Не схоластика, а живое осмысление

Нужно сказать и о том, что сообщество молодежи является питательной средой для привнесения и развития таких пороков, как половая распущенность, алкоголизм, наркомания. Мы знаем, что особенно чувствительна к соблазнам и искушениям мира сего молодежь, не подозревающая, что подчинением пороку разрушается целостность человеческой личности. Поэтому одна из важнейших практических задач работы с молодежью заключается в том, чтобы оградить молодого человека от пагубного влияния на его жизнь этих пороков. И здесь главное оружие нашей брани — слово назидания, вразумления, утешения. Но есть у Церкви для уловления заблудших душ и слово богослужения. Молодые люди приходят к нам в храмы. Подавляющее большинство не знает структуры, последования и содержания богослужения, но главное — не понимает языка, на котором оно совершается. А между тем им говорят и они знают сами, что в храм ходить надо, что это полезно для души и для жизни, что это хорошо и правильно. Пришедшие в храм напрягают внимание и слух, стараясь что–то усвоить из происходящего у них на глазах, при этом одно понимают, другое не улавливают, а в итоге многие покидают храм разочарованными. Не надо делать вид, что этой проблемы нет. Однако совершенно очевидно, что в силу культурно–исторической специфики нынешнего времени сейчас не идет речь о какой–то литургической реформе, об изменении языка богослужения и тому подобном. Сегодня подобное реформаторство не принесло бы нашей Церкви ничего, кроме беды, расколов и нестроений. Но, отдавая себе отчет в несвоевременности каких–либо изменений в богослужебной сфере, мы не должны закрывать глаза на проблему непонимания людьми обращенного к ним слова Церкви. Свидетельствую, что большая часть моей почты как ведущего телепередачи «Слово пастыря» посвящена именно этой теме. Иногда даже пишут: «Похоже, что в храмах специально говорят на языке, который мы не понимаем». Куда же уходят от нас такие люди? Нередко в секты, потому что там все понятно. Я предложил бы такой путь решения проблемы. Не следует трогать последование и язык богослужения, потому что оно дорого для нас именно в этом, исторически сложившемся виде. Я, например, не могу представить себе, как бы я молился и служил не по–славянски, ибо, подобно многим другим, с молоком матери впитал славянские тексты православных молитвословий…

Хочу сказать о другом: что мешает нам во внебогослужебное время общаться с молодыми новоначальными прихожанами? Ведь в нашей повседневной жизни мы разговариваем на одном и том же современном русском языке. Нам говорят: мы не понимаем Священного Писания, мы не понимаем смысла проповеди. Так давайте читать и толковать Священное Писание вместе с этими молодыми людьми. Давайте под руководством опытного священника сравним наши собственные толкования и сообща придем к истинному пониманию слова Божия, постаравшись при этом увидеть, как оно соотносится с нашей собственной жизнью. Важно избегать опасности формально–схоластического толкования Библии, но, напротив, стремиться выявить с помощью слова Божия духовный смысл привычных для молодого человека жизненных ситуаций. Только тогда словом Божиим освятится жизнь молодого человека, только тогда оно сделается для него актуальным и насущным. И это только один из путей к душе и разуму молодого человека. Но разве православному возбраняется играть на гитаре или петь? В последние годы создано немало замечательных современных песен и романсов духовного содержания. Почему же молодые прихожане не могут их петь? Нам говорят: слова православных молитв малопонятны, непривычны. Что ж, давайте попробуем для начала помолиться своими словами, каждый о своем. Только сумев открыть молодежи красоту и истину Православия, мы удержим ее в наших храмах.

Если мы начнем с малого, но реального — православных молодежных собраний, то люди потянутся к нам сами. Я знаю, о чем говорю, ибо могу оценивать опыт возвращения людей к Православию из всевозможных сект. Эти люди сегодня говорят нам: почему же ничего подобного у вас раньше не было, когда мы искренне пытались войти в православную жизнь, но нас никто не поддержал? Сложись все иначе, может быть, мы никогда и не ушли бы от православных.

Внебогослужебные собрания с православной молодежью способны привнести христианские идеи и ценности в жизнь молодого человека, вовлечь его в процесс познания и осмысления христианского наследия, если, конечно, духовным наставникам и их помощникам удастся избежать однообразия, формализма, статики. Не обязательно сидеть на одном месте — можно вместе отправиться, например, в недалекое паломничество. Можно попить чаю или напечь блинов, вместе поиграть в мяч и послушать музыку. Иными словами, от нас требуется гибкость и даже изобретательность в работе с молодежью. Это тем более важно, что во внебогослужебном общении мы способны добиться результатов, пока что недостижимых в рамках нашей богослужебной жизни. И тогда, кстати, острота дискуссий о литургической реформе постепенно сойдет на нет. Мы должны иметь моральное право заявить: «Защищая свое исконное славянское богослужение, сберегая свою драгоценную литургическую традицию для грядущих поколений православных христиан, Церковь не остается нечувствительной к проблеме тех, кому эту традицию и это богослужение пока трудно принять. К ним она обращается специально со словом изъяснения и толкования в братском внебогослужебном общении».

РАДОСТЬ ХРИСТИАНИНА И «БЛАГООБРАЗИЕ» ФАРИСЕЯ

Теперь о внешнем облике верующего человека. Расскажу такую историю. Бог благословил мою жизнь опытом общения со святым человеком. Лет шести–семи от роду я был привезен родителями в Псково–Печерский монастырь к известному в то время старцу Симеону. Помню, я страшно боялся этого старца, его кельи. Но вот повели меня к нему, в вырытую в горе келью близ Успенского собора. Войдя в помещение с маленьким окошечком, я увидел выходящего мне навстречу из другой комнаты старичка в светлом подрясничке. Этот человек словно светился, знаете, как будто солнце заглянуло в тень. Радостным, веселым, светящимся был старец Симеон, и это теплое воспоминание о встрече с ним я сохраню до конца своих дней. Тогда я сказал себе, что это, наверное, и есть святой человек. Христианство — это вечная радость, но не нарочитая стодолларовая улыбка, а неоскудевающее радование о Господе и мире Божием.

Прямо противоположный и значительно более распространенный случай — одежда в черно–серо–коричневой гамме, мрачное выражение лица, ни тени улыбки. Какое радование, разве это можно верующему человеку? У меня есть родственница, которая меня по телефону все корит: «Почему ты улыбаешься, выступая по телевидению? Архиерею не полагается улыбаться». Это глубоко ошибочное представление о том, каким должен быть облик христианина. Взгляд верующего человека на жизнь отличается спокойствием и мудростью, а вера сообщает внутреннюю радость. У верующего во Христа нет причины посыпать главу пеплом. Это не новая тема в истории христианства. Вспомним слово Божие: «Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися… А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6:16–18). Поэтому и мы должны быть свободны от необходимости соответствовать ложному, фарисейскому пониманию благообразия. Равным образом не следует и приходящих в Церковь молодых людей ставить в жесткие ограничивающие рамки: отныне одеваться следует так, а не иначе, о веселье и радости надо забыть, от занятий спортом отказаться, светскую музыку больше не слушать. Потому что, сковывая всеми возможными способами свободу движения вновь пришедших братьев и сестер, мы не только совершаем недопустимое и неразумное насилие над их волей, но и собственными руками отталкиваем от Церкви людей, ищущих Христовой Истины. И чем мы в этом случае лучше иудейских законников, возлагавших на свой народ «бремена неудобоносимые» (Лк.11:46)? Христос сказал им: «…вы — как гробы скрытые, над которыми люди ходят и не знают того» (Лк.11:44). Да не прозвучат и над нашими главами таковые словеса в час Великого суда наших дел.