Жизненный путь Мераба Мамардашвили

Родился в г. Гори (Грузия) в семье военнослужащего. Детство до начала войны провел в Винницкой области, где служил отец. После начала войны семья была эвакуирована в Тбилиси. Мераб учился в 14-й средней школе города Тбилиси и окончил ее с золотой медалью. Поступил на философский факультет Московского государственного университета, который окончил в 1954 году.

В то время, несмотря на послевоенные трудности и сложную политико-идеологическую обстановку, в МГУ начинается подъем философского образования, который был связан с именами профессоров дореволюционной школы, таких как В. Ф. Асмус, А. Ф. Лосев, А. С. Ахманов, П. С. Попов, М. Л. Дынник, О. В. Трахтенберг, А. Р. Лурия, С. Л. Рубинштейн.

В начале 50-х годов в Москве проходит ряд острых дискуссий по актуальным вопросам философии, во многом вызванных смертью И. В. Сталина. На философском факультете МГУ появляется ряд неформальных групп, сыгравших важную роль в развитии философской мысли в СССР, так называемые «группы гносеологов» (Э. В. Ильенков, В. И. Коровиков и др.) и Московского логического (позднее методологического) кружка (А. А. Зиновьев, Б. А. Грушин, М. К. Мамардашвили, Г. П. Щедровицкий и др.). М. Мамардашвили был одним из основателей Московского логического кружка. После окончания аспирантуры (1957) Мамардашвили работает в редакции журнала «Вопросы философии», где публикуется его первая статья «Процессы анализа и синтеза».

В 1961 году его направляют в Прагу на работу в журнал «Проблемы мира и социализма» (1961—1966). Отказ в продлении командировки в Париж, отзывается в Москву и на многие годы становится невыездным.

Работает в научно-исследовательских институтах Москвы, читает лекции на психологическом факультете МГУ, в Институте кинематографии, на Высших курсах сценаристов и режиссеров, в Институт общей и педагогической психологии АПН СССР, в других городах — в Риге, Вильнюсе, Ростове-на-Дону, по приглашению или рекомендации своих друзей. Фактически все эти лекции, или беседы, как он называл их, представляющие собой по большей части магнитофонные записи его, составляют основу его творческого наследия (сравните с Владимиром Высоцким).

В 1970 году в Тбилиси Мамардашвили защищает докторскую диссертацию, через два года ему присваивают звание профессора. В эти же годы по приглашению главного редактора журнала «Вопросы философии» И. Т. Фролова он занимает должность его заместителя (1968—1974).

В 1980 он переехал в Грузию, где работал в Институте философии и читал лекции, в том числе о Прусте и феноменологии, в Университете Тбилиси. Никаких должностей и почетных званий в Советской Грузии он не получил. Он числился научным сотрудником в Институте общей и педагогической психологии, читал лекции и спецкурсы, в том числе по чьей-то личной инициативе, — в университете, в Союзе аспирантов Грузии, в Театральном институте. Друзья, встречи, беседы — все это, как правило, в узком, почти домашнем кругу. Был он тогда уже философом с мировым именем.

Философствование М. К. Мамардашвили принято называть «сократическим», имея в виду не только его диалогичность, но и то, что он не оставил после себя письменного наследия. В то же время он читал много лекций (в том числе о Р. Декарте, И. Канте, М. Прусте, сознании и др.) в различных университетах Советского Союза (Москва, Ростов-на-Дону, Тбилиси, Рига, Вильнюс) и за рубежом (Франция, Германия, США). При жизни его работы почти не публиковались "по идеологическим соображениям", во многом в этой связи он писал сравнительно мало.

 

Сегодня его философия во многом предстаёт в посмертной «расшифровке» его идей, которые представлены в аудиозаписях лекций, в интервью для журналов и телевидения, в докладах на различных конференциях и круглых столах.

В 2001 году Мамардашвили поставили памятник в Тбилиси. Официально портрет-памятник великому сыну Грузии был заказан Правительством Грузии. Фактически это дар Грузии в память о друге от скульптора Эрнста Неизвестного. Открытие памятника вызвало идеологически мотивированные уличные столкновения.В 2010 году при въезде в Гори была установлена стела с скульптурным портретом М.К. Мамардашвили.

2.2 Статья «Литературная критика как акт чтения» в контексте философских взглядов автора

М.К. Мамардашвили в своей статье «Литературная критика как акт чтения» делится личным впечатлением от того, что называется литературой и литературной критикой с точки зрения философии.

То, что не западает нам в душу, не является для нас литературой, пишет Мамардашвили. Какие-то куски литературы для нас закрыты просто потому, что они не совпадают с нашим жизненным путем и с самым главным актом – актом раскрытия себя в том, что говорит впечатление от читаемого. И к ним, наверное, литературный критик не должен прикасаться.

Автор статьи говорит, что если мы не узнали себя в том, что мы читали, то оно для нас пусто, и, наверное, мы не должны в этом случае предъявлять счет в терминах литературной критики, да и литературная критика не может существовать относительно того, что чуждо литературному критику и что не задело его за душу.

В своей работе Мамардашвили описывает встречу с писателем Марселем Прустом, чей опыт и отношение к возможной задаче литературной критики, взятой со стороны философского ее смысла, близки автору статьи. Писательский опыт Пруста начинался или задумывался в форме своеобразного, не традиционного романа, где основным «сюжетным» стержнем должно было быть сведение Прустом счетов с литературной критикой, т.е. фактически с тем, как воспринимается произведение и что от личности в нем вычитывается (критиком, читателем).

Мамардашвили как читателя и философа затронуло, прежде всего, одно: акт чтения как жизненный акт (и уравнение этого интеллектуального акта с «чтением» смысла любой другой судьбоносной встречи, будь то встреча с цветами боярышника или с несчастной любовью). Слишком часто литературу рассматривают как совершенно внешнее дополнение к жизни, как некую область украшения и развлечения, вынесенную отдельно за пределы нормального процесса жизни.

Пруст понял, что так называемая «романтическая фикция» прямо связана с изначальным, жизненным для человека смыслом, что искусство словесного построения есть способ существования истины, действительности и что ее нельзя внушить научением и она не пред‑существует в готовом виде. Оказалось, что если книгу прочитываешь, то только в той мере, в какой она есть зеркало, поставленное перед путем жизни, который по отражениям в нем выправляется, и зависит от того, что в твоей собственной душе, т.е. в этом смысле книга есть духовный инструмент, а не предмет, не вещь. Роман, текст есть нечто такое, в лоне чего впервые рождается и автор этого текста как личность и как живой человек.

Мамардашвили называет символизм героическим искусством, имея в виду французских символистов. Их основной идеей была одна простая мысль, выраженная четко Бодлером, потом закрепленная Маларме, – изменить жизнь, то есть зажить действительной жизнью и реализоваться тому, кто пишет поэму, пишет роман, симфонию, пишет живопись. И они отнеслись к искусству, то есть к созданию текстов как к элементу и инструменту такого акта жизни, т.е. с полной серьезностью.

Литературная критика в глазах Мамардашвили, в философском аспекте, есть лишь расширенный акт чтения, является расширением акта чтения – и не дальше. Иногда, – если суметь прочитать восприятия как буквенные написания книги своей души, – они больше нам могут сказать о мире и о нас, чем иная серьезная книга.

Для автора статьи, литературная критика есть, во-первых, расширение акта восприятия, но ограниченное рамками задач этого расширения. За эти задачи она выходить не может. Она всегда собрата по испытанию, продолжение испытания своими средствами. И, конечно, можно мимоходом зайти в любые дебри эстетики, семиотики или же исторической учености, теории мира и т.п., но лишь до некоей границы ибо критика всегда остается этим средством прояснения. Но и так место, оставляемое для критики, значительно. Ибо бытие никогда не умещается в существующее – в том числе и в то, что получило существование силой литературного текста. Оно всегда «вытеснено», «утоплено» по отношению к последнему. Великие произведения как раз и отличаются тем, что в них есть голос, есть латентный текст в отличие от явного содержания. И критика – его неотъемлемая часть, способ жизни, она находится внутри бесконечности текста, в «тайне времени».

Во-вторых, критика может строиться для философа, быть важна для него только при условии участия вместе с читателем в открытии содержания и при предположении, что книги, идеи и слова – не фетиши. Любое другое отношение к книгам и словам есть идолопоклонническое отношение, в котором наше действительное «Я» прикрыто десятками других наших «Я»,и литература - лишь один из духовных инструментов движения к тому, чтобы самому обнаружить себя в действительном испытании жизни, уникальном, которое испытал только ты, и кроме тебя и за тебя никто извлечь истину из этого испытания не сможет.

 

 

3. Иван Франко и литературная критика: «Слово о критике»

Ива́н Я́ковлевич Франко́ (укр. Іван Якович Франко; 26 августа 1856, с. Нагуевичи, Дрогобычский повет, королевство Галиции и Лодомерии, Австрийская империя — 28 мая 1916, Лемберг (Львов), Австро-Венгрия) — украинский писатель, поэт, беллетрист, учёный, публицист и деятель революционного социалистического движения в королевстве Галиции и Лодомерии (Австро-Венгерской Империи). В 1915 году был выдвинут на получение Нобелевской премии, но преждевременная смерть помешала успешному завершению этого выдвижения.

Один из инициаторов основания «Руско-украинской радикальной партіи», которая была переименована в «Украинскую радикальную партию» (УРП), действовавшей на территории Австрии. В честь Франко город Станислав переименован в Ивано-Франковск, а во Львовской области пгт Янов — в Ивано-Франково.

В своей статье «Слово о критике» Иван Франко пишет, что существует ошибочное мнение о том, что критика должна давать направление литературной продукции, управлять ею, воспитывать литераторов и беллетристов. Также когда-то считали, что критики и грамматики могут командовать – одни поэзией, другие языком. Франко отмечает, что такое мнение уже давно покинуто. Как подтверждение тому, в его статье можно увидеть пример: Гомер был несравненным мастером греческого языка, абсолютно не зная грамматики, и несравненным поэтом во времени, когда еще не было никаких критиков, вместо этого времена, когда преобладает командующая критика и командующая грамматика, это времена узкого педантизма, схоластики, упадка творчества и хорошего стиля речи.

История литератур всех народов было показано, что каждый великий талант опрокидывал установленные критические правила, и вместе с новыми произведениями создавал новые критические меры для них, указывал на новые точки опоры и новые горизонты для критики. Это показывает, что критика никогда не была руководителем для литературного творчества, а всегда шла за ним, исчисляла уже готовые достижения, объясняла их публике, популяризировала для широкой общественности. Критика должна быть не догматической, а аналитической и не дедуктивной, а индуктивной.

Критик имеет не большее значение, нежели любой другой читатель, так как он один из публики. Но он, в свою очередь, должен сделать то, к чему обыкновенный читатель порой бывает не способен, то, что общество (или самая образованная его часть) чувствует, он должен высказать словами, аргументировать, подвести под какие-то высшие принципы, язык чувств перевести на язык ума. Именно так Франко понимает значение и задание литературной критики, и в таком духе хотел бы ее осуществлять. Поучать авторов, даже молодых, не дело критика. Критики пишут не для писателей, а для публики, а если какой-нибудь автор чему-то научится из критики, то вместе с тем научится и выслушивать мнение других своих интеллигентных читателей.

Читая какое-либо литературное произведение, критик не обязан утонуть в нем так, чтоб ничего не видеть за пределами того мира, который сотворила фантазия автора данного произведения. Он не должен становиться духовным рабом автора, не должен покорно идти там, где автор его ведет. Он может спорить с автором, противопоставлять его фиктивному миру свой собственный идейный или действительный, реальный мир. Литературный критик не обязан быть таким же объективным, как и критик научный, он может против авторского субъективизма выдвинуть свой субъективизм, -кончено без фальсификации автора, без подсовывания ему того, что автор не говорил, без злобной несправедливости.

 

 

4. Максим Замшев: самостоятельное определение литературной критики

Жизнь и творчество

Замшев Максим Адольфович – родился в Москве в 1972 году. После окончания средней школы служил в рядах Вооруженных сил СССР. Затем окончил музыкальное училище им.Гнесиных (1995) (с красным дипломом) и Литературный институт им.А.М.Горького (2001). Уже в годы учебы проявил себя с самой лучшей стороны. В 1999 году вышла первая книга его стихотворений «Ностальгия по настоящему», которая сразу же получила положительный отклик в прессе. Уже в 2001 году выходит вторая книга – «Стихотворения», а спустя еще два года – книга «Время на ладони». О творчестве Максима Замшева положительно отзывались такие известные писатели, как Петр Проскурин, Владимир Фирсов, Николай Федь, Валентин Сорокин.

Помимо творческой, Максим Замшев ведет активную организационную работу. Работая в должности заместителя главного редактора газеты «Московский литератор», он немало сделал для того, чтобы эта газета обрела свое нынешнее лицо, стала одной из самых читаемых литературных газет страны. В московской городской организации Союза писателей России М.А.Замшев является также ответственным секретарем Президиума Правления.

Неоценим его вклад в организацию и проведение творческих мероприятий. При активном участии Максима Замшева проходят литературные вечера на самых лучших концертных площадках Москвы, при его непосредственном участии совместно с Творческим союзом художников были организованы поэтическое чтение на Гоголевском бульваре и цикл литературных вечеров в театре «Содружество актеров Таганки». Максим Замшев – постоянный участник творческих семинаров в городах и районах Московской области. Стихи Максима Замшева публиковались в журналах «Москва», «Молодая гвардия», «Московский вестник», «Юность», «Поэзия», «Воин России», «Немига Литературная», в газетах «Завтра», «День литературы», «Московский комсомолец», «Московский литератор», «Литературная Россия»,» в альманахах «Родник», «Академия поэзии», «День поэзии» и в других тиражных изданиях.

Максим Замшев много выступает как публицист и литературный критик (заметки в газетах «Московский литератор», «Экономическая газета», в журналах «Московский вестник», «Поэзия», «Акме»). Не осталась без внимания Максима Замшева и переводческая деятельность. Он много работает как переводчик с румынского и сербского языков. В 2001 году в издательстве «Русский двор» вышла книга румынской поэтессы Каролины Илики в переводах Максима Замшева. Стихи Замшева переведены на французский, сербский и болгарский языки.

Максим Замшев – автор рассказов и романа «Аллегро плюс». Рассказы Замшева печатались в газете «Московский литератор», в журналах «Московский Парнас и «Антенна» (г. Лейпциг).

В 2002 году Максим Замшев стал членом-корреспондентом Петровской академии наук и искусств. В рамках академической деятельности он часто выступает перед самой искушенной аудиторией в концертных залах Москвы и области.

Он награжден медалями «Защитник Отечества», «За просветительство и благотворительность». Медалью Суворова, дипломами «Золотое перо Московии 1 степени», «Дипломом им. Станиславского» и Дипломом «За выдающийся вклад в пропаганду русской словесности».

Максим Замшев – лауреат Всероссийской литературной премии им.Николая Рубцова, лауреат Всероссийской литературной премии им.Николая Гумилева, лауреат международной премии им. Дм. Кедрина, лауреат премии им. Александра Грибоедова.

Также он исполнительный секретарь Президиума Правления Московской городской организации Союза писателей России, Секретарь Правления Союза писателей России, член Союза журналистов России, секретарь Исполкома МСПС, главный редактор журнала «Российский колокол».

4.2 Статья «Что такое литературно-художественная критика? Опыт самостоятельного определения»

Появление некоторого количества художественных текстов в словесности или страны так или иначе становятся почвой для возникновения литературной критики. Авторство этих текстов должно быть персонифицировано и известно.

Чтобы появилась и заговорила в полный голос литературная критика, тексты должны быть представлены во всем своем многообразии. Это даёт возможность сопоставить их, определить черты сходства, различия и всевозможные тенденции, определиться с классификацией жанров, стилей, направлений.

Для того чтобы рассуждать о художественном тексте, необходимо выработать свой способ передачи мысли. С другой же стороны этот способ должен быть предельно литературен, но не художественен в привычном понимании. Интересно размышляет на эту тему известный театральный критик Анатолий Смелянский: "Критика есть способность человека поразиться или вознегодовать от зрелища искусства и выразить свои мысли и чувства на языке литературы.

Авторитетность литературных критиков может как приподнять литератора в общественном сознании, так и надолго вычеркнуть из активного читательского восприятия. Это легко проследить на примере Виссариона Белинского. Он фактически открыл для широкой читательской аудитории великого Николая Гоголя, с другой стороны высказался нелестно о Евгении Боратынском, тем самым надолго "изгнав" поэта из числа тех, кого ценили, читали, уважали.

В последние два века, при невероятной насыщенности информационных потоков, критика выполняет и своеобразную рекламную функцию. Она просто даёт читателю возможность обратиться к автору, который тому ещё не известен.

Максим Замшев предположил, каким должен быть литературный критик: для настоящего критика обязательны несколько условий: необходимо литературное образование;, предметом разбора профессионального критика должен быть художественный текст, а не личные отношение с теми, кто эти тексты создаёт. Одним словом, дело литературного критика — чистая литература без всяких политических и идеологических примесей.

Объективными Замшеву кажутся высказывания Георгия Адамовича, который считал, что критика оправдана лишь тогда, когда пишущему удаётся сквозь чужой вымысел сказать что-то своё, то есть когда по природному своему складу он вспыхивает, касаясь чужого огня, а затем горит и светится сам.

Максим Замшев сформулировал определение литературной критики:

Литературно-художественная критика — это вид интеллектуальной деятельности, выраженный через организованный текст, в основе которого лежит анализ художественного произведения или произведений, выполненный человеком с литературным образованием в определённом духовном состоянии без учёта личных и политических пристрастий.

Далеко не всегда соблюдается условие, что в основе критического текста должно стоять художественное произведение. Часто в полемическом задоре критик анализирует не художественный текст, а аргументы своего оппонента или просто какие-то окололитературные явления, слухи, сплетни. В этом случае литературная критика моментально превращается в литературную журналистику.

 

 

Выводы

Литературная критика зародилась ещё в Древней Греции, и существует и сейчас. Она эволюционировала, видоизменялась, в зависимости от социально-культурных явлений, существовавших в той или иной период времени. Мы рассмотрели 3 статьи, которые касаются литературной критики.

Статья «Слово о критике» была написана Иваном Франко в 1896 году, в кризисное для теоретической и эстетической мысли время, во время перехода к модерну. Иван Франко касается животрепещущих вопросов и говорит о том, что критик имеет не большее значение, нежели любой читатель, но вместе с тем он должен делать то, на что порой читатель не способен: высказать словами то, что чувствует общество, аргументировать, понять и высказать.

Мераб Мамардашвили в своей работе «Литературная критика как акт чтения» (1986-1988) обращает внимание на то, что литературная критика не может существовать там, где находится то, что чуждо критику и не зацепило его душу. Критика для Мамардашвили – расширение акта чтения и восприятия, средство пояснения.

Максим Замшев в статье «Что такое литературно-художественная критика? Опыт самостоятельного определения» говорит о том, что для рассуждения о художественном тексте, необходимо выработать свой способ передачи мысли. Автор статьи указывает на то, каким должен быть настоящий литературный критик и формулирует определение литературной критики.

Несмотря на то, что Иван Франко, Мераб Мамардашвили представители разного времени, их мнение сходится на том, что критик – тот же читатель, и его дело – лишь расширенный акт чтения. Авторы утверждают, что текст должен быть понятным и близким для критика, чтоб критик смог пояснить его обыкновенным читателям. Максим Замшев в своей работе, в большей мере обращает внимание на другие моменты: авторитетность литературных критиков, рекламную функцию критики, отсутствие политических и идеологических примесей в ней. Максима Замшев говорит о процессах литературной критики современного времени.

 

Список литературы

1. М.К. Мамардашвили «Литературная критика как акт чтения»

2. І. Франко «Слово про критику»

3. М. Замшев «Что такое литературно-художественная критика? Опыт самостоятельного определения»

4. Фундаментальная электронная библиотека: русская литература и фольклор

http://feb-web.ru/

5. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

http://dic.academic.ru/dic.nsf/brokgauz_efron/56951/Критика

6. Большая Советская Энциклопедия

http://bse.sci-lib.com/

7. Фролова И.В. «Мастерство литературного критика»

http://www.bsu.ru/content/pages2/338/10.pdf