Начало новоевропейской философии: Ф. Бэкон и Р. Декарт

Отличие новоевроп. фил. от древнегреч. В том, что исчезает идея блага как высшая.

Вместо вопроса «Где истина?» главным становится вопрос «Как возможно понять её?»

На первое место выходит понятие субъекта как условия развития и познания.

Фрэнсис Бэкон (1561 – 1626) – английский философ-материалист, политический деятель, социальный утопист. Его творчество приходится на период расцвета английской культуры. Бэкон был современником Шекспира. Значительная часть философских работ написана в период практической политической деятельности. Все они имеют фрагментарный характер. К ним Бэкон неоднократно возвращался и дополнял. Его программным трудом является сочинение "Великое Восстановление Наук". Важной частью этой программы был "Новый Органон" (1620), в котором он представил свое методологическое кредо естественнонаучного познания. Наиболее значимыми работами являются "Моральные, экономические и политические эссе", "Новая Атлантида" и незавершенное исследование "О принципах и началах".

О проблемах и их решениях в философии Ф.Бэкона:

– онтология Бэкона материалистична. Он исходит из атомистической природы материи, обладающей внутренней активностью. Однако в толковании души Бэкон непоследователен. Чувствующая душа телесна. Это предмет изучения философии. Рациональная душа – продукт "божественного вдохновения" и изучается теологией;

– в теории познания Бэкон сенсуалист. Чувственный опыт – источник познания. "Нет ничего в разуме, чего не было бы ранее в чувствах" – принцип бэконовской гносеологии;

– умеренный сенсуализм Бэкона (он не считал рациональное познание заблуждающимся, но утверждал невозможность его существования вне чувственного опыта) приводит его к утверждению в логике познания индуктивного метода как основного;

– сенсуализм пронизывает научную методологию Бэкона, представленную в "Новом Органоне" как ориентация на опыт и эксперимент;

– отвергая схоластическую методологию и логику, Ф.Бэкон предлагает свою, которая отличается от схоластической целью, способом доказательства и началом. Цель – прямое отображение вещей, способы доказательства основаны на опыте, начало познания – чувственность;

– учение о причинах заблуждений и ошибок в познании, которые Бэкон называет "идолами" ("призраками"), представлены в "Новом Органоне". "Идолы рода" – общие для человеческого рода причины заблуждений (искажение в чувственном и рациональном познании). "Идолы пещеры" причины заблуждений, свойственных индивидам (недостатки чувственного и разумного познания индивида). "Идолы рынка" – причины заблуждений, вытекающие из пользования языком (полисемия, омонимия и др.). "Идолы театра" – причины заблуждений – в неумеренном следовании в познании авторитетам, догмам;

– не будучи физиком, Бэкон ошибался в философской интерпретации некоторых открытий. Он не признавал гелиоцентрическую систему Н.Коперника;

– в области социальных, политологических и этических взглядов Бэкон был последовательным проводником умеренных взглядов буржуазии. В "Новой Атлантиде" утопические идеи Бэкона более консервативны, чем они представлены в трудах Т.Мора и Кампанеллы.

Ф.Бэкон выступает основателем философии материализма, сенсуализма, науки, которую продолжили Т.Гобсс и Дж.Локк.

Рене Декарт. Декарта считают основателем рационализма и фи­лософии Нового времени. Так же как и Бэкон, он пытался разрешить проблему достоверности знания, но подходил к ней с иной стороны. В отличие от Бэкона Декарт являлся великолепным математиком. По его мнению, с помощью математики можно прийти к твердым, точным, достоверным выводам, которые не может дать опыт. Он был убежден, что вообще степень научности любого знания прямо пропорциональна его математизации.

Декарт явился основоположником новой методологии науки. Это направление противоположно эмпиризму и условно может быть вы­ражено в формуле дедукции (от лат. «выведение»): «От общего к частному. Метод Декарта заключается в выполнении следующих четырех правил:

1) «никогда не принимать ничего на веру, в чем с очевидностью не уверен»;

2) «разделять каждую проблему, избранную для изучения, на столько частей, сколько возможно и необходимо для наилучшего ее разрешения»;

3) «располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с предметов простейших и легко познаваемых, и восходить мало-по­малу, как по ступеням, до познания наиболее сложных»;

4) «делать всюду перечни настолько полные и обзоры столь все охватывающие, чтобы быть уверенными, что ничего ни пропущено».

Важнейшим из правил рационалистического метода сам Декарт считал первое, так как оно признает истинным лишь то, что предстает перед нами с предельной очевидностью и отчетливостью, не оставляя ни малейшего сомнения в содержании мыслимого.

Ф. В. Й. Шеллинг.

Шеллинг Фридрих Йозеф (1775-1854), нем. Философ, представитель немецкой классической философии.

Философские взгляды Шеллинга претерпевали сложную эволюцию, которую можно поделить на следующие периоды:

Натурфилософский;

Философия тождества;

Философия откровения.

Натурфилософия делится на несколько исходных убеждениях. Во-первых, это убеждение в единстве всего сущего – природы, человека, духовного и материального.

Во-вторых, убеждение, что свойство полярности абсолютно для природы и духа.

В-третьих, Шеллинг был неудовлетворён механическим детерминизмом (учение о всеобщей обусловленности природных, общественных и психических явлениях). Он считает, что необходимо дополнить естествознание натурфилософией, детерминизм – теологией.

Идея тождества – это равноправие, тождество природы и духа, субъекта и объекта. Природа разумна и духовна. Материя – это «дремлющий дух», а пробудившаяся материя – это духовность.

Высшей формой познания, по Шеллингу, является искусство, в силу того, что сама природа есть бессознательная поэзия, пробуждающаяся лишь в человеке.

В философии тождества важнейшим понятием является абсолют, т.е. тождество субъекта и объекта.

После 1804 г. Интерес Шеллинга смещается с природы на историю и религию. Он начинает толковать абсолют как Бога, приходит к выводу, что происхождение мира из абсолюта нельзя объяснить рационально. Теперь он выделяет в Боге некоторую «основу», из которой и исходит первоначальный волевой импульс к отделению от Бога, а для иллюстрации привлекает обильный материал из области мифологии и религии.

Фридрих Вильгельм Йозеф фон Шеллинг родился в вюртембергском городке Леонберге. Отец его занимал высшие духовные должности. Шеллинг рано обнаружил блестящие способности. В 15 лет он поступил в Тюбингенский университет с характеристикой «ingenium praecox» (нем. и лат. «скороспелый талант»). В университете интересы Шеллинга делились между философией и теологией. В первых работах Шеллинга — «философско-критическом объяснении библейского рассказа о грехопадении» и «о мифах, исторических сагах и философемах древнего мира» — проводится мысль о необходимости философско-исторического истолкования Библии в противовес грамматическому и догматическому. В сущности, Шеллинг намечает здесь тот историко-критический метод, который впоследствии получил детальную разработку в новотюбингенской школе. В предисловии к «Жизни Иисуса» Штраус отмечает Шеллинга, как своего предшественника. В университете Шеллинг не оставался чуждым влиянию общественных настроений. Веяния французской революции и энтузиазм нарождающегося романтизма нашли в нём и в кружке его друзей живой отклик. Как переводчик марсельезы Шеллинг получает строгий выговор от герцога вюртембергского, приехавшего в Тюбинген с целью обуздать расходившуюся молодежь. Скоро интересы Шеллинга сосредоточиваются исключительно на философии. Он знакомится с философией Канта, с первыми работами Фихте и 19-ти лет сам выступает на философское поприще, сначала как последователь и истолкователь Фихте. По окончании курса Шеллинг три года исполняет обязанности домашнего учителя, в условиях, весьма благоприятных для его собственных занятий. За это время он успевает хорошо ознакомиться с математикой, физикой и медициной и выпускает несколько значительных работ В 1798 году Шеллинг знакомится с Гёте и заинтересовывает его своей натурфилософией. Благодаря стараниям Фихте и поддержке Гёте, Шеллинг получает в том же году профессуру в Йенском университете. Здесь 23-летний профессор с чрезвычайной смелостью и энергией принимается за развитие своего собственного мировоззрения, все более и более освобождающегося от влияния непосредственных предшественников. В это же время Шеллинг вступает в тесное общение с кружком романтиков — братьями Шлегель, Гарденбергом и др. Душой этого кружка была Каролина Шлегель, жена А. В. Шлегеля, игравшая в литературных сферах Германии роль немецкой де Сталь. Влияние её на представителей романтической и философской литературы было очень велико. В наибольшей степени испытал на себе это влияние сам Шеллинг, приобретший в Каролине Шлегель ближайшего друга, а впоследствии преданную жену. Куно Фишер с полным основанием называет Каролину музой Шеллинга. Её интерес к философским вопросам, и главное — безграничная вера в философский гений Шеллинга, обусловливали тот душевный подъем, которым характеризуется наиболее продуктивный период его жизни, доставивший ему громкую славу и большое значение среди современников. После смерти Каролины (1809) литературная деятельность Шеллинга почти совершенно прекратилась, и только речь его с кафедры напоминала Германии о бывшем властителе умов. Сначала Каролина Шлегель желала брака между Шеллингом и её дочерью от первого брака, Августой Бёмер. После неожиданной смерти Августы Каролина перенесла свое материнское чувство на Шеллинга. Однако это чувство скоро изменилось в своем характере. Разрыв со Шлегелем, приведший к формальному разводу, дал возможность закрепить романтическое родство душ брачным союзом. В Йене (1799—1803 годы) Шеллинг обнаружил наиболее плодотворную деятельность. Кроме чтения лекций и издания своих главных сочинений по натурфилософии и философии тождества, он издавал два журнала: «Zeitschrift für speculative Physik» и «Kritische Journal der Philosophie» (последний — вместе с Гегелем). Уже в это время Шеллинг стал главой школы, распространившей свое влияние на различные отрасли наук и литературы. Необычайный успех Шеллинга объясняется как благоприятными для него условиями, так и особенностями его дарований. В его философском энтузиазме была какая-то стихийная, покоряющая сила. Вместе с тем о его непреклонную и мощную личность разбивались все направленные против него враждебные воздействия. В этом отношении он вполне оправдывал данное ему его кружком прозвище «гранит». К числу выдающихся современников, состоявших с Шеллингом в личных отношениях, принадлежали, кроме уже упомянутых, Шиллер, Фихте, Гегель, Якоби, Стеффенс, Окен, Эшенмейер, Виндишман, Платен. Со многими из них Шеллинг был в дружбе, в большинстве случаев, впрочем, непродолжительной: гордый и самолюбивый Шеллинг не терпел около себя людей ему равных и не подчиняющихся его влиянию, особенно в сфере его специальности. Этим, главным образом, объясняется разрыв Шеллинга с Фихте — его духовным отцом в философии, и Гегелем, его университетским товарищем и другом. Эти же особенности характера Шеллинга объясняют почти непрерывную борьбу его с многочисленными врагами. В большинстве случаев литературные нападки на Шеллинга носили личный характер и даже имели вид не совсем опрятных памфлетов, касавшихся интимных сторон его жизни (например, полный яда памфлет, приписываемый Бергу: «Lob der allerneusten Philosophie»). Со своей стороны и Шеллинг обнаруживал в полемике личную страстность, часто переходившую за пределы справедливости и даже его собственной объекти вной оценки, проявлявшейся лишь впоследствии. В этом отношении характерна его полемика с Якоби. После беспощадной и уничтожающей критики (в «Denkmal der Schrift Jacobis von den göttlichten Dingen») его философии чувства, Шеллинг, спустя 17 лет, в своих лекциях по истории философии отдает должное этому философу и, критикуя «отрицательную» философию разума, вооружается аргументами Якоби против своего главного врага — Гегеля. Враждебное отношение Шеллинга к Гегелю выразилось лишь отчасти в предисловии к сочинению Кузена и обнаруживалось преимущественно в лекциях и частных письмах. Здесь Шеллинг характеризует гегелевский идеализм как филигранную обработку понятий, имеющую в истории лишь эпизодическое значение, как извращение его собственной натурфилософии и превращение живой природы в гербарий засушенных растений. Но и по отношению к Гегелю наступило время спокойной и объективной оценки: ещё более чуждые Шеллингу философские течения гегелевской «левой» школы заставили его пренебречь второстепенными разногласиями и почувствовать свое родство с недавним врагом. В лекциях Шеллинга, читанных в Берлине в 1841—1842 годах и обнародованных Паулусом, находится уже полное признание системы абсолютного идеализма, как замечательного завершения его собственной философии тождества. Кроме Йены, Шеллинг был профессором в Вюрцбурге, Мюнхене, Эрлангене и Берлине. Конец жизни Шеллинга омрачен был судебным процессом против Паулуса, обнародовавшего без разрешения Шеллинга его лекции в берлинском университете. Процесс окончился не в пользу Шеллинга, так как суд затруднился признать обнародование лекций, связанное с критическим обсуждением, за предусмотренную законом «перепечатку». Оскорбленный Шеллинг навсегда прекратил чтение лекций. Последние годы глубокой старости Шеллинг провел окруженный оставшимися ему верными друзьями и многочисленной семьей (через три года после смерти первой жены он вступил во второй брак). За год до своей смерти Шеллинг получил от короля Максимилиана II, своего бывшего ученика, посвященный ему сонет, заключительная строфа которого очень метко характеризует широкий и возвышенный полет его философской мысли:

«Ты смеешь перешагивать овраги, что верующих с думающими всегда разъединяли и для которых мудрецы не видели моста.»

37. Английский эмпиризм: Т. Гоббс, Д. Локк.

Эмпиризм – направление в теории познания, считающее чувственный опыт основным источником знания.

Джон Локк (1632-1704) англ. философ – просветитель.

ТОМАС ГОББС (1588-1679). Его основные произведения — «Философские элементы учения о гражданине» (1642) и «Левиафан» (1651).

Гоббс был систематизатором бэконовского материализма. Мир, по его мнению, есть совокупность тел. Ничего бестелесного не существует. Нельзя отделить мышление от материи, которая мыслит. Все предметы (тела) и изменения в них происходят благодаря механическому движению материальных элементов.

Даже духовная жизнь, которая слагается из ощущений, сводится к движениям. Поэтому люди и животные у него — сложные механизмы, действия которых определяются внешними силами. Одушевленные автоматы отличаются от неодушевленных тем, что у первых имеются органы, сохраняющие прежние впечатления. Кроме того, они способны сравнивать новые впечатления с прежними. Сравнение создает условия для различения, которые в свою очередь есть условие сознания.

Эти исходные положения Гоббс положил в основу далеко идущих выводов: 1) отрицание существования душ как особых субстанций 2) тела — единственные субстанции и 3) вера в Бога есть только продукт человеческого воображения.

Познание, по Гоббсу, осуществляется посредством идей. Источником идей могут быть только чувственные восприятия внешнего мира. Он отвергал точку зрения Декарта, согласно которой исходным пунктом достоверного знания является мышление, а также выступал против его учения о врожденных идеях. Никакая идея не может быть прирожденной: то, что врожденно, должно быть всегда налицо. В соответствии с этим Гоббс полагал, что внешние чувства — источник не только идей, но и всего нашего познания.

Весьма широкую известность получило учение Гоббса о государстве и праве. В нем он попытался такое сложное целое, как государство, разложить на составные элементы, а последние объяснить простыми законами природы. Он пришел к мысли о необходимости различать два состояния человеческого общества: естественное и гражданское.

В условиях XVII в. воззрения Гоббса были прогрессивны. Он уничтожил теистические предрассудки бэконовского материализма. В его теории общества и государства содержались зародыши материалистического понимания социальных явлений.

В Англии последователем Бэкона и Гоббса был ДЖОН ЛОКК (1632-1704). Главное его произведение — «Опыт о человеческом разуме» (1690). В нем он критикует учение Декарта о врожденных идеях и обосновывает принцип материалистического сенсуализма, т. е. происхождения всех знаний из чувственного восприятия внешнего мира. Люди не рождаются с готовыми идеями, а знания берутся из опыта и ощущений. Голова новорожденного - чистая доска, на которой жизнь пишет знания. Единственным источником идей Локк объявил опыт. Опыт - непосредственное знание предметов, чувственно данное субъекту. Локк не отрицает предрасположенности разума к знанию, но самого знания в голове нет.

3 вида знания:

1) Исходное (через чувства) - знания единичных вещей

2) Знание через умозаключение

3) Интуиция Элементарные единицы знания - идеи.

Локк различал опыт внешний (ощущения) и внутренний (рефлексия — от лат. рефлексио — обращение назад). В основе знания лежат простые идеи, например, возбуждаемые в уме различными качествами тел — ПЕРВИЧНЫМИ, с которыми эти идеи сходны (протяженность, фигура, плотность, движение), или ВТОРИЧНЫМИ, с которыми идеи не сходны (цвет, звук, запах, вкус).

Посредством соединения, сопоставления и абстрагирования разум из простых идей образует сложные и общие идеи (модусы, субстанции и отношения). Локк различал идеи ясные и смутные, реальные и фантастические, адекватные своим прообразам и неадекватные. Познание истинно лишь постольку, поскольку идеи сообразны с действительностью.

 

Продолжателем философских и гносеологических традиций Ф.Бэкона Томас Гоббс, один из крупнейших ученых Англии XVII в. Гоббс ставит своей целью создание философии, тождественной человеческому разуму и способной научить правильному суждению. Будучи продолжателем методологической и гносеологической мысли Бэкона, Гоббс защищает опытно-экспериментальный метод исследования природы и отстаивает известный тезис эмпиризма о чувственном происхождении человеческого мышления и знания.

Основной вопрос философии - вопрос об отношении духа к природе, мышления к бытию - Гоббс решал строго материалистически: материальный мир, независимо от человека существующий мир тел первичен, сознание -вторично. Под идеей он понимал отражения материальных вещей, которые отпечатлеваются в нашей фантазии.

Предмет философии Гоббс решительно противопоставляет предмету теологии. Богословие, как нечто бесплодное, пустое должно быть отброшено прочь. Гоббс продолжал работу Бэкона по раскрытию гносеологических корней идеалистического и религиозного мировоззрений и так же как Бэкон видел эти корни преимущественно в отрыве фантазии человека от действительности. Человеку, утверждал он, свойственно доискиваться причин наблюдаемых событий, у него твердая уверенность в том, что каждое явление имеет свою причину. В том случае когда человек не может удостовериться в истинных причинах вещей, он строит такие предположения насчет этих причин, какие ему внушает его собственная фантазия. Гоббс приводит такой пример: человек познает что его идеи образы должны иметь какую-то причину и что эта причина в свою очередь должна иметь свою причину и.т.д. В качестве заключительного звена этого ряда он полагает вечную причину, которая, не предполагает более никакой предшествующей причины. Таким образом он заключает, что существует нечто вечное. Но не имея никакой идеи этого вечного, он обозначает именем бога это нечто, т.е. под именем бога скрывается одухотворение вечности вселенной т.е. тех качеств, которые присущи самой материи.

Гоббс в отличие от Бэкона, обращавшего главное внимание на разработку индуктивной логики, делает упор на осмысление рационально-математических принципов мышления Гоббс как и философы-рационалисты считает математику образцом знания, потому что она в наибольшей степени выражает «естественный свет» человеческого разума и его способность самостоятельно постигать самые глубокие тайны природы. Согласно Гоббсу только математика способна дать достоверное и всеобщее знание, которое может быть получено путем логических размышлений.

Аналитическая деятельность разума, приводящая к установлению подлинных принципов познания - это всё тот же экспериментальный метод исследования природы. Этот метод толкуется Гоббсом сугубо механистически и метафизически, поскольку он исходит из того, что любое явление природы может быть без остатка разделено на свои составные элементы, и что совокупность частей идентична целому.

Если мы рассмотреть гносеологию Гоббса в свете разногласий между эмпиризмом и рационализмом, то при этом обнаруживается прежде всего эмпирическая природа учения философа «причиной ощущения является внешнее тело, или объект», - пишет Гоббс, к этому утверждению он возвращается постоянно.

В своем сочинении «Левиафан» Томас Гоббс пишет о том, что он различает два вида знания: знание, доставленное ощущением и памятью и дающее нам лишь знание факта и научное знание, представляющее собой «знание связей и зависимостей фактов», при этом первое знание философ называет абсолютным, а второе наукой или условным знанием.

Гоббс хотя и разделяет мнение рационалистов относительно

универсальности и безусловной достоверности математики, но вместе с тем делает попытку увязать математику, т.е. математическое знание с опытом.

Согласно Гоббсу основой всего знания является не интуиция, как считал Декарт, а определение или дефиниция.

Искусство определения сопряжено у Гоббса с умением пользоваться речью. Человеческая речь по мнению Гоббса играет огромную роль в приобретении опыта как вида познания. Философ различает два вида опыта:

1 - чувственный, образуемый ощущениями и представлениями, порождаемые воздействием внешних вещей;

2 - умение правильно пользоваться словами и правильно употреблять имена в языке.

Речь или язык по Гоббсу имеют знаковую систему.

Опираясь на собственную теорию языка, как связь знаков, Гоббс пытается решать проблему обобщенного достоверного знания в науке, выступая как сторонник и продолжатель средневекового номинализма. «Для Гоббса мыслительная познавательная деятельность человека связана только со словами, с именами и поэтому всегда носит условный характер».

Продолжая учение Бэкона об индукции и дедукции, Гоббс не только не противопоставлял их друг другу, но наоборот истолковывает их как два взаимообусловленных и необходимых этапа движения к знанию. Гоббс характеризует частные методы наук, исходя из соотношения дедукция-индукция, напр. в науках, изучающих естественные тела, преобладает индукция (физика). В науках, исследующих тела искусственные (геометрия, этика, политика) преобладает дедукция.

Философская методология, сложившаяся у Гоббса, стала основой для создания им моральной или гражданской философии.

В гносеологии Гоббса доминировала идея материалистического сенсуализма и эмпиризма, которые позже были развиты в философии выдающегося мыслителя Нового времени Джона Локка.

И. Г. Фихте.

Среди последователей Канта следует выделить Иоганна Готлиба Фихте, который является одновременно и его критиком(1762–1814).

Фихте происходил из бедной крестьянской семьи, рос без образования, и ждали его, по всей видимости, только труд и заботы по добыванию хлеба насущного. Но случилось так, что судьба его сложилась иначе. Когда Фихте было 8 лет, в село, где он жил, приехал богатый сосед-помещик, чтобы послушать знаменитого проповедника, который разъезжал по Германии. Но на проповедь он опоздал и был ужасно разочарован. Однако ему сказали, что здесь есть мальчик, который может практически дословно пересказать проповедь. Когда привели 8-летнего Фихте, тот не просто пересказал осмысленно проповедь, но и повторил пафос знаменитого проповедника. Слушатель был настолько поражен, что выделил мальчику стипендию и отправил его учиться в школу, а затем в университет, на теологический факультет — сначала в Йену, потом в Лейпциг. Но после смерти своего благодетеля Фихте стал испытывать нужду вынужден был постоянно подрабатывать.

Так и не окончив Лейпцигский университет, он устроился домашним учителем к одному студенту, и тот попросил его объяснить книги Канта. Фихте прочел книги, пришел от них ввосторг и поехал в Кенигсберг учиться к Канту, который принял его благосклонно.

Фихте написал свою первую работу — «Опыт критики всяческого откровения». Он выпустил ее в свет анонимно, и читатели, не зная, кто автор, приписали ее перу Канта, так что тот вынужден был выступить с публичным опровержением (хотя и сказал при этом, что согласен с положениями книги), чем только привлек внимание к молодому философу.

После этого Фихте длительное время разъезжает по разным городам, преподает в Йенском университете, но после возникшего там спора об атеизме, в котором его обвинили, Фихте был вынужден уйти оттуда в 1799 г. Он преподает в Берлинском университете с перерывом с 1806 по 1010 гг., потом становится ректором этого университета — до 1812 г. Фихте это очень тяготило, потому что Германия была в то время оккупирована наполеоновскими войсками, а он был патриотом германской нации, и занимать официальную должность, тем самым сотрудничая с оккупационными властями, было для него в тягость. После победы русских войск над Наполеоном Фихте по-своему участвует в борьбе против оккупантов: он работает в госпитале, ухаживает за ранеными, но заражается тифом и умирает.

Основой своей философии Фихте считал преодоление недостатков кантовской философии. Фихте указывал, что Кант совершил переворот в философии и что после него философия может развиваться только как трансцендентальный критицизм, но говорил и о том, что у Канта есть существенный недостаток: в его философии нет обоснования того, каким образом появляются категории чистого разума. Фихте считает, что философия должна быть достроена до ее основоположений, должна быть совершена дедукция категорий, т.е. свою философию он видел как некоторое дополнение к кантовской философии.

Фихте, как и Кант, имел для себя в качестве образца научное познание, а поскольку все науки исходят из какого-то одного или нескольких очевидных принципов (аксиом), то и философия также должна быть построена на этом очевидном принципе.

Но философия, в отличие от наук, сама есть наука, находящаяся в основании всех остальных наук: именно она дает основу познания, критерий истинности и т.п. Поэтому философия может существовать только как учение о науке. Свою философию Фихте называл наукоучением, так назвал и основные свои работы: «О понятии наукоучения», «Основа общего наукоучения» и др. Именно эти работы являются основными для понимания его философии, хотя у него есть и работа популярного плана с длинным названием «Ясное, как солнце, сообщение широкой публике о подлинной сущности новейшей философии». Но в этом «Сообщении...» совершенно непонятно, какое отношение имеет эта работа к «Наукоучению». Есть еще «Речь о достоинстве нации» — чисто политического плана.

Философия Фихте имеет название «наукоучение». Наукоучение — это именно учение о знании, трансцендентальный идеализм. Суть его — в преодолении догматизма, ибо Кант, по Фихте, не смог сделать это до конца и последовательно. Догматизм имеется в кантовской философии, поскольку Кант постулирует существование вещей в себе, а это догматизм. Последовательный же идеализм (имеется в виду трансцендентальный идеализм — для Фихте это синонимы) должен вывести все познание и весь мир из одного только сознания. Догматизм же поступает наоборот: выводит все явления сознания из внешнего объективного мира. Догматизм — это не только материализм.

Основным своим противником Фихте считает Спинозу, который является как бы образцом догматика, пытающегося вывести все из понятия субстанции, из того, что существует объективно. А субстанция, как мы помним, у Спинозы имеет два модуса - материю и Самое достоверное положение нашего сознания (а именно из сознания должна выводиться вся философия) есть положение о нашем самосознании, о том, что в нашем сознании существует некоторое ядро, некоторое наше Я, которое тождественно самому себе. Первое самоочевидное положение: Я есть Я. Именно из самосознания Фихте стремится вывести все данные нашего сознания, в том числе и бытие.

Переход от мышления к бытию вполне возможен, поскольку можно мыслить мысль о предмете (мысль и то, о чем мысль существует, — это одно и то же, о чем мы помним еще со времен Парменида), а переход обратный (от предмета к мысли) просто невозможен. Поэтому тезис о тождестве бытия и мышления справедлив, по Фихте, только в одну сторону: о тождестве мышления и бытия. Мышление содержит в себе все бытие. Бытие выводится из мышления, а точнее из самосознающего субъекта.

Первый факт: Я есть Я. Фихте сразу же постулирует отличие этого своего положения от аристотелевского. Как мы помним, основная аксиома философии, по Аристотелю, есть положение о тождестве: невозможно одному и тому же быть и не быть присущим одному и тому же в одном и том же отношении и т.д. То есть, по Аристотелю, основное положение философии — в том, что А есть А, предмет равен сам себе (или акциденция предмета равна самой себе). Поскольку А есть А, то, как частное свойство, и наше Я так же тождественно самому себе. Эту аристотелевскую логику Фихте называет перевернутой и указывает, что, наоборот, тождественность предмета самому себе возможна только потому, что Я тождественно самому себе, ибо любой предмет находится в нашем сознании. Поэтому Я есть не акт знания, а некий акт воли (здесь отличие Фихте от Декарта). Я есть прежде всего действующее самосознание.

При познании мы видим, что объект и субъект познания различаются; особенность же нашего Я — в том, что в нем объект и субъект совпадают. Поэтому суждение «Я есть» есть не суждение, а деятельность, есть акт — свободный произвольный акт, который недоказуем, как нельзя доказать и обосновать любую свободную деятельность. Именно в этом и состоит, по Фихте, сущность кантовского критического трансцендентализма: все должно быть положено в Я. Именно в этом — его противоположность любому догматизму, который видит источник любого знания вне нашего Я, за его пределами.

Из человеческого Я можно вывести все — не только форму, но и содержание сущего, т.е. не только явление, но и вещь в себе. Здесь Фихте сам утверждает, что он продолжает не «Критику чистого разума», а целиком Канта, ибо уже в «Критике практического разума» Кант отказался от непознаваемости вещи в себе. В «Критике практического разума» Кант утверждает, что воля человека автономна, независима, рождает саму себя, и именно такое самопорождающее Я и есть исходный предмет философии, согласно Фихте. Поэтому Я объединяет в себе и умопостигаемый, и чувственный миры. Можно сказать, что здесь Я сливается с тем, что обычно люди понимают под Богом, именно в этом состояла суть обвинения Фихте в споре об атеизме.

Это полагание Я самим себя есть первый акт воли. Второй акт воли есть отрицание Я самим себя. Я, полагая само себя, тем не менее наблюдает его как бы со стороны, как некоторый объект. Тем самым Я полагает некоторое не-Я.

Итак, в самом Я возникает не-Я, но здесь возникает некий парадокс, поскольку, как указывает Фихте, если Я полагает только себя, то каким образом оно может что-то отрицать? Иначе говоря, как возможно возникновение из самосознания сознания, ибо сознание есть одновременно данность и Я и не-Я, т.е. данность и субъекта, и объекта. Поэтому если мы утверждаем вслед за Фихте полагание Я и не-Я, то надо допустить, что Я не абсолютно, оно делимо. Но, с другой стороны, Я не может быть делимо, поскольку оно есть дух. Следовательно, из первых двух актов воли вытекает третий акт, третье положение наукоучения, которое Фихте формулирует так: Я противополагаю в Я делимому Я — делимое не-Я. То есть в третьем основоположении вводится понятие абсолютного Я: оказывается, что то Я, которое противополагает самому себе некое не-Я, есть не абсолютное Я, а конечное делимое Я. Поэтому субъект, т.е. Я, одновременно является и абсолютным, и относительным, и полагающим самое себя, и полагающим некую противоположность самого себя. То, как Я полагает само себя, есть абсолютное Я; то, как оно полагает некое противоположное самому себе не-Я, есть относительное делимое Я.

Отсюда возникают первые две категории: Я дает категорию реальности, а «не-Я» дает категорию отрицания. Поскольку Я и не-Я взаимодействуют в третьем синтезе, третьем основоположении, то в силу их взаимоопределения возникает категория взаимодействия. Здесь у Фихте возникает, как впоследствии определит Гегель, очередное диалектическое положение. Поскольку в этом взаимодействии Я всегда активно, то не-Я не может воздействовать на Я. Но оказывается, что Я ограничено именно не-Я, т.е. не-Я все же каким-то образом воздействует на Я. Каким образом? Это возможно только в том случае, если Я в самом себе будет противополагать эту самую пассивность, т.е. существование объекта, не-Я, полагается в самом Я как его пассивность. Поэтому все в действительности выводится не из объекта, не из не-Я, а из самого Я (причинность содержится в самом Я).

Таким образом, возникает четвертая категория — категория причинности. Причинность содержится в самом Я как взаимодействие активности с пассивностью, ибо пассивность есть некое проявление активности. Поскольку и активность и пассивность содержатся в самом Я, то в Я содержится все — и содержание сознания, и его форма, т.е., говоря языком Канта, и категории, и явления (в том числе вещи в себе). Здесь возникает переход от Я абсолютного к Я относительному, от Я бесконечного к Я делимому. Для Фихте это проблема: каким образом Я бесконечное соотносится с Я конечным?

Фихте приводит следующий пример: бесконечное Я в своей деятельности всегда само себя ограничивает. Например, говоря «Я мыслю», Я тем самым себя уже ограничиваю, поскольку это означает только «Я мыслю», а не «Я желаю» или «Я действую». То есть любое действие бесконечного Я есть уже самоограничение, переход в делимое Я. Поэтому абсолютное Я есть субстанция, а конечное Я есть акциденция. Отсюда возникает категория субстанциональности. Эта методика Фихте послужит отправной точкой для гегелевской диалектики, для гегелевского построения философии путем триад (тезиса, антитезиса и синтеза). Это полагание Я самого себя, а потом не-Я и снятие этого противоречия в некоем абсолютном Я есть проообраз знаменитой гегелевской триады.

Таким образом, получается, что Я деятельно, и деятельность Я не обусловлена его сознанием — Я деятельно бессознательно. Именно поэтому оно свободно. Сознавать самое себя Я может лишь как продукт своей деятельности. Поэтому созерцательное (то есть теоретическое, спекулятивное) отношение к миру есть отношение не свободное, а свободное отношение к миру есть бессознательное, т.е. практическое. Именно поэтому Фихте считал свою философию не только подведением основоположений под кантовскую «Критику чистого разума», под его дедукцию категорий, но и продолжением его «Критики практического разума», выведением отсюда всех положений и следствий. Ведь для теоретического Я возникает неразрешимая проблема существования мира; для теоретического Я мир есть лишь некая иллюзия, греза, а обретается бытие только в практическом Я — как некая необходимость препятствия для Я.

Я требует в самом себе для своей деятельности некоего ограничения, препятствия, ибо если Я не будет ограничено, то деятельность его будет идти в бесконечность и потому будет абсолютно бесплодной. Поэтому само абсолютное Я требует противоположения в виде не-Я.

Основной формой практического Я является стремление, потребность преодолеть препятствие в виде не-Я. Это влечение проявляется в двух формах: как влечение к удовлетворению чувственной потребности и как влечение к власти над объектом, к самостоятельности. Вторая тенденция показывает, что Я принадлежит не материальному миру, а поднимается над ним. Человек, таким образом, является господином всей природы, он стремится подчинить ее себе, овладеть ей. В этом и состоит смысл существования человека — в том, чтобы превратить Хаос в Космос. Человек, по Фихте, должен понять, что единственное, перед чем стоит благоговеть, — это его автономная нравственная воля. В природе нет ничего выше человека. Природа абсолютно бездейственна, она есть полная косность и инертность; человеческое Я абсолютно деятельно, и в самом человеке как в существе, принадлежащем двум мирам, также есть бездеятельность, косность, инертность, и именно в этой инертности Фихте видел источник первородного греха. Спасение же человека от первородного греха есть преодоление в себе этой косности через деятельное Я сознание, поэтому догматизм, по Фихте, может быть и идеалистический.