Факты, связанные с человеком 26 страница

3. Национальные государства ассоциируются с ростом национализма. Национализм можно определить как набор символов и верований, которые обеспечивают индивиду чувство причастности к единой политической общности. Таким образом, индивиды ощущают чувство гордости от принадлежности к “англичанам”, “американцам” или “французам”. Вероятно, люди всегда чувствовали свою принадлежность к социальным группам, например, к семейным, плановым или религиозным. Однако национализм появился только с развитием современного государства. Он становится основным способом выражения чувства единства с определенной суверенной общностью.

В современном мире преданность национальным интересам не всегда определяется демаркационными границами государств. Почти все национальные государства были построены из обществ, имевших различные истоки. Местный национализм часто возникал из оппозиции тем национальным группировкам, которые получали преимущества с образованием государств. Например, в Великобритании шотландский и уэльский национализм возник как ответная реакция на формирование “британского самосознания”. И хотя взаимоотношения между 291 национальным государством и национализмом сложные, в основе их возникновения лежат общие процессы.

В свете вышеописанных соображений можно теперь сформулировать наиболее полное определение национального государства. Национальное государство имеет политический аппарат, обладает признанными суверенными правами в рамках обозначенных территориальных границ и способно поддерживать свои притязания на суверенитет с помощью военной силы; многие его граждане испытывают положительные эмоции от сознания принадлежности к данному национальному единству.

Права граждан

Многие национальные государства стали централизованными и эффективными политическими системами благодаря деятельности монархов, которые последовательно концентрировали в своих руках все больше и больше власти. Первоначально в суверенном государстве гражданство не влекло за собой права участвовать в политике. В большинстве случаев такие права завоевывались в борьбе за ограничение власти монархов или их свержение — иногда путем революции, как это было во Франции или Соединенных Штатах.

Т. Маршалл выделил три типа прав, связанных с развитием понятия гражданства1). Гражданские права — это права индивида, подтвержденные законом. Они включают прерогативы, многие из которых мы сегодня воспринимаем как должное, но которые завоевывались длительное время (и которые в ряде государств не признаются полностью и по сей день). Гражданские права означают свободу каждого человека жить, где он хочет, свободу слова и вероисповедания, право владеть собственностью и равные права перед законом. Эти права в большинстве стран Европы в полном объеме не были признаны вплоть до начала девятнадцатого века. Даже в тех странах, где они в общем существовали, имелись группы, на которые эти права не распространялись. Хотя с принятием Конституции американцы получили гражданские права много раньше, чем большинство европейцев, негритянское население страны долго было лишено их. Даже после Гражданской войны, когда негры формально получили эти права, они не могли пользоваться ими в реальной жизни.

Вторым типом прав являются политические права, особенно право, участвовать в выборах и быть избранным на государственный пост. Опять-таки, эти права завоевывались долго и нелегко. За исключением Соединенных Штатов, обретение равных прав в голосовании даже для мужчин — достижение недавнего прошлого, которому предшествовала упорная борьба, так как правительства многих стран неохотно признавали принцип всеобщего права голоса. В большинстве государств Европы право голоса сначала получили мужчины, которые владели определенной собственностью, то есть незначительное меньшинство населения. Не только женщины, но и большая часть мужчин не могли голосовать. Во многих странах все мужчины получили право голоса лишь в начале XX века. Женщинам пришлось ждать дольше — во многих западных государствах право голоса для женщин частично было завоевано в результате борьбы различных женских движений, а частично явилось следствием широкого вовлечения женщин в экономику во время Первой мировой войны (см. главу 6, “Гендер и сексуальность”).

В то время как в Европе шла борьба за юридические и политические права, в других частях света продолжалась колонизация. Почти все без исключения колонизированные народы не обладали такими же правами, что и колониалисты (а также не признавались полноценными гражданами стран-колонизаторов). Белая администрация считала, что местное население, даже если оно не было порабощено, не может участвовать в управлении государством в силу своей отсталости. Возможность рассматривать права коренного населения колоний как равные правам белых поселенцев никому даже не приходила в голову. Большинство населения колоний получило юридические и политические права только после распада колониальной системы в XX веке.

Третий тип гражданских прав Маршалл определяет как социальные права. Под этим подразумевается исключительное право каждого индивида на определенный минимум экономического благосостояния и безопасности. Сюда входят права на социальное обеспечение по болезни, социальную защиту в случае безработицы, а также установленный минимум заработной платы. Другими словами, социальные права предусматривают условия, гарантирующие определенный уровень благосостояния. Хотя в некоторых странах, например, в Германии ХГХ века, различные виды социальной помощи возникли еще до введения в полном объеме юридических и политических прав, в большинстве государств социальные права все же приобретались последними. Это происходило потому, что достижение гражданских и, особенно, политических прав, как правило, служило базисом для дальнейшего получения прав социальных. Социальные права в основном становились результатом действия политической силы, которую бедные группы и классы могли развивать, только приобретя право голоса.

Расширение социальных прав служит основой формирования так называемого государства всеобщего благосостояния, которое прочно утвердилось в Западной Европе только после Второй мировой войны. Государство всеобщего благосостояния существует там, где правительственные организации обеспечивают материальную поддержку людям, не способным содержать себя самостоятельно, — безработным, больным, инвалидам и престарелым. Основы государства всеобщего благосостояния были заложены в Великобритании в 1930-х годах, во многом благодаря политике лейбористского правительства, избранного сразу после окончания войны2). Все западные страны в настоящее время имеют широкие возможности для улучшения благосостояния. Особенно велики были социальные блага, которые предоставляли своим гражданам социалистические государства Восточной Европы, включая прежний Советский Союз. С другой стороны, во многих бедных государствах мира подобные социальные блага практически отсутствуют.

Обсудив некоторые важные характеристики современных государств, мы перейдем к рассмотрению природы демократии.

Демократия

Одним из наиболее важных аспектов в развитии современного государства является его связь с демократией. Это слово происходит от греческого demokratia, первая часть которого demos означает народ, a kratos — правление; таким образом, демократия — политическая система, при которой правит народ, а не монарх или аристократы. На первый взгляд, все просто, но на деле далеко не так. Как отмечал Дэвид Хелд, 293 каждое слово в определении демократии вызывает вопросы3). Начнем со слова народ. Итак,

1. Кого считать “народом”?

2. Какая форма участия народа в государственных делах предусматривается?

3. Какие условия должны привести к такому участию?

Если говорить о правлении, то возникают следующие вопросы:

1. Насколько широким должен быть диапазон правления? Должно ли оно ограничиваться сферой правительственных полномочий или демократия может существовать и в других областях, например, промышленная демократия?

2. Означает ли правление принятие каждодневных административных решений или оно относится только к выработке основ политического курса?

Возникают и другие вопросы, например:

1. Необходимо ли подчиняться “правлению народа”? Как быть с обязанностями и с несогласием их выполнять?

2. Существуют ли условия, при которых лица “из народа” могут преступать законы, если они убеждены, что законы несправедливы?

3. В каких случаях (если таковые имеются) демократические правительства должны прибегать к давлению на людей, несогласных с их политикой?

Ответы на эти и подобные вопросы давались в зависимости от времени и от типа общества. Например, понятие “народ” наполнялось самым разным содержанием — сюда относили людей, обладавших собственностью, белых мужчин, мужчин с определенным уровнем образования, просто всех мужчин и, наконец, все взрослое население. В некоторых государствах официально провозглашенная демократия ограничена сферой политики, тогда как в других странах она распространяется и на иные стороны общественной жизни.

Типы демократии

Ряд существенных особенностей позволяет выделить три типа демократии: представительную многопартийную демократию, представительную однопартийную демократию и совместное демократическое правление (иногда называемое прямой демократией).

Представительная демократия означает, что решения, влияющие на жизнь людей, принимаются не всеми членами общества, а людьми (представителями), специально избранными для этой цели. Варианты представительной демократии можно обнаружить во многих организациях. Например, спортивным клубом руководит совет, избранный из членов этого клуба. В государственном правлении представительная демократия выражается в форме выборов в конгрессы, парламенты или аналогичные национальные органы. Представительная демократия существует и на других уровнях, где принимаются коллективные решения: в областях, округах, городах и т. п.

Представительные многопартийные системы

Представительная многопартийная демократия появляется там, где на каком-либо или на всех уровнях управления избиратели в ходе политического процесса могут выбирать не менее чем из двух партий. Государства, в которых реализуется представительная многопартийная демократия, и где взрослое население имеет право голосовать на различных уровнях, обычно называются либеральными демократиями. В эту категорию подпадают Соединенные Штаты, страны Западной Европы, Япония, Австралия и Новая Зеландия. Некоторые развивающиеся страны, такие, как Индия, также имеют либерально-демократические системы.

Представительные однопартийные системы

Когда люди, живущие на Западе, используют термин демократия без каких-либо дополнительных определений, они обычно имеют в виду либерально-демократические системы. Тем не менее, бывший Советский Союз, восточноевропейские страны и многие страны третьего мира, где узаконена только одна партия (как, например, в Китае), также относили (или относят) себя к числу демократических. В этих странах голосующие не имели возможности выбирать между различными партиями, и хотя выборы проводились, представители, за которых голосовали, назначались на местном или национальном уровне. Более того, такая демократия распространялась и на сферу управления производством как на арену деятельности правительства.

Для стороннего наблюдателя так называемые народные демократии имеют определенную антидемократическую направленность, и по всем разумным критериям это действительно так. Принципы, заложенные в основу представительной однопартийной демократии, заключаются в убеждении, что одна партия выражает волю всего общества. Согласно марксистской точке зрения, партии в условиях либеральной демократии отражают интересы отдельных классов. Поскольку считалось, что при социализме нет антагонистических классов, утверждалось, что обществу требуется только одна партия. Таким образом, при голосовании нужно было выбирать не между партиями, а между различными кандидатами. Большинство однопартийных демократий организованы по принципу демократического централизма, который находит непосредственное выражение в пирамидальной структуре, где каждый уровень выбирает представителей в совет, который, в свою очередь, избирает представителей в вышестоящий орган, и так далее. В Советском Союзе существовала целая пирамида таких “советов” различного уровня, начиная от местных, деревенских или районных, которые, в конечном счете, подчинялись Верховному Совету. На каждом уровне существовали исполнительные комитеты, все члены которых избирались. Отдельная, но схожая система действовала на различных уровнях в Коммунистической партии; существовала тесная связь между партийными органами и представительными структурами, руководящими промышленностью, что, как предполагалось, ведет к демократизации экономики.

Совместное демократическое правление

При совместном демократическом правлении (или прямой демократии) решения принимаются всеми, кого они затрагивают. Этот “первичный” тип демократии 295 возник в Древней Греции. Там граждане, составлявшие меньшинство общества, регулярно собирались вместе, чтобы рассмотреть политические вопросы и принять важные решения. В современных обществах прямая демократия играет не очень важную роль, так как в них основная часть населения обладает политическими правами, а каждый член общества объективно не может принимать активное участие в выработке политических решений, влияющих на него. Однако некоторые ее элементы находят свое применение и в современных общественных структурах, в частности, существует много организаций, в которых реализуется прямая демократия. Например, одной из ее форм является проведение референдумов, в которых решение основывается на выраженном мнении большинства по тому или иному вопросу.

В некоторых странах Европы референдумы регулярно используются для решения вопросов на национальном уровне. В США к ним часто прибегают на уровне штата для решения спорных вопросов. В некоторых городах Новой Англии также можно встретить элементы прямой демократии, в частности, собрания членов общины4).

Всеобщая привлекательность демократии и упадок монархий

Хотя некоторые современные государства (такие, как Великобритания или Бельгия) до сих пор остаются монархическими, их становится все меньше и меньше. Реальная власть традиционного монарха в современном обществе обычно ограничена или практически не существует. Правда, в ряде стран (Саудовская Аравия, Иордания) монархи продолжают осуществлять определенный контроль над правительством, однако в большинстве государств, в которых монархия продолжает существовать, она является скорее национальным символом, чем реальной политической властью. Королева Англии, король Швеции и даже император Японии являются конституционными монархами, то есть реальная власть, которой они обладают, жестко ограничена рамками конституции, которая отдает власть в руки избираемых представителей. Большая часть современных государств по своему устройству являются республиками, и почти в каждом государстве, включая конституционные монархии, отмечается явная приверженность к демократии.

Выборы могут проводиться даже в странах с военной диктатурой, чтобы создать впечатление демократического курса. Большинство военных диктаторов возвещают о своей приверженности демократическим принципам и утверждают, что их правление является средством достижения стабильности и продлится только до тех пор, пока станет возможным возвращение к представительной демократии (см. главу 11, “Война и военные силы”).

Почему же стремление к демократии стало фактически общей чертой современных государств? Частично ответ можно найти в привлекательности, исходно присущей демократическим идеалам, которые предполагают освобождение от власти деспотизма. Однако основным фактором является интегрированный характер национальных государств по сравнению с традиционными цивилизациями. Современные государства представляют собой унифицированные системы; лица, осуществляющие функции управления в таких государствах, не могут этого делать, не заручившись активной поддержкой большинства населения. Демократические идеалы представляют собой способ выражения, а также обеспечения такой поддержки.

Демократический элитизм и плюралистические теории

Провозглашенные демократические идеалы не всегда согласуются с реальностью. Тот факт, что на современном этапе приверженность к демократии так ярко демонстрируется правящими кругами, мало что говорит о действительном устройстве реальных режимов правления. Теоретики демократии расходятся во мнении о потенциальных возможностях и ограничениях различных форм демократического воздействия в современных обществах.

Демократический элитизм

Наиболее распространенная система представлений о характере и ограничениях современной демократии была сформулирована Максом Вебером, а ее модифицированный вариант — экономистом Йозефом Шумпетером5). Идеи, разрабатывавшиеся ими, объединяют в теорию демократического элитизма.

Теория Макса Вебера

Вебер отталкивался от предположения, что прямая демократия не может служить средством каждодневного управления крупным государством, и не только потому, что миллионы людей не в состоянии регулярно собираться для принятия политических решений, но также потому, что руководство сложным общественным устройством требует знания дела. Прямая демократия может иметь место, по мнению Вебера, только в небольших структурах, когда выполняемые задачи просты и четко сформулированы. Там, где необходимо принимать более сложные решения или разрабатывать более сложную политику, даже в небольших организациях, таких, как коммерческие фирмы, требуются специальные знания и навыки. Эксперты должны осуществлять свою работу на постоянной основе; к участию в выборах на должности, требующие наличия определенных знаний и навыков, не должны допускаться люди, имеющие слабое представление о требуемых навыках и не владеющие нужной информацией. Должности официальных представителей более высокого уровня, ответственных за разработку общеполитических решений, могут быть выборными, однако наряду с этим должен существовать довольно большой слой функционеров, на которых возложена основная тяжесть управления страной.

По мнению Вебера, воплощение идеи массового гражданства, тесно связанной с идеей участия в общедемократических процессах, в огромной степени увеличивает необходимость наличия бюрократического аппарата. Например, обеспечение благосостояния, здравоохранения и образования требует наличия крупных административных систем, действующих на постоянной основе. Как отмечает Вебер, “очевидно, что крупное современное государство полностью зависит от бюрократии. Чем крупнее государство и чем большим могуществом оно обладает, тем очевиднее эта зависимость...”6).

Представительная многопартийная демократия, по Веберу, помогает защитить общество как от произвола в принятии решений отдельными политическими лидерами, так и от давления бюрократического аппарата. Однако в осуществлении этих двух функций демократические институты оказались менее эффективны, чем на это 297 надеялись многие сторонники демократии. “Правление народа” возможно только в очень ограниченном смысле. Для того, чтобы добиться власти, партии должны быть организованы на какой-либо систематической основе, то есть они должны быть бюрократизированы. Развиваются партийные аппараты, представляющие собой угрозу независимости парламентов и конгрессов как органов, обсуждающих и формулирующих политику. Если партия, обладающая большинством, непосредственно диктует своим членам, какие решения принимать, и если ею самой руководят постоянные функционеры, то в этом случае достигнутый уровень демократии будет весьма невысок.

Вебер считает, что для того, чтобы демократические системы действовали эффективно, необходимо выполнение двух условий. Во-первых, должны существовать партии, представляющие различные взгляды и выражающие различные интересы. Если политика соперничающих партий более или менее близка, то избиратель не может сделать эффективный выбор. Вебер не согласен с утверждением, что однопартийная система может быть хоть в каком-то смысле демократичной. Во-вторых, должны существовать политические лидеры, обладающие живым воображением и способные противостоять давлению со стороны бюрократии. Вебер особо подчеркивает важность лидерства в демократии. Именно поэтому предпочитаемая им система носит название “демократического элитизма”. Он полагает, что правление с помощью элиты неизбежно, и лучшее, на что, по его мнению, можно надеяться, — что элитарные структуры будут эффективно представлять интересы людей, делая это разумно и инициативно. Парламенты и конгрессы являются теми органами, где могут вырасти политические лидеры, способные противостоять влиянию бюрократии и сохранять поддержку масс. Вебер считает многопартийную демократию более действенной скорее благодаря качеству руководства, которое она может обеспечить, а не из-за возможности участия в политическом процессе широких слоев населения.

Идеи Йозефа Шумпетера

Шумпетер полностью разделяет взгляды Вебера по поводу границ участия масс в политической жизни. По мнению Шумпетера (и в этом оно совпадает со взглядами Вебера), демократия более важна как метод создания эффективно действующего правительства, а не как средство обеспечения власти для большинства. Демократия не может предложить больше, чем возможность замены одного политического лидера или партии на другого. Демократия, как утверждает Шумпетер, это правление политиков, а не народа. Политики — это “торговцы голосами избирателей”, так же как брокеры — торговцы акциями на фондовой бирже. Однако для того, чтобы заручиться поддержкой избирателей, политические деятели должны хотя бы в минимальной степени отвечать требованиям и интересам своего электората. Только при наличии соперничества в ходе приобретения голосов избирателей можно избежать установления деспотического режима правления. Как и Вебер, Шумпетер верит в то, что механизмы политической демократии должны быть отделены от экономической жизни. Как рынок, на котором действует конкуренция, обеспечивает возможность выбора потребителю, так и система конкурирующих партий обеспечивает некоторую возможность политического выбора.

Плюралистические теории

Взгляды Вебера и Шумпетера оказали сильное влияние на сторонников плюралистических теорий современной демократии. Плюралистические теории демократии были 298 разработаны на базе исследований, проводившихся американскими политологами, но их выводы — если они соответствуют действительности — могут применяться чрезвычайно широко. Сторонники плюралистических теорий полагают, что отдельные граждане практически не могут оказывать влияние на процесс принятия политических решений. Однако при этом, по их мнению, тенденции концентрации власти в руках правительственных чиновников противостоит наличие многочисленных групп интересов. Существование конкуренции между интересами различных групп или фракций является жизненно важным условием демократии, поскольку власть при этом делится между группами, не давая возможности какой-либо одной группе или классу приобрести исключительное влияние.

По мнению сторонников плюралистических теорий, на политику правительства в условиях демократии оказывают влияние постоянно идущие переговоры между различными группировками — представителями деловых кругов, профсоюзов, этнических групп, организаций по охране окружающей среды, религиозных групп и т.д. Демократический порядок — это порядок, при котором существует баланс конкурирующих интересов, каждый из которых оказывает воздействие на политику, но не подавляет действующие механизмы управления. Это же верно и в отношении выборов, так как для того, чтобы получить достаточно широкую поддержку и войти в правительство, партии должны откликаться на интересы различных групп. Сторонники плюралистических теорий считают Соединенные Штаты самым плюралистическим и потому наиболее демократичным из всех индустриальных обществ. Соперничество между разнообразными группами интересов существует не только на национальном уровне, но также и на уровне отдельных штатов и местных властей.

Критика и оценка теорий

Демократический элитизм и плюралистические теории подвергались серьезной критике7). Давайте начнем с критики теории демократического элитизма. Во-первых, по утверждению критиков, основная масса электората, без каких бы то ни было доказательств, изображается сторонниками этой теории как пассивная и непросвещенная. Во-вторых, единственный выбор, который видят Вебер и Шумпетер, сводится к выбору между творческим правлением элиты и тупым бюрократическим правлением. Однако бюрократия бывает разная — одни типы бюрократии являются более открытыми и восприимчивыми к интересам и нуждам общества, чем другие, а там, где требуются специальные знания и навыки, обычно работают специалисты, а не бюрократические чиновники. В-третьих, возможно наличие условий для организации кооперативных предприятий и “открытых” форм ассоциаций, которые способствуют ослаблению бюрократических тенденций как в политической, так и в экономической областях.

Критики указывают также, что группы интересов, о которых говорят сторонники плюралистических теорий, обладают различной властью и влиянием. В частности, группы интересов бизнесменов обычно оказывают большее влияние на политику правительства, чем другие группы. В некоторых случаях будет ошибкой думать, что соответствующие группы интересов являются прямыми выразителями позиции деловых кругов. Обычно предприниматели формируют общую схему, в рамках 299 которой осуществляются политические процессы и принимаются решения8). Все эти, а также другие критические замечания заставили одного из сторонников плюралистической теории, Роберта А. Дэла, пересмотреть свои взгляды. Недавно он решительно высказался в пользу необходимости введения программ экономической демократии, которые могли бы послужить противовесом чрезмерному влиянию интересов крупных корпоративных организаций9).

Все приведенные критические замечания, несомненно, имеют под собой основание. Однако невозможно отрицать силу некоторых аргументов, принятых в теориях демократического элитизма и плюрализма. Прямая демократия может удачно работать в небольших обществах, но она не может быть эффективно реализована в системе управления крупномасштабным обществом. В таком обществе иногда могут проводиться референдумы, но голосование по каждому вопросу после продолжительного обсуждения всех его аспектов невозможно осуществить, когда в него вовлечены тысячи, не говоря уже о миллионах людей. В современных обществах разные группы населения имеют разные интересы, и это можно выявить только тогда, когда они организуются, чтобы публично заявить о своей точке зрения. Соперничество между такими группировками может, в принципе, помочь формированию определенного “баланса”: сильные группы не смогут просто навязывать свои взгляды остальным, а слабые имеют возможность представить свои интересы.

Более того, Вебер и Шумпетер были совершенно правы, подняв вопрос о компетентности. Большая часть избирателей не в состоянии понять всей сложности решений, которые правительство постоянно вынуждено принимать, тогда как официальные лица и избранные члены выборных органов имеют возможность приобрести специальные знания по соответствующим вопросам. Хотя экспертам приходится испытывать давление со стороны лиц, занимающихся выработкой общей политики, они могут принять решение, будучи хорошо информированными по конкретным вопросам. Если деятельность экспертов курируют выбранные представители, то вырабатываемые ими решения могут отражать интересы и нужды самых широких социальных слоев населения.

Разумеется, подобные вопросы нельзя рассматривать только на абстрактном уровне. Необходимо анализировать функционирование реально существующих политических систем. Именно к такому рассмотрению мы теперь и приступаем, начиная с анализа характера политических партий и кончая выяснением роли женщин в политике. Затем мы постараемся понять, кто реально обладает властью в действующих политических системах, а также, каким образом происходит концентрация политической власти при “тоталитаризме”.

Политические партии и голосование в странах Запада

Политическую партию можно определить как организацию, стремящуюся получить легитимный контроль над правительством посредством выборов. В некоторых случаях могут существовать политические организации, стремящиеся получить власть, но не имеющие возможности сделать это законными средствами. Такие организации лучше рассматривать как политические секты или движения до тех пор, пока они 300 не добьются признания. Например, в Германии в конце XIX века социал-демократы были объявлены Бисмарком вне закона. В то время они представляли собой организованное политическое движение, действовавшее в обход общепринятых путей, но позже добились признания как партия, а в XX веке даже несколько раз приходили к власти.

В рамках общей категории многопартийных государств существуют разнообразные партийные системы. Будет ли существовать двухпартийная или многопартийная система, в большой степени зависит от характера избирательных процедур, существующих в данной стране. Две партии имеют тенденцию доминировать при политической системе, в которой выборы основаны на принципе “победитель получает все”. Кандидат, который собрал большее число голосов, побеждает на выборах, независимо от того. какой процент от общего числа имеющихся голосов он получил10). Там, где выборы основаны на других принципах, таких, как пропорциональное представительство (когда места в представительных органах выделяются пропорционально количеству полученных голосов), двухпартийные системы встречаются реже.