Последние битвы и завершение войны

Но спартанцы также не собирались сидеть сложа руки. В Ионию был направлен с флотом энергичный военачальник Лисандр, обладавший редкими для спартанца талантами дипломата и флотоводца. Кроме того, он имел прекрасные личные отношения с персами, которые прекратили финансовую помощь Афинам и направили ему значительные средства.

Положение для спартанцев облегчалось тем, что после небольшого поражения у Нотия (406 год до н. э.) наиболее способный афинский военачальник — Алкивиад — был отстранён от командования флотом и удалился в добровольное изгнание^[28]. В 406 году до н. э. афинский флот, на создание которого ушёл последний резерв средств — золотая и серебряная утварь Парфенона — всё-таки одержал значительную победу при Аргинусских островах, уничтожив более 70 вражеских триер и потеряв 25 своих^[29]. Однако шторм сделал невозможным спасение моряков с затонувших афинских судов, и по возвращении домой стратегов-победителей ждал суд.

Одним из пританов (членов притании — исполнительного органа Совета Пятисот) по жребию оказался Сократ, который как мог противился незаконному суду^[30], но, несмотря на это, стратеги были осуждены и казнены.

Тем временем деморализованный афинский флот был вынужден вновь перейти к активным действиям. Спартанцы под командованием Лисандра вновь появились в проливах. Под угрозой голодной смерти и полного финансового краха (Афины зависели теперь не только от подвоза хлеба из Чёрного моря, но и от пошлины, взимаемой в проливах) афинский флот вышел навстречу спартанскому. Однако в условиях общей деморализации, падения дисциплины и разброда командования наспех собранный флот в устье небольшой речкиЭгоспотамы попал в ловушку Лисандра, который застиг стоявшие на якоре афинские корабли врасплох и уничтожил их практически полностью (из 180 триер удалось спастись только двенадцати). Стратег Конон не посмел явиться в Афины и бежал на Кипр.

У Афин не осталось ни флота, ни армии, ни денег, ни надежд на спасение. После пяти месяцев осады с суши и моря город сдался. В апреле 404 года до н. э. был подписан мирный договор. Афины лишались права иметь флот (кроме 12 кораблей), срывали Длинные стены, отказывались от всех своих заморских владений и входили в союз со Спартой. Причём эти условия были ещё сравнительно милосердны: так, Фивы и Коринф вообще предлагали разрушить город.

Отдельным условием в договоре значился возврат в Афины изгнанников (в основном сторонников олигархии).

Причины поражения Афин

Главная причина разгрома Афин заключалась в том, что они жили за счет эксплуатации населения многих других полисов, а союзников рассматривали как своих подданных. Любую военную неудачу афинян союзники стремились использовать для восстановления своей независимости. Наглядный пример этого — отпадение ряда афинских союзников после сицилийской катастрофы, в которой погиб цвет армии и флота Афин.

Нельзя не отметить и крупные просчеты афинского руководства, которому успехи 40-30-х годов V века до н. э. вскружили голову, что привело к выработке авантюрной агрессивной политики, не обеспеченной достаточными материальными, политическими и военными средствами. Это, в конечном итоге, привело к противостоянию Афинам почти всей Греции. Следует упомянуть и то, что сама афинская демократия имела слишком узкую социальную базу, а афинское гражданство, на которое выпали основные тяготы походов и сражений, было немногочисленным. Афинское народное собрание часто принимало решения, продиктованные эмоциями, а не здравым смыслом.

Определенную роль сыграло и то, что против Афин выступили города не только Пелопоннесского союза, но и греческих полисов Сицилии и Южной Италии, не имевших ни малейшего желания подчиняться афинянам. К тому же, противники Афин заручились финансовой поддержкой Персидской державы, располагавшей огромными ресурсами и заинтересованной в ослаблении греческого мира в целом.

Последствия войны

На короткий период в Афинах установилась открыто олигархическая власть «Тридцати тиранов», открыто поддерживаемых Спартой. Наиболее известным из них былКритий. «Тридцать тиранов» развернули в городе настоящий террор, как против своих политических противников, так и просто против богатых людей, чьими средствами желали завладеть^[31]. Однако через некоторое время (в 403 году до н. э.) олигархия была свергнута, и в Афинах восстановилась демократия.

Экономические последствия войны ощущались по всей Греции; бедность стала нормальным явлением в Пелопоннесе, а Афины были полностью разорены и никогда больше не восстановили своего довоенного процветания^[32][33]. Война привела к глубоким переменам в греческом обществе; конфликт между демократическими Афинами и олигархической Спартой, поддерживавшими дружественные силы в других городах, сделал гражданские войны частым событием в греческом мире. Рост социальной напряжённости неоднократно выливался в вооружённые противостояния.

Конфликт, поначалу носивший ограниченный характер, и в котором обе стороны первоначально соблюдали определённые «правила», довольно быстро вырос во всеобъемлющую войну, невиданную прежде в Греции по жестокости и масштабам. Нарушение религиозных и культурных запретов, разорение целых областей и уничтожение городов получили в ходе боевых действий широкое распространение^[34][35].

В самих воюющих государствах война привела к заметным переменам во внутренней политике. Рост популярности демагогов в Афинах (Клеона, Гипербола, Андрокла,Клеофонта) во время войны сменился с заключением мира олигархической тиранией. Спарта, хотя и не изменила государственного строя, тем не менее также испытала на себе влияние военных действий. Происходит обеднение значительного количества полноправных граждан, и наоборот — обогащение некоторых представителей верхушки полиса. В 399 году до н. э. был раскрыт заговор Кинадона, в котором приняли участие обедневшие граждане, потерявшие свои гражданские права^[36].

Глубокие изменения произошли в международных отношениях. Афины, сильнейший полис Греции в начале войны, в её итоге превратился в зависимое государство, Афинская держава исчезла, а лидирующей силой в Греции стала Спарта. Впрочем, бесцеремонность спартанцев во внешней политике, желание опираться исключительно на силу и отсутствие гибкости вскоре привели к трениям с союзниками и общему росту антиспартанских настроений. Их итогом стала битва при Левктрах(371 год до н. э.), выдвинувшая в качестве гегемона Греции Фивы. Значительно выросла во внутригреческих международных отношениях роль Персидской державы. Её вмешательство (в основном в виде финансовой помощи) неоднократно меняло ход боевых действий. Целью персов было поддержание равновесия между воюющими сторонами, и в конечном итоге, их обоюдное ослабление^[37].

В целом можно сказать, что с концом Пелопоннесской войны начался новый этап развития греческого общества.

 

 

19. Борьба за гегемонию в Греции IV в. до н.э. Греко-персидские отношения.

 

Стремясь утвердить гегемонию в Греции, Спарта оставила свои гарнизоны в городах бывшего Афинского морского союза и стала насаждать в них олигархические режимы (декархии) с чрезвычайными полномочиями; антиспартанские настроения повсеместно усилились. В 403 до н.э. в Афинах была свергнута тирания «Тридцати» и восстановлена демократия. Попытка Спарты отобрать у державы Ахеменидов контроль над греческими полисами в Малой Азии, поддержав в 401 до н.э. мятеж Кира Младшего, привела после его гибели к резкому ухудшению отношений с новым персидским царем Артаксерксом II (404–358 до н.э.). Разгром спартанцами демократической Элиды (401–400 до н.э.) и непокорной Гераклеи Трахинской (399 до н.э.) вызвал недовольство даже у союзников Спарты: Коринф и Фивы отказались участвовать в ее карательных экспедициях.

В 399 до н.э. Спарта вступила в войну с Персией. В 395 до н.э. спартанский царь Агесилай II разбил персов под Сардами, однако персидской дипломатии удалось создать в Греции сильную антиспартанскую коалицию (Фивы, Афины, Коринф, Мегара, Аргос, Фессалия и др.). В том же году, стремясь предупредить противников, спартанцы неожиданно вторглись в Беотию, спровоцировав Коринфскую войну (395–387 до н.э.). После победы беотийцев у Галеарта (395 до н.э.) Агесилаю II пришлось эвакуировать свои войска из Малой Азии. В 394 до н.э. спартанцы, выиграв сражения у Немеи и Коронеи, сорвали вторжение союзников на Пелопоннес, однако афинский стратег Конон уничтожил их флот при Книде. В 393 до н.э. афиняне восстановили систему укреплений своего города, построили новый флот и взяли под контроль Боспор и Геллеспонт. В 390 до н.э. афинский стратег Ификрат разбил спартанцев под Коринфом. Опасаясь победы коалиции, Артаксеркс II в 387 до н.э. заставил враждующие стороны подписать Анталкидов (Царский) мир, по которому малоазийские полисы переходили под власть Персии, а все союзы, кроме Пелопоннесского, распускались; Афины получили право иметь городские укрепления и военный флот, им были возвращены Византий и североэгейские острова Лемнос, Имброс и Скирос.

После Коринфской войны Спарта возобновили прежнюю политику насильственного расширения своего влияния и уничтожения демократических режимов (нападения на Мантинею и Флиунт). В 382 до н.э. спартанцы внезапным ударов захватили Фивы и установили там олигархическое правление; они также совершили нападение на Пирей. Это спровоцировало повсеместную антиспартанскую реакцию. В 379 до н.э. фиванские демократы свергли олигархию, восстановили и реорганизовали Беотийский союз и создали сильную армию. В 378–377 до н.э. спартанцы дважды пытались разгромить беотийцев и помешать усилению Фив, но потерпели неудачу. В 378 до н.э. был создан Второй Афинский морской союз, на этот раз на принципах добровольности, равноправия и автономии его членов; за несколько лет в него вступило около семидесяти полисов. В 376 до н.э. афинский наварх Хабрий победил спартанский флот у Наксоса, обеспечив господство союзников в Эгейском бассейне; многие полисы Западной Греции перешли на их сторону (Кефалления, Керкира, Акарнания). Не имея сил вести борьбу на два фронта, Спарта в 371 до н.э. признала Второй Афинский морской союз и активизировала военные действия против Беотии. Однако летом 371 до н.э. фиванский полководец Эпаминонд, использовав новаторскую тактику «косого клина» (создание ударной колонны), разгромил отборную спартанскую армию при Левктрах. К Беотийскому союзу присоединился ряд фокидских, эвбейских и этолийских городов. Неоднократные походы Эпаминонда на Пелопоннес привели к повсеместному падению олигархических режимов и распаду Пелопоннесского союза; Мессения отложилась от Спарты, аркадские полисы объединились в антиспартанскую Аркадскую лигу с центром в основанном Эпоминондом Мегалополе. Однако вскоре Афины, Фессалия, Ахайя и Элида, опасаясь усиления Фив, сблизились со Спартой, которой удалось спровоцировать раскол в Аркадской лиге. В 362 до н.э. Эпаминонд вновь вторгся на Пелопоннес и одержал победу при Мантинее. Однако огромные потери (пал и сам Эпаминонд) вынудили беотийцев вернуться на родину и отказаться в дальнейшем от активных военных действий; часть полисов Средней Греции отпала от Беотийского союза. Истощенные взаимной борьбой Фивы и Спарта утратили возможность претендовать на роль общегреческого гегемона; Спарта превратилась в рядовое государство Пелопоннеса.

Воспользовавшись ослаблением своих главных противников, Афины попытались возродить великодержавную политику Афинской архе. Захватив Сест, Самос и Потидею, афиняне вывели туда клерухии, потребовали от членов союза регулярных денежных взносов в его казну, вновь стали передавать иски, касающиеся союзников, в гелиею. Афинские стратеги творили многочисленные злоупотребления. Это привело к распаду союза. Сначала его покинули Керкира и Византий; в ответ на угрозы афинян к отпавшим полисам в 357 до н.э. присоединились Хиос, Родос, Кос, Халкедон; их поддержала Персия. Началась Союзническая война (357–355 до н.э.); Афины потерпели поражение и были вынуждены признать автономию членов Второго Афинского морского союза, который фактически прекратил свое существование (официально распущен в 338 до н.э.). В греческом мире восторжествовала центробежная тенденция; в нем более не было силы, способной объединить города Эллады.

Это открыло путь македонской экспансии в Греции. При Филиппе II(359–336 до н.э.), который провел денежную (чеканка золотой монеты) и военную (введение тяжеловооруженной фаланги, повышение роли конницы, создание флота) реформы, Македония превратилась в самое могущественное государство Балканского полуострова. Укрепив свои северные границы, Филипп II начал активное проникновение на Халкидику и в приморские области Фракии. Ему удалось разгромить коалицию объединившихся против него Халкидской лиги, Афин и фракийских племен и к концу 350-х до н.э. поставить под контроль большую часть греческих полисов северного побережья Эгеиды. Одновременно он вмешался в Священную войну (355–346 до н.э.) на стороне фиванцев, фессалийцев и локров против Фокиды и ее союзников – Афин и Спарты. В 352 до н.э. македонская армия изгнала из Фессалии вторгнувшихся туда фокидцев; Фессалия признала верховную власть Филиппа II, в ее главных крепостях разместились македонские гарнизоны. Однако афиняне, заняв Фермопильский проход, помешали македонянам проникнуть в Среднюю Грецию. В 348 до н.э. Филипп II разгромил Олинф, главный город Халкидской лиги, окончательно подчинив себе полуостров. В 346 до н.э. Афины заключили с ним Филократов мир, признав македонские завоевания на Халкидике и в Южной Фракии, но сохранив контроль над Боспором и Геллеспонтом. Выход Афин из войны позволил Филиппу II вторгнуться в Среднюю Грецию и принудить Фокиду к капитуляции; в итоге Македония стала полноправным членом Дельфийской амфиктионии.

Рост македонского влияния в Греции привел к расколу греческого мира: во многих полисах возникли промакедонские и антимакедонские группировки. Первые призывали к объединению греков вокруг Филиппа II для широкомасштабной войны против Персии, вторые – к совместной борьбе за свободу Греции от македонского владычества. В конце 340-х до н.э. в Афинах восторжествовала патриотическая партия (Демосфен, Гиперид), которая стала инициатором создания широкой антимакедонской коалиции, куда вошли Беотийский союз, Коринф, Аргос, Родос, Византий, Хиос, Ахайя, Мегара и Эвбея. В 340 до н.э. Филипп II, стремясь овладеть Боспором, осадил Перинф и Византий, но афинская эскадра вынудила его отступить. В 338 до н.э. македонская армия вступила в Среднюю Грецию и в конце августа нанесла поражение объединенным силам союзников при Херонее (Беотия). Беотийский союз был распущен, а в Фивах поставлен македонский гарнизон; Афины потеряли контроль над проливами, но сохранили независимость и ряд островных владений; территория Спарты была ограничена Лаконской долиной. Во многих греческих городах к власти пришли промакедонские группировки, в том числе и в Афинах. В 337 до н.э. Филипп II созвал Коринфский конгресс всех государств Греции (отказалась участвовать только Спарта), на котором была учреждена общегреческая Коринфская лига во главе с Македонией; ее участникам запрещалось вести междоусобные войны, вмешиваться в дела друг друга, менять существующий на данный момент политический строй, производить отмену долгов и передел земли; было решено начать войну против державы Ахеменидов. После отказа персов выполнить требование Филиппа II о возвращении независимости ионийским и эолийским полисам македонская армия в 336 до н.э. начала военные действия в Малой Азии. Вскоре, однако, Филипп II погиб в результате покушения, и армия была отозвана на родину. В Греции вспыхнуло антимакедонское восстание, возглавленное фиванцами, но новый македонский царь Александр III (336–323 до н.э.) вторгся в Среднюю Грецию, взял и разрушил Фивы, продав в рабство жителей (335 до н.э.); остальные полисы подчинились ему без сопротивления. Весной 334 до н.э. Александр начал свой десятилетний Персидский поход (334–324 до н.э.), завершившийся гибелью империи Ахеменидов и образованием мировой эллинистической державы. См. также АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ.

20. Кризис полиса IV в. до н.э.

Древняя Греция. Кризис полиса. IV век до н. э. — время кризиса, поразившего полисы Греции. Наиболее интенсивно кризис развивался в Афинах самом богатом и процветающем полисе. Особенностью кризиса в Афинах являлось то, что он происходил в условиях экономического подъема.

Богатства скапливались в основном в руках неграждан — метеков и вольноотпущенников, выполнявших функции «организаторов» ремесленного производства, финансистов, ростовщиков-кредиторов, торговцев, наживавшихся на внутриполисной и международной торговле. Гражданам было запрещено заниматься всеми этими видами деятельности, а также эксплуатацией серебряных рудников в Лаврионе, так как это считалось недостойными их занятиями. То, что казалось преимуществом гражданского статуса, привело к обнищанию граждан. Граждане-собственники земельных участков вынуждены были их продавать. «Новые богатые», скупая их, увеличивали свои собственные земельные владения. Образовывались крупные земельные хозяйства, в которых земельная собственность уже не была связана с полисным гражданством.

Для полисной структуры важнейшим было разделение на граждан и неграждан. В самом же полисе главным политическим противоречием было разделение на сторонников олигархии и сто ройников демократии, а социальным — разделение между аристократической верхушкой и остальной частью граждан.

Теперь в греческих государствах нарастало противостояние между «новыми богатыми» и беднеющим населением. Оно прорывалось в общественном недовольстве, принимавшем различные формы — от яростного накала дебатов в народном собрании и изгнания неугодных политических деятелей до открытых гражданских столкновений с применением военной силы. В ряде полисов установилась тирания. Тирания была формой государственного устройства, при которой полисом управлял один человек — тиран (впоследствии это слово стало нарицательным). Тирания ограничивала права и свободы граждан полиса, контролировала даже их частную жизнь. Полисы уже не могли защищать себя с помощью ополчения граждан. Ярким признаком кризиса становится наемничество. Полисы нанимают армию, которая становится платной.

Нарастание внутреннего напряжения в полисах не замедлило сказаться и на отношениях между полисами. Разразилась серия войн за господство над Грецией. Пелопоннесская война (431—404 гг. до н. э.) велась между союзами полисов, возглавляемыми, с одной стороны, Афинами, а с другой — Спартой. Третьей, скрытой силой в этой войне была Персия, поддерживавшая Спарту. Итогом войны стало установление в Греции кратковременной гегемонии Спарты. Вскоре Фивы в очередной войне разбили спартанскую армию, после чего Спарта должна была думать о собственном выживании. Попытка Афин восстановить свои позиции в греческом мире привела к Союзнической войне (357—355 гг. до н. э.), в которой Афины потерпели поражение.

Ослабленные греческие полисы, выясняя отношения между собой, не заметили, что на севере Балкан нарастала новая угроза — крепло и создавало мощную армию Македонское царство. Начало македонскому господству в Греции положил царь Филипп II. В 338 г. до н. э. он разгромил объединенные войска греков под предводительством Афин. Филипп призвал эллинов объединиться и выступить против персов, замыслив тем самым преодолеть политический кризис, поразивший Грецию. Однако вскоре он был убит.

21. Древнегреческая религия классического времени: пантеон, культ. Общегреческие священные празднества в Олимпии.

Классическая эпоха греческой истории характеризуется кризисом греческого религиозного сознания, происходят значительные изменения в общественно-политической и экономической жизни Греции. Помимо земледелия важным и прибыльным ремеслом становится торговля, ранее считавшаяся позорным для свободного грека занятием. Появляется чеканка монет, распространяется денежное обращение. Все стало предметом купли-продажи, все получило свою цену. Накопление денег было одной из главных целей человеческой жизни.

Все это нанесло сильный удар по аристократическому мировоззрению и связанными с ним религиозными представлениями. Традиционная вера в олимпийских богов пошатнулась. Многие мыслители и писатели стали высказывать сомнения в правильности трактовки образов богов у Гомера и Гесиода. Очень ярко это мнение выразил Ксенофан. Он писал, что человек создает себе богов по своему образу и подобию. «Эфиопы представляют себе богов черными и широконосыми, фракийцы — рыжими и голубоглазыми. Если бы волы или львы обладали руками и могли подобно людям изображать своих богов, то они изображали бы их похожими на себя: лошади по образу лошадей, волы — по образу волов». Здесь Ксенофан был не совсем прав, так как первоначально люди поклонялись звероподобным богам, которые постепенно принимали человеческие черты, но в целом он высказывает верную мысль. Мыслитель добавляет: «Гомер и Гесиод приписали богам все, что у людей считается пороком и вызывает порицание, — множество беззаконных поступков, воровство, прелюбодеяние и взаимный обман». С такой трактовкой божественного образа Ксенофан никак не может согласиться: «Есть лишь единый бог, величайший среди богов и людей, не похожий на смертных ни телом, ни разумом... Без труда, силой разума правит он всем миром». Похожие взгляды на сущность богов высказывал и известный древнегреческий поэт Пиндар.

Интересные мысли о божественной натуре были высказаны в пьесах Эсхила. У отца древнегреческой трагедии Зевс предстает как могущественнейший царь-вседержитель, помимо воли которого ничего не может произойти. Драматург полностью отделяет верховного бога от отдельных природных явлений, превращая его в некую абсолютную силу. В то же время это божество не всесильно. Выше него судьба, изменить которую он не может, как и человек. Человек свободен в своих поступках и несет полную ответственность за их последствия. Но не всегда за свои преступления расплачивается непосредственно тот, кто их совершил, часто проклятие переходит на его потомков. В целом именно так можно охарактеризовать философскую концепцию, выраженную в произведениях Эсхила. В ней еще нет скептицизма, а присутствует лишь легкая критика, ставившая перед собой цель очистить религию от некоторых наивных и устаревших воззрений.

Еще более отчетливо скептицизм и критическое отношение к мифам проявляются в творчестве другого великого древнегреческого трагика — Софокла. В его произведениях изображаются человеческие характеры и страсти, при этом автор достигает большого мастерства. Мифологические персонажи в драмах Софокла из великих героев превращаются в обычных людей, которым свойственны слабости и сомнения. В некоторых случаях боги изображаются в отрицательной роли, что свидетельствует о начале скептического отношения к идее о благости и справедливости богов.

Еще более открыто высказывают атеистические взгляды представители софической философии. Например, Протагор говорил, что не может ничего сказать о существовании богов. Продик полагал, что боги являются в реальности лишь олицетворением стихий природы или полезных человеку предметов. Критий же и вовсе объяснял веру в существование богов вымыслом жрецов и правителей.

Однако недовольство традиционной древнегреческой религией выражалось не только в форме появления в философии и искусстве рационалистических и скептических тенденций, но и в форме мистицизма. Официальная полисная религия, имевшая в своей основе аристократические воззрения, далеко не всегда удовлетворяла простой народ, который хотел более тесно слиться с божеством, получить надежду на лучшее будущее, хотя бы в загробной жизни. Традиционные воззрения не позволяли рассчитывать на это. Именно поэтому в Древней Греции были широко распространены народные мистические культы (мистерии), в основном связанные с почитанием Диониса и Деметры.

Мистерии Диониса получили название орфических, так как, согласно легенде, лежащие в их основе религиозно-этические принципы были разработаны легендарным поэтом и певцом Орфеем. Эти обряды основывались на одном из мифов о Дионисе, по которому тот был растерзан титанами, но Афина принесла еще живое сердце юного бога Зевсу, который воскресил своего сына, а титанов поразил молниями. Из тел погибших появились первые люди, которые, таким образом, имели в своей душе два начала: темную, греховную сущность титанов и светлую, праведную сущность бога. Главным обрядом орфических мистерий было ритуальное жертвоприношение одного из двух священных животных Диониса — быка или козла, мясо которого затем съедалось. Во время этой церемонии жертва отождествлялась верующими с самим божеством, в результате чего они приобщались к плоти и крови Диониса. Однако была в орфических мистериях и теоретическая сторона. Учение орфиков было тесно связано с философской системой Пифагора, с которой имело многие общие теоретические предпосылки. Так, они верили в возможность переселения душ. Вообще последователи орфизма должны были придерживаться строгих правил поведения: это аскетизм, суровая нравственная дисциплина, вегетарианство, выполнение ряда религиозных ритуалов.

Орфические представления о космогонии и возникновении мира несколько отличались от традиционных греческих воззрений. По мнению орфиков, изначально было время (Хронос), которое сотворило эфир (светлую огненную стихию) и хаос (темную беспредельную бездну). Из этих двух субстанций Хронос создал серебряное яйцо, из которого вышел двуполый змей, носивший множество имен. В качестве первородного божества, заключавшего в себе зачатки всех отдельных миров, сущности остальных богов, всех органических существ и вещей, этот змей звался Протагоном и Фанесом, в ипостаси первопричины жизни он носил имя Эрос (Любовь), первым проявлением мирового разума считалась его женская сущность Метис.

Это первосущество и было источником всего. Из верхней половины его яйца образовалось небо, из нижней — земля. Фанес порождает Ночь, Ехидну, Урана и Гею, от которых происходят остальные боги. По совету своей матери Геи Зевс свергает Хроноса и поглощает в себя Фанеса. Таким образом, именно Зевс становится реальным центром Вселенной. Он создает младших богов и весь видимый мир.

Предание о происхождении людей от плоти титанов и Диониса легло в основу этических представлений орфиков, которые считали, что человек всю жизнь должен стремиться избавиться от темной стороны своей души. Последователи орфизма думали, что тело является временным вместилищем души, имеющей божественное происхождение. Таким образом, по мнению орфиков, душа должна пройти длительный путь самоусовершенствования, чтобы окончательно освободиться от телесной оболочки и возродиться для лучшей жизни. Зло и греховность изначально свойственны человеку, главная цель его жизни — освобождение души от рабства плоти. Однако сделать это нелегко, ведь в орфической философии была принята за основу идея великого космического цикла (круга), согласно которой все события в мире повторяются через определенный срок. Души также регулярно возвращаются к жизни в разнообразных формах телесной оболочки, что приносит им значительные страдания. Существует и возможность вырваться из этого бесконечного круга жизни. Однако человек слишком слеп, чтобы увидеть ее, и нуждается в особой благодати для этого. Орфей со своими таинствами дает эту возможность. Таким образом, человек своим спасением будет обязан не самому себе, а милости бога, восторжествовавшего над смертью, — Диониса. В целом для орфических мистерий был свойственен пессимистический настрой.

Мистерии Деметры были связаны с мифом о похищении ее дочери Коры Аидом, о котором уже было рассказано. Он лег в основу обрядов, проводившихся в местечке Элевсин, где, согласно легенде, долгое время жила Деметра после бесплодных поисков дочери. Первоначально это были чисто земледельческие священнодействия, имевшие своей целью повышение плодородия полей, однако позже они широко распространились и среди городского населения, став составной частью афинских общеполисных празднеств.

В классический период истории Эллады произошло окончательное оформление обрядовой стороны древнегреческой религии. Основой любого официального культа был храм. Он играл роль жилища бога, а также служил местом хранения статуй божества, храмовой утвари и принесенных в дар сокровищ. Обычно древнегреческий храм состоял из трех частей: 1) притвора или предхрамья; 2) основного помещения, считавшегося собственно местопребыванием бога, где находились его изображение, устанавливавшееся на пьедестале непосредственно против входа, и жертвенник; 3) заднего притвора, служившего сокровищницей. Некоторые храмы имели еще одно помещение — так называемый «адитон», куда входить имели право только жрецы, да и то лишь в определенное время. Традиция предписывала, чтобы вход храма был обращен на восток. Территория вокруг храма считалась заповедной и не могла использоваться человеком для хозяйственных работ. Храму принадлежали и некоторые участки, которые использовались жрецами для своих потребностей.

Жертвенники первоначально представляли собой просто поленницы из дров, которые сжигались вместе с жертвой. Затем их стали изготовлять из камня и драгоценных материалов, после чего жертвенники превратились в настоящие произведения искусства. Были и особые алтари, применявшиеся в культах героев и подземных божеств. В отличие от обычных, они ставились не на возвышении, а просто на земле и имели в центре отверстие, через которое на землю стекали кровь жертвенного животного и жидкие жертвенные дары: вино, мед, оливковое масло.

Как уже говорилось выше, в Греции жрецы не составляли замкнутое сословие. Они представляли собой своеобразных чиновников, заведовавших религиозным культом как формой общественной жизни полиса. Функции жрецов можно разделить на две категории: литургические (исполнение богослужебных обрядов) и административные (управление храмом и принадлежавшими ему землями). Жрецом мог стать человек, являющийся полноправным гражданином данного полиса, без физических и моральных недостатков. Обычно он избирался по жребию, реже с помощью голосования. Иногда пост жреца покупался за деньги, а в некоторых родах передавался по наследству. Доход жрецов составляли определенные части тел жертвенных животных, иногда продукты храмового хозяйства. Кроме того, часто жрецы получали денежное вознаграждение за участие в жертвоприношениях. Кроме собственно жрецов, в храмах служили также пономари, храмовые стражи, казначеи церковных сумм, хранители священных вкладов и т. д. Самые низшие обязанности исполняли храмовые рабы.

В Древней Греции существовало несколько основных форм религиозных церемоний. Одной из них были предсказания, точнее, угадывание божественной воли. Можно выделить два вида мантики: мантика по случайным знамениям и искусственная мантика.

К случайным знамениям относятся прежде всего небесные и атмосферные явления: гром, молния, лунные и солнечные затмения, кометы. Кроме того, в качестве таких знамений могли выступить случайные встречи в дороге, сновидения, полет птиц. Большое значение имели знамения, происходившие во время жертвоприношений. Очень важную роль играли гадания по внутренностям жертвенных животных, прежде всего по печени. Часто практиковалась просьба божеству послать то или иное знамение, чтобы узнать его волю.

Однако чаще всего, чтобы получить предсказание, обращались в особое святилище, называемое оракулом. В Греции было довольно много различных оракулов, каждый из которых обладал своим определенным способом совершать предсказания. Так, в Додоне существовал оракул Зевса, представлявший собой священный дуб, в шуме листвы которого и угадывали волю верховного бога. Однако наиболее распространены были оракулы Аполлона, в которых жрец, находившийся в экстатическом состоянии, говорил бессвязные речи, они и считались ответом бога на заданный вопрос. Самым известным из оракулов Аполлона был Дельфийский храм. Значение дельфийского оракула было очень велико, он был окружен всеобщим почитанием, имел огромные богатства из даров и вкладов, отданных в храм на хранение. Хотя Дельфы и располагались на территории Фокиды, тем не менее считались самостоятельным государством. Они находились высоко в горах, на каменистом склоне Парнаса. Вокруг был суровый и мрачный пейзаж, настраивавший пут

ника на благочестивый лад. Прибывавшие со всех концов Греции паломники должны были предварительно совершить омовение в воде источника Касталия, который располагался у подножия восточной скалистой стены, причем вода собиралась в специальную нишу. Над равнинным амфитеатром стояло само святилище. Большая территория вокруг храма Аполлона Дельфийского была обнесена оградой, от входных ворот шла извилистая мощеная дорога к храму, вдоль которой располагались статуи, колонны и сокровищницы почти всех греческих городов-государств. Дорога подходила к высокой террасе храма дорийского типа, расположенного точно в центре Дельф. В его центральном помещении стояла статуя Аполлона. В святилище имелись и другие реликвии, среди которых особо выделялся «омфал» — полукруглый камень, считавшийся центром Земли. Легенда, распространяемая жрецами Аполлона, гласила, что там сошлись два орла, выпущенных Зевсом в разные стороны. Этот камень был украшен сеткой из шерсти, а по его краям располагались золотые фигурки орлов. К этому центральному помещению примыкало еще одно с отдельным входом. Там, в полу, имелась расселина, через которую вырывались какие-то газы, оказывающие на человека наркотическое воздействие. В этом зале стоял золотой треножник жрицы Аполлона — Пифии. Сначала ею была молодая непорочная девушка, затем женщина не моложе 50 лет. Вдыхая дурманящий дым, она впадала в экстаз и начинала бессвязно говорить. Ее слова записывали стоявшие рядом жрецы и затем оглашали, выдавая за пророчества самого Аполлона. Это святилище пользовалось в древности большой популярностью. К нему обращались за советом и государства, и частные лица. Жрецы всегда давали двусмысленные ответы, чтобы при любом исходе дела предсказание было верным. Начиная с VII в. до н. э. Дельфийский храм имел огромное политическое влияние. Уже в VIII в. до н. э. вокруг святилища образовался союз греческих государств (Дельфийская амфиктиония) для защиты интересов храма. Совет, управлявший делами этого союза, состоял из олигархически настроенных аристократов, крупных землевладельцев и богатых торговцев.

Существовали и оракулы сновидений, например святилища Асклепия, где больные проводили ночь и во сне получали предсказание о ходе своей болезни. Среди них особенно известен был оракул Трофония, расположенный рядом с городом Лебадией в Беотии, который отличался таинственностью процесса гадания: пещера, мрак, жуткие видения и т. д. Были и оракулы, посвя

щенные некромантии, то есть вызыванию душ умерших, чтобы они открыли живым будущее.

Одной из главных древнегреческих религиозных церемоний было жертвоприношение. Первоначально это был своеобразный торг с божеством — его «кормление» за оказанную или просимую услугу. Позже жертвоприношение стало способом приобретения благорасположения божества, возможностью мистического приобщения к нему. В Древней Греции было несколько видов жертвоприношений. При бескровных жертвах в дар богам приносились обычно разного рода пироги и печенья, а также первые плоды и первое зерно урожая. Применялось и воскурение благовоний, иногда в соединении с другими видами жертвоприношений, иногда отдельно. Широко были распространены возлияния, совершаемые обычно вином, но в некоторых случаях оно заменялось смесью меда, воды и молока, например, в случае дара теням покойников и подземным божествам, которые не принимали вина.

Кровавые жертвы, являвшиеся пережитком каннибализма, получили значение искупительных жертв. Первоначально в качестве жертвы выступали люди, позже они были заменены животными. В классический период существовало два вида кровавых жертв: 1) употреблявшиеся в пищу, то есть служившие священной трапезой; 2) жертвенные животные, полностью отдаваемые божеству. К первой группе относились повседневная жертва богу и различные праздничные, благодарственные и просительные жертвы. При подобном жертвоприношении сжигалась лишь определенная часть туши животного, обычно несъедобная, а остальное распределялось среди участников жертвоприношения и употреблялось в пищу. Ко второй группе относились жертвы подземным богам, а также очистительные и искупительные, то есть призванные снять определенную вину с человека. В подобном случае на жертвенное животное переносились грехи и преступления жертвующего, которого оно и должно было заменить. Эти жертвы приносились таким образом, чтобы божество могло их легко получить, например, жертвы морским и речным божествам бросались в воды, где данный бог «обитал». Жертвы, приносимые теням умерших и подземным богам, закапывались в землю. Как уже говорилось выше, в подобных жертвоприношениях следовало точно соблюдать цвет, пол и возраст жертвенного животного.

В Элладе существовало довольно большое количество религиозных праздников, посвященных тем или иным богам. Некоторые из них существовали лишь в одном полисе, другие носили общегреческий характер. Лучше всего известны праздники, отмечаемые в Афинах. Главные торжества проходили во время Панафиней, справлявшихся в июле. Одной из церемоний, проводимых во время них, был факельный бег, где победителем признавался тот участник, который первым достигал цели, не погасив факела. Устраивались также конные, гимнастические и музыкальные состязания. Важнейшей частью праздника являлось торжественное шествие к Акрополю, после чего в дар Афине преподносился новый роскошный плащ, крепившийся в виде паруса на небольшой модели корабля, которую медленно везли по главным улицам города.

Следующий праздник — Пианопсий — отмечался в октябре. Его главным обрядом было украшение эйрессионы — оливковой ветви, на которую наматывали шерстяные нити, а также вешали плоды и другие предметы. Кроме того, в этот день варили бобовую кашу и подносили ее Аполлону.

Фесмофорий был женским торжеством в честь Деметры и отмечался примерно в конце октября. К его церемониям не допускались ни мужчины, ни девушки. В память о похищении Коры и печали Деметры начало праздника проходило в скорби женщин, которые в это время постились. После этого наступал день веселья с играми, танцами, угощениями и т. д.

Существовали три праздника в честь Диониса: дионисии сельские, ленэйские и городские. Первый праздник был чисто народным и отмечался в декабре—январе. В это время организовывались различные увеселения, например качели, игра в мех — балансирование на одной ноге, стоя на надутом козьем мехе. Ленэйские дионисии праздновались в январе и практически не отличались от сельских. Городские, или Великие, дионисии приходились на март и отличались особой торжественностью. Их главной особенностью были состязания драматургов, в ходе которых в театре демонстрировались трагедии, комедии и сатировские драмы.

Дионису был посвящен еще один праздник в феврале — Анфестерии, которым отмечали весеннее пробуждение природы и конец брожения вина. Одновременно это был и день поминовения умерших. Живые угощали души усопших родственников, а вечером прогоняли их прочь со словами: «Ступайте вон, Анфестерии кончились».

Празднование Фаргелий приходилось на май и было посвящено Аполлону. Во время этого праздника происходил один мрачный и жестокий обряд, сохранившийся с древних времен: для предотвращения гнева божества в жертву приносили двух человек. Правда, со временем этот обычай стал постепенно смягчаться. Сначала стали приносить в жертву осужденных на смерть преступников. Позже жертвоприношение людей лишь имитировалось. Их сбрасывали со скалы, но сразу же подхватывали, после чего изгоняли из полиса. Еще позже вместо людей стали торжественно сжигать куклу.

Праздник Буфоний, посвященный Зевсу, справлялся в июне. Он характеризуется одним очень любопытным обрядом. В жертву верховному богу приносился рабочий бык. Однако это считалось преступлением, поэтому жрец, нанеся удар, убегал. За ним отправлялась погоня, но поймать не могла. Все участники жертвоприношения привлекались к суду за убийство, однако, так как главный обвиняемый скрывался, преступником объявлялся топор, который выбрасывался в море.

Большим почетом в Элладе пользовались «панегирии» — торжества, происходившие в общегреческих святынях и отмечавшиеся всеми полисами. Существовали два таких праздника — в Олимпии (в Элиде) и в Дельфах (на территории Фокиды). Они сопровождались играми и состязаниями, которые также имели общегреческое значение.

Самыми знаменитыми играми были Олимпийские, справлявшиеся в честь Зевса Олимпийского в священном округе Олимпия. Первоначально, очевидно, это были торжества ахейцев. По преданию, в Олимпии находилась могила легендарного героя Пелопса, основателя микенской династии Пелопидов, в честь которого и были проведены первые игры, носившие изначально погребальный характер. После завоевания Пелопоннеса дорийцами Олимпия стала их святилищем, основателем которого легенда называет вождя дорийских племен Геракла. Таким образом, Олимпийские игры стали торжествами пелопоннесских дорийцев. Постепенно в Играх стали принимать участие и другие полисы. В VIII в. до н. э. олимпийские состязания принимают общегреческий характер, а еще через сто лет — общеэллинский. В них начинают участвовать и граждане многочисленных греческих колоний. Согласно традиционному мнению, первые Олимпийские игры прошли в 776 г. до н. э. Вскоре греки ввели общий для всех полисов календарный счет по олимпиадам, которые проводились каждые четыре года.

Состязания проходили на большом стадионе, расположенном у подножия холма Крона, неподалеку от Альтиса — священного места, где стояли храмы Зевса Олимпийского, Геры, алтари и жертвенники других богов и героев, а также сокровищницы государств. Места для зрителей представляли собой деревянные скамьи, вделанные в склоны холма. Верхняя кромка стены, окружавшей эти места, украшалась доспехами гоплитов, присланными различными полисами в знак своей победы на поле боя.

В соревнованиях могли участвовать только мужчины, которые являлись полноправными гражданами своих родных городов и отличались высокими моральными качествами. Устройство состязаний и награждение победителей входило в обязанности специальных эллинских судей — элленодиков, их число постепенно увеличилось с двух до десяти человек. Им подчинялись так называемые палочники, следившие за соблюдением порядка. Тренировки участников состязаний начинались задолго до их начала. Традиция предписывала им прибыть в Олимпию не позже чем за месяц до открытия Игр, чтобы пройти необходимую подготовку под руководством опытных учителей. Однако многие приезжали задолго до этого срока. Сами состязания длились пять дней (конец июня — начало июля). На этот период по всей Элладе объявлялось священное перемирие для враждующих полисов.

Первоначально Игры носили военно-прикладной характер и состояли лишь из бега воинов в полном вооружении. Однако постепенно программа Олимпийских игр существенно расширилась и стала включать в себя много различных видов состязаний: метание диска, прыжки, кулачные бои, гонки на колесницах, бег со щитом, борьбу и соревнования мальчиков. Существовало два вида наград. После каждого состязания победителю вручалась пальмовая ветвь, чемпиону (олимпионику) в данном виде спорта присуждался венок из ветвей дикой маслины. После окончания Игр в честь победителей проходил пышный пир.

Возвращение олимпионика на родину обставлялось очень торжественно. Одетый в пурпурную одежду победитель въезжал в полис на колеснице, запряженной четверкой лошадей. Его сопровождали родственники, друзья и толпа сограждан. Навстречу ему выходило все население города. Олимпионик направлялся в главный храм полиса, где возлагал на алтарь свой венок, затем за государственный счет устраивался торжественный пир для

всех жителей, на котором исполнялись хвалебные гимны в честь самого победителя, его рода и полиса. В настоящее время известно большое количество таких гимнов, написанных самыми известными древнегреческими поэтами — Пиндаром, Симонидом, Вакхилидом и другими. Иногда олимпионик получал и дополнительные почести, например, в Афинах ему полагались достаточно крупная сумма денег и пожизненное питание за государственный счет. В том случае, если один и тот же человек одерживал победы на трех олимпиадах подряд, он получал право установить в Олимпии свою портретную статую. К сожалению, участие в состязаниях было доступно лишь богатым гражданам города, так как только они имели свободное время и необходимые средства для покупки снаряжения и оплаты труда тренеров. Особенно это касалось гонок на колесницах, которые были в те времена весьма дорогостоящим видом спорта. Бедные люди часто не имели возможности присутствовать на олимпиадах даже в качестве зрителей, так как на это тоже необходимо было затратить достаточно крупные суммы и иметь несколько недель свободного времени на путешествие, что было, в сущности, недоступно простому земледельцу. Тем не менее на Олимпийские игры собиралось большое количество народа, что привлекало к ним купцов и ремесленников, стремившихся с выгодой продать свой товар. Поэтому еще до начала состязаний в Олимпии открывалась богатая ярмарка, которую, так же как и Олимпийские игры, посещали представители всех греческих полисов. Всегда желанными гостями на состязаниях были поэты, писатели и музыканты, не только развлекавшие участников и гостей соревнований, но и разносившие славу о победах по всем уголкам Эллады.

Таким образом, за несколько веков Олимпийские игры, появившиеся еще в ахейский период как погребальные игры на могиле героя Пелопса, стали общеэллинским торжеством. Неудивительно, что значение Олимпии в роли общегреческой святыни быстро возросло и сравнялось со значением Дельф. В Олимпии были построены величественные храмы, там находилась статуя Зевса работы Фидия, считавшаяся в древности одним из семи чудес света. Вскоре священный округ стал играть роль своеобразной школы для скульпторов, художников и архитекторов, которые могли наблюдать там за работой величайших мастеров Греции.

 

22. Великие историки древней Греции Геродот и Фукидид. «Жизнеописания» Плутарха.

Геродо́т Галикарна́сский (др.-греч. Ἡρόδοτος Ἁλικαρνᾱσσεύς, 484 до н. э. — 425 до н. э.) — древнегреческий историк, автор первого полномасштабного исторического трактата — «Истории», — описывающего греко-персидские войны и обычаи многих современных ему народов. Труды Геродота имели огромное значение для античной культуры. Цицерон назвал его «отцом истории». Геродот — чрезвычайно важный источник по истории Великой Скифии, включая десятки античных народов на территории современной Украины и России.

Сочинение Геродота — не историческое исследование в современном смысле слова, это — мастерское, бесхитростное повествование человека богато одарённого, необыкновенно любознательного, общительного, много читавшего, видевшего и ещё больше слышавшего; к этим свойствам присоединялась скромность верующего в богов эллина, хотя тронутого скептицизмом, но недостаточно разборчивого в полученных сведениях. С другой стороны, Геродот не только историк; некоторые части его сочинения — настоящая энциклопедия того времени: тут и географические сведения, и этнографические, и естественно-исторические, и литературные. Тем не менее Геродот по всей справедливости именуется отцом истории. Из девяти книг, на которые в настоящее время делится его сочинение, вся вторая половина представляет собой последовательный исторический рассказ о греко-персидских войнах, заканчивающийся на известии о занятии эллинами Сеста в479 году до н. э.

Первая половина содержит в себе рассказы о возвышении Персидского царства, о Вавилонии,Ассирии, Египте, Скифии, Ливии и других странах. Единство изложения достигается в известной мере и тем, что с первых слов и до конца историк имеет в виду проследить борьбу между варварами и эллинами. Но не покидающая историка мысль о главной задаче не мешает ему вводить в широкие рамки повествования все, что казалось ему интересным или поучительным. Геродоту присуща в значительной мере историческая критика, во многих случаях чисто субъективная, нередко наивно-рационалистическая, но тем не менее решительно вводящая в историографию новое начало.

Фукиди́д (др.-греч. Θουκυδίδης) — сын Олора, из аттического дема Галимунта, великий греческий историк.

Фукидид написал «Историю Пелопоннесской войны», современником и очевидцем которой он был. По собственному его заявлению, он начал свой труд тотчас по возникновении войны, будучи заранее уверен в её важном значении^[5]. Тем не менее вопрос о времени составления и обработки его «Истории» принадлежит к числу спорных. Ульрих (в середине 40-х годов XIX в.) доказывал, что сначала Фукидид под войной пелопоннесцев с афинянами разумел лишь первый период, так называемуюАрхидамову войну, и первые книги написал после Никиева мира (421 г.), думая, что война уж закончилась, а потом продолжал свой труд.

В своём произведении Фукидид является одним из самых выдающихся и характерных представителей греческой мысли той эпохи, которая может быть названа эпохой «Просвещения»; это была пора нового философского движения, охватившего Грецию, критической мысли и рационализма. Цель Фукидида, как он сам её определяет — «отыскание истины». Он враг анекдотов, вымыслов, поэтических прикрас; он не стремится к занимательности. Он сам противополагает свой труд произведениям как поэтов, с их преувеличениями и прикрасами, так и «логографов» (I, 21).

Фукидид знал, что его изложение покажется менее занимательным и приятным; но он считал достаточным, если его труд «найдут полезным те, кто пожелает иметь ясное и верное представление о прошлом, ввиду того, что, по свойствам человеческой природы, и в будущем когда-нибудь может произойти нечто подобное». На своё произведение он смотрел не как на временную забаву для слушателей, а как на «достояние навеки» (I, 22).

Фукидид, по собственным словам, стремился к точному знанию (V, 26) и излагал не так, как ему казалось или как сообщал первый встречный, а как очевидец или на основании сведений хотя и добытых от других, но подвергнутых возможно тщательной и точной проверке (I, 22), Он сознает, что узнавать правду было трудно, ибо свидетели-очевидцы говорили об одном и том же не одинаково, а под влиянием пристрастия или памяти (I, 22). Таким образом, основные приёмы исторической критики впервые открыты и применены Фукидидом.

Весь его труд свидетельствует о его добросовестности, тщательности и осторожности в отыскании истины. Фукидид первый надлежащим образом оценил важность документов и некоторые из них целиком внёс в свою историю (например, текст перемирия 423 г., Никиева мира, договора афинян с Аргосом, Мантинеей и Элидой). Он извлекает данные из надписей; умеет пользоваться мифом и народным преданием, объяснить происхождение того или иного рассказа, даже неверной версии (см., например, VI, 54 сл.).

В отношении приёмов особенно интересны начальные главы, в которых Фукидид пытается дать реконструкцию важнейших моментов древнейшей греческой истории; со стороны метода эти главы — одно из самых замечательных проявлений греческой мысли. Здесь историк применяет в широких размерах метод обратного заключения — от настоящего к прошлому, от известного к неизвестному, причём основанием для его заключений и комбинаций служат свидетельства эпоса, топографические данные, вещественные памятники, сохранившиеся названия, быт отсталых в культурном отношении греческих племён и варваров, обычаи, празднества и обряды, вообще — культурные переживания.

Приёмы Фукидида напоминают приёмы современных исследователей и его метод обратного заключения есть вместе с тем метод сравнительный: Фукидид подмечает аналогию между бытом греков, на известной ступени их развития, и варваров (I, 3,6); ему не чужда уже идея постепенного развития; древнейшая, баснословная старина у него лишь один из фазисов в развитии греческого общества. В его труде ясно обнаруживается идея причинности: Фукидид отличает общие, основные причины и поводы или случайные обстоятельства. Например, он отмечает, что события в Эпидамне и Потидее, жалобы Мегары и Эгины — это только поводы и предлоги к войне; истинная же причина её таилась в возвышении афинского могущества, возбуждавшего в лакедемонянах страх и зависть (I, 23; II, 8).

Фукидид признает законосообразность исторических явлений; у него встречается ряд обобщений, основанных на убеждении в том, что одинаковые причины и условия вызывают и одинаковые следствия: по его мнению, пока не изменится человеческая природа, до тех пор будут происходить и явления, подобные тем, которые он описывает. Так, по поводу борьбы партий на о-ве Керкире Фукидид даёт поразительное по глубине анализа изображение патологических явлений — извращения понятий, одичания и деморализации греческого общества, как пагубного и неизбежного последствия ожесточённой междоусобной войны (III, 82—83), и при этом замечает: «вследствие междоусобиц множество тяжких бед обрушилось на государства, бед, какие обыкновенно бывают и всегда будут, пока человеческая природа остаётся тою же», но только в большей или меньшей степени и различные по формам, сообразно обстоятельствам в каждом отдельном случае.

Исторические события Фукидид объясняет, не вводя сверхъестественного элемента и непосредственного вмешательства божества. В оракулы и предзнаменования он, очевидно, не верит; правда, он о них упоминает, но не потому, чтобы верил в них, а потому, что им верила масса, и вследствие этого они являлись некоторым фактором, с которым историку необходимо было считаться. По поводу некоторых изречений оракула Фукидид делает чрезвычайно меткие критические замечания (см. II, 17, 54). По Фукидиду, не гадатели, предзнаменования и оракулы, а ум и знание могут предусматривать будущее. В историческом деятеле он выше всего ставит ум, способность составлять правильное суждение о положении дел и таким образом предусматривать будущее. При этом он судит не с точки зрения конечного успеха; например, начатая при Перикле война привела к катастрофе, но Фукидид восхваляет Перикла и его прозорливость; напротив, Клеон взял Сфактерию, сдержав данное обещание, но историк всё-таки считает его легкомысленным и сумасбродным (IV, 28, 3 6).

Политические взгляды

Что касается политических воззрений Фукидида, то он не был расположен к крайней демократии; не раз он отзывается презрительно об изменчивости и непостоянстве толпы; он чувствует антипатию к демагогам (характерно, например, его отношение к Клеону); по поводу установления весьма умеренной демократии (после низвержения олигархии 400) он заявляет, что это была лучшая форма правления из существовавших в его время, ибо являлась умеренным соединением олигархии и демократии (VIII, 97). Вообще Фукидид редко высказывает свои личные мнения; он избегает говорить от себя и заставляет говорить самые факты.

Объективность

В общем он отличается замечательной объективностью и беспристрастием, а его добросовестность в изложении фактов такова, что с помощью им же сообщаемых данных можно иногда проверить и даже опровергнуть его взгляд. Например, на основании сведений, которыми мы обязаны Фукидиду же, мы можем составить себе несколько иное мнение о Клеоне, к которому он относится, очевидно, враждебно; Фукидид прославил Перикла в его знаменитой характеристике (II, 65), но мы не найдём у него простого панегирика вождю Афин: о его военных действиях Фукидид говорит с большой умеренностью. Аристократ по происхождению и положению, не сторонник крайней демократии, Фукидид не скрывает дурных поступков олигархов, и устами Перикла нарисовал величественный идеал афинской демократии. Сам афинянин, он ярко выставляет заслуги их врага, защитника Сиракуз, Гермократа, и относится с полным беспристрастием к Спарте, не разделяя ни того отвращения, которое к ней питали демократы, ни лакономании, которая начинала распространяться в афинском обществе и литературе. К некоторым спартанцам Фукидид относится с симпатией (например, к Брасиду, Архидаму), но он не скрывает и недостатков Спарты, её жестоких поступков. Изгнанник, живущий на чужбине, он относится к своему родному городу без ненависти и злобы. Немудрено, что в учёной литературе преобладают самые хвалебные отзывы о Фукидиде.

Плута́рх из Хероне́и (др.-греч. Πλούταρχος) (ок. 45 — ок. 127) — древнегреческий философ, биограф, моралист.