Правомерное использование произведений в СМИ

Из общего, основного правила запрета на использование произведений без воли автора и без материальной компенсации есть целый ряд общепринятых во всём мире исключений. Все они применимы только к правомерно обнародованным произведениям, т.е. к таким, которые с согласия автора уже стали доступными для всеобщего сведения путём их опубликования, публичного показа, публичного исполнения, передачи в эфир или иным способом.

Прежде всего, допускается воспроизведение (копирование) произведений в личных целях, например для просмотра или прослушивания в кругу семьи.

«Использование произведения без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения» (ст. 19). Но и такие случаи использования произведений дозволительны только с указанием имени автора и источника заимствования.

Все эти исключения связаны с целями и характером использования произведений, объём в данном случае имеет второстепенное значение. Правда, он обязательно должен соответствовать цели. Это могут быть учебные цели.

Разрешается цитирование произведений в информационных и критических целях. Это исключение в большей степени, чем остальные, касается журналистов. В любой газете (но не в журнале!) или информационной программе можно свободно использовать отрывки из произведения в объёме, оправданном целью информирования. Это может быть любая информационная программа. Разрешается также воспроизводить отрывки из песен, сцены из спектаклей, кадры из кинофильмов для подкрепления информационного или обзорно-критического материала цитатой.

Закон об авторском праве допускает также свободную перепечатку в газетах (но не в журналах!) или передачу по радио и телевидению ранее опубликованных в других периодических печатных изданиях или переданных по электронным СМИ материалов при соблюдении двух условий. Во-первых, это должны быть материалы по текущим (именно текущим!) вопросам, они должны касаться политических, экономических, социальных и религиозных, а ни в коем случае никаких других тем. Во-вторых, такое воспроизведение не должно быть специально запрещено автором. Такой специальный запрет можно встретить в печатных СМИ в виде предупреждения в конце номера (например: «Любое воспроизведение материалов возможно только с письменного разрешения редакции»), под статьёй или другим материалом (например: «Использование настоящего произведения запрещается»).

Научные, исследовательские, полемические цели близки к критическим целям и также дают право на свободное цитирование произведения.

Закон о СМИ (ст. 42) освобождает редакцию от необходимости получать разрешения авторов на публикацию либо иное использование в сообщениях и других материалах писем, адресованных в редакцию, если не искажается их смысл. Во всех других случаях необходимо спрашивать разрешения автора (или правообладателя) и выплачивать согласованный гонорар.

Необходимо учитывать, что по российскому законодательству официальные документы (законы, судебные решения и т.п.), государственные символы и знаки (флаги, гербы, дензнаки), а также произведения народного творчества не являются объектами авторского права.

10;11. ФАКТ И МНЕНИЕ: РЕШЕНИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА В СФЕРЕ СВОБОДЫ МЫСЛИ И СЛОВА

Европейский Суд по правам человека в Страсбурге. При рассмотрении жалобы по делу бывшего канцлера и главы социалистической партии Австрии Бруно Крайского против журналиста Лингенса о диффамации (преступление, близкое к клевете) Европейский Суд выступил категорически против ограничения права высказывать личное мнение, давать оценки и делать выводы с целью защиты репутации, когда речь идёт о должностном лице или государственном учреждении и тематика журналистского материала представляет общественный интерес.

В двух статьях Лингенс приводил публичные высказывания Крайского и критиковал его «подлый оппортунизм» (такое поведение человека, когда он преследует свою выгоду, пренебрегая общественным договором) на примере положительного отношения к некоторым политикам, которые во время Второй мировой войны служили в подразделении СС. Отвергая решение венского суда о том, что Лингенс виновен, поскольку не смог доказать «подлый оппортунизм» в суде, Европейский Суд указал:

«В действительности отношение господина Крайского к жертвам нацизма и тем, кто сотрудничал с нацистами, было далеко не чётким и однозначным, оно проявилось в форме, позволяющей сделать разные выводы. Потому логично (Лингенсу. – А.Р.) было невозможно доказать, что единственным возможным выводом был именно его вывод».

Следует быть очень внимательным, отличая факты от оценочных суждений. Наличие фактов можно доказать, а правдивость оценочных суждений – нельзя. Суд отметил, что факты, на которых господин Лингенс основывал свои оценочные суждения, были неоспоримы, точно так же, как и добросовестность авторов их подбора. Доказать достоверность оценочных суждений невозможно, и такое требование есть нарушение сути свободы мнений – основной составляющей права, гарантированного статьёй 10 Европейской конвенции.

Как отмечалось выше, для защиты по статье 10 достаточно, чтобы основная часть поданных фактов, а не каждый отдельный факт была доказана ответчиком. В деле Торгейрсона, например, речь шла о том, что исландский журналист написал о грубости полиции, приводя в качестве аргумента распространяемые слухи («люди говорят») о жертвах «зверей в форме» и историю одного человека, который, по словам его друзей, пострадал от полицейской жестокости. В деле о диффамации истец, полицейская ассоциация, представил доказательства того, что этот человек пострадал по другим причинам. Торгейрсон не смог доказать правдивость фразы «звери в форме» и проиграл дело в исландском суде. Но Европейский Суд решил, что это решение было нарушением статьи 10 Конвенции: «(Торгейрсон. – А.Р.) сообщал о том, что говорили другие люди о грубости полиции, то есть о том, что неназванные сотрудники полиции Рейкьявика совершают серьёзные нарушения. Требование, чтобы он доказал правдивость этого, поставило перед ним слишком сложную, если не невыполнимую задачу».

Если статья 10 Конвенции запрещает требовать доказывания правдивости собственного субъективного мнения, то она также препятствует требованию доказывать правдивость мнений и других людей. Таким образом, факты, на которых журналист добросовестно основывает свои собственные выводы, могут быть историями или слухами, источниками которых служат другие люди (даже если их личности не могут быть установлены) или общественное мнение. В противном случае «открытая дискуссия об общественно важных темах может быть ограничена».

В своих публикациях Торгейрсон употреблял достаточно агрессивные эпитеты. Но так как статья 10 защищает не только суть, но и тон высказывания, то мнение может носить радикальный, агрессивный и полемичный характер.

Одним из принципов, на которых основывается вышеизложенное, заключается в том, что в демократическом обществе, где власти избраны в результате свободного и осознанного волеизъявления граждан, должностные лица справедливо находятся под придирчивым вниманием общества, и, прежде всего прессы.

Как отметил Европейский Суд, свобода печати предоставляет общественности одну из лучших возможностей узнать об идеях и позициях политических лидеров и сформулировать своё личное к ним отношение. Соответственно границы допустимой критики более широки, когда она касается именно политического деятеля, а не рядового гражданина. В отличие от последнего первый неминуемо и сознательно открывается для придирчивого анализа каждого его слова и поступка со стороны как журналистов, так и широкой общественности, а потому должен проявлять больше терпимости.