Где две враждебные системы воздействуют одна на другую, там более слабые стороны, т.е. уязвимые точки одной системы, всегда привлекают удары другой. Если обороняющийся занимает ряд пунктов, представляющих собою каждый прочную и непреодолимую позицию, но остается неподвижным, окаменелым, то отсюда наступающий почерпнет смелость для обхода: ему уже нечего опасаться за свои собственные фланги. Это и имело место в действительности: система обходов[200]вошла в порядок дня; чтобы противодействовать обходам, стали все более и более растягивать позиции, что ослабило их фронт; тогда атака вдруг устремилась на последний; вместо того, чтобы путем еще большего растягивания своего фронта охватывать оборону, наступающий сосредоточивал массу своих войск на одном пункте и прорывал линию. Приблизительно такое оформление получила горная оборона в современной военной истории.
Таким путем наступление снова приобрело перевес и притом, главным образом, благодаря все более увеличивавшейся подвижности. И оборона могла бы найти для себя спасение только в подвижности, но гористая местность по самой своей природе противится подвижности, и потому горная оборона в целом, если можно так выразиться, потерпела поражение; войска, державшиеся этой системы горной обороны и застигнутые революционными войнами, испытали длинный ряд неудач.
Но чтобы нам не выплеснуть из ванны ребенка вместе с водой, не дать увлечь себя потоком общих мест и не прийти к утверждениям, которые ежедневно тысячи раз опровергаются силой обстоятельств, мы должны установить различие между воздействием обороны в горах в зависимости от особенностей отдельных случаев.
Главный вопрос, который в данном случае приходится разрешить и который проливает яркий свет на всю тему, заключается в том, должно ли сопротивление, намеченное при обороне гор, быть относительным или же абсолютным, т.е. должно ли оно длиться лишь в течение определенного промежутка времени или же завершиться решительной победой. Для сопротивления первого рода горная местность в высшей степени пригодна и вносит в него крупное усиливающее начало; для абсолютного же сопротивления она в общем совершенно непригодна, за исключением некоторых особых случаев.
В горах всякое движение медленно и затруднительно, требует много времени и, если протекает в сфере опасности, влечет за собою больше человеческих жертв. Затрата же времени и людей является мерилом оказанного сопротивления. До тех пор, пока движение остается исключительно делом наступающего, обороняющийся сохраняет решительное преимущество; но как только обороняющийся вынужден сам начать движение, это его преимущество сразу отпадает. Между тем, по самой природе дела, т.е. из тактических основ, вытекает допустимость большей пассивности при относительном сопротивлении, чем при сопротивлении, которое должно быть доведено до решительного исхода, при относительном сопротивлении можно доводить эту пассивность до крайних пределов, т.е. до конца боя, что никогда не должно иметь места в другом случае. Таким образом, затрудняющий элемент горной местности, подобно более плотной среде, ослабляет всякую позитивную деятельность и является вполне отвечающим задачам относительной обороны.
Мы уже говорили, что небольшой отряд, занимающий горную позицию, приобретает необыкновенную силу вследствие свойств местности, хотя этот тактический вывод и не требует дальнейшего доказательства, мы должны еще пояснить его. Дело в том, что здесь надлежит различать относительно малую и абсолютно малую величину отряда. Если ваши силы выделят изолированно одну из своих частей, то последняя может подвергнуться атаке всех неприятельских сил в целом, т.е. действию такого превосходства, по сравнению с которым эта часть будет действительно мала. В таком случае задачей ее, конечно, не может быть сопротивление абсолютное, а лишь относительное. Чем меньше будет эта часть по сравнению с нашими силами в целом и с неприятелем, тем это положение имеет больше силы.
Но даже абсолютно малый отряд, т.е. такой, против которого стоит не более сильный неприятель и который, следовательно, вправе думать об абсолютном сопротивлении, т.е. о подлинной победе, будет в несравненно лучшем положении в горах, чем большая армия, и извлечет больше выгоды из местности, чем эта последняя; мы это разъясним ниже.
Итак, мы приходим к выводу, что маленький отряд обладает в горах большой силой. Какую громадную пользу это приносит во всех случаях, когда дело идет об относительном сопротивлении, ясно само по себе, но принесет ли это столь же решительную выгоду большой армии при абсолютной обороне? К исследованию этого вопроса мы теперь и переходим.
Прежде всего поставим следующий вопрос: будет ли линия фронта, составленная из нескольких таких отрядов, обладать относительно такой же силой, как каждый из них в отдельности, как это до сих пор обычно признавалось? Безусловно нет, и когда делают такой вывод, допускают одну из двух ошибок.
Во-первых, часто смешивают местность бездорожную с местностью недоступной. Там, где нельзя следовать колонной, включающей в свой состав артиллерию и кавалерию, пехота все же может продвигаться; туда удастся доставить и артиллерию, ибо крайне напряженные, но краткие движения в бою нельзя мерить масштабом похода. Таким образом, обеспеченность связи между отдельными отрядами основывается на прямой иллюзии, а потому фланги каждого отряда находятся под угрозой.
Или же полагают, что ряд мелких отрядов, устроившихся для обороны в горах и занимающих расположение, действительно очень сильное на фронте каждого из них, будет иметь и очень сильные фланги каждого из них, так как ущелье, скалистый кряж и прочее представляют превосходные опорные пункты для малого отряда. Но в чем заключается их превосходство? Не в том, что они делают обход невозможным, но в том, что они вызывают затрату времени и сил, соответствующую воздействию малого отряда. Неприятелю, который пожелает и будет вынужден вследствие неприступности фронта обойти подобный отряд, несмотря на трудности, представляемые местностью, потребуется, пожалуй, полдня, чтобы выполнить эту задачу; придется, может быть, принести и некоторые человеческие жертвы. Если наш отряд может рассчитывать на подкрепление, или же если он должен оказывать сопротивление в течение известного срока, или, наконец, если по силам он равен противнику, то опоры его флангов выполнили свою задачу, и тогда можно было бы сказать: позиция обладает не только сильным фронтом, но и сильными флангами. Но не то будет, если речь идет о многих отрядах, образующих растянутую горную позицию. В этом случае не оказывается налицо ни одного из вышеприведенных трех условий. Неприятель атакует подавляющими силами один из пунктов; поддержка, получаемая с тыла, может быть слаба, а задача все же требует абсолютной обороны. В этих условиях опоры флангов этих отрядов окажутся ничего не стоящими.
На этот пробел наступление обычно и направляет свои удары. Атака сосредоточенными и, следовательно, весьма превосходными силами на один из пунктов фронта может встретить сопротивление, хотя и весьма упорное в масштабе этого пункта, но в отношении целого - весьма ничтожное, преодолев это сопротивление, наступающий оказывается подорвавшим оборону в целом и достигшим своей цели.
Отсюда следует, что относительное сопротивление в горах вообще больше, чем на равнине, и что при малых отрядах оно относительно всего сильнее и растет не пропорционально увеличению масс.
Теперь обратимся к подлинной цели общих крупных боев - к позитивной победе, которая также может быть целью обороны в горах. Если на нее обратят все или главные силы, то оборона гор сама собою переродится в оборонительное сражение в горах. Сражение, т.е. применение всех вооруженных сил для уничтожения неприятеля, теперь становится формой, а победа - целью боя. Оборона гор, имеющая при этом место, оказывается уже второстепенным явлением, она является уже не целью, а средством. Как скажутся свойства горной местности при постановке такой цели?
Характер оборонительного сражения представляет собою пассивную реакцию на фронте и повышенно активную в нашем тылу; для последней гористая местность является ослабляющим началом. Два обстоятельства делают ее таковою. Прежде всего недостаток дорог, по которым можно было бы быстро передвигаться во всех направлениях из тыла вперед; даже внезапная тактическая атака тормозится неровностями местности. Во-вторых, трудность свободного обзора местности и неприятельских движений. Таким образом, горная местность предоставляет неприятелю в отношении наших активных действий такие же выгоды, какие она дает нам на фронте, и парализует полностью лучшую половину нашей обороны. К этому присоединяется еще и третье обстоятельство, а именно - опасность быть отрезанным. Как ни благоприятствует горная местность отступлению в случае общего нажима на фронт, как много она ни причиняет неприятелю потери времени, когда ему приходится нас обходить, все это, однако, имеет значение лишь в случае относительного сопротивления, не имеющего никакого отношения к решительному сражению, т.е. к бою до последней крайности. Правда, сопротивление здесь может длиться несколько дольше, а именно до тех пор, пока неприятель не достигнет своими фланговыми колоннами таких пунктов, которые угрожают нашему пути отступления или даже заграждают его; а если он ими овладел, то уже едва ли с этим можно будет бороться. Никакая контратака с тыла не может уже его выбить из угрожающих нам пунктов, никакое отчаянное движение всеми силами напролом не может одолеть его там, где он преградил путь отступлению. Тот, кто здесь усмотрит противоречие и будет полагать, что преимущества, доставляемые горной местностью наступающему, должны выпасть и на долю тому, кто пытается пробиться, тот упускает из виду различие обстоятельств. Отряд, вышедший на путь отступления и оспаривающий проход по нему, не имеет задачи абсолютной обороны; для него, вероятно, довольно нескольких часов успешного сопротивления; следовательно, он находится в выгодном положении малого отряда на горной позиции Кроме того, противник уже не обладает всеми своими средствами борьбы, он приведен в расстройство, ощущает недостаток в боевых припасах и пр. Во всяком случае виды на успех чрезвычайно ограничены, и эта опасность имеет то свойство, что обороняющийся более всего ее боится; и этот страх действует уже в течение сражения и ослабляет все мышцы борющегося атлета. На флангах возникает болезненная чувствительность, и всякий слабый отряд, который наступающий продвинет на покрытый лесом горный выступ в нашем тылу, явится новым рычагом достижения им победы.
Все эти невыгоды большей частью исчезали бы и сохранились бы одни преимущества, если бы оборона в горах образовывалась сосредоточенной группировкой армии на обширном горном плато. В этом случае можно представить себе очень сильный фронт, весьма трудно доступные фланги и при этом полнейшую свободу передвижений внутри и в тылу позиции. Такую позицию можно было бы причислить к сильнейшим из всех существующих в мире, однако она - лишь иллюзорное представление, ибо хотя большая часть гор несколько более доступна на хребте, чем на склонах, однако большинство плоскогорий или недостаточно обширно для такой цели, или же оно не вполне заслуживает этого названия, имеющего в данном случае скорее геологическое значение, чем геометрическое[201].
Как мы уже указывали, невыгоды оборонительной горной позиции уменьшаются при слабости действующих там сил. Причина заключается в том, что последние требуют меньше пространства, нуждаются в меньшем числе дорог для своего отступления и т.д. Единичная гора не представляет горной местности и не обладает невыгодами последней. Чем отряд меньше, тем больше его расположение будет ограничиваться отдельными гребнями и горами и тем меньше у него будет нужды путаться в лабиринте бесчисленных обрывистых горных ущелий.
Глава шестнадцатая.
Оборона в горах (Продолжение)
Теперь приступим к использованию в области стратегии полученных нами в предшествующей главе тактических выводов.
Мы различаем в данном случае следующие вопросы:
1. Горы как поле сражения.
2. Влияние, оказываемое обладанием ими на другие районы.
3. Воздействие их в качестве стратегического барьера.
4. Особые условия снабжения продовольствием в горах. В отношении первого, наиболее важного, вопроса мы должны различать:
а) генеральное сражение,
б) бои второстепенного порядка.
1. Горы как поле сражения. В прошлой главе мы показали, как мало горная местность благоприятствует обороняющемуся в решительном сражении и насколько, наоборот, она выгодна для наступающего. Это стоит в резком противоречии с общераспространенным мнением; но ведь чего не перепутывает общераспространенное мнение, как мало оно разбирается в разнообразнейших отношениях! Чрезвычайное сопротивление, какое оказывают малые части общего целого, вызывает впечатление чрезвычайной силы всякой вообще обороны гор, а затем готовы удивляться, если кто-нибудь посмеет отрицать эту силу по отношению уже к главному акту всякой обороны - оборонительному сражению. С другой стороны, то же ходячее мнение готово усмотреть во всяком сражении, проигранном обороняющимся в горах, необъяснимые ошибки кордонной войны, не считаясь с природой вещей и их неизбежным влиянием. Нас не пугает встать в прямое противоречие с таким мнением; напротив, мы считаем уместным отметить, что с чувством большого удовлетворения мы нашли наше положение у одного автора, который по многим основаниям должен в данном вопросе пользоваться крупным авторитетом: мы имеем в виду труд эрцгерцога Карла о походах 1796 и 1797 гг.; в лице этого автора соединились сразу хороший историк, хороший критик и прежде всего хороший полководец[202].
Для нас является жалким зрелищем, когда более слабый обороняющийся, собрав с трудом и величайшим напряжением все свои силы, чтобы в решительном сражении дать почувствовать наступающему высокую степень своего патриотизма и воодушевления, а также разумной предусмотрительности, - когда этот обороняющийся, на которого устремлены с напряженным вниманием все взоры, направляется во мрак гор с их многочисленными завесами[203]и, будучи скован в своих движениях свойствами горной местности, подставляет себя под тысячи возможных ударов превосходных сил противника. Лишь в одном направлении его ум находит широкое поле деятельности, а именно в отношении возможностей использования всех препятствий, образуемых рельефом; но последнее ведет его к самой грани пагубной кордонной войны, от которой он должен уклониться во что бы то ни стало. Мы далеки от того, чтобы видеть в горной местности убежище для обороняющегося на случай решительного сражения; скорее мы посоветуем полководцу всемерно ее избегать.
Правда, порою это оказывается невозможным; в таких случаях сражение по необходимости приобретет заметно иной характер по сравнению со сражением на равнине; позиция станет более растянутой, в большинстве случаев - вдвое или втрое, сопротивление явится более пассивным, контрудары слабее. Все это воздействие горной местное сти, являющееся неизбежным; конечно, оборона в таком сражении все же не должна переходить в простую оборону гор, и основной ее характер должен непременно заключаться в сосредоточенной группировке вооруженных сил в горах; все должно решиться в одном бою и по большей части на глазах одного командующего; резервов должно оставаться достаточно, дабы решительный акт свелся не к простому сражению и не к одному подставлению щита под удары противника. Это условие необходимо, но оно трудно выполнимо; так легко соскользнуть на путь, ведущий к простой обороне гор, что не приходится удивляться тому, что она столь часто встречается; опасность же последней так велика, что теория обязана самым настоятельным образом предостеречь от такой обороны.
Сказанного достаточно для представления о решающем сражении в горах главных сил.
С другой стороны, для боев второстепенного значения и важности горы могут оказаться чрезвычайно полезными, ибо в данном случае дело заключается вовсе не в абсолютном сопротивлении и о ним не связаны какие-либо решительные следствия. Это станет более ясным для нас, если мы перечислим цели, которые при этом имеются в виду.
а) Простой выигрыш времени. С этой целью мы встречаемся на каждом шагу и во всяком случае при занятии оборонительной линии для своевременного осведомления[204]; кроме того, ее всегда имеют в виду при выжидании прибытия подкреплений.
б) Отражение простой демонстрации или мелкой вспомогательной операции противника. Если провинция ограждена горами и последние защищаются войсками, то оборона, как бы слаба она ни была, всегда окажется достаточной для того, чтобы оградить ее от неприятельских набегов и других мелких экспедиций в целях ограбления этой провинции. При отсутствии гор такая слабая оборонительная цепь являлась бы бесполезной.
в) С целью произвести самим демонстрацию; пройдет еще много времени, пока взгляды, которых следует держаться относительно гор, станут общим достоянием. До тех же пор всегда найдутся противники, которые будут бояться гор и уклоняться от операции в них. В подобных случаях можно употребить для обороны гор и главные силы. В войнах, не отличающихся значительной энергией и подвижностью, подобные случаи будут весьма часто встречаться; нужно лишь не забывать условия - не иметь намерения дать генеральное сражение на горной позиции и не допускать положения, в котором мы были бы вынуждены дать его.
г) Вообще горная местность пригодна для всех группировок, при которых не имеют в виду принимать решительное сражение, ибо в ней все отдельные части являются более сильными и лишь целое как таковое оказывается слабее; кроме того, здесь не так легко быть застигнутым врасплох и оказаться вынужденным к решительному бою.
д) Наконец, горы представляют собою подлинную стихию для народной войны. Население, взявшееся за оружие, должно всегда быть подкреплено небольшими отрядами регулярных войск; близость же главных сил, по-видимому, невыгодно отражается на повстанческих массах. Таким образом, нормально это не может служить основанием к тому, чтобы армия втягивалась в горы.
Вот что можно было сказать о горах в отношении встречающихся в них боевых позиций.
2. Влияние, оказываемое горами на другие районы. Как мы говорили, в горной местности легко обеспечить за собою значительные пространства слабыми отрядами,
которые в местности легко доступной не могли бы держаться и были бы подвержены постоянной опасности; притом всякое продвижение в горах, занятых противником, гораздо медленнее, чем по равнине, а следовательно, не может идти одинаковым с последним темпом; отсюда вопрос о том, в чьем обладании уже находятся горы, имеет гораздо большее значение, чем тот же вопрос по поводу какой-либо другой площади таких же размеров. На открытой местности это обладание пространством изо дня в день может переходить от одной стороны к другой; простое продвижение крупных сил вынуждает противника предоставить нужное нам пространство. Не так обстоит дело в горах; здесь даже при гораздо более слабых силах возможно вполне ощутительное сопротивление. А потому, когда у нас имеется потребность в участке территории, занятой горами, всегда возникает необходимость в особых, специально для этого организованных и часто требующих значительной затраты сил и времени операциях для овладения этим участком. Таким образом, если горы и не являются театром главных операций, то все же они не могут, как то имеет место в отношении доступной местности, рассматриваться как находящиеся в зависимости от главных операций; занятие их и обладание ими не являются, как на равнине, прямым, естественным следствием нашего наступления. Итак, горная местность отличается гораздо большей самостоятельностью, а обладание ею более решительно и прочно. Если к этому добавить, что горный участок страны по самой своей природе дает со своей окраины хороший обзор на прилегающую открытую равнину, сам же остается как бы погруженным в глубокую мглу, то станет понятным, что горная цепь для того, кто ею не владеет, но находится с нею в соприкосновении, всегда представляется неистощимым источником вредоносных влияний, мастерской враждебных сил; еще в большей мере это имеет место, когда горы не только заняты неприятелем, но и принадлежат ему. Самые небольшие партии дерзких партизан, будучи преследуемы, тотчас же находят в них убежище и могут затем безнаказанно появиться вновь в другом месте; самые сильные колонны, скрытые горами, могут незаметно приблизиться, и наши вооруженные силы должны всегда держаться в некотором отдалении от гор, чтобы выйти из сферы их командующего влияния и не подвергаться риску невыгодных боев и внезапных ударов, на которые они не будут в состоянии ответить.
Таким образом, всякие горы на известном расстоянии оказывают значительное влияние на прилегающую к ним более низменную местность. Окажет ли это влияние свое воздействие мгновенно, например, в бою (сражение при Мальче на Рейне в 1796 г.), или же по прошествии некоторого времени на сообщения противника, это зависит от пространственных условий; может ли это влияние быть преодолено теми решительными действиями, которые разовьются в долине или на равнине, или же нет, - зависит от соотношения вооруженных сил.
Бонапарт в 1805 и 1809 гг. проник до Вены, не особенно заботясь о Тироле; между тем, в 1796 г. Моро был вынужден оставить Швабию, главным образом потому, что оказался не в состоянии овладеть более возвышенными ее районами и должен был направить слишком много сил для наблюдения за ними. В тех походах, в которых происходит игра уравновешенных колебаний сил, не станут подвергаться длительным невыгодам пребывания вблизи гор, находящихся во владении неприятеля, и попытаются занять и удержать за собою лишь тот их участок, в котором нуждаются в связи с основным направлением наступления; поэтому в этих случаях горы обычно становятся ареной мелких боевых стычек, надолго заваривающихся между обеими армиями. Но надо остерегаться переоценивать эти обстоятельства, рассматривать во всех случаях горную местность как ключ всей территории и видеть в обладании ею самое главное. Когда дело идет о победе, то главное - сама победа, а раз последняя одержана, то остальное нетрудно устроить сообразно с господствующими потребностями.
3. Горы, рассматриваемые как стратегический барьер. Здесь мы должны различить два соотношения.
Первое - опять-таки решительное сражение. Можно смотреть на горную цепь, как на реку, т.е. как на барьер с некоторыми доступными проходами, предоставляющий нам случай для победного боя, так как он разделяет продвигающиеся неприятельские силы, ограничивает последние известными дорогами и предоставляет нам возможность атаковать разрозненные колонны противника нашими сосредоточенными силами, расположенными позади гор. Если бы даже наступающий решил оставить в стороне все прочие соображения, он все же не мог бы двигаться в горах одной колонной, так как тем самым подверг бы себя опасности быть втянутым в решительное сражение, имея в своем распоряжении только один путь отступления; следовательно, способ действий обороны во всяком случае явится обусловленным весьма существенными обстоятельствами. Но так как понятие гор и горных проходов очень неопределенно, то соответственные мероприятия обороны будут находиться в полной зависимости от местности, и на них можно указать лишь как на возможные; однако надо помнить, что с этим способом обороны связаны две невыгоды; первая состоит в том, что неприятель после первого же нанесенного ему удара легко находит защиту в горах; вторая заключается в том, что в его руках находится командующая местность; эта невыгода не имеет решающего значения, но все же скажется.
Мы не знаем ни одного сражения, которое было бы дано при таких обстоятельствах, если не считать сражения против Альвинци в 1796 г. [205]Но что подобный случай может иметь место, доказывает переход Бонапарта через Альпы в 1800 г., когда Мелас мог его атаковать всеми своими войсками до сосредоточения разъединенных колонн Бонапарта.
Второе соотношение, которое создается горами как барьером, касается коммуникационной линии неприятеля, когда они пересекают ее. Помимо укрепления проходов при помощи фортов и действий взявшегося за оружие народа, плохие горные дороги в неблагоприятное время года уже сами по себе могут быть гибельны для армии; часто они вынуждали к отступлению армии, доведенные ими до полного истощения. Если к этому присоединяются частые налеты партизан или даже народная война, то неприятельская армия оказывается вынужденной выделить значительные силы и, наконец, занять постоянными отрядами ряд пунктов в горах; таким путем она попадает в самое невыгодное положение, в каком только может очутиться наступающий во время войны.
4. Особые условия снабжения армии в горах продовольствием. Этот вопрос чрезвычайно прост и сам по себе понятен. В этом отношении обороняющийся может извлечь крупные выгоды, когда наступающий или будет вынужден остановиться в горах, или оставит их в своем тылу.
Эти рассуждения об обороне гор, собственно говоря, охватывают войну в горах в целом, а их отражения достаточно освещают и наступательные действия в горах. Не следует смотреть на них как на нечто непрактичное и неправильное по той причине, что из гор нельзя сделать равнины, а из равнин - горы; выбор театра войны определяется таким множеством других условий, что, как кажется, для этого рода соображений может оставаться очень мало места. Мы убедимся, что, когда действия разыгрываются в крупном масштабе, выбор не является уже особенно ограниченным. Если речь идет о группировке и действиях главных сил, и притом в момент решительного сражения, то несколько лишних переходов вперед или назад могут вывести войска из гористой местности на равнину, а проведенное с решимостью сосредоточение вооруженных сил на равнине может нейтрализовать расположенные рядом горы.
Теперь мы снова сосредоточим в одном фокусе рассеянные по разбираемому нами вопросу лучи и представим отчетливую его картину.
Мы утверждаем и считаем доказанным, что горы в общем как в тактике, так и в стратегии не благоприятствуют обороне, разумея здесь под обороной оборону решающую, от результатов которой зависит обладание или потеря страны. Горы лишают кругозора и стесняют движения в любом направлении; они принуждают к пассивности и заставляют затыкать все доступы, вследствие чего возникает - в большей или меньшей степени - кордонная война. Поэтому следует, по возможности, избегать горной местности для главных сил, оставляя ее в стороне, или же держаться впереди или позади ее.
Напротив, для задач и целей второстепенных горная местность представляет, по нашему мнению, усиливающее начало; после всего того, что мы по этому поводу говорили, нельзя усмотреть никакого противоречия в нашем утверждении, что они являются подлинным убежищем слабого, т.е. того, кто уже не должен добиваться решительного боя. Выгоды, которыми пользуются при горном рельефе второстепенные роли, опять-таки делают горы неприемлемыми для главных сил.
Однако все эти соображения едва ли смогут удержать в равновесии чувственные впечатления. В каждом отдельном случае воображение не только не знакомых с военным делом, но и всех воспитанных на плохих методах ведения войны получает подавляющее впечатление о трудностях, которые горная местность, как более плотная, неподатливая стихия, противопоставляет всем движениям наступающего, и для них будет трудно не рассматривать наше мнение как собрание самых причудливых парадоксов. Но при всяком рассмотрении вопроса в целом опыт истории последнего столетия (с его своеобразными способами ведения войны) выступит на место чувственного впечатления, и тогда лишь немногие решатся высказать, например, мнение, что оборона Австрии со стороны Италии легче, нежели со стороны Рейна. Между тем, французы, которые в течение двадцати лет вели войну, имея энергичное, ни перед чем не останавливавшееся командование и воочию видевшие его благие последствия, еще долго будут отличаться как в этом случае, так и в других тактом хорошо выработанного суждения.
Что же? Неужели государство лучше защищено равниной, чем горами? Неужели Испания была бы сильнее без ее Пиренеев, Ломбардия была бы более недоступна без Альп, а ровную страну, например, северную Германию, было бы труднее завоевать, чем страну гористую? С этим неправильным выводом мы намерены связать наши заключительные замечания.
Мы не утверждаем, что Испания без своих Пиренеев была бы сильнее, чем при наличии их, а лишь то, что испанская армия, чувствующая в себе достаточно сил, чтобы довести дело до решительного сражения, поступит лучше, сосредоточив свои силы за р. Эбро, чем если бы она разделилась на части по числу пятнадцати пиренейских проходов. Но этим влияние Пиренеев на ход войны еще далеко не исчерпывается. То же утверждаем мы и об итальянской армии. Если бы она разбросалась по высоким Альпам, решительный противник ее одолел бы и не явилось бы даже вопроса о возможностях победы или поражения, тогда как на равнине Турина у нее были бы такие же шансы, как и у противника. Но по этой причине все же никто не станет думать, что наступающему приятно пересечь такой горный массив, как Альпы, и оставить его позади себя. К тому же принятие генерального сражения на равнине вовсе не исключает предварительной обороны гор второстепенными отрядами, что крайне желательно в таких горных массивах, как Альпы и Пиренеи. Наконец, мы далеки от мысли считать завоевание ровной местности делом более легким, чем завоевание местности гористой, - разве лишь в случае, когда одно решительное сражение окончательно обезоруживает неприятеля. После такой победы для завоевателя наступает состояние обороны, при котором гористая местность для него должна стать столь же - и более - невыгодной, чем она была для обороняющегося. Если война продолжается и появляется посторонняя помощь, если народ берется за оружие, то эта реакция еще усиливается горной местностью.
