Глава 11. Международное право прав человека 6 страница

--------------------------------

<1> По состоянию на 1 ноября 2012 г.

 

Комитет по правам ребенка действует на основании принятых им правил процедуры (CRC/C/4/Rev.2).

Комитет ООН по защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей. Комитет состоит из 14 независимых экспертов и контролирует исполнение государствами обязательств, вытекающих из Конвенции о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей от 18 декабря 1990 г. На 1 ноября 2012 г. участниками Конвенции стали 46 государств. Российская Федерация на указанную дату не выразила согласия в отношении данного международного договора.

Члены Комитета избираются тайным голосованием государствами-участниками из списка кандидатур, представленных государствами-участниками. Члены избираются и выполняют функции в своем личном качестве.

Одной из функций Комитета является рассмотрение периодических докладов государств на предмет выполнения ими обязательств, предусматриваемых в Конвенции. По результатам рассмотрения докладов Комитет принимает заключительные замечания.

В соответствии с п. 1 ст. 77 Конвенции о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей государство-участник может в любое время заявить в соответствии с настоящей статьей, что оно признает компетенцию Комитета получать и рассматривать сообщения от подлежащих его юрисдикции лиц, которые утверждают, что государство-участник нарушило их права, предусмотренные Конвенцией. Комитет не принимает никаких сообщений, если они касаются государства-участника, которое не сделало такого заявления. На 1 ноября 2012 г. только Гватемала, Мексика, Восточная Республика Уругвай и Турция признали компетенцию Комитета принимать индивидуальные жалобы от лиц, находящихся под их юрисдикцией.

В феврале 2011 г. было принято Замечание общего порядка N 1 о трудящихся-мигрантах, работающих в качестве домашней прислуги <1>.

--------------------------------

<1> CMW/C/GC/1.

 

Комитет по защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей действует на основании принятых им правил процедуры (CRPD/C/4/2).

Комитет ООН по правам инвалидов. Комитет по правам инвалидов состоит из 18 независимых экспертов и контролирует исполнение государствами обязательств, вытекающих из Конвенции о правах инвалидов от 13 декабря 2006 г. Конвенция вступила в силу 3 мая 2008 г. и на 1 ноября 2012 г. участниками указанного международного договора являлись 126 государств, включая Российскую Федерацию.

Члены Комитета избираются тайным голосованием государствами-участниками из списка кандидатур, представленных государствами-участниками, члены избираются и выполняют функции в своем личном качестве. Члены Комитета получают вознаграждение из средств Организации Объединенных Наций на условиях, определяемых Генеральной Ассамблеей. Члены Комитета имеют право на льготы, привилегии и иммунитеты экспертов, выполняющих поручения Организации Объединенных Наций, предусмотренные в соответствующих разделах Конвенции о привилегиях и иммунитетах Объединенных Наций (ст. 72 Конвенции).

Одной из функций Комитета является рассмотрение периодических докладов государств на предмет выполнения ими обязательств, предусматриваемых в Конвенции.

13 декабря 2006 г. Генеральной Ассамблеей ООН был одобрен Факультативный протокол к Конвенции о правах инвалидов, наделяющий Комитет по правам инвалидов полномочиями принимать индивидуальные сообщения от лиц, полагающих, что государство-участник допустило нарушение обязательств, предусматриваемых в Конвенции. Протокол вступил в силу 3 мая 2008 г., и на 1 ноября 2012 г. участниками данного договора являлись 76 государств. По результатам рассмотрения сообщений Комитет вправе констатировать нарушение Конвенции или отсутствие такового и в случае наличия нарушения Конвенции предложить государству рекомендации, которые Комитет признает необходимыми.

Так, в ходе рассмотрения Комитетом сообщения N 3/2011, поданного Х.М. против Швеции, заявительница утверждала, что решения административных органов и судов государства-участника, связанные с выдачей разрешения на строительство бассейна на принадлежащем ей земельном участке, были для нее дискриминационными, поскольку в них не учитывались ее права на равные возможности для реабилитации и лечения. Так, ей было отказано в праве на достойное качество жизни. Отказы были основаны исключительно на заинтересованности общества в соблюдении плана развития и стали скорее вопросом принципа, который серьезно влияет на условия жизни отдельно взятого инвалида. Более того, ранее ее дом уже был адаптирован к ее связанным с инвалидностью потребностям, и это стоило 42000 евро. Новая пристройка не будет видна с улицы, и земельный участок за ее домом, упоминаемый в ходатайстве о разрешении на строительство, густо засажен многочисленными кустарниками и деревьями. Соседи также дали согласие на пристройку. Автор утверждает, что если ее ходатайство будет удовлетворено, то такое единичное нарушение плана развития никакого ущерба окружающей территории не причинит. Ввиду исключительного характера ее случая никакого риска наплыва аналогичных ходатайств не возникнет. Автор отмечала, что единственной надеждой на реабилитацию является гидротерапия в домашних условиях, ибо любые иные варианты исключены, и она прилагает два медицинских заключения от 29 сентября 2009 г. и от 28 июня 2010 г. в качестве документальных доказательств того, что для ее реабилитации никаких иных альтернатив гидротерапии в домашних условиях не существует. Кроме того, автор полагала, что здоровье, интересы и благосостояние отдельно взятого инвалида превалируют над заинтересованностью общества в том, чтобы не разрешать какое-либо строительство на земле, которая была определена как территория, не подлежащая застройке. Она также напомнила о том, что является собственником земельного участка, в отношении которого она запросила разрешение о строительстве. В результате отказа дать разрешение на строительство автору угрожал серьезный риск остаться прикованной к постели в течение неопределенного периода времени, а также риск мускулярной атрофии в тяжелой форме, растяжения связок, серьезных смещений в сочетании, в частности, со сдавленностью грудной клетки, что могло бы препятствовать полной аспирации и причинять острую боль. В отсутствие реабилитации автору угрожало возможное обязательное помещение в соответствующее медицинское учреждение. По результатам рассмотрения сообщения Комитет признал нарушение Конвенции о правах инвалидов, допущенное Швецией, и рекомендовал Правительству данного государства: "1) в отношении автора: государство-участник обязано принять правовые меры в связи с нарушением прав автора по Конвенции, включая повторное рассмотрение ее ходатайства о разрешении на строительство гидротерапевтического бассейна, с учетом соображений Комитета. Государству-участнику следует также предоставить автору надлежащую компенсацию за расходы, связанные с рассмотрением настоящего сообщения; 2) общего характера: государство-участник обязано принять меры во избежание аналогичных нарушений в будущем, в том числе обеспечив, чтобы его законодательство и то, как его применяют национальные суды, соответствовали обязательствам государства-участника обеспечивать, чтобы законодательство не имело целью или результатом умаление или отрицание признания, реализации или осуществления наравне с другими всех прав инвалидов" <1>.

--------------------------------

<1> CRPD/C/7/D/3/2011.

 

Комитет ООН по насильственным исчезновениям. Комитет по насильственным исчезновениям состоит из 10 независимых экспертов и контролирует исполнение государствами обязательств, вытекающих из Конвенции для защиты всех лиц от насильственных исчезновений от 20 декабря 2006 г. Конвенция вступила в силу 23 декабря 2010 г., на 1 ноября 2012 г. 36 государств выразили свое согласие на обязательность Конвенции, на указанную дату Российская Федерация не являлась участником данного международного договора.

Эксперты действуют в личном качестве на основе полной беспристрастности.

В соответствии с п. 1 ст. 31 Конвенции для защиты всех лиц от насильственных исчезновений любое государство-участник в момент ратификации настоящей Конвенции или впоследствии может заявить, что оно признает компетенцию Комитета получать и рассматривать сообщения от находящихся под его юрисдикцией лиц или от имени таких лиц, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения этим государством-участником положений настоящей Конвенции. Австрия, Албания, Аргентина, Бельгия, Германия, Испания, Мали, Нидерланды, Черногория, Сербия, Чили, Эквадор, Франция, Уругвай признали компетенцию Комитета принимать и рассматривать индивидуальные сообщения <1>.

--------------------------------

<1> По состоянию на 1 ноября 2012 г.

 

Комитет по насильственным исчезновениям также наделен факультативной компетенцией рассматривать сообщения, в которых одно государство-участник утверждает, что другое государство-участник не выполняет своих обязательств в соответствии с Конвенцией для защиты всех лиц от насильственных исчезновений (ст. 32). Рассматриваемую компетенцию признали Австрия, Албания, Аргентина, Бельгия, Германия, Испания, Мали, Нидерланды, Черногория, Сербия, Чили, Эквадор, Франция, Япония, Уругвай <1>.

--------------------------------

<1> По состоянию на 1 ноября 2012 г.

 

Комитет по насильственным исчезновениям принял Правила процедуры (CED/C/1), а также Руководящие принципы относительно формы и содержания докладов, которые должны представлять государства-участники Конвенции в соответствии со ст. 29 (CED/C/2).

 

11.5. Деятельность Европейского суда по правам человека

и правовая система Российской Федерации

 

30 марта 1998 г. Российская Федерация Федеральным законом "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" (далее - Закон о ратификации Конвенции) ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. с изменениями, внесенными Протоколами к ней N 3, 5, 8 и дополнениями, содержащимися в Протоколе N 2, и Протоколы к ней N 1, 4, 7, 9, 10, 11 (далее - Конвенция). С 5 мая 1998 г., с момента передачи ратификационных грамот Генеральному секретарю Совета Европы, указанная Конвенция и соответствующие Протоколы к ней стали обязательными для Российской Федерации.

Закон о ратификации Конвенции имеет не только международно-правовое значение - с помощью данного нормативного акта Россия выразила согласие на обязательность данной Конвенции и Протоколов к ней, но и национально-правовое: Россия признала обязательными в сфере внутригосударственных отношений постановления, принятые Европейским судом по правам человека против Российской Федерации. Согласно ст. 1 Закона "Российская Федерация в соответствии со ст. 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации". Поэтому за постановлениями Европейского суда по правам человека, принятыми против Российской Федерации, была признана юридическая сила в сфере внутригосударственных отношений.

Одна из особенностей данного международного договора о правах и свободах человека заключается в том, что для обеспечения соблюдения международно-правовых обязательств, принятых на себя Высокими Договаривающимися Сторонами, был учрежден Европейский суд по правам человека (далее - Суд). В ходе своей деятельности при рассмотрении межгосударственных дел и дел, основанных на индивидуальных жалобах, Суд принимает решения о приемлемости (decision) и постановления по существу (judgment).

Конвенция наделила Европейский суд по правам человека компетенцией не только применять Конвенцию, но и осуществлять ее толкование (ст. 32 Конвенции). Поэтому в рамках Совета Европы, под эгидой которого и была принята Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, право толковать и применять положения, содержащиеся в Конвенции, принадлежит исключительно Суду.

Важно отметить, что, как следует из содержания ст. 1 Закона о ратификации Конвенции, в правовую систему России были инкорпорированы (включены) не любые судебные акты, принятые Европейским судом по правам человека, а только такие, которые отвечают определенным критериям.

Во-первых, судебный акт должен быть принят в отношении Российской Федерации, т.е. ответчиком по делу должна являться Российская Федерация. Если по рассматриваемому делу Российская Федерация выступает в качестве третьей стороны (ст. 36 Конвенции), то судебный акт, принятый в данном случае, не должен становиться частью правовой системы России. Во-вторых, судебный акт должен устанавливать факт нарушения Российской Федерацией Конвенции и (или) Протоколов к ней. Данный критерий достаточно важен. Констатация Судом факта нарушения государством - участником Конвенции и (или) Протоколов к ней отражается исключительно в постановлениях. Поэтому решения о приемлемости, принятые Судом, будучи в процессуальном смысле промежуточным актом, не могут являться частью ее правовой системы. В-третьих, постановление Европейского суда, вынесенное против Российской Федерации, где констатирован факт нарушения Россией Конвенции и (или) Протоколов к ней, должно вступить в законную силу, т.е. стать обязательным для государства. Указанный критерий не предусматривается в Законе, однако данное положение непосредственно следует из содержания Конвенции, согласно ст. 44 которой "постановление любой из Палат становится окончательным, если: а) стороны не заявляют, что они будут просить о передаче дела в Большую палату; или б) по истечении трех месяцев с даты вынесения постановления не поступило обращения о передаче дела в Большую палату; или с) Коллегия Большой палаты отклоняет обращение о передаче дела в Большую палату".

Постановления Европейского суда по правам человека, одновременно отвечающие вышеупомянутым критериям, являются обязательными для Российской Федерации. Причем данная обязательность имеет как международное, так и национально-правовое значение. Международно-правовой аспект обязательности постановлений Европейского суда по правам человека закреплен в нормах международного права, а именно в ст. 46 Конвенции. Кроме того, постановления Европейского суда имеют свойство постановлений erga omnes, когда позиции Суда должны учитываться и другими государствами - участниками Конвенции при разрешении схожих конфликтов. Неслучайно поэтому в постановлении против какого-либо государства Суд напоминает ему о своей прецедентной практике и правовых позициях в аналогичных делах против других государств.

Национально-правовой аспект обязательности постановлений Суда закрепляется в источниках внутригосударственного права государств - участников Конвенции и Протоколов к ней. Применительно к Российской Федерации основным документом является вышеупомянутый Закон о ратификации Конвенции. Как следует из содержания Закона, постановления Европейского суда по правам человека, содержащие нарушения Россией Конвенции и (или) Протоколов, обязательны в рамках правовой системы России по вопросам толкования и применения соответствующих международно-правовых актов. Вопросы толкования охватывают те правовые позиции (прецеденты толкования), которые излагаются Судом в соответствующем постановлении. Вопросы применения Конвенции затрагивают, в частности, вопросы исполнения постановлений, выносимых Судом против Российской Федерации, включая, если необходимо, возобновление арбитражного, гражданского или уголовного судопроизводства. Соответствующие нормы в последние годы внесены в российское процессуальное законодательство.

Важно отметить, что постановления Европейского суда по правам человека в сфере внутригосударственных отношений выполняют две основные функции. Первая функция связана с закреплением в тексте постановления соответствующей правовой позиции, вторая - с рассмотрением постановления Европейского суда по правам человека в качестве юридического факта, являющегося основанием для возникновения, изменения или прекращения внутригосударственных отношений.

Анализируя содержание первой функции, важно иметь в виду, что она обязывает государственные органы при применении положений, содержащихся в Конвенции и (или) Протоколах, в ходе своей деятельности принимать во внимание те правовые позиции, которые нашли закрепление в постановлениях Европейского суда по правам человека, одновременно отвечающих вышеупомянутым критериям. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" было обращено внимание на то, что "при разрешении споров о защите чести и достоинства и деловой репутации судам следует не только руководствоваться нормами российского законодательства (ст. 152 ГК РФ), но и в силу ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" учитывать правовую позицию Европейского суда по правам человека, выраженную в его постановлениях и касающуюся вопросов толкования и применения данной Конвенции (прежде всего ст. 10), имея при этом в виду, что используемое Европейским судом по правам человека в его постановлениях понятие диффамации тождественно понятию распространения не соответствующих действительности порочащих сведений, содержащемуся в ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации".

Рассматривая вторую функцию постановлений Европейского суда по правам человека в рамках правовой системы России, нельзя не отметить, что указанная функция реализуется в сфере как материальных, так и процессуальных национально-правовых отношений. Так, если постановление Суда предусматривает взыскание в пользу заявителя справедливой компенсации (определенной денежной суммы), то, включив соответствующее постановление в национальную правовую систему, в сфере внутригосударственных отношений между государством в лице его финансовых органов и частным лицом образуются правовые отношения, содержанием которых будет обязанность государства выплатить частному лицу денежные средства в сумме, определенной в постановлении Суда (здесь подразумеваются материальные правоотношения). Соответственно, частное лицо в сфере внутригосударственных отношений имеет субъективное право требовать получения определенной денежной суммы.

Примерами процессуальных правоотношений, возникающих вследствие принятия постановления Европейским судом по правам человека, являются отношения, регулируемые ст. 413 УПК РФ, а также ст. 311 АПК РФ и с недавнего времени ст. 392 ГПК РФ. В силу ст. 413 УПК РФ основанием возобновления производства по уголовному делу являются установленные Европейским судом по правам человека нарушения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанные с: а) применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод; б) иными нарушениями положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Согласно п. 4 ч. 3 ст. 311 АПК РФ "установленное Европейским судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский суд по правам человека", также является основанием для пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам. Таким образом, постановления Европейского суда по правам человека, вынесенные против Российской Федерации, содержащие нарушения Россией Конвенции и (или) Протоколов к ней, являются основанием для пересмотра решения по вновь открывшимся обстоятельствам.

Как свидетельствует практика Верховного Суда РФ, в случае принятия Европейским судом по правам человека постановления, в котором содержатся обстоятельства, свидетельствующие, скажем, о нарушении процессуальных прав заявителя, повлиявших на исход дела, уголовное судопроизводство возобновляется.

В качестве примера реакции национальных судов на постановления Европейского Суда можно привести дело о конфискации денежных средств, не заявленных при перемещении их через границу. В Постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 10 мая 2006 г. (дело N 203-П06-ПРК) было отмечено:

"По приговору Головинского районного суда г. Москвы от 13 сентября 2000 г. Белкинс осужден по ч. 1 ст. 188 УК РФ к двум годам лишения свободы. В соответствии со ст. 73 УК РФ постановлено назначенное наказание считать условным с испытательным сроком два года; 250 тыс. долл. США, хранящиеся в Шереметьевской таможне как предмет контрабанды, обратить в доход государства. Постановлением этого же суда от 13 сентября 2000 г. Белкинс освобожден от наказания на основании п. 6 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 26 мая 2000 г. "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов".

Белкинс признан виновным в том, что 20 марта 1997 г., прибыв в аэропорт Шереметьево-1 г. Москвы из г. Риги и имея при себе 250 тыс. долл. США, не внес их в таможенную декларацию, не заявил о них при устном опросе, произведенном работниками таможни, переместил указанную сумму в ручной клади через таможенную границу Российской Федерации, скрыв таким образом эти деньги от таможенного контроля.

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда 25 октября 2000 г. приговор оставила без изменения. Президиум Московского городского суда 18 июля 2002 г. оставил судебные решения без изменения, а протест заместителя Председателя Верховного Суда России, в котором ставился вопрос об исключении из приговора указания об обращении в доход государства 250 тыс. долл. США, - без удовлетворения.

Председатель Верховного Суда РФ в представлении поставил вопрос о возобновлении производства по уголовному делу и об отмене судебных решений в части обращения в доход государства 250 тыс. долл. США в связи с тем, что Европейский суд по правам человека Постановлением от 9 июня 2005 г. по делу "Бакланов против России" признал нарушение ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом уголовного дела в отношении Белкинса и об обращении 250 тыс. долл. США в доход государства. Президиум Верховного Суда РФ 10 мая 2006 г. удовлетворил представление по следующим основаниям.

Как видно из приговора, Белкинс в судебном заседании заявил о принадлежности 250 тыс. долл. США не ему, а Бакланову, который попросил его доставить деньги в г. Москву. Допрошенный в качестве свидетеля Бакланов подтвердил, что снял 250 тыс. долл. США со своего счета в банке г. Риги и попросил Белкинса перевезти их в г. Москву, так как намеревался с семьей переезжать в Москву, и у него была договоренность о приобретении квартиры. 23 марта 2001 г. Бакланов обратился в Европейский суд по правам человека с жалобой, в которой утверждал, что был лишен денежных средств по судебному решению, не содержавшему правовых оснований для конфискации этих денежных средств.

Постановлением от 9 июня 2005 г. Европейский суд по правам человека признал, что имело место нарушение ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права). Констатируя нарушение положений Конвенции, Европейский суд по правам человека исходил из того, что в соответствии с ч. 1 ст. 86 УПК РСФСР орудия преступления, денежные средства и иные предметы, нажитые преступным путем, должны быть изъяты, а остальные вещи возвращены их законным владельцам. Тем не менее не было приведено доказательств того, что денежные средства заявителя (Бакланова) были нажиты преступным путем, национальные суды не ссылались на такое обстоятельство при принятии решения об обращении денежных средств в доход государства. Кроме того, Европейский суд по правам человека признал, что "рассматриваемое национальное законодательство не было сформулировано с такой точностью, чтобы заявитель смог предусмотреть последствия его действий в степени, разумной при обстоятельствах дела. Следовательно, вмешательство в право собственности заявителя не могло рассматриваться как законное по смыслу ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции".

В соответствии с подп. "б" п. 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ установленное Европейским судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод является обстоятельством, влекущим возобновление производства по уголовному делу.

Президиум Верховного Суда РФ на основании ч. 5 ст. 415 УПК РФ и в соответствии с постановлением Европейского суда по правам человека судебные решения в отношении Белкинса в части обращения в доход государства 250 тыс. долл. США отменил.

На 1 января 2013 г. в отношении Российской Федерации было принято около 1,5 тыс. постановлений, где излагались правовые позиции, несоблюдение которых привело к констатации Европейским судом по правам человека нарушения Российской Федерацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод и (или) Протоколов к ней. Ниже приводятся некоторые из правовых позиций Европейского суда по правам человека.

О несоблюдении ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод:

"Статья 2, защищающая право на жизнь и предусматривающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправдано, содержит одно из основополагающих положений Конвенции, защищающих одно из так называемых абсолютных прав человека, составляющих jus cogens современного международного права и не допускающих согласно ст. 15 Конвенции возможности отступлений (дерогация). Совместно со ст. 3 Конвенции, запрещающей пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, ст. 2 защищает одну из основных ценностей демократических государств, входящих в Совет Европы. Обстоятельства, при которых оправдывается лишение жизни, должны толковаться ограниченно. Объект и цели Конвенции, представляющей собой договор, направленный на защиту человеческого существования, также требуют толкования и применения ст. 2 таким образом, чтобы конвенционные гарантии прав и свобод человека были реальными и эффективными. Статья 2 охватывает не только случаи умышленного убийства, но и ситуации, когда законное применение силы может привести к неумышленному (непреднамеренному) лишению жизни. Однако преднамеренность в использовании силы, способной причинить смерть человеку, является только одним фактором, который должен приниматься во внимание при оценке необходимости применения такой силы. Любое использование силы должно быть не просто необходимым, а "абсолютно необходимым" для достижения одной или нескольких целей, указанных в подп. "a" - "c" п. 2 ст. 2. Указанное словосочетание свидетельствует, что в рассматриваемом случае требуется более строгая и тщательная оценка необходимости, нежели оценка, осуществляемая в ходе применения ст. ст. 8 - 11 Конвенции. Следовательно, используемая сила должна быть строго пропорциональна достижению целей, указанных в ст. 2 Конвенции.

В свете особого значения гарантий, предусматриваемых в ст. 2 Конвенции, Суд должен подвергнуть случаи лишения жизни тщательному анализу (исследованию), принимая во внимание не только действия государственных должностных лиц, но и все обстоятельства дела. В частности, необходимо оценивать, планировалось и контролировалось ли осуществление операции таким образом, чтобы минимизировать, насколько возможно, обращение к силе (вооружению), способной привести к летальному исходу. Органы государства должны проявлять соответствующую осторожность, чтобы минимизировать риск для жизни людей. Суд обязан также исследовать, не проявили ли органы государства халатность в выборе действий, направленных на достижение целей, содержащихся в п. 2 ст. 2 Конвенции. С учетом вышеупомянутых подходов Суд должен оценивать не только ситуацию, когда использование силы привело к гибели человека (людей), но и ситуацию, когда вследствие использования летальной силы человек остался жив (случаи покушения на убийство). Соответственно, ответственность государства не ограничивается только ситуацией, когда неправомерное применение силы со стороны должностных лиц государства привело к гибели человека. Ответственность государства может наступить и в случае, когда органы государства не проявили должную предосторожность в выборе средств и методов с целью минимизации жертв среди мирного населения при осуществлении операции против оппозиционных (антиправительственных) групп" (п. п. 172 - 176 Постановления от 24 февраля 2005 г. по делу "Исаева против Российской Федерации").

"Обязанность защищать право на жизнь по ст. 2 Конвенции, толкуемой совместно с общей обязанностью государств по ст. 1 Конвенции, - "обеспечивать каждому человеку, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в Конвенции" - требует проведения эффективного официального расследования случаев, когда человек погиб в результате применения силы (оружия). Основная цель такого расследования - обеспечить эффективную реализацию национальных законов, которые защищают право на жизнь, и в случае если в деле фигурируют должностные лица, обеспечить, чтобы эти лица понесли ответственность за гибель человека (людей). Формы (методы) расследования могут различаться в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Однако какая бы форма ни использовалась, власти должны действовать, если соответствующий вопрос стал объектом их внимания. Расследование будет эффективным в том случае, если лица, отвечающие за такое расследование, являются независимыми от лиц, которые так или иначе были вовлечены в расследуемые события. Это означает отсутствие не только иерархической или институциональной, но и практической зависимости. Расследование будет эффективным и в том случае, если оно способно определить, оправдано ли было применение силы в конкретных обстоятельствах, а также обнаружить и наказать лиц, которые несут ответственность за неоправданное применение силы. Но это обязанность не достигнуть любой ценой определенного результата расследования, а обязанность использовать (применять) соответствующие средства и методы (так называемая обязательность результата). Любой недостаток следствия, который затрудняет возможность установить причину смерти либо лиц, ответственных за смерть человека, нарушает принцип эффективного расследования. Требование незамедлительности и разумной оперативности (быстроты) является неотъемлемым аспектом, обусловливающим наличие эффективного расследования. Когда возникают препятствия или сложности, которые мешают расследованию, оперативное реагирование властей в расследовании случаев применения оружия, способного причинить смерть человеку, должно рассматриваться как важный фактор в поддержке доверия со стороны общества к господству права и предотвращении любого проявления толерантности к незаконным актам. По этим причинам должен присутствовать общественный контроль над следствием, его результатами, обеспечивающий ответственность органов государства не только в теории, но и на практике. Уровень и формы контроля со стороны общества могут зависеть от конкретных обстоятельств дела. Однако во всех случаях родственники жертвы должны быть вовлечены в уголовный процесс для защиты их законных интересов" (п. п. 209 - 214 Постановления от 24 февраля 2005 г. по делу "Исаева против Российской Федерации").