Судьба в Зоне.
Монотонно на полке сверкает,
Догорая, седая свеча.
Парень спит… Он пока что не знает,
Что не стало отца - Ловкача.
Лишь вчера, разговором о Зоне,
Он прощался с родным малышом.
А теперь его труп, на Кордоне,
Остывая, лежит нагишом.
Все прошло как обычно - спокойно:
Сквозь колючку, по минам и в ров.
Но пройдя сквозь заставу достойно,
Он нарвался на банду воров.
Это Зона… В ней все очень странно.
Справедливость в ней вся умерла.
Нет в ней логики - Зона коварна.
Жизни многих она забрала.
Годы мчались с удвоенной силой.
Парень вырос один, без отца.
И вот вечером с девушкой милой
Он, прощаясь, стоял у крыльца.
Знаю знаю винтарь - не иголка,
Но его я с собой потащу.
Я на Свалку - до логова Волка.
Я ему за отца отомщу.
Но не стоит планировать в Зоне.
В Зоне правит отдельный закон…
Паренек был убит на Кордоне
Другом волка по кличке Дракон.
Сага о Монолите
Янтарь остался за спиной,
Я снял экзоскелет.
Вот выжегателя уж «зной»,
И мыслей больше нет.
Всю голову забил один,
Бессмысленный поток.
О, Монолит! Мой господин!
К тебе приду я в срок!
Но тени замелькали вдруг.
И вот я к ним бреду,
Не чувствуя ни ног ни рук.
У них покой найду.
С тех пор прошло не мало лет -
Элитный я боец!
О Монолит! Ты дал мне свет…
И счастия венец!
Я хотел стать солдатом удачи…
Я хотел стать солдатом удачи,
Покоряя чужие края.
Жить войною хотел, не иначе,
Только горесть и гибель даря.
Я мечтал о пролитии крови,
Крике раненых, страшных смертях.
Мчать по миру, чтоб крыльями брови.
Грех плодить на истлевших костях.
Мне хотелось, чтоб кровью залитый,
Угасал постепенно закат.
Чтобы враг, покоренный убитый,
Слышал выстрела смертный набат.
Миг пришел!
Падший ангел проснулся…
Дикой болью земля та полна.
Моих мыслей, он взглядом коснулся,
И тайфуном хлестнула волна…
Я не рад, что я стал Монолитом.
Но мне нравится мерзость творить.
На ЧАЭС, в зале светом залитом
До пришествия буду я жить.
Роман (vinogroman) Виноградов
Мертвый город
Указатель на мертвой дороге застыл
Красная линия его зачеркнула,
Каждый, наверно, все уж забыл,
Давно эту книгу Жизнь на полку вернула.
Когда-то беспечно в фонтане купались…
Коляска на пыльной дороге застыла.
Ты - Припять, лишь эхом слова отзывались,
И радиацией город накрыло.
Все сгинуло здесь, только слезы остались,
Бездомных теперь,сотни тысяч людей,
Листья, ветром, по чистому небу промчались,
Словно память, не связанных в целое, дней.
Время прошло - все забылось уже,
И люди, и дети, уже не вернуться,
Омрачает проклятье и ломит в душе,
На кроватях родных им уже не проснуться.
Назад мы не сможем то время вернуть,
Все будто исчезло, лишь горе осталось.
Нам эту судьбу не дано обмануть.
А о будущем так нам прелестно мечталось…
А теперь где же, может осталось оно?
Пропало как сон, да в пыли растворилось,
События те нам понять не дано,
И узнать, наконец, что, по правде, случилось…
Цветы
"Когти" зона раскинула,
На мертвые земли свои,
Жизнь их покинула,
Уничтожив ручьи.
Цветы навсегда изменила
В порожденьях своих.
В камень их превратила,
В мертвый гранит закалив.
Карусели, трамплины, воронки,
Бездушные Инструменты ее,
Отправляют семье похоронки,
Поставив в жизни точку и все.
В быстрых трамплинах,
В пещерах "когтя",
В его мрачных морщинах,
Обитают, уже не цветя.
Мы жадно срываем их
И грязными портим руками,
Пока "Медведь" не затих,
И тело не распалось частями.
Но есть один важный секрет-
Мозг от мутантов они защищают,
Контролеры не находят ответ,
Как цветы нас от них спасают.
Они хороши, идеальны,
Но радиация их
Как «грязь» аморальна,
Не привлекает чужих.
Но если смотреть,
То не очень опасно.
Они могут "согреть",
Уставшего брата прекрасно.
Любоваться нам не запрещали,
Все-таки мира тут не хватает.
Впрочем, и не разрешали,
Но мало, что нам мешает.
Иногда и поэту, и даже генералу,
Это приносит спокойствие.
И страшной собаке-мутанту,
Может быть тоже…
Cyxopyk
Люди Зоны.
Мы люди Зоны, в ней мы обитаем.
И здесь познали, что такое страх
Ведь каждый день врагов уничтожаем
И павших братьев развеиваем прах.
Мы люди Зоны, в ней полно напастей.
Про выброс мы узнали в первый день:
Когда у фауны сворачивает пасти,
И счетчик Гейгера показывает хрень.
Мы люди Зоны, моемся мы редко.
Когда на небо выдвигается луна,
По сволочам стрелять начинаем метко,
Лишь кровью вражеской умоемся сполна.
Мы люди Зоны, с собою носим спирта.
И если ж анархиста напоить,
То он расскажет, где «Гроза» зарыта,
И как на базе всех тихонько завалить.
Мы люди Зоны, мы страшимся смерти,
Неплохо знаем, что такое, сдать концы.
Пускай в лесу нас ждут мутанты эти,
Однако скажет наниматель "Молодцы".
Ведь ждут меня…
…Подбит я, повержен бандитом.
И в эту прекрасную ночь
Я падаю наземь, только подумав,
Что не дождется отца моя дочь…
В миг гибели можно еще помечтать
О ходках, о Зоне, о том и о сем…
Не долго, наверно, осталось мне ждать.
Вновь кровь пропитает сырой чернозем.
Я долго в то время шлялся по Зоне,
Чтобы бы найти артефакт «Лунный свет»
Но раны мои убьют меня вскоре,
Останется тут от меня лишь скелет.
Подбит я, повержен бандитом.
И в эту прекрасную ночь
Я падаю наземь, только подумав,
Что не дождется отца моя дочь.
Но я не погиб, не сдох не убит,
И даже не думай об этом, урод!
И только завидев "Макарова" вид,
Он встал.
Я нажал на курок без забот.
Теперь бандюган повалился на груду.
Не долго он счастлив был в эту ночь.
Сейчас и ногою я в Зоне не буду,
Ведь ждут меня дома сынишка и дочь.
