Сага об Олаве сыне Трюггви 28 страница

После этого они надели доспехи, и каждый приготовился и привел в порядок свое место на корабле. Корабли Магнуса конунга шли на веслах до тех пор, пока не показалось войско ярла, и тотчас вступили в бой. Люди Свейна вооружились и связали свои корабли один с другим. Завязался жестокий бой. Так говорит скальд Тьодольв:

 

Померился с ярлом

Князь – вступили вязы

Блеска вод [358]в нещадный

Спор секирный – силой.

И впрямь не припомнить

Яростнее свары

Платов – люто бились –

Хильд [359]– орлов кормильцы.

 

Бой шел на носах кораблей, и только те, кто стоял там, могли рубиться мечами, те же, кто находился за ними в средней части корабля, бились копьями. Стоявшие еще дальше метали дротики и остроги. Другие бросали камни и гарпуны, а кто стоял за мачтой, стрелял из лука. Так говорит Тьодольв:

 

Тучи копий в тарчи –

Сыт остался петел

Ран [360]– впивались, все мы

Шлемов шум [361]вершили.

Клены Гунн [362]пускали

Стрелы в ход и дроты,

Путь меж павших в ратном

Поле пролагая.

Был изряден трёндов

Ратный труд. Там с гнутых

Луков стаи колких

Линей ран [363]срывались.

Несть числа тем дротам,

Что стеной застили

Свет, и буйный вихорь

Стрел летел над полем.

 

Здесь говорится о том, сколь жестокой была перестрелка. В начале битвы Магнус конунг стоял за стеной из щитов, но когда ему показалось, что дело идет слишком медленно, он выбежал вперед из‑за щитов и громко вскричал, воодушевляя своих людей, и пошел прямо на нос корабля, вмешавшись в рукопашную схватку. А когда это увидели его люди, они стали подбадривать друг друга. Громкие крики раздавались по всему ойску. Так говорит Тьодольв:

 

В друга рад отвагу

Был всяк вселить в ярой

Сече. От бранных кличей

Метель Хильд [364]гремела.

 

Разгорелась яростная битва. Во время нее была очищена от бойцов осовая часть корабля Свейна вплоть до мачты. Тут взошли на корабль Свейна сам Магнус конунг вместе со своею дружиной, а вслед за ними его люди, один за другим, и они нападали с такой силой, что люди Свейна отступили. Магнус конунг очистил весь корабль, а потом и другие по очереди. Свейн и большая часть его войска обратились в бегство, много его людей погибло, но не мало получило пощаду. Тьодольв говорит:

 

Взнуздал князь для битвы

Новой Хравна сходней, [365]

Вошел, к вящей славе

Князевой, на штевень.

Сила их у ярла

Пало слуг на струге,

Мы ж в бою умели,

Вождь, добычу множить.

Искр морских растратчик [366]

Недругам он щедро

Жизнь дарил, а ярла

Рати вспять бежали.

 

Эта битва произошла в последнее воскресенье перед йолем. [367]Так говорит Тьодольв:

 

Красна в воскресенье

Стала сталь у княжьих

Слуг. Не дрогнув дрались

Древа игрищ Игга.

Не счесть, сколько стыло

Мертвых в море. Сотни

Тел – настал для воев

Смертный срок – тонули.

 

Магнус конунг захватил там у людей Свейна семь кораблей. Тьодольв говорит:

 

Семь ладей – ликуйте

Девы в Согне! – сыну –

Идет он с победой –

Олава достались.

 

И еще говорит он:

 

Дубам сеч [368]ухабист

Выпал путь, до дому

Мало кто из полчищ

Ярла жив добрался.

Бьет их трупы ветер,

Черепа на черных

Гребнях пляшут. Топкий

Брег тела глотает.

 

Тою же ночью Свейн бежал в Сьяланд с теми людьми, которым удалось спастись и которые пожелали следовать за ним. А Магиус конунг бросил якорь близ берега и приказал своему ополчению этой же ночью сойти на сушу. Рано поутру они возвратились, забив много скота. Так говорит Тьодольв:

 

В лбы летели градом –

Был отпор не спор их –

Камни, черепа мы

Вчера поразбивали.

На убой нагнали

Мы скота, пристал наш

Челн. Видать, у Свейна

Лишь слова в запасе.

 

 

XXXI

 

Магнус конунг тотчас отплыл со своим войском на север в Сьяланд вдогонку за Свейном. Но как только войско Магнуса конунга приплыло туда, Свейн и все его войско бежали на сушу. Магнус конунг преследовал беглецов, убивая тех, кто был им настигнут. Тьодольв говорит:

 

Вопрошали в Сьяланде

Жены, – с обагренной –

Чей же строй под стягом –

Сталью мы шагали.

Ели брашен [369]еле

До дубрав добрались.

В Хрингстадире прытко

Удирали рати.

Странно ли, что сконский

Властелин – князь грязью

Шел облеплен – землю

Отстоял прославлен.

До брега стяг ярлов –

Чрез болота дроты –

Волочился – целый

День вчера летали.

 

Тогда Свейн бежал на Фьон, а Магнус конунг прошел с огнем и мечом по Сьяланду и повсюду сжигал поселения тех людей, которые осенью присоединились к Свейну. Тьодольв говорит так:

 

Свергнут ярл с престола

По зиме. Дознался

Днесь всяк, что у князя

Добра оборона.

Жив, что мертв, отпора

Враг тебе – ты, Магнус,

Тверд стоял под тарчем –

Не дал, Кнутов нетий.

Пса древес [370]пустил ты

В домы, конунг трёндов,

Яр. Пожарам отдал

На поживу жила.

Приспешникам был страшен

Свейновым во гневе

Князь. Спешили мести

Убежать ужасной.

 

 

XXXII

 

Как только Магнус конунг узнал о местопребывании Свейна, он направился со своими кораблями на Фьон. Услышав об этом, Свейн погрузился на корабль и отплыл в Сканей, оттуда поехал в Гаутланд, а затем к конунгу шведов. А Магнус конунг прибыл на Фьон и приказал там грабить и жечь. Все люди Свейна, находившиеся там, разбежались кто куда. Тьодольв говорит так:

 

Буря вздула в долах

Китов [371]на дубовых

Стенах огнь. На юге

Буйный пламень пляшет.

Выжечь все на Фьоне

Мнят норвежцы. Лижет

Кровли жар. Деревни

Там горят кострами.

Нам пора на Фьоне

Познать асинь злата

Свейновых – в сраженьях

Мужей – мы трижды были,

Должно – но послужат –

Здесь пригожи девы –

Нам мечи, мы в сечу

Снова строй направим.

 

После этого весь народ в Дании подчинился Магнусу конунгу. В конце зимы там установился добрый мир. Магнус конунг назначил своих людей управлять всею Данией. В конце весны он повел свое ополчение на север в Норвегию и оставался там большую часть лета.

 

XXXIII

 

Как только об этом узнал Свейн, он тут же поспешил из Швеции в Сканей с большим войском. Жители Сканей хорошо его приняли. Силы его увеличились, после чего он двинулся в Сьяланд и подчинил ее себе, а также Фьон и все острова. Магнусу конунгу стало об этом известно, и тогда он собрал ополчение и корабли и направился на юг в Данию. Разведав, где расположился Свейн со своим войском, Магнус конунг пошел против него. Столкновение их произошло у мыса, называемого Хельганес, и было то вечером. Когда началась битва, у Магнуса конунга было меньше войска, но его корабли были длиннее и лучше снаряжены. Арнор говорит так:

 

Князь у Хельганеса

Нескольких – неслыхан

Ратный труд – очистил

Кляч дороги крачек. [372]

Видур ведьмы тарчей, [373]

Ввечеру он сечу

Начал, в ночь не схлынул

Дождь ужей кольчужных! [374]

 

Бой был ожесточенным, и к концу ночи много народа пало. Магнус конунг всю ночь продолжал обстреливать врага метательными снарядами. Тьодольв говорит:

 

Свейновых, достойных

Смерти, слуг согнула

Сталь у Хельганеса,

Шли на дно дружины.

Длань вдевал владыка

Трёндов в петли дротов.

Полководец жала

Ясеней [375]окрасил.

 

Коротко говоря, в этой битве Магнусу конунгу выпала победа, а Свейн обратился в бегство. Его корабль был очищен от бойцов от носа до кормы, и все другие корабли Свейна тоже были очищены. Тьодольв говорит так:

 

Бросил опустелый

Свой челн непреклонный

Свейн, тесним во брани,

Враг Магнусов ярый.

Острый меч окрасил

Ратобитец. К власти

Шёл князь, весь обрызган

Потом ран багряным.

 

Арнор же говорит:

 

Куда сконцам против

Князя! Сани сходней

Свейновы в счастливый

Час очистил витязь.

Множество людей

Свейна погибло.

 

Магнусу конунгу и его людям досталась богатая добыча. Тьодольв так говорит:

 

Щит блестящий с боя

Я добыл – рубились

Мы в суровой брани

На юге – и кольчугу.

Пусть попомнит – шлемом

Завладел я – дева

Слово скальда. Давеча

От нас досталось данам.

 

Свейн после этого бежал в Сканей вместе со всем своим войском, какому удалось спастись, а Магнус конунг и его ополчение долго преследовали беглецов в глубине страны, почти не встречая сопротивления со стороны Свейна или бондов. Так говорит Тьодольв:

 

Магнусовы с брега

Шли вперед великой

Силой вой, вел их,

Страшен в гневе, княжич.

Всюду крик. По кличу

Князя разоряем

Днесь страну. По долам

Сконским мчатся кони.

 

Затем Магнус конунг велел пройти с огнем и мечом по всем селениям. Тьодольв говорит:

 

В сторону отставлю

Тарч, коль все сметая,

Топчет веси войско

C Магнусовым стягом.

Не споткнутся сконцы,

Так спешат – нам вышла

Хоть куда дорога,

Не в труд поход – к Лунду.

 

Они стали жечь поселения. Народ весь разбегался кто куда. Тьодольв так говорит:

 

Остреной для сконцев

Нам достанет стали,

Враз рать позабудет

Тешиться надеждой.

Красный огнь на веси

Мы пускаем в Сканей.

Раздувом добавим

Мощи вору рощи. [376]

Пламя домы данов

Жжет дотла. Пощады

Жителям от рати

Вождя не дождаться.

У всех поиссякли

Силы в пре великой

За престол. Мы взяли

Верх, а Свейн низвержен.

Год назад по гатям

Вытоптанным – видно

Мне окрест – по фьонским

Мы шли вперед походом.

Признаёт за князем

Силу – взмыли стяги –

Враг, кто днесь на ноги

Уповает – утром.

 

Свейн бежал на восток в Сканей. А Магнус конунг отправился к своим кораблям и, снарядившись с большой поспешностью, двинулся вдоль побережья Сканей. Тогда Тьодольв сочинил такую вису:

 

Утоляем солью

Жажду, люди княжьи,

Эгирову влагу

Весь поход глотаем.

Сконский край – а свеев

Не страшимся – вижу

Впереди. Был ратный

Труд бойцам отраден.

 

Свейн бежал на север в Гаутланд и направился потом к конунгу шведов. Он был хорошо им принят и перезимовал у него.

 

XXXIV

 

Подчинив себе Сканей, Магнус конунг повернул в другую сторону. Сперва он приплыл к Фальстру, высадился там и подверг его разорению, многих убил из тех, кто прежде признал власть Свейна. Арнор говорит об этом так:

 

C изменников‑данов

Князь взыскал жестоко.

Уложил из Фальстра

Рать батог богатства. [377]

Орлов не оставил

Он без корма, кормчий

Готи волн, [378]и билась

Гридь за господина.

 

Потом Магнус конунг поплыл со своими кораблями на Фьон, разграбил его и разорил. Как говорит Арнор:

 

Вновь на Фьоне данов

Наголову, стяги

Крася, вождь кольчужный

Разбил за измену.

Из чад княжьих кто же

На зиме двадцатой

Пекся так о черном,

Рьяный в сердце, вране?

 

 

XXXV

 

Магнус конунг просидел ту зиму в Дании, и был там тогда добрый мир. Много сражений дал он в Дании и во всех победил. Так говорит Одд Кикинаскальд:

 

Неистов пред мессой

Микьяля пронесся

Клич мечей, [379]и тучи

Вендов сталь косила.

Вдругорядь на юге

От Ароса грозный

Затеяли к йолю

Топот копий вои.

 

А Арнор говорит:

 

Суть вложил ты в драпу, мститель

Олава, я ж строки словом

Оснащу. Кормил ты галок

Мист. [380]Пусть крепнет эта виса!

За зиму четыре бури

Стрел ты учинил, всесильный

Щиторуб, вотще железо

Заносил на князя ворог.

 

Три битвы дал Магнус конунг Свейну сыну Ульва. Так говорит Тьодольв:

 

В сече – новый случай

Петь победу скальду

Князь доставил – счастье

Шло к оплоту трёндов.

В трёх, доспехи кровью

Крася, бранных плясках.

Был опять добычей

Богат ратобитец.

 

 

XXXVI

 

Магнус конунг правил отныне и Данией и Норвегией. Подчинив себе Датскую Державу, он отправил послов на запад в Англию. Они отправились к Ятварду конунгу и отвезли ему послание с печатью Магнуса конунга. После приветов Магнуса конунга в послании значилось:

– Тебе должно быть ведомо о соглашении, которое мы учинили с Хёрдакнутом о том, что тот из нас двоих, кто переживет другого, не оставив сына, получит его страну и подданных. И так ныне вышло, что, как я знаю, тебе ведомо, я получил в наследство после Хёрдакнута всю Датскую Державу. Когда он умер, ему принадлежала Англия не в меньшей мере, нежели Дания. Поэтому я теперь, согласно законному договору, заявляю о своих правах на Англию. Я желаю, чтобы ты отказался от своей державы в мою пользу, а в противном случае я буду добиваться её с помощью военных сил, как из Датской Державы, так и из Норвегии. Тогда тот пусть управляет страною, кому выпадет военное счастье.

 

XXXVII

 

Когда Ятвард конунг прочитал это послание, он ответил так:

– Всем людям здесь в стране ведомо, что Адальрад конунг, мой отец, от рождения обладал наследственным правом на эту державу и в прежние и в новые времена. Нас было четверо сыновей. И когда он пал вне пределов страны, то державу и власть принял брат мой Эадмунд, поскольку он был старшим из нас братьев. Я был вполне этим доволен, пока он был жив. После него власть перешла к Кнуту конунгу, моему отчиму. Нелегко было заявлять притязания, пока он жил. А после него конунгом был Харальд, брат мой, пока дарована была ему судьбою жизнь. Когда же и он скончался, Хёрдакнут, мой брат, стал править Датской Державой, и я думаю, было справедливым уговором между нами, братьями, чтобы он был конунгом как Англии, так и Дании. У меня же не было державы в управлении. Теперь он скончался. Все люди в этой стране советовали провозгласить меня конунгом здесь в Англии. Пока я не носил почетного звания, я служил своим правителям нисколько не более гордо, чем те, кто по рождению не обладали никакими правами на власть здесь в стране. Ныне же я получил помазание в конунги и такую же полную власть конунга, какою обладал мой отец до меня. И я не откажусь от этого звания, пока жив. Но если Магнус конунг явится сюда в страну со своим войском, я против него не стану собирать рати. Пусть он завладеет Англией, прежде лишив меня жизни. Передайте ему эти мои слова.

Послы возвратились и явились к Магнусу конунгу и передали ему, что услышали. Конунг ответил не сразу и сказал так:

– Я полагаю, что разумнее и лучше всего будет предоставить Эадварду конунгу мирно владеть своей державой, поскольку это от меня зависит, а мне владеть той державой, какую бог мне пожаловал.

 

 

Сага о Харальде Суровом

(Haralds saga har ð r áð a)

 

I

 

Харальд, сын Сигурда Свиньи, брат конунга Олава Святого по матери, был в битве при Стикластадире, в которой пал святой Олав конунг. Харальд был тогда ранен и бежал вместе с другими. Так говорит Тьодольв:

 

Бич болгар [381]на горе

Недругу под Хаугом

Лучший был помощник

В ратоборстве брату.

 

Лишь печась о веже

Шлема, [382]бросил – десять

Зим сравнялось князю

И пять – тело братне.

 

Рёгнвальд сын Бруси помог Харальду бежать из битвы и привел его к одному бонду, который жил в лесу вдали от людей. Там лечили Харальда, пока он не поправился. Потом сын бонда проводил его На восток через Кьёль, они ехали по возможности лесами, избегая больших дорог. Сын бонда не знал, кого он ведет. И когда они ехали верхом по какому‑то дикому лесу, Харальд сказал такую вису:

 

Вот плетусь из леса

В лес – немного чести –

Как знать, не найдет ли

И нас в свой час слава.

 

Он продвигался на восток по Ямталанду и Хельсингьяла яду дальше в Швецию. Там он повстречал ярла Рёгнвальда сына Бруси и многих других людей Олава конунга, которые спаслись из битвы.

 

II

 

На следующую весну они снарядили корабли и летом отплыли в Гардарики к Ярицлейву конунгу. [383]Они пробыли там зиму. Так говорит Бёльверк:

 

C острия стряхнул ты

Капли трупа. В лапы

Бросил снеди гусю

Ран. Выл волк на взгорье. [384]

 

Год прошел, и в Гарды

На восток дорога,

Вождь наипервейший

Из мужей, Вам вышла.

 

Конунг Ярицлейв хорошо принял Харальда с его людьми. Харальд сделался предводителем над людьми конунга, которые охраняли страну, вместе с Эйливом, сыном ярла Рёгнвальда. Так говорит Тьодольв:

 

C Эйливом давно

Был князь заодно.

Крепили строй

Они боевой.

 

Взяли в тиски

Вендов полки.

Изведал лях

Лихо и страх.

 

Харальд провел в Гардарики несколько зим и ходил походами по Восточному Пути. А потом он отправился в поход в Страну Греков, и у него была большая дружина. Он дошел до Миклагарда. Бёльверк так говорит:

 

Шли вперёд одеты

В сталь – и снасть блистала

Богато – под ветром

Крепким вепри моря.

 

Узрил златоверхий

Град герой, там стройных

Стругов мимо башен

Череда промчалась.

 

 

III

 

В то время Страною Греков правила конунгова жена Зоэ Могучая вместе с Микьялем Каталактом. [385]И когда Харальд прибыл в Миклагард и встретился с конунговой женой, он поступил к ней на службу. Осенью он отплыл на галере вместе с войском, и они плавали по Греческому Морю. У Харальда была своя дружина. А предводителем войска был человек по имени Гюргир. [386]Он был сородичем конунговой жены.

Харальд пробыл в войске недолгое время, как веринги крепко с ним подружились и всегда были вместе с ним в битвах. Вскоре Харальд сделался предводителем всех верингов. Гюргир с войском плавал между островами Страны Греков, нападая на корсаров.

 

IV

 

Однажды, когда они шли походом по суше и собирались расположиться на ночлег близ какого‑то леса, веринги первыми достигли места, где нужно было разбить шатры, и они хотели поставить их там, где было выше и удобнее всего, потому что земля оказалась болотистая, и когда шел дождь, плохо приходилось тем, кто устроился в низине. В это время подошел Гюргир, предводитель войска, и когда увидел, где поставили шатры веринги, приказал им удалиться и разбить лагерь в другом месте, сказав, что здесь он сам намерен поставить шатры. Харальд говорит:

– Если б вы раньше прибыли на ночлег, вы бы и получили этот лагерь, и тогда нам пришлось бы разбить шатры в другом месте, какое приглянулось бы нам. А теперь вы так и поступайте – поставьте палатки в другом месте, где вам захочется. Я думал, что это право верингов здесь, во владениях греческого конунга, жить по собственной воле и во всем быть свободными перед другими людьми, служа только конунгу и его жене.

Разгорелся между ними спор, и дошло до того, что обе стороны взялись за оружие. Недалеко было и до драки. Вмешались тогда наиболее разумные люди и развели их. Они говорили, что лучше всего будет, если они примирятся и достигнут согласия, так чтобы в дальнейшем не происходило подобных ссор. Назначили сходку, и решение должны были принять лучшие и умнейшие люди. На этой сходке договорились о том, что греки и веринги будут тянуть жребий из полы, кому первым ехать, или плыть, или приставать к берегу и выбирать место для палаток. И те и другие должны подчиняться тому, что укажет жребий. Затем приготовили жребии и пометили их. Тогда Харальд сказал Гюргиру:

– Я хочу посмотреть, как ты пометил свой жребий, для того чтобы мы оба не пометили их одинаково.

Тот показал свой жребий. После этого Харальд пометил свой жребий и бросил его в полу. Так сделал и Гюргир. А тот человек, который должен был вытягивать жребии, вынул один и, держа его между пальцами, поднял со словами:

– Эти должны первыми ехать, плыть, и занимать пристань и выбирать себе место для шатров.

Харальд схватил его за руку, выхватил жребий и бросил его в море. Он сказал затем:

– Это был наш жребий.

Гюргир говорит:

– Почему же ты не дал посмотреть другим людям?

– Погляди теперь, – говорит Харальд, – на тот, который остался. Ты узнаешь свой знак.

Посмотрели тот жребий, и все признали пометку Гюргира. Было решено, что верингам принадлежит выбор во всех спорных случаях. Много раз возникало несогласие между ними, и всегда дело кончалось тем, что Харальд добивался своего.

 

V

 

Летом все они ходили в походы за добычей. Когда все войско было вместе, Харальд приказывал своим людям не участвовать в битве или находиться там, где меньше опасности для жизни. Он говорил, что хочет уберечь свою дружину от потерь. Когда же он был один со своими людьми, то бросался в битву с такой яростью, что должен был либо победить, либо погибнуть.

И часто выходило, что, если Харальд стоял во главе войска, он побеждал там, где Гюргир терпел поражение. Это заметили воины и говорили, что дело пошло бы лучше, если бы Харальд стал единственным предводителем всего войска, и осуждали военачальника за то, что ни от него, ни от его войска нет никакого толку. Гюргир говорит, что веринги не оказывают ему помощи, и предложил им отправиться куда‑нибудь еще, а он пойдет с остальным войском, и пусть они добиваются того, чего сумеют. Тогда Харальд отделился от войска, а с ним веринги и латиняне. [387]Гюргир же пошел с войском греков. И тогда стало ясно, кто на что способен. Харальд всякий раз одерживал победу и брал добычу, а греки отправились домой в Миклагард, исключая юношей, которые, желая завоевать богатства, присоединились к Харальду и признали его своим военачальником.

Харальд пошел со своим войском на запад, в Африку, [388]которую веринги называют Страна Сарацин. Его войско тогда сильно увеличилось. Он захватил в Стране Сарацин восемьдесят городов. Некоторые из них сдались ему, другие же он взял силою. Потом он отплыл на Сикилей. Тьодольв так говорит:

 

Восемьдесят – сеял

Смерть в Серкланде недруг

Красных перстней [389]– в играх

Ратных взял ты градов,

 

Прежде чем – нарушен

Мир опять – обидчик

Серков – с тарчем к долам

Сикилей пустился.

 

Иллуги Скальд из Долины Брони так говорит:

 

Ты земли прирезал –

Шурьев родич Будли

Неспроста звал в гости –

Микьялю на юге. [390]

 

Здесь рассказывается, что Микьяль был в то время конунгом греков. Харальд провел в Африке много лет, захватил огромные богатства, золото и всякого рода драгоценности. Но все имущество, какое он добыл и в каком не нуждался для того, чтобы содержать себя, он посылал с верными людьми на север в Хольмгард на хранение к Ярицлейву конунгу, и там скопились безмерные сокровища. Так и следовало ожидать, потому что он ходил походами в ту часть мира, которая всего богаче золотом и драгоценностями, и совершил множество подвигов, а именно – как уже было сказано, захватил восемьдесят городов.

 

VI

 

Когда Харальд приплыл на Сикилей, он воевал там и подошел вместе со своим войском к большому городу с многочисленным населением. Он осадил город, потому что там были настолько прочные стены, что он и не помышлял о том, чтобы проломить их. У горожан было довольно продовольствия и всего необходимого для того, чтобы выдержать осаду. Тогда Харальд пошел на хитрость: он велел своим птицеловам ловить птичек, которые вьют гнезда в городе и вылетают днем в лес в поисках пищи. Харальд приказал привязать к птичьим спинкам сосновые стружки, смазанные воском и серой, и поджечь их. Когда птиц отпустили, они все полетели в город к своим птенцам в гнезда, которые были у них в крышах, крытых соломой или тростником. Огонь распространился с птиц на крыши. И хотя каждая птица приносила немного огня, вскоре вспыхнул большой пожар, потому что множество птиц прилетело на крыши по всему городу, и один дом стал загораться от другого, и запылал весь город. Тут весь народ вышел из города просить пощады, те самые люди, которые до этого в течение многих дней вызывающе и с издевкой поносили войско греков и их предводителя. Харальд даровал пощаду всем людям, кто просил о ней, а город поставил под свою власть.

 

VII

 

И другой город осадил Харальд со своим войском. Он был таким многолюдным и укрепленным, что невозможно было рассчитывать на прорыв, да и окружала город плоская безводная равнина. Тогда Харальд велел прорыть подкоп от того места, где тек ручей в глубоком овраге, так что этого места нельзя было увидеть из города. Вырытую землю они выбрасывали в воду, давая потоку уносить ее прочь. Работали они по сменам – и днем, и ночью. Войско ежедневно подходило к городу, а горожане выходили на укрепления, и они обстреливали друг друга. По ночам же и те и другие спали.

Когда Харальд убедился в том, что подземный проход стал таким длинным, что по нему можно было пробраться под городскими стенами, он приказал своему войску вооружиться. На рассвете они вошли в подкоп. Когда же они дошли до конца его, они стали рыть у себя над головами, пока не добрались до камней, скрепленных известью, – то был пол в каменных палатах. Затем они взломали пол и вошли в палаты. Перед ними сидело множество горожан, которые ели и пили, и появление противника оказалось для них полной неожиданностью, веринги бросились на них с обнаженными мечами и одних убили на месте, а другим удалось убежать. Веринги погнались за ними, и некоторые из них захватили городские ворота и отворили их, и все войско вошло в город. Когда же они вступили в город, то жители его обратились в бегство, и многие просили пощады, и все, кто сдался, ее получили. Так Харальд завладел городом и огромными богатствами.

 

VIII

 

Они подошли к третьему городу. Он был больше прежних и неприступнее, и богаче и имуществом и людьми. Вокруг города шли широкие рвы, и они увидели, что здесь им не помогут те хитрости, какие они применяли раньше. Они долго там стояли, но им ничего не удавалось предпринять. А горожане, видя это, осмелели. Они выставили своих воинов на городские стены, открыли городские ворота и кричали верингам, приглашая их войти в крепость. Они издевались над ними, говоря, что они не лучше пригодны к бою, чем куры. Харальд велел своим людям делать вид, будто они не понимают, что те говорят.

– Мы ничего не достигнем, – говорит он, – даже если и нападем на крепость. Они сверху будут метать в нас оружие. И хотя бы нам удалось с частью войска войти в крепость, они могут запереть его, коль захотят, оставив других снаружи, потому что над всеми городскими воротами они поставили стражу. Но и мы подшутим над ними и покажем, что не боимся их. Пусть наши люди выйдут на равнину, поближе к городу, но так, чтобы не попасть под их стрелы. И пусть все наши люди будут без оружия и заняты игрой и дадут увидеть горожанам, что мы не обращаем внимания на их воинов.

Так продолжалось несколько дней.

 

IX

 

Упоминают двух исландцев, которые были в походе с Харальдом. Один из них – Халльдор, сын Снорри Годи, – он принес этот рассказ сюда в Исландию, а другой – Ульв, сын Оспака, сына Освивра Мудрого. Оба они были людьми необычайной силы и боевого мужества и друзьями Харальда. Оба принимали участие в играх.

После того как дела шли таким образом в течение нескольких дней, горожане захотели показать еще больше мужества. Они поднялись на городские стены безоружными и оставили ворота города открытыми. Это увидели веринги, и однажды они пошли на игры, спрятав мечи под плащами, а шлемы под шляпами. Вот играют они так некоторое время и видят, что горожане не тревожатся. Тогда они быстро выхватили оружие и побежали к городским воротам.