Формирование Временного правительства и механизм «февральской легитимности»

1 (14) марта Временный комитет Государственной думы сформировал Временное правительство России во главе с компромиссным князем Г. Е. Львовым, который продержался на посту главы государства до июля 1917 года, когда его сменил А. Ф. Керенский. Временным правительство стало называться потому, что в дальнейшем планировало передать всю полноту власти Учредительному собранию, выборы в которое были назначены на 17 сентября, но затем были перенесены на 12 ноября 1917 года. Уже 12 (25) марта было образовано Особое совещание для подготовки проекта Положения о выборах в Учредительное собрание. Вместе с тем продолжал пользоваться огромным влиянием состоящий из солдат и рабочих Петросовет, что позволило охарактеризовать послереволюционную ситуацию как двоевластие: с одной стороны, было Временное правительство, идущее по пути парламентаризма и преследующее цель создания России капиталистической, современной, либеральной, верной обязательствам перед своими англо-французскими союзниками; с другой — был Петроградский Совет, создатели которого рассчитывали на формирование прямой революционной «власти трудовых масс». Сама «власть Советов», однако, была чрезвычайно подвижной и изменчивой, зависевшей от перемены настроений в её местных, децентрализованных структурах и от столь же переменчивого и непостоянного общественного мнения^[2].

Несмотря на то, что революция сопровождалась вооружённым мятежом и множеством самосудов, новая власть всё же воспринималась значительным числом современников как «законная». В самом деле, после двойного отречения — царя Николая II и великого князя Михаила Александровича, — единственным источником законной власти, в сознании обывателей, осталась Государственная дума и, следовательно, сформированное ею Временное правительство.

В поддержку новой власти выступил целый ряд лиц и учреждений, традиционно воспринимавшихся как основная опора самодержавия. Так, за отречение Николая II высказались практически все командующие фронтами и флотами и целый ряд великих князей, включая популярного тогда среди солдат великого князя Николая Николаевича. 9 марта Синод признал Временное правительство в своём воззвании «К верным чадам Православной Российской Церкви по поводу переживаемых ныне событий». Кроме того, новая власть была признана даже самим Николаем II, в своём прощальном приказе войсками призвавшем солдат «повиноваться Временному правительству».

Предшественник Временного правительства, Временный комитет Государственной думы, официально был образован под удобным предлогом «восстановления порядка и для сношения с лицами и учреждениями»; он объявил себя единственной властью в городе только в ночь с 27 на 28 февраля, когда последнее царское правительство князя Голицына уже прекратило свою деятельность. Весьма показательно и то, что во время своего отречения царь подписал также и второй указ — о назначении главой правительства князя Львова, а Верховным главнокомандующим — Великого князя Николая Николаевича. Время этого указа было проставлено «задним числом» как 14⁰⁰, тогда как отречения, также «задним числом», — 15⁰⁰.

По мнению исследователя Борисовой Т. Ю.:

На момент отречения Николая II 2 марта 1917 г. легитимность его власти имела два основания: благословение православной церковью и законом уста­новленное осуществление самодержавной власти государственным аппара­том. Первое и второе были тесно связаны. В православии монарх властвовал и делегировал свою власть чиновникам именно как помазанник божий… Как показывает анализ «Собрания узаконений», после Февральской ре­волюции атрибуты прежней легитимности были в целом сохранены. Указа­ния на самодержавную власть заменялись на указания власти Временного правительства… в ссылках на дореволюционное законо­дательство «высочайше утверждённые» правовые акты стали называться «законноутверждёнными». Прежде всего, было проведено необходимое переименование в церковных ритуалах, поскольку, как уже говорилось выше, божественное благословение лежало в основе делегирования власти. Как часть государственного аппарата, перешедшего под власть Временного пра­вительства, Синод поспешил издать соответствующие распоряжения, и уже к концу марта 1917 г. чины Русской православной церкви, где ранее помина­лась царская власть, были исправлены. Так же как и в нормативных актах, подход был буквальным — вместо поминовения императора следовало поминать «благоверное Временное правительство».

Архивные документы весны 1917-го показывают, что это была осознан­ная политика Временного правительства, а не порождение бюрократической инерции. Так, в Журнале заседания Временного правительства от 15 мая 1917 г. зафиксировано решение во всех ссылках на прежнее законодательство заменять слова «императорское величество» и «высочайшая власть» на «Вре­менное правительство». ^[63]

Наконец, сомнения колеблющихся в значительной мере были нейтрализованы тем, что новое правительство само себя именовало «Временным», созданным только до созыва Учредительного собрания, которое теоретически могло восстановить монархию.

Как пишет исследователь Куликов С. В. в своей работе «Временное правительство и высшая царская бюрократия»:

Буквально с первых часов существования Временного правительства прежняя элита, ещё совсем недавно олицетворявшая самодержавную монархию, стала одной из наиболее надёжных опор буржуазно-демократического режима… Первая из них [причин признания новой власти]-резкое неприятие подавляющей частью петроградского истеблишмента внутриполитического курса, проводившегося императором Николаем II накануне Февральской революции. Неприятие это многократно усилила достигшая в 1916 г. своего апогея кампания по дискредитации власти. Основой её служил «миф о Распутине»…

Второй причиной лёгкости, с которой последовало признание Февральского переворота со стороны бюрократической элиты, было то, что сам переворот его вожди облекли в относительно легитимные формы, отнюдь не создававшие резкого противопоставления режима нового режиму старому. Борьба против новой власти означала в данной ситуации непослушание царской воле…

Недоговорённость, отличавшая парадигму «нового порядка» до 1 сентября 1917 г., то есть до провозглашения России республикой, создавала возможности тактического компромисса с революционной властью даже для «непримиримых», поскольку вплоть до указанного срока существовала чисто теоретическая, хотя и делавшаяся с каждым днем все более эфемерной, возможность того, что Учредительное собрание выскажется за ту или иную модификацию парламентарной монархии^[64].

Вместе с тем в механизме «февральской легитимности» всё же имелся ряд изъянов. Действовавшая на момент революции Дума IV созыва по старым, дореволюционным, законам, была избрана законно, однако Временное правительство уже никто не выбирал. Первый его состав был подобран кулуарно думскими лидерами на основании списков будущего ответственного министерства, ходившим по рукам либеральной оппозиции с конца 1916 года. Князь Львов часто назывался в этих списках главой нового правительства, так как в глазах либералов он, как председатель Земгора, считался «представителем общественности».

Фактически, первый состав Временного правительства был подобран Милюковым. Ричард Пайпс даже отмечает, что в ответ на вопрос «Кто вас выбрал?» Милюков «не нашёл ничего лучшего, чем ответить: Нас выбрала революция!».

Другим существенным изъяном в законности новой власти стало само отречение Николая II. Согласно действовавшему на тот момент манифесту о престолонаследии Павла I, царь имел право отрекаться сам за себя, однако не имел права отрекаться за наследника. Ряд великих князей и думских лидеров сразу обратили внимание на это противоречие. Милюков в своих мемуарах даже предположил, что решение царя отречься за наследника было осознанной «провокацией» Николая II, с тем, чтобы, когда революция пойдёт на спад, как в 1907 году, отказаться от собственного отречения. Ричард Пайпс предлагает более прозаическое объяснение: Николай II как носитель традиционного «вотчинного духа» считал себя стоящим выше любых законов. Единственным мотивом его решения отречься за наследника было желание оставить своего тяжело больного сына в семье; в случае своего предполагаемого воцарения наследнику пришлось бы исполнять определённые государственные обязанности, и остаться в семье он бы не смог.

Последствия.

Символом Февральской революции стал красный бант, красные знамёна. Прежнюю власть объявили «царизмом» и «старым режимом». В речь вошло слово «товарищ».

Госдума IV созыва, сыгравшая во время Февральской революции огромную роль, вскоре после неё полностью потеряла всякое влияние. После образования Временного правительства Госдума практически перестала заседать (только в порядке частных совещаний её членов)^[65], и была окончательно распущена 6 октября 1917 года. Требование ответственного министерства, за которое Дума безуспешно боролась несколько лет, в 1917 году начало стремительно превращаться в политический анахронизм, и окончательно вымерло с приходом большевиков к власти.

Непосредственно в ходе революционных событий резко усилилось влияние думского депутата Керенского А. Ф., вошедшего одновременно и в первый состав Временного правительства (в качестве министра юстиции), и в первый состав Петросовета, в качестве товарища (заместителя) председателя. Благодаря своей бурной энергии и яркой, эффектной, манере митинговых выступлений, Керенский на несколько месяцев завоевал значительную популярность, его личным изобретением стало появление на публике в полувоенном френче — стиль «народного вождя», впоследствии скопированный целым рядом лидеров большевизма. Весной 1917 года вокруг личности Керенского начинается массовая истерия.

Либералы из партии конституционных демократов, преобладавшие в первых двух составах кабинета министров, как и меньшевики и эсеры, составлявшие большинство в третьем составе, целиком принадлежали к городской культурной элите, к тем кругам интеллигенции, которые соединяли в себе наивную и слепую веру в «народ» и страх перед окружавшей их «тёмной массой». В большинстве своём они полагали (по крайней мере, в первые месяцы революции), что необходимо дать полную волю демократическому потоку, освобождённому сначала кризисом, а затем – падением старого режима^[2].

Февральская революция декларировала отмену смертной казни, а также даровала равные права всем гражданам России независимо от пола, вероисповедания или национальной принадлежности. Были отменены дискриминационные ограничения в отношении евреев — в частности, ограничение на место жительства («черта оседлости») и запрет на производство в офицеры лиц иудейского вероисповедания. Граждане получили возможность вступать в любые объединения и свободно собираться на любые собрания. В стране развернулось профсоюзное движение, возникли Фабрично-заводские комитеты, ставшие опорными пунктами рабочего контроля над производством. Победа Февральской революции превратила Россию в самую свободную страну из всех воюющих держав, обеспечив массам возможность широко пользоваться политическими правами. Большевистская партия получила возможность выйти из подполья, благодаря объявленной Временным правительством амнистии за политические преступления, из ссылки и политической эмиграции вернулись десятки революционеров.

В результате Февральской революции была распущена царская полиция и жандармерия, а их функции были переданы вновь созданной народной милиции (народному ополчению). Полицейские офицеры подвергались репрессиям, и им было запрещено работать во вновь созданных правоохранительных органах. Это привело к тому, что милиция оказалась не в состоянии воспрепятствовать сползанию страны в хаос и анархию. Ситуация усугублялась всеобщей амнистией (ею воспользовались не только политзаключённые, но и уголовные элементы, которые стали массово наниматься на службу в милицию, преследуя свои криминальные интересы), а также созданием вооружённых отрядов, подконтрольных Советам (Красная гвардия, отряды «рабочей милиции»).

Наряду с роспуском полиции Временное правительство сформировало Чрезвычайную следственную комиссию для расследования должностных преступлений царских министров и высших чиновников. Эта комиссия не смогла подтвердить никаких обвинений (ни в измене, ни в должностных преступлениях, ни в коррупции) ни царю, ни царице, ни министрам царского правительства^[66][67] — кроме генерала В. А. Сухомлинова, бывшего (до июня 1915 г.) военного министра, который был признан виновным в неподготовленности русской армии к войне (расследование по его делу велось ещё с 1916 г.).

Собственность царской семьи (кабинетские и удельные владения) была конфискована в пользу государства. Сам Николай II 8 марта 1917 года прибыл из Ставки в Царское Село, где был арестован под именем «полковника Романова».

Временное правительство, считавшее себя преемником монархического государства, стремилось сохранить старый государственный аппарат, однако на волне демократизации в состав ведомств и учреждений включались представители Советов, профсоюзов и других общественных организаций.

На окраинах страны организационно оформились и активизировались национальные движения. Начался распад империи, вызванный разрушением центральной власти. Несмотря на заявленный курс Временного правительства на сохранение «единой и неделимой» России, его практическая деятельность способствовала децентрализации и сепаратизму не только национальных окраин, но и русских областей. Резко усилилось сибирское «областничество» — движение за автономию Сибири. 2-9 августа на конференции в Томске было принято постановление «Об автономном устройстве Сибири» и даже утверждён бело-зелёный флаг Сибири. I Сибирский областной съезд в начале октября постановил, что Сибирь должна обладать всей полнотой законодательной, исполнительной и судебной власти, иметь свою областную думу и кабинет министров. Независимости потребовали для себя Польша и Финляндия, национально-культурной автономии — мусульманские народы. В Киеве уже 4 марта на собрании ряда социалистических партий была образована Центральная рада, которая потребовала предоставления Украине территориально-национальной автономии, а получив отказ, провозгласила её в одностороннем порядке 10 июня 1917 года^[1].

Овладеть ситуацией в стране Временное правительство не смогло, что приводило ко всё более тяжелым и затяжным правительственным кризисам: 3-4 мая, 3-23 июля, 26 августа-24 сентября. В результате этих кризисов менялся состав, уже 5 мая правительство стало коалиционным, но все три коалиции были непрочными^[1]. Три состава Временного правительства, сменившие друг друга, показали полную его неспособность решить проблемы, доставшиеся в наследство от старого режима: экономический кризис, продолжение войны, рабочий и земельный вопросы. Обесценивание рубля за восемь месяцев его деятельности оказалось примерно таким же, как и за предшествовавшие три года тяжёлой войны, госдолг России в течение 1917 года вырос с 33,6 до 60 млрд руб. Несмотря на все свои усилия, правительство не смогло организовать продразвёрстку вследствие сопротивления крестьян; продолжились перебои в снабжении городов хлебом, топливом, а также сырьём для заводов, что провоцировало их закрытие и, как следствие, забастовки. Уже в марте 1917 года в Петрограде были всё же введены карточки на хлеб из расчёта 1 фунт на человека в сутки, а в сентябре норма была сокращена до полуфунта.

Февральская революция нанесла серьёзнейший удар по армии. В ходе проведённой массовой чистки командного состава на главные посты были назначены выдвиженцы, близкие к думской оппозиции, — А. И. Деникин, Л. Г. Корнилов, А. В. Колчак^[1].

Крупным провалом стала политика демократизации армии, приведшая к резкому падению её боеготовности, массовому дезертирству и множеству эксцессов в виде самосудов над офицерами. Более того - стремительный развал русской армии (в подавляющем большинстве своём состоявшей из мобилизованных крестьян) в решающей степени способствовал всеобщему распаду системы управления государством. Солдатские комитеты, создание которых было разрешено Приказом Петросовета № 1, непрерывно расширяли свои полномочия, могли отстранять командиров и выбирать новых, вмешивались в вопросы военной стратегии^[2].

Взяв курс на продолжение войны «до победного конца», Временное правительство столкнулось с созданными им же самим трудностями — потерей управляемости армии, массовым дезертирством. Непосредственным результатом стал полный провал июньского наступления 1917 года. В июле на фронте были восстановлены упразднённые во время революции военно-полевые суды, но это не поправило дела. В городах вооружённые солдаты запасных полков втянулись в политическую борьбу, в деревнях дезертиры призывали к захвату земли^[1]. Число дезертиров резко возросло и достигало в августе-сентябре нескольких десятков тысяч в день. Солдаты были озабочены одним - стремлением поскорее добраться домой, чтобы не пропустить дележа земли и скота, отобранных у помещиков. С июня по октябрь 1917 года более двух миллионов солдат покинули части разлагавшейся армии. Их возвращение в родные деревни способствовало разрастанию крестьянских беспорядков^[2].

3 июля было нарушено неустойчивое равновесие сил между Временным правительством и Петросоветом («двоевластие»), была расстреляна демонстрация под советскими лозунгами. Большевистские организации были разгромлены, а их лидер Ленин, объявленный в розыск как германский шпион, вынужден был укрыться на территории Финляндии.

Сформированное 24 июля правительство стало сдвигаться вправо, его председатель А. Ф. Керенский (перешедший в партию эсеров) занял и пост военного и морского министра; в третьем правительстве он был председателем и Верховным главнокомандующим. Таким образом, летом 1917 года Керенский достиг вершин власти, однако его популярность к этому времени уже была серьёзно разрушена провалом июньского наступления и продолжавшимися экономическими проблемами. Была проведена денежная реформа (керенки).

Вскоре, однако, обнаружилась угроза справа — в августе 1917 года главнокомандующий Л. Г. Корнилов, поддержанный рядом других генералов, предпринял попытку военного переворота. После этого из правительства были удалены министры-кадеты и 1 сентября сформирована Директория из пяти человек во главе с Керенским, просуществовавшая до 24 сентября, когда было сформировано новое правительство.

Страх перед военной диктатурой заставил Керенского поспешить закрепить завоевания Февральской революции и, не дожидаясь решений Учредительного собрания, объявить Россию республикой. Российская Республика была провозглашена постановлением Временного правительства от 1 (14) сентября 1917 года^[68]. Левые партии получили послабления, началась большевизация Советов, в результате которой умеренного социалиста Чхеидзе на посту председателя Петросовета сменил радикально настроенный Лев Троцкий. Стремясь закрепить успех, большевики накануне выборов в Учредительное собрание предприняли вооружённый переворот, в результате которого Временное правительство было свергнуто.