Из современных наиболее видных представителей этнопсихологии за рубежом необходимо отметить: в США— Г.С. Триандис, Р.В. Брислин, В.Б. Гандикунст, У. Ким, Ф.Л. Key, В.В. Ламберт, В.Д. Лоннер, Р. Мунро; в Канаде — Дж. Берри, А. Кукла; в Великобритании — С. Бокнер, Д. Пибоди, Г. Ягода; в Швейцарии — П. Дазен; во Франции — О. Клайнберг; в Нидерландах — Г. Хофстеде; в Израиле — Е. Амир; в Гонконге — М. Бонд.
В отечественной этнической психологии наступивший после продолжительного затишья бум этнографических исследований показал, что развитие этнопсихологии происходит по типу «теорий среднего ранга». Используются достижения американской кросс-культурной психологии и наиболее известные отечественные концепции: теории этногенеза Ю.В. Бромлея, историко-психологическая концепция Б.Ф. Поршнева, биолого-географическая концепция этноса и этногенеза Л.Н.Гумилева.
В настоящее время этнопсихология переживает в нашей стране второе рождение. В последние годы в культурах народов России произошли тектонические сдвиги, в результате которых наносные пласты исчезли в одночасье, а глубинные и пренебрегаемые выходили на первое место. Как гласит Евангелие от Марка (12—10): «Камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла». Идеология ушла. Материализм оказался бессильным объяснить этнические процессы.
Больше всего изучаются трансформации этнической идентичности, динамика межэтнических отношений, проблемы этнических меньшинств, миграций, аккультурации. Выделился круг наиболее заметных исследователей. В области этнографии и этносоциологии это Ю.В. Арутюнян, Ю.В. Бромлей, М.Н. Губогло, Л.М. Дробижева, И.С. Кон, Б.Ф. Поршнев, Г.В. Старовойтова, А.А. Сусоколов; в области психологии — Г.М. Андреева, В.М. Вызова, Б.А. Душков, Г.У. Кцоева-Солдатова, Н.М. Лебедева, В.П. Левкович, А.А. Леонтьев, А.Б. Мулдашева, Л.И. Науменко, В.Ф. Петренко, Е.Н. Резников, Т.Г. Стефаненко, А.В. Сухарев, П.Н. Шихирев, Е.И. Шлягина.
К числу наименее исследованных проблем в этнической психологии являются природа, сущность и функции этнопсихологических явлений. Наиболее фундаментальной проблемой этнической психологии является структура этнопсихологических характеристик народа. Е.Н. Резников рассматривает этнопсихологические характеристики как иерархически организованную многомерную систему, включающую несколько уровней: ценностные ориентации, отношения к различным явлениям окружающей действительности, своеобразие проявлений познавательной, эмоциональной и волевой сфер психики и темперамента.
Перспективным направлением прикладных исследований является использование этнопсихологических характеристик в различных видах профессиональной деятельности (педагогика, медицина, бизнес). Из них нами рассматривается межкультурная психология бизнеса.
Е.Н.Резников отмечал: «Почти отсутствуют исследования, связанные с прогнозированием поведения этнических групп и отдельных представителей этноса, а такие работы, на мой взгляд, жизненно необходимы». Далее попытаемся устранить этот недостаток.
Вопросы для практических занятий
1. С чем связано возникновение интереса к психологии межкультурных различий?
2. Когда психология межкультурных различий оформилась как самостоятельная наука?
3. Чем отличаются теории «базовой структуры личности» А. Кардинера, Р. Линтона и «модальной личности» А. Инкелиса, Д. Левинсона, X. Дьюкера, Н. Фрайда?
4. Назовите наиболее известных отечественных и зарубежных исследователей в области психологии межкультурных различий.
Литература
Андреева Г.М. Социальная психология. М.: Аспект-Пресс, 1997.
Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносоциология. М.: Аспект-Пресс, 1999.
Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии. М.: Наука, 1983.
Бромлей Ю.В., Подольный Р.Г. Человечество — это народы. М.: Мысль, 1990.
Вундт В. Введение в психологию. М.: Космос, 1912.
Губогло М.Н. Переломные годы. М.: ИЭА РАН, 1993.
Гумилев Л.Н. Этносфера. История людей и история природы. М.: Эко-прос, 1993.
Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: Ди-Карт Мишель и Ко, 1994.
Дробижева Л.М. Национальное самосознание: база формирования и социально-культурные стимулы развития // Советская этнография. 1981. №5. С. 3-16.
Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Межэтнические отношения и этнокультурные процессы (по материалам этносоциологических исследований в СССР) // Советская этнография. 1981. № 3 С. 11—22.
Душков Б.А. Актуальные проблемы этнической психологии // ПЖ. 1981. Т. 2. № 5. С. 47.
Душков Б.А. География и психология. Подход к проблемам. М.: Мысль, 1987..
Лебедева Н.М. Психологическая природа этнической интолерантности // Сб. Динамика социально-психологических явлений в изменяющемся обществе. М.: Институт психологии РАН, 1996. С. 131—135.
Лебедева Н.М. Русская диаспора: диалог цивилизаций и кризис социальной идентичности // Психологический журнал. 1996. Т. 17. № 4. С. 32-36.
Лебедева Н.М. Социально-психологические закономерности аккультурации этнических групп // Этническая психология и общество: Материалы I конференции секции этнической психологии при Российском Психологическом Обществе. М.: Старый сад, 1997. С. 271—289.
Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросскультурную психологию. М.: Старый сад, 1998.
Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросскультурную психологию. М.: Ключ, 1999.
Лебон Г. Эволюция цивилизации. СПб.: Изд-во Петров и сын, 1895.
Лебон Г. Психология народов и масс. СПб.: Светоч, 1896.
Левкович В. П., Андрущак И.Б. Эгоцентризм как социально-психологический феномен // Сб. Динамика социально-психологических явлений в изменяющемся обществе. М.: Институт психологии РАН, 1996. С. 137-143.
Материалы VI Европейской конференции по психологии развития // ПЖ. 1994. Т. 15. № 2. С. 180.
Мулдашева А.Б. Особенности изменения Я-концепции в казахской культуре //Этническая психология и общество: Материалы I конференции секции этнической психологии при Российском Психологическом Обществе. М.: Старый сад, 1997. С. 360—361.
Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М.: Изд-во МГУ, 1988. 207 с.
Петренко В.Ф., Митина О.В. Психосемантический анализ качества жизни россиян (период 1917—1995 г.) // ПЖ. 1995. Т. 16. № 6. С. 17—32.
Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: исследование форм репрезентации в обыденном сознании. М.: Изд-во МГУ, 1983.
Резников Е.Н. Этническая психология: Программа и методические материалы для подготовки психологов. М.: Институт психологии РАН, 1997.
Резников Е.Н. Задачи этнической психологии // Этническая психология и общество: Материалы I конференции секции этнической психологии при Российском Психологическом Обществе. М.: Старый сад, 1997. С. 26-29.
Резников Е.Н. Условия, сформировавшие национально-психологические особенности русского// Российское сознание: психология, культура, политика: Материалы II международной конференции по исторической психологии российского сознания «Провинциальная ментальность России в прошлом и будущем» (4—6 июля 1997 г., Самара). Самара: Изд-во СамГУ, 1997. С. 122—125.
Резников Е.Н, Фляжникова П. В. Некоторые тенденции в изменении психологии русского народа // Российское сознание: психология, культура, политика: Материалы II международной конференции по исторической психологии российского сознания «Провинциальная ментальность России в прошлом и будущем» (4—6 июля 1997 г., Самара). Самара: Изд-во СамГУ, 1997. С. 250—251.
Рисмен Д. Некоторые типы характера и общество // Социс. 1993. № 3. С. 121-129.
Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М.: Смысл, 1998.
Старовойтова Г.В. Некоторые методологические вопросы определения предметной области этнопсихологии // Социальная психология и общественная практика. М.: Наука, 1985. С. 127—137.
Стефаненко Т.Г. и др. Методы этнокультурных исследований: Спецпрактикум по социальной психологии. М.: Изд-во МГУ, 1993.
Стефаненко Т.Г. и др. Адаптация к новой культурной среде и пути ее оптимизации // Введение в практическую социальную психологию: Учебное пособие для высших учебных заведений / Под ред. Ю.М, Жукова, Л.А. Петровской, О.В. Соловьевой. 2-е испр. изд. М.: Смысл, 1996. С. 167-184.
Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. Вып. I—III. M.: Российское психологическое общество, 1998.
Сусоколов А.А. Структурные факторы самоорганизации этноса // Расы и народы. М.: Наука, 1990. Вып. 20. С. 5—39.
Сусоколов А.А. Русский этнос в XX в.: этапы кризиса экстенсивной культуры (гипотезы этноэкологической модели) // Мир России. 1994- Т. 3. № 2. С. 3-53.
Сухарев А.В. Этническая функция культуры и психические расстройства // ПЖ. 1996. Т. 12. № 2. С. 129-136.
Сухарев А.В. Психологический этнофункциональный подход к психической адаптации человека: Автореф. дис. на соиск. уч. степ, доктора психол. наук. М., 1998.
Сухарев В. О., Сухарев М.В. Психология народов и наций. Донецк: Сталкер, 1997.
Толстой Л.Н. Война и мир // Собр. соч.: В 22 т. М.: Художественная литература, 1986. Т. 1.
Фромм Э. Иметь или быть? М.: Прогресс, 1986.
Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1990.
Шихирев П.Н. Современная социальная психология в Западной Европе. М.: Наука, 1985.
Шпет Г.Г. Введение в этнопсихологию. М.: Красная звезда, 1927. Вып. 1.
Янжул И.И. Из психологии народов (Экономическое значение времени и пространства). Одесса: Г. Бейленсон и И. Юровский, 1895.
Berry J. W., Poortinga Y.H., Segall M.N., Dasen P.R. Cross-cultural Psychology: Research and Applications. N.Y.: Cambridge University Press, 1992.
Brislin R. W., Cushner K., Cherrie C, Yong M. Intercultural Interactions: A Practical Guide. Beverly Hills, CA: Sage, 1986.
Brislin R. W. A Cultural General Assimilator. Preparation for Various Types of Sojourns // International Jornal of Intercultural Relations. 1986. Vol. 10. P. 215-234.
Duijker H.C.J., Frejda N.H. National Character and National Stereotypes // A Trend Report Prep, for the Intern. Union of Scientific Psychology. Amsterdam, North-Holland publ. Co., 1960. XI.
Gudykunst W.B.& Nishida T. Theoretical Perspectives for Studying Intercultural Communications // M.K. Asante, W.B. Gudykunst (Eds.). Handbook of international and intercultural communication (pp. 17—46). Newbury Park, CA: Sage, 1989.
Gudykunst W. et al. Culture and interpersonal communication. SAGE publ. Beverly Hills, 1998.
Hofstede G. Cultural Differences in Teaching and Learning // International Journal of Intercultural Relations. 1986. № 10. P. 301—320.
Hofstede G. Cultures Consequences: International Differences in Work-related Values // Newbury Park etc. Sage: 1991.
Hofstede G. Cultural Constraints in Management Theories // California Management Review. Spring. 1996. P. 124—141.
Hofstede G. Cultures an Organizations (Software of the Mind). N.Y.: Harper Collins Publishers, 1994.
Hume D. Treatise of human Nature. Harmondsworth: Penguin Books, 1987.
Triandis H.C. Culture and Social Beahvior. L.: McGrow-Hill, Inc., 1994.
Лекция 3.
Методы исследования межкультурных различий
Как я уже говорил, эффективным методом изучения этнокультурных различий является межкультурный анализ. Культуру лучше узнавать из другой культуры.
И. Эренбург писал: «В Китае я впервые задумался об условностях, обычаях, нравах, правилах поведения. Почему европейцев изумляют нравы Азии? Европейцы, здороваясь, протягивают руку, и китаец, японец или индиец вынужден пожать конечность чужого человека. Если бы приезжий совал парижанам или москвичам босую ногу, вряд ли бы это вызвало восторг».
Методические приемы изучения межкультурных различий стали разрабатываться в начале XX в. Наиболее известны кросс-культурные исследования интеллекта — матричный тест Равена и «культурно-свободный» тест интеллекта Р.Кеттелла.
Одним из направлений исследования интеллекта является тестирование межкультурных различий. Интерес к этой проблеме возник в начале XX века. Он был вызван большим притоком эмигрантов, прибывших в США на рубеже двух столетий. Культурно-свободные тесты интеллекта требовались для отбора и распределения персонала, несмотря на принадлежность людей к разным социокультурным группам, для максимального использования человеческих ресурсов в развивающихся странах. Поскольку сложно разделить действие на интеллект факторов наследственности и среды, от термина «культурно-свободный тест интеллекта» перешли к определению «общий для всех культур». Концепция интеллекта Р.Кеттелла включает два фактора: gl — «свободный» и g2 — «связанный» интеллект. Данный тест на основе перцептивных заданий измеряет первый фактор.
Позже стали сходиться во мнении, что надежда отыскать методический абсолют, стоящий «выше» любой культуры, утопична и заранее обречена на неуспех.
Сейчас поиски методических приемов сводятся к задаче формирования универсальной межкультурной методической основы (Триандис). Универсальность модели определяется
• логикой прогресса общечеловеческой культуры
• развитием современных технологий и СМИ.
Это унифицирует человеческое поведение и расширяет зоны, менее зависящие от этнокультурной принадлежности.
Поэтому в американской кросскультурной психологии методы делятся на две группы:
1) культурно-специфические
2) универсальные (общечеловеческие).
В отечественной науке В.А.Баграмов ввел важное методологическое требование к научному изучению национального характера — соотношение национального с общечеловеческим. Он указывал, что главная ошибка заключается в противопоставлении национального и общечеловеческого. Специфические черты следует искать в неповторимом сочетании общих для человека психических свойств, а не в наличии исключительных черт.
Основой для межкультурных исследований обычно служит информационный банк данных. Примером может служить «Ареальная картотека человеческих отношений» («Human Relations Area Files»), созданная в США Дж. Мердоком в 1937 г. К настоящему времени в картотеке сосредоточено огромное количество сведений по 900 культурам Земли. Содержание разбито на 100 категорий — язык, пища, технология, искусство, труд, семья, социализация и др. Треть всех данных — психологические. Пользуясь картотекой, за короткое время можно получить сведения по определенной теме из всего объема этнографических исследований.
По всем регионам России накоплен огромный банк этнографических данных, однако они разрозненны и трудно сопоставимы. Развитие отечественной этнопсихологии на данном этапе носит экстенсивный характер — расширяется диапазон эмпирических исследований. Это соответствует логике развития научного знания — сначала накопление фактов, затем их обобщение и интерпретация. Однако в этнопсихологии мы отнюдь не первопроходцы. Можно долго изобретать свой велосипед, если не использовать богатый мировой опыт и не учиться на его ошибках. Поэтому наша работа находится на 2-м этапе развития — аналитическом. В ней предпринят социально-психологический анализ этнокультурных различий.
Мы, как и любой этнопсихолог, разрабатывая программу эмпирического исследования, столкнулись с необходимостью модифицировать известные психологические методики или изобрести оригинальный исследовательский инструментарий. При этом распространена ошибка: созданный для решения конкретной задачи инструментарий поспешно используется, хотя его проверка на валидность и надежность, кроме пилотажного исследования, требует дополнительных усилий. Поэтому мы использовали такие известные и хорошо зарекомендовавшие себя во всем мире тесты, как MMPI, CPJ, Cattell. Эмпирический материал, полученный в разных культурах посредством одной и той же методики, культурно-адаптированной на базе единых принципов, — надежная основа для межкультурного сравнения и сопоставления.
Культурную адаптацию можно представить как ряд приемов этнокультурной «центрации». Например, адаптация вербальных методик в первую очередь предполагает решение вопроса их лингвистического перевода. За рубежом для этого используется прием обратного перевода — методика переводится с языка оригинала и обратно. Перевод должен осуществляться не механически, а в соответствии с содержательно-смысловой и культурной основой.
Приведу анекдотический случай. Компьютеру была предложена английская фраза «Out of sight, out of mind» («С глаз долой — из сердца вон») для перевода на китайский язык и обратно на английский. Полученная окончательная фраза «Invisible idiot» («невидимый идиот») представляла собой буквальный перевод, так как первая часть английской поговорки может быть переведена как «исчезнувший из виду», а вторая — как «лишенный разума».
Г.У.Солдатова-Кцоева приводит такие психологические методы исследования межкультурных различий: личностные и ситуационные тесты, проективные методики, опрос, анкетирование, интервью, социометрия, шкальные измерительные методики.
H.C.J. Duijker, N.H. Frejda выделяют следующие методы изучения национального характера: наблюдение (включенное наблюдение, синтез наблюдений разных наблюдателей, систематическое наблюдение); опрос; анкеты (письменные, интервью по заданной программе); тесты (например, рисунок на заданную тему); статистика населения (психиатрическая и демографическая); проективные методики (тесты Роршаха, Люшера).
Теперь конкретно о тех методах, которые использовались в наших исследованиях.
Забежим немного вперед и укажем, что нами проводилось четыре эмпирических межкультурных исследования:
1) Особенностей социокультурной составляющей интеллекта в России и США;
2) Особенностей принятия решения в России и Германии;
3) Невербальной коммуникации русских и немцев;
4) Особенностей психологии торговли в России и Германии.
Мы рассмотрим их подробно в последующих лекциях, сейчас же я хотел остановиться на методах, которые использовались в наших межкультурных исследованиях.
Для изучения особенностей социокультурной составляющей интеллекта использовались как стандартные психологические методы, широко распространенные во всем мире, так и разработанные автором и его коллегами методы и устройства.
1. Шкала интеллекта опросника Р.Кеттелла — фактор В.
2. 92-я дополнительная шкала теста MMPI — «Интеллект, умственная продуктивность».
К.А. Абульханова-Славская установила, что в российском менталитете преобладают интуитивные, моральные компоненты; а в Западном — рациональные, формальные. Для выявления структуры интеллекта использовался тест структуры интеллекта Амтхауэра.
Одной из главных задач было исследование распределения интеллектуального потенциала в различных социально-демографических слоях российского общества. Для определения социоэкономического статуса испытуемых был разработан специальный социально-психологический инструментарий в форме анкеты.
Для изучения креативности («творческости») была разработана специальная методика измерения флюэнтности («ментальной скорости» по Айзенку), позволяющая измерять словесную, идеационную, ассоциативную и экспрессивную флюэнтность.
Для изучения этнокультурных особенностей регулятивного стиля применялся специально разработанный опросник, состоящий из 13 ситуаций, требующих принятия решения.
Для изучения межкультурных различий невербальной коммуникации русских и немцев нами использовались следующие методы: наблюдение, интервью, анкетирование, кросскультурный социально-психологический видеотренинг.
С целью предварительной ориентировки в проблеме и сбора фактов для последующего исследования межкультурных различий невербальной коммуникации русских и немцев нами совместно с профессором Р.С.Бауром из Университета г. Эссена разработан план наблюдения. Наблюдение осуществлялось преподавателями, аспиранта ми и студентами кафедры немецкого языка Саратовского государственного педагогического института (СГПИ) в 1994 — 1996 гг. во время стажировок в Германии на кафедре немецкого языка как второго иностранного в университете г. Эссена, а также городах Кельн, Бремен, Ганновер и др. Наблюдатели фиксировали, что им показалось необычным, привлекло внимание и удивило в Германии, что отличается от происходящего в России. Мы организовали наблюдение в Саратове, поскольку это провинциальный город с типичной русской культурой. В столичных городах Москве или Санкт-Петербурге наблюдение не проводилось, поскольку там нормы поведения ближе к западной цивилизации).
Наблюдение осуществлялось по следующим 8 параметрам:
1. Личность (имена, образование, внешность, семья, свободное время).
2. Жилье (величина помещения, обстановка, цены).
3. Пространство и время (отношение к пространственно-временным особенностям).
4. Работа (условия и время работы, заработок, социальное обеспечение).
5. Повседневная жизнь (привычки, распорядок дня, магазины, транспорт, почта, телефон).
6. Еда и питье (заведения, рестораны, кафе, блюда, выпивка, курение). Уход за телом и здоровье.
8. Окружающая среда и ее защита (дом и окружение; дома, растения, животный мир, домашние животные, погода, климат, ландшафт).
Ситуации, описанные наблюдателями, комментировались группой из 5 русских и 2 немецких экспертов. В работе экспертов использовались английский, немецкий и русский языки в равной степени. Методом экспертных оценок по результатам наблюдения отобраны 7 типов ситуаций, имеющих наибольшее практическое значение: 1) за столом, 2) в гостях, 3) знакомство, 4) в быту, 5) в транспорте, 6) в университете, 7) в отношениях с детьми.
Нами была разработана таблица «Какие невербальные средства общения различаются у немецкого и русского народов». Таблица построена по типу «шахматки». В ней предлагалось описать в вышеописанных восьми типах ситуаций особенности невербальных средств общения — поз, жестов, мимики, тембра голоса, контакта глаз, манипулятивной активности, искусственных и естественных запахов тела, а также традиций, ритуальных форм поведения, обычаев, привычек, культуры поведения за столом, уклада жизни.
Таблица использовалась как основа для специально разработанных интервью с применением аудио- и видеозаписи, которые мы проводили со студентами и преподавателями СГПИ, побывавшими в Германии. Результаты интервью обрабатывались методом экспертных оценок. Ответы интервьюируемых классифицировались, и затем подсчитывалось количество ответов каждого класса.
Нами были разработаны анкеты: «Поведение в гостях, за столом» и два варианта анкеты «Приветствие — прощание» для мужчин и для женщин.
В опросе участвовали студенты, врачи, военнослужащие, научные работники, учителя города Саратова в возрасте от 17 до 37 лет — всего 56 человек.
Особое место среди методов исследования занимал кросскультурный социально-психологический видеотренинг «Особенности невербальных средств общения русских и немцев». Методы активного развивающего обучения (упражнения, лекции, чтения, дискуссии), используемые в тренинге, хорошо подходят для формирования навыков невербального общения и развития способностей эффективно взаимодействовать с представителями другой культуры. В тренинге участвовали лица, осуществляющие межкультурные контакты между Россией и Германией, студенты и преподаватели по специальности немецкий и русский языки как вторые иностранные, а также политические деятели, дипломаты, руководители, менеджеры, бизнесмены, ученые — всего 60 человек. Саратов, где проводился тренинг, — столица большой области, где сильны традиции немецкой культуры.
Методологические и методические основы кросскультурного тренинга разработаны американскими авторами. В Германии также разрабатываются проекты, связанные с невербальным общением и кросскультурными тренингами, однако в их рамках различия невербального поведения русских и немцев до сих пор не исследовались. Этим и объясняется наш интерес к изучению данного вопроса.
С другой стороны, в России тренинги использовались в основном для совершенствования коммуникативных навыков людей, чья профессиональная деятельность связана с общением: руководителей, учителей, продавцов. Межкультурные тренинги применялись органами безопасности в узкоспециальных целях.
Поэтому нам казалось важным расширение сферы использования кросскультурного тренинга и в качестве инструмента исследования, и как метода активного развивающего обучения.
Программа тренинга включала: краткое сообщение о невербальных особенностях поведения, дискуссии, упражнения, role playing (проигрывание ролей), case study (исследование ситуаций).
Для изучения межкультурных особенностей психологии торговли использовались следующие методы:
1. Включенное структурированное наблюдение за торговыми работниками с целью выявления профессионально важных качеств и подбора соответствующих психологических методик для их определения.
2. Для определения мотивов выбора профессии применялся специально сконструированный опросник.
3. Метод экспертных оценок (групповой оценки личности — ГОЛ) применялся для составления делового портрета при проведении аттестации кадров в Саратовском управлении торговли.
4. Для определения психологических характеристик торговых работников применялись стандартные психологические тесты — 16-факторный опросник Кеттелла, тест для определения способов выхода из конфликтных ситуаций Розенцвейга, опросник определения интра— экстраверсии Айзенка, методика определения преобладающего типа отношений к людям Лири и Коффи.
5. Социально-психологический видеотренинг по специально разработанной программе применялся для коррекции советского менталитета торговых работников на рыночный, обучения их профессиональному общению и навыкам выхода из конфликтных ситуаций.
Вопросы для практических занятий
1. Что такое межкультурный анализ?
2. В чем отличие «культурно-свободного» и «общего для всех культур» интеллекта?
3. Какие методы психологии межкультурных различий совпадают с методами общей психологии?
4. Какие из перечисленных в лекции методов являются специфическими для психологии межкультурных различий?
Литература
Абульшнова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991.
Азаров В.Н. Анкетная методика измерения импульсивности // Новые исследования в психологии. 1983. Т. 29. № 2. С. 15—19.
Айзенк Г. Дж. Узнай свой собственный коэффициент интеллекта. М.: Аи Кью, 1993.
Анастази А. Психологическое тестирование. Кн. 1. М.: Педагогика, 1982.
Баграмов Э.А. К вопросу о научном содержании понятия «национальный характер»: Доклад на IV международном конгрессе антропологических и этнографических наук. (Чикаго, сент. 1973). М.: Наука, 1973.
Денисов А.Ф., Дорофеев Е.Д. Культурно-свободный тест интеллекта Р. Кеттелла: (Руководство по использованию). СПб.: Иматон, 1994.
Дружинин В.Н. Судьба интеллекта в России // Психологическое обозрение. 1995. № 1. С. 34-36.
Дружинин В.Н. Психология общих способностей. М.: Латерна Вита, 1995.
Дружинин В.И., Кочетков В.В. Измерение стиля принятия решения // Мышление и общение: активное взаимодействие. Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 1988. С. 66-71.
Елисеев О.П. Конструктивная типология и психодиагностика личности. Псков: Изд. Псков, обл. ин-та усовершенствования учителей, 1994.
Ерасов Б. С. (сост.) Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия. М.: Аспект-Пресс, 1998.
Забродин Ю.М., Козача В.В., Кочетков В.В., Силантьев В.В. Устройство для определения степени внушаемости человека. Авторское свидетельство № 1258381 от 22.05.1986.
Забродин Ю.М., Кочетков В.В., Пахомов А.П. Стилевые особенности принятия решения // Измерение психических характеристик человека-оператора: Сб. науч. тр. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1986. С. 25—33.
Закс Л. Статистическое оценивание. М.: Статистика, 1976.
Ковалев А. Г. Некоторые аспекты исследований невербальной коммуникации человека. Проблемы психологии общения и взаимопонимания. Краснодар: Изд-во Краснодарского гос. пед. ин-та, 1979. С. 15-24.
Кочетков В.В. Кросскультурное исследование невербальной коммуникации русских и немцев// Психологическое обозрение. 1997. № 1(4). С. 15-20.
Кульбак С. Теория информации и статистика. М.: Наука, 1967.
Наумов А. Хофстидово измерение России (влияние национальной культуры на управление бизнесом) // Менеджмент. 1996. № 3. С. 70—104.
Николаева О.П. Исследования этнокультурных различий морально-правовых суждений //ПЖ. 1995. № 4. С. 79—88.
Приключения IQ в России // Знание — сила. 1996. № 9. С. 46—48.
Солдатова ТУ. Психология межэтнической напряженности. М.: Смысл, 1998.
Стефаненко ТТ. и др. Методы этнокультурных исследований: Спецпрактикум по социальной психологии. М.: Изд-во МГУ, 1993.
Brislin R. W. A Cultural General Assimilator. Preparation for Various Types of Sojourns // International Jornal of Intercultural Relations. 1986. Vol. 10. P. 215—234.
Butler E., Pirie M. Nest Your IQ: A New Intelligence Testing Programm Validated Against Members of Mensa. L.; Sydney: Panbooks, 1983.
Cattell R.B. On Measurement of Preservation // British Journal of Educational Psychology. L., 1935. Vol. 15. P. 76-92.
Cole M., Gay J. Culture and Memory // American Anthropologist. 1972. Vol. 74 (5). P. 1066-1084.
Cole M., Means B. Comparative Studies of How People Think: An Introduction. Cambridge (Mass.) London: Harvard university Press, 1981.
Dalstrom W.G., Welsh G.S. An MMPI Handbook. A Guide to use in Clinical Practice and Research. Minneapolis: Willey, 1960.
Davey W.G. (Ed.). Intercultural Theory and Practice: A Case Method Approach. Washington, DC: SIETAR, 1981.
Duijker H. C.J., Frejda N.H. National Character and National Stereotypes // A Trend Report Prep, for the Intern. Union of Scientific Psychology. Amsterdam, North-Holland publ. Co., 1960. XI.
Gillespie A. Using Bafa-Bafa // D.S. Hoopes & P. Ventura (Eds.) Intercultural Sourcebook: Cross-cultural Training Methodologies. Washington. DC: The Society for Intercultural Education, Training and Research (SIETAR), 1979. P. 33-34.
Holmes H. & Guild S. Role-plays: Situational Exercises // D.S. Hoopes & P. Ventura (Eds.) Intercultural Sourcebook: Cross-cultural Training Methodologies. Washington. DC: The Society for Intercultural Education, Training and Research (SIETAR), 1979. P. 11-19.
Ingram LA. Self-assessment Instruments in Cross-cultural Learning // D.S. Hoopes & P. Ventura (Eds.) Intercultural Sourcebook: Cross-cultural Training Methodologies. Washington. DC: The Society for Intercultural Education, Training and Research (SIETAR), 1979. P. 103-107.
Shirts G. BAFA BAFA. A Simulation Game. Chicago, Illinois: Intercultural Press, 1979.
Triandis H. С Cultural Training, Cognitive Complexity and Interpersonal Attitudes // Cross-cultural Perspectives on Learning. N.Y., 1975. P. 241—256.
Triandis H. C. Culture and Social Behavior. L.: Methuen, 1969.
Лекция 4
Культура как психологический феномен
1. Определение культуры
Слово «culture» латинского происхождения и первоначально имело смысл возделывания, облагораживания земли. Говоря о культуре, мы имеем в виду те явления, свойства, элементы человеческой жизни, которые отличают человека от природы.
Культура — характерный образ мыслей и действий, способ духовного освоения действительности на основе выявления ценностей, воплощаемых в образцах деятельности, передаваемых от поколения к поколению в процессе социализации. Культура не наследуется генетически, это возделанное, сотворенное самим человеком. В социологическом понимании культура, и в первую очередь ее ядро — ценности, — это скрепы, объединяющие людей в единую целостность — общество. Поэтому культура — важнейшая субстанция человеческой жизни, проникающая повсюду и проявляющаяся в самых разнообразных формах.
2. Признаки и элементы культуры
Основными признаками культуры являются:
1. Самодостаточность. Культура не зависит от отдельных индивидов. Она имеет собственную жизнь на групповом уровне. Отдельные индивиды приходят и уходят, а культуры остаются. Не существует отдельного индивида, который усвоил бы всю культуру, к которой он принадлежит. Ни один человек не в состоянии знать все законы, политические институты и экономические структуры культуры, к которой он принадлежит.
2. Целостность культуры. В каждой культуре одни элементы уравновешены другими. Например, обычай кровной мести встречается у народов, для которых характерен определенный темперамент, возбудимость, а обязательной нормойповедения является готовность постоять за свою честь, гордость, независимость. Эти особенности приводят к резкому повышению вероятности убийства, в том числе по незначительным причинам. Надо учесть невысокий уровень раскрываемости преступлений, элементы халатности, коррупцию, непрофессионализм органов правопорядка, прокуратуры, суда. В результате обнаруживается, что обычай кровной мести является сильным элементом сдерживания от тяжких преступлений, прежде всего убийств. Вероятность неминуемого возмездия настолько велика, что число убийств не растет.
3. Внутренние и внешние проявления культуры. Внешние феномены культуры открыты и доступны наблюдению: повседневные обычаи и модели поведения. Внутренние феномены не наблюдаемы извне и часто не осознаются самим индивидом. К ним относятся: грамматика; правила общения, регулирующие взаимодействие; нормы поведения; мифы и ритуалы. В 1967 г. лингвист Пайк назвал словом эмик культурно-специфические элементы (от слова «фоне мика» — звуки, характерные для одного определенного языка), а словом этик — универсальные элементы культуры (от слова «фонетика» — звуки, которые имеются во всех языках).
Во всех культурах встречаются такие универсальные культурные элементы, как приветствия, гостеприимство, хождение в гости, юмор и шутки. Формы же проявления этих культурных элементов могут быть абсолютно разными. Например, приветствия: это может быть трение носами, падание ниц, крики и другие формы, непривычные для европейца.
Понятие «культура» отражает прежде всего явления, возникающие в обществе и не встречающиеся в природе: изготовление орудий труда и спортивные состязания, политика и ее элементы (государство, партии), правила вежливости и этикет, обычай дарить подарки, язык, религия, наука, искусство, одежда, транспорт, колесо, юмор, украшения.
5. Свойства людей, не регулирующиеся биологическими инстинктами. Например, чувство голода — биологическое. Культура же проявится в том, как будет убран стол, в красоте и удобстве посуды, сядет ли человек за стол или будет есть на ковре. В Африке громкое чавканье и рыгание считается культурным и означает, что еда вкусная. У арабов вежливым считается несколько раз отказаться от угощения, сопровождая это восклицанием «Клянусь Аллахом!»
6. Контроль за поведением — важнейший признак культуры. В разных культурах формы такого контроля специфичны.
7. Менталитет: культура и сознание. Надинстинктивное поведение человека становится возможным благодаря сознанию. Любой культурный элемент связан со знаниями, навыками, ценностями, предпочтениями, традициями — другими словами – менталитетом.
8. Культура и деятельность: образцы поведения. Представители разных народов по-разному действуют в аналогичных ситуациях. Прежде всего речь идет об устойчивых, повторяются в образцах деятельности. Культура воплощается в различных продуктах деятельности: вещно-предметных (автомобили, здания) и символически-знаковых (литературу картины).
Основными элементами культуры являются:
1. Язык. Первоосновой любой культуры является понятийно-логический аппарат. Люди осмысливают мир по-своему. У малых народов Севера, живущих сбором ягод, каждая стадия зрелости клюквы имеет особое название. У народов, живущих рыбной ловлей, имеются многочисленные названия рыб в зависимости от их упитанности, возраста, уодних народов слово «кто» относится только к человеку а все остальное — «что». У других «кто» относится и к животному миру.
2. Знания, убеждения. В убеждениях содержится то, чем люди руководствуются в повседневной деятельности.
3. Ценности. Убеждения выступают в разнообразных конкретных формах. Среди них выделяются ценности, социальные установку нормы поведения и мотивы поступков Ценности — определяющий элемент культуры, ее ядро. Что является добром, а что злом? Что полезно, а что вредно? При ответе на подобные «вечные» вопросы человек должен руководствоваться определенными критериями. Они и называются ценностями. Ценности каждой культуры представляют собой систему. Система ценностей, присущих данной культуре, называется менталитетом.
В рамках одного общества ценности едины. Но и в рамках одной культуры возможны противоречия и даже конфликты между ценностями. Например, художественные ценности при строительстве дома часто вступают в конфликт с экономической целесообразностью; политическая ценность стабильности — с экономическими ценностями конкуренции. Различаются ценности социальных слоев, классов, групп общества. Есть социокультурные различия между поколениями, контр- и субкультуры.
4. Идеология. Ценности существуют в двух видах: 1) в виде строгой, логически обоснованной доктрины — это идеология. 2) в виде стихийно сложившихся представлений и мнений — это обычаи, традиции, ритуалы. Идеология имеет три слоя: 1) общечеловеческие гуманистические ценности, 2) национальные ценности, 3) социально-групповые, классовые, партийные ценности.
Сопротивление культуры внутренне чуждым ей элементам проявляется в двух основных формах.
1) Наполнение заимствованных извне форм традиционным для данной социокультурной среды содержанием. Примером могут быть отвратительные чудовища-симбиозы — заимствованные формы политической организации общества, наполненные традиционным содержанием родоплеменных отношений. В результате институт президентства воспринимается как институт вождя — предводителя, обладающего непререкаемым пожизненным авторитетом. Политические партии строятся по принципу землячества, кланов, являясь родоплеменными организациями. Парламент — по сути совет вождей и аксакалов племен и народов. Таким образом, культура продолжает жить и воспроизводить традиционные политические институты, но в причудливых заимствованных формах.
3) Активное сопротивление культуры как проявление социального иммунитета. Безболезненно обновляя периферийные элементы, культура проявляет сильную реакцию отторжения, когда пытаются изменить ее ядро (ценности). Для защиты используется весь арсенал санкций вплоть до остракизма и изоляции.
3. Примеры межкультурных различий
В январе 1991 г. министр иностранных дел Ирака Азиз и госсекретарь США Бейкер встретились в Женеве, чтобы сделать последнюю попытку прийти к компромиссу и избежать военного столкновения. Рядом с Азизом на переговорах сидел брат президента Ирака Саддама Хуссейна. Он должен был звонить в Багдад, чтобы информировать президента о ходе переговоров. Бейкер использовал только вербальный канал коммуникации и сказал очень ясно и точно, что если Ирак не уйдет из Кувейта, США применят военную силу против Ирака. Брат Хуссейна обратил минимум внимания на то, что сказал Бейкер, но максимум — на то, как он это сказал, и доложил в Багдад следующее: «Американцы не станут нападать. Они слабые. Они спокойные, они не сердятся, они только говорят». Шесть дней спустя началась операция «Буря в пустыне». В результате незнания межкультурных различий Ирак потерял около 175 тыс. жителей, потерпел 200 млрд. долларов убытка, а значительная часть населения превратилось в беженцев.
Дело в том, что во многих культурах Среднего и Дальнего Востока люди больше уделяют внимание паралингвистическим средствам общения (жесты, мимика, движения глаз, рукопожатия, уровень голоса) и большую роль играет контекст общения.
Другая культурная особенность — насколько сильным должно быть речевое утверждение, чтобы ему поверили.
В Японии, например, сильное речевое заявление — признак плохих манер, там более принят средний тон высказываний. У арабов, напротив, доверяют лишь сильным высказываниям. Если бы Бейкер хотел произвести впечатление на иракцев, он должен бы сказать что-нибудь типа: «Мы сделаем из вас гамбургеры, если вы не подчинитесь!» Еще он должен был бы выглядеть крайне разгневанным, и для пущего эффекта было бы неплохо запустить в Азиза чем-нибудь тяжелым. Возможность мирного урегулирования была упущена из-за того, что ни одна сторона не знала достаточно о межкультурных различиях другой. Многие арабские дипломаты, с которыми Бейкер имел дело, достаточно вестернизированы, но брат Саддама Хуссейна — новичок в арабо-американских отношениях.
Этот пример показывает, что в мире, начиненным ядерным оружием, не знать особенности межкультурного взаимодействия — недопустимо.
Главу «Культура» в курсе лекций «Основы социологии» А. Г. Эфендиев начинает с различий в невербальной коммуникации.
...Индийца удивляет, что жена европейца называет мужа по имени, обращаясь к нему в присутствии его матери и без ее разрешения. Когда японцы рассказывают о печальном событии, они улыбаются, чтобы не огорчить слушателя. Мусульманин будет поражен, увидев алкогольные напитки на христианских поминках за столом. Латиноамериканцы часто находят, что североамериканец, с которым они разговаривают, держится холодно и отчужденно. Такое мнение нередко возникает только потому, что североамериканец не любит, чтобы до него дотрагивались, и отступает назад как раз тогда, когда латиноамериканцы считают, что подошли достаточно близко, чтобы заговорить. Для североамериканцев удобное расстояние при разговоре — 75 см, тогда как для латиноамериканца это слишком далеко.
4. Психологические измерения культур
Большое влияние на развитие социологии культуры оказала разработка голландским исследователем Гиртом Хофстеде в 1986 г. подходов к культурным измерениям. Г. Хофстеде работал менеджером по персоналу в транснациональной корпорации IBM, которая имела филиалы в 66 странах мира. По долгу службы обследовав служащих из разных культур по более чем 90 параметрам и статистически обработав полученные данные с помощью факторного анализа, он обнаружил, что культуры больше всего различаются по 6 факторам. Их-то он и назвал «культурными измерениями». Культурное измерение — это определенный набор ценностей, установок, верований, норм и моделей поведения, которыми одна культура отличается от другой. Отнеся культуру к какой-либо шкале, можно спрогнозировать поведение ее членов, подобно тому, как, определив у человека пикническое телосложение (по Кречмеру, Шелдону), мы можем предположить, что он любит покушать, чувственные удовольствия.
1. Индивидуализм — коллективизм. Это ставшее классическим измерение наиболее исследовано. Основными ценностями индивидуалистических культур являются: уважение прав человека, высокая ценность человеческой жизни. Индивидуальные цели важнее групповых. Уровень индивидуализма связан с уровнем благосостояния: чем выше уровень жизни, тем больше индивидуализм. К недостаткам индивидуализма относится одиночество, семейные конфликты, разводы, нарциссизм. Свобода приводит к отчуждению, детской преступности, наркотикам, самоубийствам. Моральные авторитеты отсутствуют, и порядок держится на законах.
Основными ценностями коллективистской культуры является взаимовыручка, гостеприимство, щедрость. Поведение человека определяется принадлежностью к группе. В коллективистской культуре групповые цели важнее индивидуальных, ценность отдельной человеческой жизни низкая и всегда приносится в жертву интересам группы.
Культурное измерение «индивидуализм — коллективизм» совпадает с дихотомией «Запад — Восток». По Г. Хофстеде, наиболее индивидуалистические культуры сложились в англоговорящих странах, в первую очередь США и Великобритании. Наиболее коллективистские — страны Азии и Южной Америки: Тайвань, Гонконг, Сингапур, Япония, Перу, Колумбия.
Россия занимает промежуточное положение на шкале «индивидуализм—коллективизм». При контакте с культурами коллективистского типа (Казахстан, Узбекистан, Азербайджан) русские отмечают у себя индивидуалистические черты — сдержанность, холодность, разобщенность, а с культурами индивидуалистического типа (страны Балтии) — черт коллективизма — гостеприимство, общительность, жертвенность. В последнее время уровень индивидуализма в России растет.
2. Мужественность — женственность. В мужественных культурах высока ценность материальных вещей, власти и представительства, более сильная мотивация к достижению. В работе представители мужественных культур видят смысл жизни. Склонны много и напряженно работать. Мало помогают другим. К мужественным культурам относятся США, Германия, Япония, кавказские народы.
В «женственных» культурах главными являются духовные ценности: смысл жизни, воспитание, духовное развитие человека. К женственным культурам относятся Нидерланды, Швеция, Югославия и Россия. У Н.А. Бердяева в книге «Судьба России» есть глава «О вечно бабьем в русской душе». В ней он сравнивает Россию с невестой, которая ждет небесного жениха. Но приходит иностранный муж (немец прежде всего) и владеет ею. Женственность России нашла свое отражение в образах «России-матушки», «Родины-матери», русской березке — противоположность немецкому «Fatherland» (земля отцов).
В мужественных культурах более сильная мотивация к достижению. В работе видят смысл жизни. Интересы организации считают своими собственными. Склонны много и напряженно работать.
Представители мужественных и женственных культур иногда смотрят друг на друга с взаимным пренебрежением: женственная культура недостаточно деятельна, мужественная — недостаточно заботливая. Швеция (женственная культура) помогает бедным больше всех, Япония (мужественная культура) — скупее других.
3. Дистанция власти. В культурах с высокой дистанцией власти власть является основной ценностью. Она дает огромные преимущества тому, кто ею обладает. Для достижения успеха в таких культурах требуются услужливость,
конформизм, авторитарность. Предпочитается жесткое руководство, существует страх несоглашательства с ним. К культурам с высокой дистанцией власти, наряду с Югославией, Францией, Бельгией, принадлежит и Россия.
Члены культур с низкой дистанцией власти ценят равенство, уважение, знания, способности. Власть не дает особых льгот и привилегий в социальном плане и рассматривается как ординарная составляющая общественной жизни. Это характерно для США и Германии.
4. Избегание неопределенности. Представители культур с высоким уровнем избегания неопределенности имеют более высокий уровень тревожности, нетерпимы к двусмысленности, больше беспокоятся о будущем, больше сопротивляются любым изменениям. Высокий уровень присущ странам Латинской Америки, Африки, Ближнего Востока, Греции, Бельгии, Франции, Израилю, Японии, Югославии.
Культуры с низким уровнем избегания неопределенности имеют более низкий уровень стрессов, допускают разногласия в своей среде и характеризуются большей склонностью к риску. Низкий уровень характерен для Дании, Англии, Гонконга.
5. Простота—сложность. Чем более сложной является культура, тем более внимательно люди в ней относятся ко времени. Например, на вопрос: «Если у вас назначена встреча с другом, как долго вы намерены ждать его, пока не решите, что он не придет?» в индустриально развитых (сложных) культурах (США, Германия, Япония) давали ответ в минутах, средних по сложности (Греция, Италия) — в часах, наименее сложных (Африка, Латинская Америка) — сутках.
Межкультурные различия могут приводить к непониманию: представители сложных культур могут расценивать длительное опоздание или разговор со многими людьми как неуважение к ним лично.
На Западе время понимается как прямая от прошлого к будущему. На Востоке время рассматривается подобно повторяющимся циклам в природе. Поэтому на Западе принято делать одно дело в единицу времени, разговоры вести последовательно с одним человеком. В Саудовской Аравии допустимо разговаривать одновременно с несколькими людьми.
Чем более сложной является культура, тем более дифференцированы и специфичны в ней социальные роли. В простых культурах социальные роли диффузны, размыты.
Например, в США наши соотечественники шокированы тем, насколько жестко социальная роль определяет поведение и общение. Никто не интересуется внутренним миром: от шофера ждут выполнения водительских функций, от уборщика — уборки. Покупателя не интересует внутренний мир продавца, его религиозные взгляды и принадлежность к политической партии.
В России все по-другому. Не важно, где и кем работает человек, «главное, чтобы человек был хороший». Ученая степень присваивается не за работу, а человеку. В республиках Средней Азии, Ираке религиозная принадлежность определяет социальные роли. В таких культурах трудно разделить человека и его идеи. Поэтому критика идей небезопасна — она может быть воспринята как критика данного человека в целом, что в таких культурах недопустимо. На Востоке (отчасти в России) к вам могут демонстрировать хорошее отношение, считая в душе полным ничтожеством. Представителям простых культур поведение западных людей представляется грубым и высокомерным.
К сложным культурам относятся США и страны Западной Европы, к простым — культуры Африки, Ближнего Востока, Латинской Америки. Россия относится к средним по сложности культурам.
6. Открытость — закрытость. Под закрытостью понимается не просто изоляция от внешней среды. Критерием закрытости культуры является высокий уровень стабильности традиционных моделей поведения и внутригрупповых взаимоотношений, интенсивность социального и человеческого обмена и связей с внешней по отношению к данной культуре средой. В закрытых культурах люди должны вести себя в соответствии с групповыми нормами и нарушение норм строго карается. В открытых культурах наблюдается большая терпимость к отклонению поведения индивидов от общепринятых норм.
В закрытых культурах как компенсация за недопустимость ненормативного поведения чаще встречаются анекдоты, иносказательный жанр, эзопов язык. Вспомним, как в советское время были популярны мастера иносказательного и юмористического жанра (Булгаков, Зощенко), а его исполнители были всеобщими любимцами (Райкин, Жванецкий, Задорнов).
Люди в закрытых культурах более тревожны. Для них важны предсказуемость, определенность и безопасность, им важно знать, что другие люди намерены делать. Сильно расстраиваются, если те поступают неожиданно и непредсказуемо. Индивиды из закрытых культур склонны воспринимать людей из открытых культур как недисциплинированных, своевольных и капризных. Наоборот, люди из открытых культур воспринимают их поведение как ригидное, негибкое, бескомпромиссное.
Несладко приходится нашим соотечественникам при попытке адаптации к открытым культурам. Там, чтобы чего-то добиться, необходимо быть свободным в том числе от ограничивающих норм.
Типичными представителями закрытой культуры являются народы Северного Кавказа, и в частности чеченцы. Чеченцы скорее стремятся приспособить к себе и ближнюю, и дальнюю среду, чем изменятся сами. Чеченцы вынуждены следовать отходническому стилю жизни и подрабатывать за пределами родины, где для них не хватало рабочих мест и жилья. Самая большая диаспора среди северокавказских народов — у чеченцев (до 400 тыс. человек в разных регионах бывшего СССР). Такой образ жизни определил накопление у них опыта частной инициативы и развитие навыков предпринимательства. Чеченцы раньше многих взялись за торговлю, посредничество, коммерцию. Это выразилось в пике могущества чеченского криминального клана в Москве в начале 1990-х годов. Бизнес делался по-своему, в соответствии с традициями чеченской общины.
Россия относится к открытым культурам. Это выражается, в частности, в готовности русских ассимилировать инокультурные влияния. Во времена географического расширения России присоединение новых земель никогда не носило характера геноцида, как это было характерно, например, для политики колонизации западных стран. Наоборот, русские ассимилировали культуру коренных жителей и сливались с ними путем смешанных браков. Именно поэтому после развала СССР русскоязычное население некогда «братских» республик оказалось в положении маргиналов: в России их считали «чужими» на том основании, что они усвоили чужую культуру, а в республиках также считали чужими по этническим соображениям.
Позже Г. Хофстеде умозрительно ввел еще одно культурное измерение — патернализм. Отметим также, что в его исследованиях не была учтена специфика России. В нашей книге «Социология межкультурных различий» предпринята попытка объяснить особенности русского менталитета с помощью шкалы культурных измерений — экстенсивность — интенсивность.
5. Экстенсивные и интенсивные культуры
Впервые выделил экстенсивные и интенсивные культуры И. И. Янжул в 1895 г. Все культуры он разделил на три типа.
1. Примитивные культуры. Такие люди не заботятся о запасах пищи для будущего и не заготавливают орудия труда впрок. В лодке человека из такой культуры дно обмазано глиной, чтобы можно было разжечь костер. Поймав рыбу, он разводит костер и немедленно поедает ее полу сырой, ничего не принося домой. Он не знает постоянного жилища и не работает. Подобный тип встречается и в настоящее время, и не только в Африке.
2. Культуры экстенсивной экономии времени в основном земледельческие. И. И. Янжул отмечает, что тот, кто набивает свой желудок растительными белками и крахмалистыми веществами, не может размышлять и соображать быстро и ясно. Россия — типичный представитель такой культуры. Временем дорожат у нас весьма мало, потерю его не ставят ни во что; точных представлений о пространстве не существует; энергия (быстрота действий) не одобряется, приравнивается к суетливости. Все это нашло отражение в пословицах: «Тише едешь — дальше будешь», «Поспешишь — людей насмешишь», «Не спеши в Лепеши, а ночуй в Сандырах», «Работа не волк — в лес не убежит», «Баба меряла клюкой, да махнула рукой — будь да так!», «Мерил их Иван да Тарас, да у них цепь порвалась; Иван говорит — свяжем, а Тарас — ладно, и так скажем».
3. Культуры интенсивной экономии времени присущи обществам с развитой крупной промышленностью. Для обществ такого типа характерны скорость, быстродействие, интенсивность труда. Человек интенсивной культуры живет для того, чтобы работать.
Начиная с XVI в. русский этнос развивался экстенсивным путем. Практически неограниченным было количество ресурсов в каждый момент времени. Одновременно сохранялся высокий естественный прирост населения. Во времена формирования русского этноса границы России на юг от Киева и восток от Москвы были географически размыты, нося условный характер. Гигантское геофизическое пространство позволяло экстенсивно и расточительно использовать ресурсы, по истощении которых происходило переселение на новые, еще не освоенные земли. Сложилось эксклюзивное российское отношение к экологии «пройденных» территорий с его бесхозяйственностью и расточительностью.
Русские толерантно относились к народностям, населявшим Евроазиатский континент. Места хватало всем. Отсутствие коммуникаций не позволяло установить жесткий централизованный контроль. Ментальность русских ассимилировалась с ментальностью оседлых национальных меньшинств. Насаждение православия не приобретало черты истребительных войн.
Общинный уклад жизни складывался как необходимая форма выживания в суровых климатических условиях Евразии. Гипертрофированные формы он приобрел в коммунах (детские сады, пионерские лагеря, общежития, коммуналки, субботники и воскресники), которые не были изобретением большевиков, а уходили корнями в вековую экономическую отсталость России. Напротив, в перенаселенной Европе скученность требовала четкого размежевания жизненного пространства и сохранения интимности духовной жизни. В католических и лютеранских кирхах прихожане разделены партами, чего нет в православной церкви и мусульманской мечети.
Экстенсивный характер развития отличал русскую культуру как от культуры Западной Европы, где эти возможности были исчерпаны в XII — XIV вв., так и от цивилизаций Юго-Восточной Азии (Китая, Японии, Тайваня, Южной Кореи). Эти страны более удалены от Европы и Северной Америки, чем Россия, и долгое время отставали от них по уровню технологического развития. Однако в течение жизни одного поколения после II мировой войны они совершили колоссальный технологический и социальный скачок, адаптировали наиболее передовые западные технологии, создали социальный механизм, позволяющий превосходить Запад по ряду важнейших экономических и социальных параметров. Русский же этнос после социального и профессионального скачка конца XIX — первой половины XX в. постепенно с середины 60-х годов перешел в фазу стагнации, что и привело в итоге к краху русского социализма. Различия в темпах развития объясняются тем, что культуры Юго-Восточной Азии сформировались как интенсивные задолго до начала массовой экспансии европейской цивилизации. Поэтому, научившись в США и Западной Европе передовым технологиям, они их легко ассимилировали и усовершенствовали. Русский же этнос оказался готовым к усвоению в лучшем случае западных образцов потребления. Западные технологии не жизнеспособны в России. Более того, гениальные изобретения русских самородков широко используются на Западе, но не востребованы дома.
