общее состояние физического здоровья детей (от года до 14 лет) в последние годы вызывает растущую озабоченность специалистов, родителей, властных структур¹. Растут общая невротизация детей и молодежи, психо-соматические и психические заболевания, свидетельствующие о духовном неблагополучии молодых россиян.

По данным Первой переписи населения, в России в 1897 году было 128,2 млн человек. Специальные расчеты, проведенные, в частности, нашим национальным гением Д. И. Менделеевым, показали, что при всем учете убыли населения в результате войн, эпидемий и пр., в России к 2000 году должно было быть 594,3 млн человек (а к 2026–1282 млн чел.) [18]. Последняя перепись населения 2003 года обозначила цифру в 147 млн чел.²(такая численность была в России в 1906 г.), т. е. потери человеческого ресурса страны, демографические потери в ХХ веке составили огромную цифру — более 430 млн чел.!

Какова ПЕРСПЕКТИВА? По данным международных организаций по народонаселению, в России к 2050 году демографические потери составят 33 млн чел., при этом число детей младше 15 лет сократится с 26 до 16 млн, следовательно, налицо катастрофическое старение нации. В. В. Путин в одном из выступлений сказал: «Через 15 лет нас будет меньше на 22 миллиона. Просто задумайтесь — это 7-я часть населения России. Если текущая тенденция сохранится, мы столкнемся с прямой угрозой существования нации»³.

За ужасающей статистикой усматриваются, как правило, социально-экономические причины, как-то: степень материальной обеспеченности детей в государстве, состояние детского здравоохранения и развитие сети оздоровительных учреждений, материальные возможности семьи и пр. Однако при всей важности подобных мер они не способны решить кардинально проблему детского здоровья, поскольку не учитывают его психологические параметры — ментального и нравственно-духовного свойства.

Объективными показателями духовного неблагополучия в сфере детства являются: проявления табачной (первое место в мире по данным ВОЗ), алкогольной (в том числе и пивной), наркотической и других зависимостей (аддикций), включая все виды так называемой «экранной зависимости» — телеманию, виртоманию (компьютерную игровую), интернет-манию. Другими объективными показателями духовного неблагополучия являются уход из дома, детские и подростковые беспризорность и бродяжничество (сотни тысяч детей), тревожащий рост подростковой преступности и детской жестокости⁴, криминализация языка, быта детей, беспрецедентный рост детских самоубийств, начиная с 6-летнего возраста, в том числе, и групповых⁵.