Критическое исследование произведений древнецерковной литературы

Необходимость такого исследования. Произведения древнецерковной литературы должны подлежать исследованию в патрологии с именами тех авторов, которыми они действительно написаны, и по возможности в том виде, в щком они вышли из их рук; только подлинные произведения и неповрежденные тексты могут дать искомую истину, а потому должна получить подобающее место и значение и патрологическая критика, которая в основных положениях совпадает с историко-литературной критикой вообще. Настоятельная необходимость применения критического исследования к произведениям древнецерковной литературы обусловливается следующими соображениями.

Памятники древнецерковной литературы имеют более чем тысячелетнюю историю. В течение этого времени они прошли через тысячи рук и испытали многоразличную судьбу, что сопровождалось неизбежными в таких случаях изменениями. Но есть несомненные факты и намеренных искажений и подлогов. Уже под именем апостолов выпускались в обращение неподлинные произведения, почему апостол Павел вынужден был собственноручно писать заключительное приветствие как знак подлинности послания (2 Фес. 2: 2; 3: 17—18), а Иоанн Богослов заканчивает Апокалипсис грозным предостережением всякому, кто прибавил бы или убавил слова его пророчества (22: 18—19). Так случалось и некоторыми отцами Церкви. Подлинные произведения оказывались искаженными извращением отдельных слов и выражений, произвольными прибавками и пропусками; опубликовывались иногда под именем известных церковных писателей произведения, принадлежащие перу других авторов, составлялись новые произведения по давно известным, изготавливался оригинальный якобы текст по существующему древнему переводу и т. п. Вина в искажениях и иногда подлогах падает прежде всего на переписчиков и корректоров. Невнимательные, часто и невежественные переписчики при спешной переписке искажали отдельные слова и целые предложения, пропускали выражения и целые строки, выправляли текст по своему разумению; иногда находящиеся в одном кодексе произведения нескольких писателей приписывали одному, чье имя стояло в сборнике первым, имя малоизвестного позднейшего автора заменяли таким же именем более известного древнейшего писателя и т. п. Св. Ириней обращается к переписчику его антигностического произведения (Όγδοάς [Восьмерица][145]) с такими словами: «Заклинаю тебя, который будешь переписывать эту книгу, Господом нашим Иисусом Христом и Его славным явлением, когда Он придет судить живых и мертвых, что то, что перепишешь, заботливо сравнишь и исправишь по первоначальному тексту, с которого ты переписал, и подобным образом перепишешь эту клятву и поместишь в списке» (Euseb., Hist. eccl. V, 20[.2]; Hieron., De vir. ill. 35). Иногда еретики, чтобы доставить своему учению более легкий доступ и авторитет в христианском обществе, или вставляли свои мысли в принятые верующими произведения древних и уважаемых церковных писателей, или же под их именем выпускали в свет свои собственные произведения. Уже Дионисий Коринфский, во второй половине II в., жаловался на это, когда писал: «По просьбе братии я написал послания; но апостолы диавола наполнили их плевелами, когда иное опустили, другое прибавили» (Euseb., Hist. eccl. IV, 23[.12]). Кроме того, подлогом пользовались малоизвестные писатели, чтобы своим произведениям доставить большую известность и распространение, а также и корыстолюбивые книготорговцы, чтобы скорее сбыть имеющиеся у них рукописи и получить барыш. Иногда в борьбе с еретиками и в пылу догматических споров, при общем убеждении в авторитете древней Церкви и ее отцов, неразумные ревнители чистоты учения и прав Церкви думали оказать услугу ей тем, что новые произведения, составленные в церковном духе, выдавали за произведения знаменитого отца Церкви прежнего времени, чтобы тем успешнее оспорить и опровергнуть противника.

Все это открывает весьма широкое поле деятельности для патрологической критики, которая ставит своей задачей:

1) в отношении к происхождению литературных памятников определить, какие из произведений древнецерковной письменности подлинны (genuina, authentica) — относительно действительных писателей которых нет никаких сомнений; какие неподлинны или подложны (spuria, supposita, apocrypha, adulteria) — относительно которых решительно можно сказать, что они не принадлежат тем писателям, на имена которых притязают; и какие, наконец, сомнительны (dubia) — относительно которых исследования еще не дали определенного результата, так как одинаково многие и равной силы основания говорят за и против подлинности их.

2) В отношении к наличному состоянию текста патрологическая критика должна определить неповрежденные произведения (sincera) — заключающие в себе ни более, ни менее того, что было в оригинале, и поврежденные (corrupta); последние могут быть интерполированными (interpolata), если в них чужой рукой внесены прибавки, или сокращенными (mutila, mutilata), если обнаружены пропуски. Сочинения, в которых сохранились все части их целиком, называются полными (integra); отдельные отрывки произведений называются фрагментами.

Основные положения патрологической критики. По вопросу о происхождении подлежащий исследованию произведений древнехристианской письменности патрологическая критика устанавливает следующие основные положения, которые являются общими с принципами всякой историко-литературной критики. Те признаки, по которым определяется подлинность письменных памятников, называются положительными принципами критики, а те, из которых извлекаются данные против подлинности — отрицательными. В том и другом случае свидетельства заимствуются или из других исторических документов, или из самого произведения, о котором идет речь; в первом случае они называются внешними основаниями или признаками подлинности, в последнем — внутренними.

Внешними положительными критериями называются исторические свидетельства всякого рода. Они имеют преимущественное решающее значение. На первом месте должно быть поставлено свидетельство самого автора, которое он дает в позднейших своих произведениях относительно прежде написанных. Так, например, блж. Иероним в своем сочинении De viris illustribus сам перечисляет все свои произведения, написанные до 392 г., и блж. Августин к концу своей жизни в своем Retractationes сопоставляет свои собственные произведения, чтобы ошибочное и неправильно понятое исправить, дополнить и разъяснить. Далее, сюда принадлежат свидетельства современников или позднейших писателен (например, друзей, учеников), которые знали автора и его литературную деятельность и приписывают ему произведение (или часть его) или приводят из него места с обозначением имени автора. Авторитет этих свидетелей имеет значение постольку, поскольку они близко стояли к автору, сами свободны от всяких подозрений, а также соответственно силе приводимых ими в пользу подлинности произведения оснований: чем древнее свидетели, чем ближе стоят они к автору по месту и времени, чем определеннее выражены их указания, тем основательнее их удостоверение. При этом подлинность произведений, из которых берутся свидетельства, предполагается сама собой. Согласие всех таких свидетелей приводит к бесспорному убеждению в подлинности рассматриваемого произведения или группы их. Наконец, важное значение имеет свидетельство кодексов, если несколько рукописей, и именно древнейших, принадлежащих по происхождению различным местностям, независимых одна от другой, согласно указывают имя автора и если нет оснований сомневаться в надежном происхождении надписи или подписи в них. Чем древнее рукописи, чем согласнее их свидетельство, тем решительнее оно в пользу подлинности.

Внутренние положительные признаки критики, которые извлекаются из содержания и формы самого рассматриваемого произведения, имеют меньше значения, чем исторические свидетельства и вообще внешние признаки подлинности. Сюда принадлежат основания, утверждающие согласие произведения с национальными, историческими и географическими отношениями, при которых произведение должно быть составлено, единство с достаточно известными подлинными произведениями того же автора по стилю и содержанию мыслей, методу изложения, соответствие с характером, индивидуальными особенностями и жизненными обстоятельствами писателя и т. п. Сами по себе этого рода аргументы никогда не могут иметь характера осязательной убедительности, но если они опираются на достаточно сильные внешние свидетельства, то подлинность произведения можно считать вполне доказанной.

Отрицательные критерии заключаются во внутренних противоречиях, в анахронизмах, в резком различии стиля с известными произведениями того же писателя, в противоречии с характерными свойствами его, известными из других надежных источников. Если произведение указывает и описывает лиц, события и отношения, церковные учреждения, ереси, которые, как несомненно известно, принадлежат позднейшему времени, или если встречаются догматические термины в смысле решения позднейших соборов, то должно признать его неподлинным или по крайней мере интерполированным. Другим признаком неподлинности является совершенное отсутствие свидетельств в пользу подлинности в кодексах и у древних писателей. Произведение должно быть признано неподлинным, если все наличные манускрипты указывают другое имя, а не то, которое оно носит, и сомнительным, если о,цни манускрипты приписывают его одному автору, другие — иному. Если современные и позднейшие авторы не делают никакого употребления из произведения, которым они могли воспользоваться для своей цели, то это — тоже отрицательный признак; однако сам по себе он не имеет решающей силы, потому что умолчание могло иметь достаточные основания или в незнакомстве с данным произведением, или в намеренном уклонении от пользования им. Такие отрицательные свойства делают произведение подозрительным, но сами по себе не служат надежным доказательством неподлинности. То же нужно сказать о незначительном различии в стиле, методе и даже содержании произведений: такие явления могут быть обусловлены составлением произведения в позднейшее время жизни автора или различием цели произведений и адресатов. Из такого рода данных могут быть извлекаемы только вероятные доказательства, а неподлинность должна быть доказываема на других основаниях.

Исследование текста патристических произведений и научные издания. Вопрос о неповрежденное™ текста может быть установлен только на основании тщательного изучения рукописного материала, в котором сохранились до нашего времени произведения древнецерковной литературы. Приемы, правила и задачите же, что и в отношении ко всякого рода произведениям древности, сохранившимся в рукописях. Необходимо прежде всего собрать по возможности все рукописи, содержащие известное произведение, и при посредстве самого тщательного обследования и изучения каждой из них установить время происхождения и историю дальнейшего существования каждой, степень точности и исправности текста в ней вообще, взаимную зависимость одной рукописи от другой, определить основные редакции текста и зависящие от них варианты, объяснив по возможности происхождение последних, чтобы таким путем дойти до того вида текста, который имели перед собой первые переписчики основных редакций и который, следовательно, был оригинальным текстом исследуемого произведения. Эту задачу и преследуют научные издания текста древнецерковных творений. Само собой понятно, что как во всех других областях научного знания, так и в этом деле возможная научная точность и совершенство достигаются только постепенно, путем продолжительных и напряженных усилий. Начало таких исследований совпадает с изобретением книгопечатания, которое вообще вызвало подъем литературной деятельности и в патристической области дало самые благоприятные результаты: в течение нескольких десятилетий появилось очень много изданий творений отдельных отцов Церкви. Древнейшие издания (editiones principes, antiquissimae) представляют большей частью тщательную перепечатку отдельных рукописей и особенно важны тем, что в некоторых случаях дают текст исчезнувших потом манускриптов. Следующую стадию развития этого дела представляют труды ученых филологов и типографов Роберта и Генриха Стефанов (в Париже), издания которых отличаются правильностью текста, красотой шрифта и хорошим качеством бумаги. Если и не могут сравняться с ними, однако близко к ним стоят труды Фробениев — Иоанна и Иеронима (в Базеле), которым, кроме других ученых, весьма деятельно помогал Эразм Роттердамский. Затем изданиями текста древнецерковной письменности, на основании вновь находимых рукописей, стали заниматься в Риме, Венеции, Лондоне, Кембридже, Амстердаме, Антверпене, Брюсселе, Базеле.

Впереди других стояла галликанская Церковь и особенно бенедиктинская конгрегация св. Мавра, учрежденная в 1618 г.[146]Ученые члены ее могущественно и долго поддерживали интерес к изучению древнехристианской письменности своими классическими изданиями отцов Церкви, которые своим богатством и разнообразием, филологически-критическими достоинствами и даже внешней красотой превосходили все, бывшие доселе. Их издания отличаются возможно правильным текстом, корректированным по всем доступным тогда правилам научной текстуальной критики; кроме того, в них имеется для греческих отцов хороший латинский перевод, далее, ученые диссертации, критические исследования о повинности и неподлинности, объяснительные примечания и замечания на полях, описания манускриптов, использованных при издании, по несколько указателей[147]. Из этих подвижников науки необходимо назвать следующие имена: Jean Lucas d'Achery (Dacherius, ум. 1685; Spicilegium, sive Collectio veterum aliquot scriptorum etc.), Jacques du Frische (ум. 1693; Амвросий), Thierry Ruinart (ум. 1709; Acta martyrum sincera), Rene Massuet (ум. 1716; Ириней), Jean Martianay (ум. 1717; Иероним), Ant. Aug. Touttee (ум. 1719; Кирилл Иерусалимский), Pierre Coustant (ум. 1721; Иларий Пиктавийский), Denys[-Nicolas] Le Nourry (ум. 1724; Амвросий), Denys de Sainte Matthe (Sammarthanus, ум. 1725; Григорий Великий), Julien Garnier (ум. 1725; Василий Великий), Charles de La Rue (ум. 1739; Ориген), Bernard de Montfaucon (ум. 1741; Афанасий, Иоанн Златоуст), Prudence Maran (ум. 1762; Кирилл Иерусалимский, Киприан, Иустин), Charles Clemencet (ум. 1778; Григорий Богослов).

Другие ордена более или менее успешно соревновали мавринцам, особенно иезуиты: Fronton du Due (Ducaeus, ум. 1624; Иоанн Златоуст, Иоанн Дамаскин), Иаков Gretser (ум. 1625), Jacques Sirmond (ум. 1651; многочисленные отдельные издания), бельгиец Jean Bolland (ум. 1665; Acta Sanctorum), Jean Gamier (ум. 1681; ФеоДорит Кирский), доминиканец Fransois Combefis (ум. 1679; Максим Исповедник); частные ученые: Jean-Bapt. Cotelier (ум. 1686; Patres Apostolici; Ecclesiae Graecae Monumenta), Etienne Baluze (ум. 1718) и др.

По мере опубликования в печати отдельных патриотических произведений мало-помалу стали соединять накопившийся и разбросанный материал в сборники, в которых литературное наследие древних веков располагается то по времени происхождения и языку, на котором написаны произведения, то по разным богословским дисциплинам. Эти сборники носят различные наименования: Bibliotheca, Monumenta, Spicilegia Patrum, Analecta vetera, Collectanea veterum monumentomm и т. п. Сборники начали появляться довольно рано и частью преследовали научные цели, частью имели в виду удовлетворить практическим потребностям. Древнейшие из них отвечали научным требованиям, предъявляемым к текстуально-критическим изданиям, гораздо менее, чем древнейшие отдельные издания. Первым издателем большого собрания патристических произведений был de la Bigne (ум. 1589). Его Bibliotheca SS. Patrum (Paris, 1575-1579) обнимала в девяти томах (in folio) произведения более 200 богословских писателей древности и средневековья. Сборник давал главным образом такие документы, которые еще не появлялись в отдельных изданиях или были малодоступны; греческие писатели здесь даны в латинском переводе. Предприятие встречено было с большим сочувствием, вызвало к жизни значительно увеличенные и расширенные переработки и, наконец, по истечении столетия выросло в Maxima Bibliotheca veterum patrum et antiquorum scriptorum ecclesiasticorum (Lyon, 1677) в 27 томах (in folio). Этой Maxima Bibliotheca ораторианец Andr. Gallandi (ум. 1779) опять почти через сто лет противопоставил новое издание: Bibliotheca veterum patrum antiquorumque scriptorum ecclesiasticorum — в 14 томах (in folio). Разница между этими двумя изданиями заключается в следующем: Maxima Bibliotheca обнимает писателей до XVI в., a Bibliotheca Gallandi — только до XII в.; первая преимущественное внимание уделяет значительнейшим отцам Церкви, последняя выбирает главным образом менее значительных писателей с произведениями меньшего объема; первая дает греческих писателей в латинском переводе, вторая присоединяет и греческий оригинальный текст. Gallandi дает произведения 380 авторов, и в том числе некоторые не публиковавшиеся, но большей частью перепечатывает прежние издания, присоединяя обычно новые введения, примечания и поправки в тексте.

В XlX в. в области издательской деятельности выдающееся значение имеют работы кардинала и префекта Ватиканской библиотеки Angelo Mai (ум. 1854): Scriptorum veterum nova collectio (10 томов, Рим, 1825—1838); Spicilegium Romanum (10 томов, Рим, 1839-1844); Nova patrum Bibliotheca (9 томов, Рим, 1852-1888, тома 8 и 9 изданы по смерти Мая в 1871 и 1888 гг.). Издания Мая сохраняют значение и до настоящего времени, так как многие памятники изданы им одним.

Несколько позднее развил свою издательскую деятельность кардинал Jean-Bapt. Pitra (ум. 1889): Spicilegium Solesmense (4 тома, Париж, 1852-1858), Analecta sacra Spicelegio Solesmensi parata (в семи томах, 1876—1891) и Analecta novissima (Paris, 1885-1889) в двух томах.

Но величайшим и самым полным из всех собраний произведений древнецерковной, литературы, в главном и существенном исчерпывающим прежние издания, является «Патрология» французского аббата J.-P Migne (ум. 1875) Patrologiae cursus completus seu Bibliotheca universalis omnium SS. Patrum, doctorum scriptorumque ecclesiasticorum. Это монументальное издание заключает в себе все бывшие известными во время его печатания произведения латинских церковных писателей — от Тертуллиана до Иннокентия III, и греческих (с латинским переводом) — от мужей апостольских до Виссариона Никейского. Patrologia Latina, или латинская серия, заключает в себе 221 том (из которых последние четыре содержат indices) и разделяется на две части: от Тертуллиана до Григория Великого — 79 томов, и от Григория Великого до Иннокентия III — остальные (изданы в 1844—1855). Patrologia Graeca, или греческая серия, в 162 томах, тоже делится на две части: от Варнавы до Фотия — 104 тома, и от Фотия до Виссариона НикейЬкого — остальные [(изданы в 1857—1866)]. Минь не был ученым издателем и научных целей не преследовал: он не ставил задачей издавать неизданных авторов и не устанавливает критически текста; он перепечатывает только старинные авторитетные издания, обычно полагая в основу лучшее бенедиктинское издание, более полное и авторитетное сравнительно с другими, и присоединяя, где было нужно, недостающие в нем творения из позднейших изданий. Таким образом, Минь повторил недостатки прежних изданий, увеличив только погрешности. Кроме того, и это издание не представляет совершенно полного собрания церковных писателей. Достоинство его заключается в удобстве формата, делающего его более пригодным для пользования, чем прежние фолианты. Но при необходимости установить точный текст всегда следует обращаться и к древнейшим изданиям.

В первой половине XIX в. постепенно стали определяться и новые области исследования древнецерковной литературы. Литературные памятники сирийской Церкви, с которыми впервые познакомил Запад в XVIII в. J. S. Assemani, все в большей мере становились общеизвестными через издания и переводы. Мехитаристы конгрегации св. Лазаря в Венеции начали собирать и издавать памятники армянской церковной письменности.

В последнее время предприняты новые издания произведений греческих и латинских церковных писателей, которые ставят своей задачей дать текст, восстановленный по самому строгому научному методу. На основании тщательной оценки всего рукописного предания в основу рецензии текста полагаются именно те рукописи, которые по всем научным данным содержат первоначальный текст или самый близкий к нему. В примечаниях даются более значительные уклонения рукописей, чем представляется ясная картина тех изменений, какие испытал текст в течение времени. На первом месте здесь должно поставить Corpus scriptorum ecclesiasticorum Latinorum, так называемый «Венский корпус», издаваемый Венской академией наук, который должен обнять писателей до VII в. Первый том этого издания вышел в 1866 г., и до 1881 г. дело подвигалось очень медленно: издано было всего четыре тома; но затем оно пошло успешнее и до настоящего времени выпущено [...]' тома. Для своего издания венские ученые собирают сведения во всех библиотеках. В самом пользовании рукописями в этом издании применен надежный метод: признается недостаточным выписывать варианты из рукописей, но устанавливается связь рукописей по фамилиям, и таким образом в издании обрисовывается и история самых памятников. Хотя текстуально-критическое достоинство отдельных томов различно (главным образом в зависимости от непреодолимых, при современном положении документальных данных, трудностей) и хотя все вообще издание страдает недостатками, стоящими в тесной связи с некоторыми недочетами (одностороннее преобладание филологического интереса и отсюда применение исключительно филологической критики с устранением богословской, отсутствие определенного плана и проч.), тем не менее Corpus представляет значительный шаг вперед по сравнению с предшествующими изданиями латинских церковных писателей.

Выдающийся интерес в протестантской науке к первым трем векам христианства побудил протестантских ученых приступить к научному изданию греческих писателей этого периода. Это издание предпринято (в 1897 г.) Берлинской академией наук под общим заглавием Die griechischen christlichen Schriftsteller der ersten drei Jahrhunderte с таким расчетом, чтобы в него вошли все памятники древней христианской литературы до Евсевия включительно, даже сохранившиеся только в переводах. Ведется оно, в отличие от «Венского корпуса», главным образом богословами. К участию в нем привлечены лучшие научные силы, и при выполнении применяются все средства современной научной филологии. Поэтому издание должно признать образцовым.

Для греческих церковных писателей IV и последующих веков не сделано пока ничего подобного, и нет надежды на цельное научное издание и в ближайшем будущем. В лучшем положении оказались церковные писатели на восточных языках. С 1903 г. в Париже начала издаваться Patrologia Orientalis под редакцией R. Graffin'a и Ε Nau. Вместе с подлинными текстами здесь дается перевод их на латинский или на один из новых языков (французский, немецкий, английский, итальянский). По-видимому, более основательно задумано и поставлено начавшее выходить одновременно с «Патрологией» другое издание: Corpus scriptorum Christianorum Orientalium, под редакцией ориенталистов J. В. Chabot, J. Guidi, Η. Hyvernat, В. Carra de Vaux (тоже в Париже). Издание разделяется на отделы по языкам печатаемых произведений (scriptores Arabici, Aethiopici, Coptici, Syri). Тексты подлинные даются с переводом, почти исключительно на латинский язык.

Вместе с этими сборниками произведений древнехристианских писателей явилась потребность в монографической обработке их по определенной системе. Начало такому предприятию положили в 1882 г. О. de Gebhardt и Ad. Harnack своим изданием Texte und Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Literatur и до 1897 г. дали 15 томов, в которых заключается много новых или до того времени плохо изданных текстов, а также отдельных исследований. С 1897 г. начата новая серия, которая поставлена в связь с названным изданием Берлинской академии наук, а с 1907 г. — третья серия.

Прекрасную и важную в научном отношении параллель к этому изданию представляет английское издание патриотических текстов Texts and Studies, предпринятое в 1891 г. J. Armitage Robinson'oM.

Одновременно и в связи с этими научными изданиями, и на почве добываемых ими данных относительно текста появилось значительное число изданий, преследующих чисто практические цели — дать более широкое распространение исправному оригинальному тексту произведений древнехристианской письменности в кругах, интересующихся этой отраслью богословского знания. В них текстуально-критический аппарат или совершенно устраняется, или значительно сокращается. Между этими изданиями в настоящее время признается лучшим Gust. Krüger'a Sammlung ausgewählter kirchenund dogmengeschichtlicher Quellenschriften. Freiburg, 1891 ff. (первая серия содержит 12 томов); вторая серия начата в 1901 г.

У нас в России до сих пор нет ни научных патриотических изданий подлинного текста[148]греческих и латинских писателей, ни изданий, предназначенных для школьного употребления, а потому во всех необходимых случаях мы должны обращаться к трудам западных ученых.