Методы исследования значений. Основная задача и принцип исследования

В психологии, лингвистике, и в других науках существуют многочисленные понятия, описывающие то, что обозначено тем или иным словом. Наибольший интерес представляет значение в широком смысле, то есть все то, что связано в сознании человека или группы людей с данным словом, все, что включено в механизмы вербального опосредования. Исследованием значений занимается недавно сформировавшаяся наука психосемантика. Большой вклад в ее развитие в нашей стране внесла замечательный психолог Е.Ю. Артемьева. В ее работах психосемантика из науки, решающей довольно узкую задачу — разработать методы для изучения значений слов, превратилась в развернутую область знаний о субъективной картине мира человека, оснащенную богатым методическим аппаратом. Современная психосемантика исследует не только словесные значения, но в целом категориальные структуры человеческого сознания, используемые механизмы репрезентации.

Как же все-таки исследовать значение? Казалось бы, достаточно просто спросить человека, что значит то или иное слово. Но в своем ответе он назовет свойства, которые, с его точки зрения, понятны слушающему, то есть являются «общими». Это, как правило, так называемые денотативные свойства, то есть свойства обозначаемого, не зависящие от субъекта. Так мы проанализируем лишь степень усвоенности данным испытуемым общекультурного значения. Мы можем усложнить вопрос, попросив перечислить, для чего может быть использовано обозначаемое. В этом случае удастся выявить некоторые дополнительные свойства, связанные с теми деятельностями, в которые испытуемый включает то, что обозначает это слово. Но и в этом случае мы выявим только те компоненты индивидуального значения, которые испытуемый сможет нам передать словами в созданной нами коммуникативной ситуации. Огромный пласт невербализуемых деятельно опосредованных, эмоционально-оценочных компонентов значения окажется не вскрытым.

Поэтому в психосемантике для исследования значений обычно используется особая стратегия. Она основывается на следующих теоретических положениях:

1. Значение рассматривается как состоящее из элементарных единиц — свойств, называемых семами. Исследовать значение — значит выявить эти единицы. Важно, что психосемантики обычно оговориваются, что это допущение относительно, на самом деле значения вовсе не аддитивны, но это допущение позволяет исследовать значение с необходимой в данный момент полнотой.

2. Всякое значение существует лишь как элемент иерархической категориальной системы нашего сознания. По отдельности никакое значение существовать не может. То есть всякое значение у нас относится, скажем, к живому или неживому, если к живому — то к животным или растениям, если к животным — то к хищникам или травоядным, если к хищникам — то к кошкам или собакам и т.д. У каждого эти категориальные системы собственные, что дает основания такой науке, как когнитивная психология личности, рассматривать в качестве основных личностных свойств присущие субъекту основания классификации, например, других людей. (В теории Дж. Келли эти основания, точнее оси субъективного семантического пространства, о котором ниже, называются личностными конструктами). Эта категориальная система — чрезвычайно интересное образование. Очевидны такие ее свойства, как мгновенная обозримость (поиск в ней ведется не по «линейному» принципу —от узла к узлу, а вся она воспринимается сразу, значение находится мгновенно). Другое ее свойство — мгновенная перестраиваемость. Стоит нам немного изменить отношение к рассматриваемому значению, рассмотреть его в новом контексте, как оно выступает включенным в другую систему связей, занимает другое место в иерархической системе. Все это заставляет задуматься над идеей некоторых нейрофизиологов о представленности в функционировании мозга голографических принципов. Еще одно ее свойство — полиопосредованность. В нашем сознании образные, действенные, словесные и т.д. словари не существуют отдельно, они составляют единое целое.

В этой системе каждое отдельное значение реализуется через совокупность своих связей с другими значениями, эти связи существуют по принципу наличия элементарных общих свойств, сем. Отсюда описать значение — значит выявить его связи с другими значениями, а по характеру этих значений создать список сем, составляющих изучаемое значение, исходя из интенсивности этих связей, определить выраженность тех или иных элементарных свойств.

В соответствии с этим обычное психосемантическое исследование проводится следующим образом. Существует большое количество специальных психосемантических методик, (основные мы рассмотрим ниже), которые позволяют выявить связи значения данного слова с другими. Общим результатом их использования является числовая матрица, в которой по вертикали и горизонтали выписаны слова, связи значений которых определяются, а в ячейках таблицы находятся числа, характеризующие близость исследуемых значений.

Следующий этап работы — «интуитивизация» полученной матрицы, в ходе которой при помощи различных способов математической обработки и графических построений решается задача сделать полученные результаты интуитивно ясными, непосредственно воспринимаемыми. Традиционно в различных психосемантических методиках используются в каждой особые приемы интуитивизации, но обработка результатов, принятая в одной методике может быть использована для представления результатов, полученных в другой. Эти способы мы покажем в ходе описания основных методик. То есть полученную цифровую матрицу можно обработать различными способами в зависимости от целей исследования

 

42.

В психологии, лингвистике, и в других науках существуют многочисленные понятия, описывающие то, что обозначено тем или иным словом. Наибольший интерес представляет значение в широком смысле, то есть все то, что связано в сознании человека или группы людей с данным словом, все, что включено в механизмы вербального опосредования. Исследованием значений занимается недавно сформировавшаяся наука психосемантика. Большой вклад в ее развитие в нашей стране внесла замечательный психолог Е.Ю. Артемьева. В ее работах психосемантика из науки, решающей довольно узкую задачу — разработать методы для изучения значений слов, превратилась в развернутую область знаний о субъективной картине мира человека, оснащенную богатым методическим аппаратом. Современная психосемантика исследует не только словесные значения, но в целом категориальные структуры человеческого сознания, используемые механизмы репрезентации.

Как же все-таки исследовать значение? Казалось бы, достаточно просто спросить человека, что значит то или иное слово. Но в своем ответе он назовет свойства, которые, с его точки зрения, понятны слушающему, то есть являются «общими». Это, как правило, так называемые денотативные свойства, то есть свойства обозначаемого, не зависящие от субъекта. Так мы проанализируем лишь степень усвоенности данным испытуемым общекультурного значения. Мы можем усложнить вопрос, попросив перечислить, для чего может быть использовано обозначаемое. В этом случае удастся выявить некоторые дополнительные свойства, связанные с теми деятельностями, в которые испытуемый включает то, что обозначает это слово. Но и в этом случае мы выявим только те компоненты индивидуального значения, которые испытуемый сможет нам передать словами в созданной нами коммуникативной ситуации. Огромный пласт невербализуемых деятельно опосредованных, эмоционально-оценочных компонентов значения окажется не вскрытым.

Поэтому в психосемантике для исследования значений обычно используется особая стратегия. Она основывается на следующих теоретических положениях:

1. Значение рассматривается как состоящее из элементарных единиц — свойств, называемых семами. Исследовать значение — значит выявить эти единицы. Важно, что психосемантики обычно оговориваются, что это допущение относительно, на самом деле значения вовсе не аддитивны, но это допущение позволяет исследовать значение с необходимой в данный момент полнотой.

2. Всякое значение существует лишь как элемент иерархической категориальной системы нашего сознания. По отдельности никакое значение существовать не может. То есть всякое значение у нас относится, скажем, к живому или неживому, если к живому — то к животным или растениям, если к животным — то к хищникам или травоядным, если к хищникам — то к кошкам или собакам и т.д. У каждого эти категориальные системы собственные, что дает основания такой науке, как когнитивная психология личности, рассматривать в качестве основных личностных свойств присущие субъекту основания классификации, например, других людей. (В теории Дж. Келли эти основания, точнее оси субъективного семантического пространства, о котором ниже, называются личностными конструктами). Эта категориальная система — чрезвычайно интересное образование. Очевидны такие ее свойства, как мгновенная обозримость (поиск в ней ведется не по «линейному» принципу —от узла к узлу, а вся она воспринимается сразу, значение находится мгновенно). Другое ее свойство — мгновенная перестраиваемость. Стоит нам немного изменить отношение к рассматриваемому значению, рассмотреть его в новом контексте, как оно выступает включенным в другую систему связей, занимает другое место в иерархической системе. Все это заставляет задуматься над идеей некоторых нейрофизиологов о представленности в функционировании мозга голографических принципов. Еще одно ее свойство — полиопосредованность. В нашем сознании образные, действенные, словесные и т.д. словари не существуют отдельно, они составляют единое целое.

В этой системе каждое отдельное значение реализуется через совокупность своих связей с другими значениями, эти связи существуют по принципу наличия элементарных общих свойств, сем. Отсюда описать значение — значит выявить его связи с другими значениями, а по характеру этих значений создать список сем, составляющих изучаемое значение, исходя из интенсивности этих связей, определить выраженность тех или иных элементарных свойств.

В соответствии с этим обычное психосемантическое исследование проводится следующим образом. Существует большое количество специальных психосемантических методик, (основные мы рассмотрим ниже), которые позволяют выявить связи значения данного слова с другими. Общим результатом их использования является числовая матрица, в которой по вертикали и горизонтали выписаны слова, связи значений которых определяются, а в ячейках таблицы находятся числа, характеризующие близость исследуемых значений.

Следующий этап работы — «интуитивизация» полученной матрицы, в ходе которой при помощи различных способов математической обработки и графических построений решается задача сделать полученные результаты интуитивно ясными, непосредственно воспринимаемыми. Традиционно в различных психосемантических методиках используются в каждой особые приемы интуитивизации, но обработка результатов, принятая в одной методике может быть использована для представления результатов, полученных в другой. Эти способы мы покажем в ходе описания основных методик. То есть полученную цифровую матрицу можно обработать различными способами в зависимости от целей исследования

Старейшим методом исследования значений принято считать ассоциативный эксперимент. Он разработан в ассоциативной психологии, интенсивно применялся в психоаналитических целях (по «аффективной задержке» можно судить о «торможении» данной реакции испытуемым). Существует в двух формах: метод парных и метод цепных ассоциаций. Последний широко применялся криминалистами. Об интенсивности связи двух значений — предъявленного слова и того, которым ответил испытуемый, свидетельствует более короткое время реакции. Для многих языков созданы особые ассоциативные словари, в словарной статье которых приводятся слова, наиболее связанные с данным словом в порядке убывания частоты. Достоинства: «портативность», можно усадить группу испытуемых и диктовать им слова, пусть сами записывают ответы (правда при таком проведении исследования теряются данные о времени реакции). Недостаток (и очень серьезный): в ответах испытуемых много слов, связанных с исследуемым не по интересующему нас «семантическому» основанию, а по другому, т.н. «синтагматическому», (о нем ниже), чаще всего воспроизводится сказуемое или определение к предъявленному слову — подлежащему, т.е. воспроизводится речевое высказывание.

43.

В психологии, лингвистике, и в других науках существуют многочисленные понятия, описывающие то, что обозначено тем или иным словом. Наибольший интерес представляет значение в широком смысле, то есть все то, что связано в сознании человека или группы людей с данным словом, все, что включено в механизмы вербального опосредования. Исследованием значений занимается недавно сформировавшаяся наука психосемантика. Большой вклад в ее развитие в нашей стране внесла замечательный психолог Е.Ю. Артемьева. В ее работах психосемантика из науки, решающей довольно узкую задачу — разработать методы для изучения значений слов, превратилась в развернутую область знаний о субъективной картине мира человека, оснащенную богатым методическим аппаратом. Современная психосемантика исследует не только словесные значения, но в целом категориальные структуры человеческого сознания, используемые механизмы репрезентации.

Как же все-таки исследовать значение? Казалось бы, достаточно просто спросить человека, что значит то или иное слово. Но в своем ответе он назовет свойства, которые, с его точки зрения, понятны слушающему, то есть являются «общими». Это, как правило, так называемые денотативные свойства, то есть свойства обозначаемого, не зависящие от субъекта. Так мы проанализируем лишь степень усвоенности данным испытуемым общекультурного значения. Мы можем усложнить вопрос, попросив перечислить, для чего может быть использовано обозначаемое. В этом случае удастся выявить некоторые дополнительные свойства, связанные с теми деятельностями, в которые испытуемый включает то, что обозначает это слово. Но и в этом случае мы выявим только те компоненты индивидуального значения, которые испытуемый сможет нам передать словами в созданной нами коммуникативной ситуации. Огромный пласт невербализуемых деятельно опосредованных, эмоционально-оценочных компонентов значения окажется не вскрытым.

Поэтому в психосемантике для исследования значений обычно используется особая стратегия. Она основывается на следующих теоретических положениях:

1. Значение рассматривается как состоящее из элементарных единиц — свойств, называемых семами. Исследовать значение — значит выявить эти единицы. Важно, что психосемантики обычно оговориваются, что это допущение относительно, на самом деле значения вовсе не аддитивны, но это допущение позволяет исследовать значение с необходимой в данный момент полнотой.

2. Всякое значение существует лишь как элемент иерархической категориальной системы нашего сознания. По отдельности никакое значение существовать не может. То есть всякое значение у нас относится, скажем, к живому или неживому, если к живому — то к животным или растениям, если к животным — то к хищникам или травоядным, если к хищникам — то к кошкам или собакам и т.д. У каждого эти категориальные системы собственные, что дает основания такой науке, как когнитивная психология личности, рассматривать в качестве основных личностных свойств присущие субъекту основания классификации, например, других людей. (В теории Дж. Келли эти основания, точнее оси субъективного семантического пространства, о котором ниже, называются личностными конструктами). Эта категориальная система — чрезвычайно интересное образование. Очевидны такие ее свойства, как мгновенная обозримость (поиск в ней ведется не по «линейному» принципу —от узла к узлу, а вся она воспринимается сразу, значение находится мгновенно). Другое ее свойство — мгновенная перестраиваемость. Стоит нам немного изменить отношение к рассматриваемому значению, рассмотреть его в новом контексте, как оно выступает включенным в другую систему связей, занимает другое место в иерархической системе. Все это заставляет задуматься над идеей некоторых нейрофизиологов о представленности в функционировании мозга голографических принципов. Еще одно ее свойство — полиопосредованность. В нашем сознании образные, действенные, словесные и т.д. словари не существуют отдельно, они составляют единое целое.

В этой системе каждое отдельное значение реализуется через совокупность своих связей с другими значениями, эти связи существуют по принципу наличия элементарных общих свойств, сем. Отсюда описать значение — значит выявить его связи с другими значениями, а по характеру этих значений создать список сем, составляющих изучаемое значение, исходя из интенсивности этих связей, определить выраженность тех или иных элементарных свойств.

В соответствии с этим обычное психосемантическое исследование проводится следующим образом. Существует большое количество специальных психосемантических методик, (основные мы рассмотрим ниже), которые позволяют выявить связи значения данного слова с другими. Общим результатом их использования является числовая матрица, в которой по вертикали и горизонтали выписаны слова, связи значений которых определяются, а в ячейках таблицы находятся числа, характеризующие близость исследуемых значений.

Следующий этап работы — «интуитивизация» полученной матрицы, в ходе которой при помощи различных способов математической обработки и графических построений решается задача сделать полученные результаты интуитивно ясными, непосредственно воспринимаемыми. Традиционно в различных психосемантических методиках используются в каждой особые приемы интуитивизации, но обработка результатов, принятая в одной методике может быть использована для представления результатов, полученных в другой. Эти способы мы покажем в ходе описания основных методик. То есть полученную цифровую матрицу можно обработать различными способами в зависимости от целей исследования

Метод семантического радикала. В свое время А.Р. Лурия много работал над вопросом о связи психических процессов с различными физиологическими проявлениями. Как известно, именно он изобрел детектор лжи. На этих же принципах основывается предложенная им и Л.С. Цветковой методика. У испытуемого контролируются показатели расширения кожных сосудов, по которым можно определить, какую реакцию он в данным момент испытывает, ориентировочную или болевую. Долго читается список слов до полного угашения ориентировочной реакции. Затем одно из слов подкрепляют довольно сильным ударом электрического тока и смотрят, какую реакцию вызывают другие предъявляемые слова. По характеру реакции — болевая или ориентировочная, а также по ее выраженности судят о степени связи значения этого слова со значением подкрепленного. Результаты эксперимента представляются обычно в виде т.н. семантического поля — набора концентрических окружностей, в центре — подкрепленное слово, вокруг него на разных расстояниях слова, связи с которыми исследовались. Достоинства: результаты объективны, не зависят от сознания испытуемого, недостаток – некоторая громоздкость постановки эксперимента, можно выявить связи только одного слова и только с предъявленными словами.

 

44. Метод семантического дифференциала (СД), часто рассматриваемый как самый эффективный и популярный метод анализа строения человеческого сознания. Интересно, что он был разработан Ч. Осгудом, представителем американского бихевиоризма, научного направления, отказавшегося от этого понятия. Осгуд считал, что его метод выявляет «репрезентирующие реакции». Метод основывается на оценке испытуемым исследуемого значения при помощи набора 7-балльных шкал, полюсами которых являются пары противоположных по смыслу прилагательных (в настоящее время метод иногда используется и в униполярном варианте). Метод был создан следующим образом. Осгуд отобрал в английском словаре 500 пар прилагательных — антонимов, по ним большая группа испытуемых прошкалировала также большое количество слов. В результате получился «куб» данных с осями «оценки», «объекты (значения)», «шкалы». По результатам интерпретации матрицы «объекты» — «оценки» каждое значение описывалось как точка, расположенная в 500-мерном пространстве с координатами, равными усредненным шкальным оценкам. Для сокращения размерности полученной структуры Осгуд воспользовался разработанным в дифференциальной психологии методом факторного анализа. Этот метод основывается на предположении, что отдельные измерения — это лишь частные проявления некоей действительно существующий размерности, каковую можно выявить, проанализировав корреляции между эмпирическими измерениями. Результаты факторного анализа обычно представляются в виде т.н. матрицы факторных весов, где в строках выписаны эмпирические переменные (в нашем случае — 500 пар слов), а столбцы соответствуют выделенным факторам — независимым друг от друга переменным, частными проявлениями которых являются эмпирические переменные. В ячейках находятся факторные веса — фактически коэффициенты корреляции факторов с переменными. В соответствии с ними три основных фактора были интерпретированы Осгудом как факторы силы, оценки и активности. Для каждого из факторов были отобраны по четыре шкалы с наибольшими факторными весами. Так сформировался так называемый стандартный набор шкал Осгуда, основной компонент метода СД. Теперь любое значение можно прошкалировать по этим 12-ти шкалам и получить его координаты в трехмерной системе координат «сила», «оценка», «активность». Основной формой представления результатов исследования является диаграмма такого трехмерного «семантического пространства», особенно интересно, когда в ней представлено несколько десятков исследуемых значений, в этом случае видно из взаимное расположение, близость и отдаленность, они образуют своеобразные «облака» и т.п. Используются и двумерные проекции этой диаграммы, а также «шкальные профили», представляющие из себя графики шкальных оценок, начерченные между двух колонок из названий шкал. По ним удобно проводить качественное сравнение изучаемых объектов.

Сам феномен «трехмерности» человеческого семантического пространства впоследствии проверялся на различных выборках испытуемых, на разных группах объектов. Количество факторов временами менялось, уменьшалось и увеличивалось, появлялись новые специфические измерения, в разных культурах одни и те же объекты имели различные координаты, но исходные осгудовские факторы все-таки были общими во всех проведенных исследованиях. Для конкретных целей исследователи создают собственные наборы шкал, используются и невербальные варианты СД, где полюсами шкал являются какие-то изображения.

 

 

45.

Поэтому в психосемантике для исследования значений обычно используется особая стратегия. Она основывается на следующих теоретических положениях:

1. Значение рассматривается как состоящее из элементарных единиц — свойств, называемых семами. Исследовать значение — значит выявить эти единицы. Важно, что психосемантики обычно оговориваются, что это допущение относительно, на самом деле значения вовсе не аддитивны, но это допущение позволяет исследовать значение с необходимой в данный момент полнотой.

2. Всякое значение существует лишь как элемент иерархической категориальной системы нашего сознания. По отдельности никакое значение существовать не может. То есть всякое значение у нас относится, скажем, к живому или неживому, если к живому — то к животным или растениям, если к животным — то к хищникам или травоядным, если к хищникам — то к кошкам или собакам и т.д. У каждого эти категориальные системы собственные, что дает основания такой науке, как когнитивная психология личности, рассматривать в качестве основных личностных свойств присущие субъекту основания классификации, например, других людей. (В теории Дж. Келли эти основания, точнее оси субъективного семантического пространства, о котором ниже, называются личностными конструктами). Эта категориальная система — чрезвычайно интересное образование. Очевидны такие ее свойства, как мгновенная обозримость (поиск в ней ведется не по «линейному» принципу —от узла к узлу, а вся она воспринимается сразу, значение находится мгновенно). Другое ее свойство — мгновенная перестраиваемость. Стоит нам немного изменить отношение к рассматриваемому значению, рассмотреть его в новом контексте, как оно выступает включенным в другую систему связей, занимает другое место в иерархической системе. Все это заставляет задуматься над идеей некоторых нейрофизиологов о представленности в функционировании мозга голографических принципов. Еще одно ее свойство — полиопосредованность. В нашем сознании образные, действенные, словесные и т.д. словари не существуют отдельно, они составляют единое целое.

В этой системе каждое отдельное значение реализуется через совокупность своих связей с другими значениями, эти связи существуют по принципу наличия элементарных общих свойств, сем. Отсюда описать значение — значит выявить его связи с другими значениями, а по характеру этих значений создать список сем, составляющих изучаемое значение, исходя из интенсивности этих связей, определить выраженность тех или иных элементарных свойств.

В соответствии с этим обычное психосемантическое исследование проводится следующим образом. Существует большое количество специальных психосемантических методик, (основные мы рассмотрим ниже), которые позволяют выявить связи значения данного слова с другими. Общим результатом их использования является числовая матрица, в которой по вертикали и горизонтали выписаны слова, связи значений которых определяются, а в ячейках таблицы находятся числа, характеризующие близость исследуемых значений.

Следующий этап работы — «интуитивизация» полученной матрицы, в ходе которой при помощи различных способов математической обработки и графических построений решается задача сделать полученные результаты интуитивно ясными, непосредственно воспринимаемыми. Традиционно в различных психосемантических методиках используются в каждой особые приемы интуитивизации, но обработка результатов, принятая в одной методике может быть использована для представления результатов, полученных в другой. Эти способы мы покажем в ходе описания основных методик. То есть полученную цифровую матрицу можно обработать различными способами в зависимости от целей исследования. Рассмотрим основные психосемантические методы.

В технике репертуарных решеток Дж. Келли, для выявления общих личностных конструктов на группе испытуемых часто используется СД Осгуда. А в психосемантике применяется разработанный Келли метод триадного сравнения. Набор сравниваемых значений расписывается на карточки по три таким образом, чтобы каждое значение побывало на одной карточке с любым другим. Испытуемому предлагается набор карточек, на каждой из которой напечатаны названия трех объектов, испытуемый должен отметить два самых похожих (близких, связанных) и два самых непохожих, объяснив свой выбор. Результаты обсчитываются, строится обычная матрица близости, которая чаще всего обрабатывается с помощью математического классификационного алгоритма кластерного анализа. По результатам работы обычно выстраивается дендрограмма, древовидная структура, фактически моделирующая ту иерархическую категориальную структуру, о которой мы писали выше.

 

 

46.

Выготский говорил что значение слова развивается как по своему строению, так и по той системе функций, процессов, кот лежат в его основе. Он назвал это положение положением о смысловом и системном развитии значения слова. Под смысловым развитием значения слова Выготский понимал тот факт, что в процессе развития ребенка как отнесение слова к предмету, так и выделение соответствующих признаков, кодирование данных признаков и отнесение предмта к системе категорий меняются. Под системным развитием он понимал … поиски положения, согласно которому за значения слова на разных этапах стоят разные психические процессы. Также Выготский сближал факт развития слова с развитием сознания. Для него слово – аппарат, отражающий внешний мир в его связях и отношениях. Поэтому если значение слова по мере развития ребенка меняется, то меняется и отражение окр. мира.

Значение – объект. слож-ся сист связей, кот стоит за словом. Смысл – индивид. знач слова, выд в этой сист связей.

Онтогенез:К 3,5-4 годам у реб-ка уже дост. прочно складывается предметная отнесенность слова или его ближайшие значения, становится достаточно устойчивой. С 1-4х лет слож история развития обозначающей функции слова. Развитие предметной отнесенности можно проследить, анализируя как ребенок понимает слова в зависимости от ряда побочных ситуационных факторов. Развиваясь, предметная отнесенность проходит путь эмансипации о непоср. ситуации. К концу 2го года слово получает стойкую предметную отнесенность (эксп. Кольцовой)

Ребенок начинает употреблять слово позже чем понимать. На ранних этапах развития ребенка слово имеет аморфную структуру и диффузное значение. Даже когда морфолог. стр-ра достаточно складывается, предметная отнесенность слова остается достаточно диффузной.

Ребенок 3-3,5 лет прекрасно знает что такое «кошка», «чашка» и т.д…. Но значение слова не прекращает своего развития. Как показал Выготский, слово приобретает все новую смысл. стр-ру, оно обогащается системой связей и обобщений. Меняется и система психических процессов, кот. стоит за словом: у маленького ребенка – аффекты, ощ-я; для старшего дошкольного ведущую роль играет наглядный опыт; у взр. – включается система логич. связей.

Филогенез: Значение слова не константно. В ходе историч. развития языка изменяется смысл. стр-ра значений слоа, изменяется психическая природа этого значения. От низших примитивных форм общения мысль переходит к высшим и наиболее сложным формам, находящим свое выражение в абстрактных понятиях. В ходе исторического развития языка изменяется не только предметное содержание слова, но и хар-тер отражения и обобщения действительности в слове. Т.О. значение слова претерпевает сложнейшее развитие.

Многие теории языка высказывают предположение, что язык возник в процессе труд. общения, при кот. у людей появилась потребность что-то сказать др. др. На 1х этапах язык скорее состоял из возгласов, плетенных систему знаков и действий, чем из слов, имеющих постоянное значение. В силу неразрывной связи с практикой эти возгласы не имели постоянного значения и в зависимости от ситуации они могли означать или простое указание на предмет или сигнал опасности или требование принести что-то. Т.О. первые слова выражали действенную ситуацию и получали свой смысл в зависимости от действия, кот они вступали.

Лишь в результате эволюции (в 1000лет), слова начали обозначать отдельные признаки, а затем и предметы, кот. были носителями этих признаков. Об этом можно судить по особенностям древнейших языков, сохранивших примитивные формы строения слова. Лишь постепенно подобные слова приобретают предметную отнесенность.

Приобретение четкого, устойчивого значения получило свою основу в постепенном выделении морфологической основы корневых значений, кодирующих признаки предметов, и суффиксов, обозначающих отношения. Т.О.филогенез значения слова заключается в превращении языка в объективную и дифференцирующую систему кодов, обозначающих не только признаки и предмет, но и связи и отношения.

 

47.

До сих пор мы говорили о значении одного слова. Но слово способно выполнять только такие функции, как номинативная — быть именем чего-либо и сигнификативная — обозначать что-то, то есть вводить его в иерархическую систему, в которой существуют все значения. Однако основные функции речи как средства общения: познавательные, коммуникативные, регулятивные, мыслеоформительные, может выполнить лишь целостное речевое высказывание, предложение. Оно может состоять из одного слова, в этом случае мы имеем дело с высказыванием, в котором остальные его компоненты не произносятся, подразумеваются. Но в общем случае высказывание состоит из нескольких слов, которые выполняют в нем определенные функции, и объединены во фразу какими-то связями. Это те самые связи, которые, наряду с семантическими, постоянно актуализируются в ассоциативном эксперименте. Свойство слова ассоциироваться с другими словами, вместе с которыми оно составляет высказывание, называется валентностью. Речевое высказывание представляет собой цепочку, состоящую из отдельных элементов, развернутую во времени. Подобный принцип организации чего-либо принято называть синтагматическим (от греческого синтагма — цепочка). Этот принцип противопоставляется другому — парадигматическому принципу. Парадигма по гречески — противостояние. Вспомним, что всякое значение определяется в нашей иерархической семантической системе через отнесение его к той или другой противостоящей категории, например, мы решаем, живое это или не живое, животное или растение, хищник или травоядное и т.д. Термин парадигма иногда используется для обозначения основополагающих понятий. В этом отражается тот факт, что и понятия построены именно на основе парадигматического принципа. Основное свойство синтагматического принципа — сукцессивность, протяженность во времени, а парадигматического — симультанность, одномоментность, одновременная представленность всей структуры, организованной по этому принципу. Различается и локализация мозговых механизмов, реализующих эти процессы. За парадигматику отвечают затылочные доли мозга, то есть те, в которые непосредственно проецируется зрительный образ — типичное парадигматическое формирование. А организацией протяженных во времени процессов занимаются лобные доли. При нарушениях их работы снижаются способности человека планировать свою активность, регулировать ее за счет использования механизмов обратных связей и т.п. Люди с выраженной дисфункцией лобных долей не задумываются о будущем, они беззаботны, у них всегда хорошее настроение.

Таким образом в организации речевого высказывания обязательно участвуют оба принципа: оно представляет их себя развернутую во времени структуру, организованную синтагматически, и наполненную словами, значения которых есть элементы парадигматической категориальной системы нашего сознания. Набор элементов, из которых состоит высказывание, приспособлен для передачи содержания наиболее часто встречающихся в человеческой практике жизненных ситуаций. Общепринято выделение в структуре высказывания следующих основных компонентов:

1) Субъект высказывания (подлежащее) — имя того, кто производит какое-то действие, чаще всего он известен собеседнику, то есть субъект— это то, о чем идет речь.

2) Предикат высказывания (сказуемое) — действие субъекта, изменение в оречевляемой ситуации, нечто неизвестное собеседнику, то есть то, что сообщается в высказывании.

Кроме того, в состав предложения может входить объект (дополнение) — то, на что направлено действие субъекта, определения — описания свойств субъекта, предиката и объекта и др. элементы.

В разных языках существуют различные средства для организации синтагматических структур высказываний, придания их элементам перечисленных выше функций. Например, в английском предложении субъект высказывания отличается от объекта за счет того, что располагается перед ним. В русском языке, в котором развита система падежных окончаний, это правило не обязательно. Изучением языков с целью анализа существующих в них средств построения высказываний занимается особая наука — структурная лингвистика, основателем которой считается американский исследователь Н. Хомский.

В культуре существует набор так называемых синтагматических матриц, своего рода схем событий, которые организованы при помощи языковых средств, и могут быть наполнены конкретными значениями. Характерный пример предложен Л.В. Щербой: «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка». Это так сказать пустая синтагма, точнее наполненная случайным содержанием. Но используемые при построения этого предложения синтаксические связи позволяют определить отношения между элементами описываемой ситуации.

Таким образом, речевые средства в основном приспособлены для передачи наиболее часто встречающейся ситуации типа «кто-то что-то делает». При необходимости выразить в речевом высказывании более сложные отношения, не представимые в наглядной форме, люди обычно переосмысливают их, выстраивая событийную ситуацию, например, «Зима ушла, пришла весна», «Я сделал вывод из этой логической посылки». Кроме того, в языках существуют и специальные речевые средства коммуникации логических отношений.

 

48.

Синтагматический принцип организации языка заключается в том, что в основе организации высказывания лежат плавные переходы от 1го слова к другому. Большая часть живой речи состоит из простых синтагматических групп, с помощью кот. выражаются события. пр: собака лает, костер горит …Такой простой тип синтагм называют коммуникацией события (сообщение о сообщении). Подобные коммуникации событий в одних случаях носят хар-р изолированных (см пр. выше). В др. случаях образуют цепи последовательных высказываний, кот несмотря на длину, могут сохранять простой хар-р синтагматически орг-ых предложений. Много примеров в поэзии. Пр: «в тот год осенняя погода стояла долго на дворе». Этот тип комм-ий построен по типу простых суждений, каждое из кот. примыкает др. к др. Такие синтагматич. стр-ры м\б обозначены как паратаксисы (сочинения). Наиб. простой формой паратаксиса явл-ся соед-е простых отдельных предложений с помощью союза «и», кот. м\б заменен + знаком.

Сущ-ют более сложны формы комм-ий, т.е. более сложные формы синтагмат. орг-ии речи, кот. по содержанию в отличии от комм-ии событий м\б отнесены к комм-ии отношений (.т.е. передачи логических отношений). Дл яних характерным явл-ся то, что если комм-ию событий можно выразить наглядно в ряде доступных изображению образов, то комм-ю отношений в таких образах выразить нельзя. Комм-ю отношении можно рассматривать как единицы слож. кодов языка, кот. служат средством отвлечения логического мышления. Они отличаются от комм-ии событий и по грамматическому строению. Сложные типы комм-ии отношений состоят из единиц, кот. требуют трансформаций, превращающих эу форму комм-ии в более прочные комм-ии событий. Для выражения сложных форм комм-ии отношений простого примыкания отдельных элементов др. к др. недостаточно. Требуются сложные грамматические стр-ры, кот. обеспечивают целую иерархию взаимоподчиненных компонентов и кот. наз-ся гипотаксисом. В комм-ии отношений проявляются парадигматич-е формы высказываний.

Речевые ср-ва: В сложных формах реч. высказывания оба типа орг-ии могут объединяться, т.е. «синтагм» и «парадигм» типы орг-ий могут выступать как различные стороны 1го слож. высказывания. Речевые средства:

1) Флексивные сочетания, т.е. меняющиеся по форме окончания существ-го. Явл-ся основным ср-вом комм-ии отн-ий. Сущ-ет 2 формы падежных ср-в или флексий, с помощью кот. могут выражаться и события и отн-я

• Простые синтагм. падежные ср-ва («яим вижу собакувин). Флексии выступают здесь как ср-во, с помощью кот подлежащее управляет сказуемым и дополнением.

• Сущ-ют такие формы, кот. выражают только комм-ю отн-ий («Сократ-человек»). Пропущено сказуемое «есть». Нельзя изобразить наглядно такие выражения.

• Существуют и др. формы синтагм. связи слов. («кусок хлеба» - родительный атрибутивный).

Для декодирования значения подобных конструкций могут использовать ряд вспомогательных ср-в: прием дополнит. маркировки («брат отца» - «брат моего отца»); перемена порядка слов («моего отца брат»)

2) Служебные слова (в частности предлоги и союзы). Предлоги относятся к спец-ым ср-вам передачи комм-ии отн-ий. Но могут выражать и комм-ию событий («я вышел из леса» и «я делаю вывод из этой посылки»). Больш-во предлогов многозначны. Есть 2 усл-я, с помощью кот. можно облегчить понимание подобных конструкций: а)наличие грамм-х и семантич-х маркеров во фразах «мальчик пошел в лес», «книга положена на стол» грамматический маркер флексии, отличающий именительный падеж от род-ого отсутствует, в отличие от тех конструкций, в кот. налицо эти маркеры: «чел. увяз в болоте», «мальчик выполз из леса»;б) обратимость и необратимость конструкций: обратимость затрудняет понимание (т.е. возм-ть прямого и обратного расположениия эл-тов)

3) Порядок слов. Этот фактор выступает в случаях, когда конструкция носит обратимый хар-тер.

4) Сравнительные конструкции. Направлены на выяснение отн-ий между 2мя самостоятельными объектами путем их сравнения. В таких конструкциях использ-ся не только реч. ср-ва, но и спец связки, выражающие акт сравнения. Пр: Петя сильнее Васи. В понимании этих конструкций сущ-ют опр-ые трудности. Для декодирования конструкции «Петя сильнее Васи» нужна предварит. посылка («Петя сильный» «а Вася еще сильнее»).

 

49.

По Бахтину: речь на:

1)внутреннюю

2)внешнюю

- аффективную

- диалогическую

- монологическую

• устная

• письменная

Эту речь нельзя считать настоящей речью, т.к. она не является подлинной передачей сообщенмя о событии или отношении к нему.К аффективной речи можно отнести междометия, слова-паразиты. Лурия считает, что их нельзя рассматривать как подлинную речь. Для аффект. выссказываний характерна реактивность. Аффект-ая форма речи сохр-ся у людей при полной афазии.

Устная диалогическая речь встречается в живом общении, где как минимум 2 собеседника. Речь в этом случает не реактивна. Наряду с языковыми компонентами можно включать различные неязыковые (мимика,жесты,пауза). Уст.диалог. речь допускает грамматическую неполноту, т.е. она предикативна.

Уст.диал речь может протекать либо в форме ответов и вопросов, либо в форме разговора. Уст.диал.речь имеет своеобразную граммат.структуру.

В уст диал речи процесс высказывания разделен между двумя людьми – спрашивающим и отвечающим. Во время диалога мотив побуждений к высказыванию, заключен не во внешнем замысле самрнр субъекта, а в вопросе спрашивающего.

Существенным явл то факт, что отвечающий на вопр уже знает, о чем идет речь и это знание общей темы имеет решающее значение. Чаще всего беседа протекает в опр сит и знание ситуации опред-ет речевые высказывания

 

50.

По Бахтину: речь на:

1)внутреннюю

2)внешнюю

- аффективную

- диалогическую

- монологическую

• устная

• письменная

Устная монологи. речь- устное повествование или развернутое высказывание на заданную тему. В ней присутствует мотив высказывания; общий замысел, создаваемый говорящим; программа высказывания, кот должна тормозить все поточные ассоциации, кот. могут привести к отвлечениям, может удерживать говорящего от многократного повторения эл-тов высказывания. Эта речь обращена к собеседнику, она дополняется рядом выразит=х ср-в (паузы, интонация...). Она может допускать неполноту высказывания. Она может находиться в различном отношении к практическому действию:

- может сливаться с практическим действием ---> «драма» - явл-ся воспроизв-ем реальн. сит. перестраиваемого сообщения. В этой речи изобилуют прямые формы речи.

- может приобретать хар-тер спец-го речевого действия ---> «эпос» (пр эпос гомера)

Письм. монолог. речь: речь без собеседника, ее мотивы, замысел пролностью определяются субъектом. Весь процесс контроля над письменной речью остается в пределах деят-ти самого пишущего без коррекции со стороны слушателя. Эта речь не имеет дополн-х выразит. неязыковых ср-в. Не предполагает знание ситуации адресатом. Процесс понимания письм. речи резко отличается от понимания устной речи тем что написанное всегда можно перечитать. Появляется в рез-ате специф обучения, кот. начинается с созн-го овладения всеми ср-вами письм. выражения мысли. Она нужна не только для того чтобы передать готовое сообщ-е но и для того чтобы отработать, уточнить собств. мысли.

 

52.

Соклов: он указал на то, что вн. речь, несмотря на свою специфику – явление не самостоятельное, а производное, возникшее из внеш речи – слух. восприятие речи др. людей и активное владение всеми формами уст. и письм. речи. Суть:

1)Исследования процесса реч. обобщения и речевой редукции и образовнаия семантических комплексов при формир-ии умственных действий. Метод мышления вслух – принудительная вербализация мыслей в момент их возникновения. Это давало возможность сопоставить логически предполагаемый порядок решения мыслительных задач с фактическим порядком их решения.

2)Выяснения влияния искусственно создаваемых речевых помех (артик. и слух) на различные виды мыслит. деят-ти. Помехи затрудняли внутр. проговаривания, тем самым выяснена роль внутр. речи

3)Электрофизиолог. иссл-я вн. речи при вербальном и наглядном мышлении. При решении мыслит задач, в т.ч. и наглядных возникает отчетливая речедвигательная импульсация либо в форме повышения общего тонуса, реч. мускулатуры, либо в форме кратковр. всплесков речевой импульсации. По мере автоматизации умств. действий речедвиг. импульсации изменяются.

Нек эксп-ты:

1) Он и его коллеги начали иссл-я с регистрации микродвижений языка с помощью прибора, кот. трансформировал механические колебания вжлектрич. импульсы. Предварительно испытуемые тренировались фиксировать язык с прибором в неподвиж. сост-ии. Исп-ым давались задания включающие арифм. примеры и тексты для чтения и слушания. Данные показывают, что при выполнении даже элементарных действий наблюдается движение языка. При реш-ии однотипных залач эти движения затухают. То же отмечается при чтении текстов про себя. В редуцированном виде, но все же сохраняется микродвижения при слушании текста. Т.О. это наглядно подтверждает наличие речедвиг. реакций при выполнении умственных действий. Соколов отмечает индивидуальные различия в функционировании речедвиг. импульсов вн. речи.

2) Эксп-ты с речевыми помехами, с нарушением артикуляции показывают, что вн. речь имеет физиол. смысл запоминания. В этих эксп-тах было неск. серий:

a) слушание текстов при одновр. произнесении слов

b) ---------------------- при одновр. порядковом счете

c) при одновр. произнесении заученного слова

d) свободное слушание

При появлении вн. речи исчезает явл-е мгновенной амнезии.Подавление речедвижений затрудняет понимнаие отвлеченного материала по 2м причинам: оно мешает чел. возможности анализировать материал; не позволяет речедвигательно закрепить материал

3) Изучение вн. речи при решении наглядных задач. Регистрация речевых электрогамм производится с помощью электродов, прикрепленных к нижней губе. Исп-ый сидел в кресле, к ручкам прикрепл. листы с матрицами. Они менялись, и все более усложнялись от серии к серии. Рез-ат: задачи решались с более или менее значит напряжением реч. мускулатуры. Соколов установил что во вн. речи при решении матричных задач вербализуются прежде всего смысл признаки фигур, промежут. рез-аты зрительных поисков; не вербализуются самоочевидные признаки, очень сложные комбинации фигур.

 

53.

54.

В России, как мы уже отмечали выше, Л.С.Выготский еще в 30-е годы, изучая процесс микрогенеза значения «на пути от мысли к слову» создал свою генеративную модель, описанную им в 7-й главе книги «Мышление и речь». В соответствии с ней процесс порождения речевого высказывания проходит ряд этапов. Начинается он с появления мотива высказывания а затем замысла высказывания. Важно, что по Выготскому это не готовая мысль, для выражения которой нужно только подобрать слова. «Мысль не выражается в слове, но совершается в слове». Эта мысль — диффузное, симультанное, сугубо индивидуализированное образование, для описания последовательных преобразований которого, выделения предиката, Выготский использует разработанную в гештальтпсихологии мышления схему фигуро-фоновых отношений. Особую роль в процессе порождения играет следующий этап — внутренней речи. Выготский перешел от обычного в его время рассмотрения внутренней речи как феномена к отношению к ней как к этапу в ходе движения от мысли к слову и обратно. На основе разработанной Выготским теории о формировании внутренней речи через интериоризацию эгоцентрической речи ребенка, описанной Пиаже, были проведены исследования, выявившие ряд важнейших свойств внутренней речи. В первую очередь это ее чистая предикативность (нет необходимости сообщать себе что-то о субъекте высказывания, он очевиден, внутриречевые высказывания состоят в основном из предикатов), свернутость, сокращенность, идеоматичность, индивидуализированность, особый синтаксис и др. Этап внутренней речи заканчивается построением т.н. семантического плана, в котором содержатся уже все компоненты будущего высказывания, объединенные смысловыми связями. Остается только подобрать слова для обозначения этих компонентов, отношения между ними теперь нужно выразить при помощи словесного синтаксиса.

Выготский в качестве формы социализации использует одну лишь вербализацию – усвоение значений и синтаксиса (благодаря кот. мы усваиваем логику). А у Пиаже развитие происходит через действия и формирование операционального интеллекта. Выготский говорит, что овладение речью полностью определяет когнитивное развитие, а психические функции из низших, благодаря речи, становятся высшими. Сперва у ребенка формируется социальная речь, которая становится тише – эгоцентрическая и потом вообще переходит во внутр план. У Пиаже все по-другому: он говорил, что развитие человека происходит через рефлексивность. Он считал что когнитивное развитие выражается в речи: если речь эгоцентрическая, то рефлексивности еще нет. Рефлексивность формируется лишь в условиях совместной деятельности, а для этого нужна речь => социальная речь. Т.О. стихийное самоформирование по Пиажде противопоставляется концепции внешнего влияния у Выготского.

********

Речь – процесс использования языка. Язык стабилен,речь динамична. Язык-система обществ-х знаний, речь позволяет отражать индивид-ый смысл,речью сначала овладевают в применении,а потом в осознают правила. Язык сначала предполагает знакомство с правилами. Выготский считал, что эгоцентр речь – ранняя ворма внутр речи. Пиаже формулировал определение эгоцентр речи как речи не для себя а соответсенно себе. Выготский считал, чир это звучащая внутр речь, переходн форма от внешней во внутр, выделил функции: планирование, регуляции, предикативность, свернутость. Эгоцентр речь переходит во внутр, происходит из внешней. Во внутр речи значение отличается от смысла – ребенок может освоить понятия(пользуется для себя) и продолжать пользоваться речевыми знаками. Значение слова задается определенным контекстом,во внутр речи значение слова может иметь смысл.

Пиаже: эгоцентр х-р мысли ребенка неразрывно связан с самой психологич природой ребенка и его проявления всегда неизбежны, независимо от опыта. Пиаже делит разговоры детей на эгоцентр речь,в кот ребенок разговаривает сама с собой, и социализированная- ребенок обращается к другим.

Выгот. Считал,что эгоц речь явл переход.стадией от внеш к внутр и она не отмирает к школьному возрасту, как считал пиаже. Выг.считал, что любая речь социальна и делит ее на эгоцентр и коммуникативную.

Синкретизм детского мышления, который пиаже считал следствием эгоцентризма, выгот. Оюъясняет умением ребенка мыслить связанно и логично только о тех вещах, кот доступны его опыту.

55 Проблема порождения и понимания высказываний традиционно считается одной из актуальнейших работ в псих. Речь – это процесс выражения опред-го мыслит-го содержания средствами объективной системы языка. Осн-ыми видами единиц каждого национального я\зыка явл. Лексические и грамматич единицы. Грамматич. Ед-ы образуют в языке большие классы и появл-ся поэтому в текстах часто. Распределение лекс. И грамм ед-ц в каждом языке своеобразно и часто единица,являющаяся грамм.ед в одном языке- лекс.в другом.

Революционное значение для порождающих моделей и синтаксических исследований искусственного языка имела публикация в 1957 году первого наброска теории грамматик Хомского. С его именем связан целый поворот во взглядах на изучение языка, и он представляет переход от описательных задач к определенным синтаксическим описаниям, опирающийся на математический формальный аппарат подобно тому, как физические теории объясняю явления природы.

В основе порождающей грамматики лежит идея о том, что важнейшие черты грамматики, в первую очередь синтаксис искусственного языка, порождаются формально и врожденно на базе некоторого генетически наследуемого знания. Наблюдаемые различия между языками по его представлениям строго ограничены рамками врожденного знания языка одинаково у всех людей и образуют по его терминологии универсальную грамматику. Он предложил синтаксическую теорию порождающей грамматики, основанную на представлении об автономно действующем грамматическом компоненте языка, который функционирует независимо от цели и условий понимания и производства речи. Все это было развито в его работе «Синтаксические структуры» в 1957 году.

Суть выдвинутой Хомским модели состоит в том, что подавляющее больш-во предложений создается не в 1 этап,а в 2. На 1 этапе порождаются все логические эл-ты будущей фразы и элементарн.грамм структура простого утвердит-го предл. А на 2 этапе –полученное «ядерное предложение» преобразуется в нужное предл путем трансформации структуры в те, кот треб-ся. Напр:предл «мальчик не прочитал книгу» и «книга прочитатна мальчиком» порождены путем предварительного создания «ядерного предл»- «мальчик прочитал книгу» и дальнейшее применение отриц формы. Но приедл «книга не прочитатна мальчиком» - рез-т применения обеих указанных трансформаций вместе.

Амер.псих-г Миллер разработал методику и провел экспер-т по проверке психологич-ой реальности трансформационной модели порождения и понимания предложений,предложенной Хомским.

По определению Ч. Осгуда, «предложения порождаются слово за словом по принципу условных вероятностей, связывающих слова в зависимости от прошлого опыта». в используемой, Осгудом модели появление каждого нового элемента зависит не только от вероятности, но и от самого факта появления данного элемента.

Ч. Осгуд, пересмотрев свою модель,хочет противопоставить ее модели Хомского — Миллера. Эта попытка относится к 1963г., когда Осгуд выступил на годовом собраний Американской психологической ассоциации с президентской речью, озаглавленной «О понимании и порождении предложений». Он говорит, что условными вероятностями могут быть связаны не только единицы, но и операции, образующие последовательные «шаги» в структуре, предложения.

Процесс порожд. речи осущ. параллельно на неск. ур-нях по собств. зак-тям каждого ур-ня.1-ый ур-нь (сверху) – ур-нь мотивации. Здесь единица кодир-ся и декодир-ся – предложение «в широком, неграмматическом значении слова» (Осгуд) На этом ур-не решается:

1) говорить или не говорить

2) если говорить, какую форму примет высказ-е (утвердительное, вопросит., приказательное)

3) какими средствами воспользоваться для её выражения в предлож-ии, что выделить логическим ударением.

3 типа признаков «предлож-я в широком смысле слова»:

1) интонационная модель

2) акцептуальная модель

3) конструктивные маркеры

Относительно друг друга каждый из этих типов может быть в том или ином предлож-ии избыточным. Так, достаточно употр-ть слово типа who в начале предлож-я, чтобы сделать избыточной вопросную интонацию (в русском языке это необязательно)

2-ой уровень – семантический ур-нь. В процессе кодир-я единица этого ур-ня «функц-й класс». Речь идёт о выделяемых в предложении последовательностях

3-ий уровень – секвенциальный, или ур-нь последовательностей. Этот ур-нь ведает усл-ми вероятн-ми единиц в их послед-ти. В кач-ве единицы и кодир-я, и декодир-я.

Пока ни одна из соперничающих моделей(осгуд и хом-миллер) не доказала своего превосходства. Обе модели остаются лишь гипотезами, но еще не стали теориями: еще не придуман опыт, который раз и навсегда заставил бы выбрать одну и отбросить другую модель.

56.

Порождение реч. высказывания. Этап мотива и первич. замысла

1-е звено порожд-я реч. высказ-я – этап мотива. У чел. появл-ся потребность выразить в реч. высказ-ии какое-то определённое содерж-е

3 осн. вида мотивов:

1) требование

2) контакт

3) мотив, связ. с желанием яснее сформировать свою собств. мысль

Если ни один из мотивов не возник, реч. сообщение не состоится. Сущ-ют формы аффективной речи, которые не требуют спец. мотивации и которые нельзя назвать реч. высказыванием в собств. смысле

В случае диалогической речи мотивом к высказ-ю явл-ся желание ответить на вопрос собеседника. Чел. не нуждается в собственном спец. мотиве

В основе монологической лежит как и самостоятельный мотив, так и реализов-ся в ответ на поставл. извне вопрос.

Мотив явл-ся лишь исходным фактором. Но сам мотив ещё не имеет опред. содерж-я. След. этапом явл-ся замысел высказ-я, который некот. лингвисты называют «первичной семантич. записью».

Этот этап опред-ет содерж-е высказывания. Психики этот этап можно охарактеризовать как этап формир-я общего субъект. смысла.

Мысль, лежащая в основе высказ-я, явл-ся таким смутным, трудно формулируемым псих. образованием, но именно оно определяет программу высказ-я.

Выготский выдвинул тезис о том, что мысль не воплощ., а соверш-ся в слова.

В исходн. замысле обязательно содержатся 2 части:

1) тема – то, что явл-ся объектом высказ-я и уже известно субъекту

2) рема – то новое, что именно нужно сказать об этом предмете и что составляет предикативную структуру высказ-я.

Семантическая запись носит хар-р свёрнутого реч. высказ-я, которое в дальнейшем должно быть превращено в систему связанных друг с другом слов.

57.

В вопросе о том, как человеком порождаются речевые высказывания долгое время господствовала так называемая «поверхностная схема», разработанная в ассоциативной психологии. В соответствии с ней произнесенное человеком слово вызывает ассоциативно связанное с ним следующее слово, и так последовательно выстраивается целостное высказывание. Бихевиористы придерживались, в общем, той же точки зрения, они считали, что каждое речевое высказывание порождается в соответствии с закономерностями актуализации моторного навыка. Получалось, что человеку для того, чтобы научиться говорить, нужно заучить огромное количество фраз на все случаи жизни.

Перелом в западной психологии произошел, когда американский лингвист Н. Хомский в конце 50-х годов предложил теорию «генеративных грамматик». Согласно ей любая фраза в любом языке существует первоначально в виде т.н. ядерной структуры, общей для всех языков, и отражающей основные отношения в оречевляемой ситуации. При помощи языковых средств, присущих данному языку это ядро разворачивается в полноценное речевое высказывание. Изучением этих средств, игнорируя лексику, должна была заниматься особая, основанная Хомским наука — структурная лингвистика. Американский психолог Дж. Миллер, в своих экспериментах доказал, что эти преобразования психологически реальны, то есть имеют место в процессе порождения человеком любого высказывания. Таким образом, на смену старой, «поверхностной» схеме пришла новая, основанная но модели «глубинного порождения». В соответствии с ней в психике человека, решившего оречевить какую-то ситуацию первоначально присутствует глубинная ядерная схема этой ситуации, на основе которой он должен, последовательно используя речевые средства, построить развернутое поверхностное высказывание. Изучением этих процессов занялась новая наука — психолингвистика. Бихевиористы, в свою очередь, усовершенствовали свою схему порождения, наибольший вклад в это внес Ч. Осгуд.

В России, как мы уже отмечали выше, Л.С.Выготский еще в 30-е годы, изучая процесс микрогенеза значения «на пути от мысли к слову» создал свою генеративную модель, описанную им в 7-й главе книги «Мышление и речь». В соответствии с ней процесс порождения речевого высказывания проходит ряд этапов. Начинается он с появления мотива высказывания а затем замысла высказывания. Важно, что по Выготскому это не готовая мысль, для выражения которой нужно только подобрать слова. «Мысль не выражается в слове, но совершается в слове». Эта мысль — диффузное, симультанное, сугубо индивидуализированное образование, для описания последовательных преобразований которого, выделения предиката, Выготский использует разработанную в гештальтпсихологии мышления схему фигуро-фоновых отношений. Особую роль в процессе порождения играет следующий этап — внутренней речи. Выготский перешел от обычного в его время рассмотрения внутренней речи как феномена к отношению к ней как к этапу в ходе движения от мысли к слову и обратно. На основе разработанной Выготским теории о формировании внутренней речи через интериоризацию эгоцентрической речи ребенка, описанной Пиаже, были проведены исследования, выявившие ряд важнейших свойств внутренней речи. В первую очередь это ее чистая предикативность (нет необходимости сообщать себе что-то о субъекте высказывания, он очевиден, внутриречевые высказывания состоят в основном из предикатов), свернутость, сокращенность, идеоматичность, индивидуализированность, особый синтаксис и др. Этап внутренней речи заканчивается построением т.н. семантического плана, в котором содержатся уже все компоненты будущего высказывания, объединенные смысловыми связями. Остается только подобрать слова для обозначения этих компонентов, отношения между ними теперь нужно выразить при помощи словесного синтаксиса.

Впоследствии схема Выготского была дополнена в работах А.А. Леонтьева. В частности, в его схеме на этапе, соответствующем этапу внутренней речи у Выготского, решается задача внутреннего программирования будущего высказывания, на уровне семантического плана параллельно совершаются два процесса — лексического развертывания и грамматического конструирования, формирующих, соответственно, парадигматические и синтагматические структуры высказывания.

Еще большее развитие эта идея получила в работах Т.В. Ахутиной. Свои исследования она проводила в клинике, анализируя изменения речи у больных с поражениями различных участков головного мозга. На их основе ею была предложена схема порождения речевого высказывания, в которой формирование синтагматических и парадигматических структур происходит параллельно уже на всех уровнях. Кроме того, Т.В. Ахутина выявила важнейшую роль механизма обратной связи в ходе порождения. Все, созданное на очередном уровне, «произносится» затем «выслушивается», то есть сравнивается с тем, что было на предыдущем уровне. И только в том случае, если это содержание было «понято» и было выявлено соответствие имеющегося задуманному, совершается переход на следующий уровень Эти циклы обратной связи буквально пронизывают предложенную схему, что еще раз показывает, что процессы порождения и понимания речи имеют одну природу, всегда совершаются совместно.

Сравнивая две описанные концепции, «поверхностную» и «глубинно-генеративную», можно отметить, что генеративная модель, конечно, хорошо описывает порождение совершенно нового текста. Но и «поверхностную» нельзя считать совсем уж неправильной, ведь в своей жизни человек накапливает большое количество готовых фраз, актуализация которых в соответствующих условиях представляет собой репродуктивный процесс, не требующий большой генеративной работы.

 

58.

Еще большее развитие эта идея получила в работах Т.В. Ахутиной, кот. явл-ся ученицей Лурии. Свои исследования она проводила в клинике, анализируя изменения речи у больных с поражениями различных участков головного мозга. На их основе ею была предложена схема порождения речевого высказывания,