Хогвартс. Больничное крыло

 

Альбус спит на больничной койке. Гарри сидит встревоженный рядом с ним. Над ними висит картина обеспокоенного доброго человека. Гарри протирает глаза, встает и ходит по комнате, разминая спину.

 

А потом он бросает свой взгляд на картину. На которой кто-то выглядит удивленным от того, что его заметили. Гарри тоже удивляется.

 

ГАРРИ: Профессор Дамблдор.

 

ДАМБЛДОР: Добрый вечер, Гарри.

 

ГАРРИ: Я скучал по вам. Когда бы я ни заглядывал к директору, ваша рамка всегда была пуста.

 

ДАМБЛДОР: Ах, что ж, я люблю путешествовать по своим портретам. (Смотрит на Альбуса.) С ним все будет в порядке?

 

ГАРРИ: Он был без сознания двадцать четыре часа, в основном для того, чтобы Мадам Помфри могла восстановить его руку. Она сказала, что это очень странно… как будто рука была сломана двадцать лет назад и двигалась во “всех противоположных” направлениях. Она сказала, что он будет в порядке.

 

ДАМБЛДОР: Тяжело, думаю, смотреть, как твоему ребенку больно.

 

Гарри смотрит на Дамблдора и опускает взгляд на Альбуса.

 

ГАРРИ: Я никогда не спрашивал, как вы отнеслись к тому, что я назвал его в честь вас?

 

ДАМБЛДОР: Говоря откровенно, Гарри, это большая ноша на плечи бедного мальчика.

 

ГАРРИ: Мне нужна ваша помощь. Нужен ваш совет. Бэйн сказал, что Альбус в опасности. Дамблдор, как мне защитить сына?

 

ДАМБЛДОР: Неужели именно ты спрашиваешь меня, как защитить мальчика от опасности? Мы не можем уберечь детей от вреда. Боль должна прийти, и она придет.

 

ГАРРИ: Так я должен просто стоять и смотреть?

 

ДАМБЛДОР: Нет. Ты должен научить его, как правильно распоряжаться жизнью.

 

ГАРРИ: Как? Он не слушает.

 

ДАМБЛДОР: Может быть, он ждет, когда ты поймешь его.

 

Гарри хмурится, пытаясь понять.

 

(Мягко.) Дар и проклятье портрета... слышать разные вещи. И в школе, и в Министерстве, я слышал, что говорят люди...

 

ГАРРИ: И какие сплетни ходят обо мне и моем сыне?

 

ДАМБЛДОР: Не сплетни. Волнение. Вы двое ссоритесь. Ему тяжело. Он зол на тебя. У меня сложилось впечатление, что, возможно, ты ослеп от любви к нему.

 

ГАРРИ: Ослеп?

 

ДАМБЛДОР: Ты должен видеть его таким, какой он есть, Гарри. Ты должен найти, что ранит его.

 

ГАРРИ: Да разве я его не вижу? Что ранит моего сына? (Думает.) Или кто его ранит?

 

АЛЬБУС (Бормочет во сне): Пап...

 

ГАРРИ: Темное облако — это человек, верно? Не просто облако?

 

ДАМБЛДОР: Ах, разве мое мнение еще что-то значит? Я просто краски и память, Гарри, краски и память. И у меня никогда не было сына.

 

ГАРРИ: Но мне нужен ваш совет.

 

АЛЬБУС: Отец?

 

Гарри смотрит на Альбуса, а затем снова на Дамблдора. Но Дамблдора уже нет.

 

ГАРРИ: Нет, куда же вы пропали?

 

АЛЬБУС: Мы в... больничном крыле?

 

Гарри вновь обращает внимание на Альбуса.

 

ГАРРИ (Ходит кругами): Да. И ты поправишься. Мадам Помфри была не уверена в том, что следует прописать для выздоровления, и сказала, что тебе, скорее всего, нужно есть больше шоколада. В самом деле, не возражаешь, если я присоединюсь?.. Я должен кое-что тебе сказать, и тебе это не понравится.

 

Альбус смотрит на отца, обдумывая, что ему сказать. Он решает не вмешиваться.

 

АЛЬБУС: Хорошо. Наверное.

 

Гарри берет шоколад и откусывает большой кусок. Альбус смущенно смотрит на отца.

 

Лучше?

 

ГАРРИ: Намного.

 

Он протягивает шоколад сыну. Альбус отламывает кусочек. Отец и сын жуют вместе.

 

Как рука?

 

Альбус сгибает свою руку.

 

АЛЬБУС: Хорошо.

 

ГАРРИ (Мягко): Где ты был, Альбус? Мы с мамой так переживали.

 

Альбус смотрит на него. Он хороший лжец.

 

АЛЬБУС: Мы решили, что не хотим в школу. Мы думали, что мы сможем начать все сначала в мире маглов, но поняли, что ошибались. Мы вернулись в Хогвартс, и вы нас нашли.

 

ГАРРИ: В мантиях Дурмстранга?

 

АЛЬБУС: Мантии были... В общем... Скорпиус и я... мы ничего не задумывали.

 

ГАРРИ: Но почему ты сбежал? Из-за меня? Из-за того, что я сказал?

 

АЛЬБУС: Не знаю. Хогвартс, вообще-то, не самое приятное место, если ты не вписался.

 

ГАРРИ: Это не Скорпиус подбил тебя сбежать?

 

АЛЬБУС: Скорпиус? Нет.

 

Гарри смотрит на Альбуса, пытаясь увидеть ауру вокруг него.

 

ГАРРИ: Мне нужно, чтобы ты держался подальше от Скорпиуса Малфоя.

 

АЛЬБУС: Что? Скорпиус?

 

ГАРРИ: Я не знаю, как вы стали друзьями с первой встречи, но вам это удалось, и теперь... мне нужно, чтобы ты...

 

АЛЬБУС: Мой лучший друг? Мой единственный друг?

 

ГАРРИ: Он опасен.

 

АЛЬБУС: Скорпиус? Опасен? Ты его видел? Отец, ты и вправду думаешь, что он сын Темного Лорда?

 

ГАРРИ: Я не знаю, чей он сын, но знаю, что тебе надо держаться от него подальше. Бэйн сказал мне...

 

АЛЬБУС: Кто такой Бэйн?

 

ГАРРИ: Кентавр с даром ясновидца. Он сказал, что вокруг тебя черное облако, и...

 

АЛЬБУС: Черное облако?

 

ГАРРИ: И у меня есть основания верить, что Темная магия возрождается, и мне необходимо уберечь тебя от нее. Спасти тебя от него. Уберечь от Скорпиуса.

 

Альбус с минуту колеблется, потом в чертах его лица появляется сила.

 

АЛЬБУС: А что если я не стану? Не буду держаться от него подальше?

 

Гарри смотрит на сына, быстро соображая.

 

ГАРРИ: Есть карта. Раньше ею пользовались те, кто хочет сделать что-то плохое. Теперь мы будем использовать ее, чтобы присматривать, постоянно присматривать, за вами. Профессор Макгонагалл будет наблюдать за каждым вашим шагом. Каждый раз, когда вы вместе — она придет, попытаетесь покинуть Хогвартс — она найдет вас. Надеюсь, что теперь ты будешь посещать уроки и вообще не видеться со Скорпиусом, а между между уроками будешь находиться в общей комнате Гриффиндора!

 

АЛЬБУС: Ты не можешь сделать меня Грифиндорцем. Я Слизеринец!

 

ГАРРИ: Не надо играть в игры, Альбус, ты знаешь, чей дом для тебя истинный. Если она увидит тебя со Скорпиусом, я наложу на тебя заклинание, которое позволит мне видеть твоими глазами и слышать твоими ушами, каждый момент, каждый твой разговор. В то же время в моем отделе начнется расследование по выяснению его настоящих родителей.

 

АЛЬБУС (Начинает плакать): Но папа... ты не можешь... просто не...

 

ГАРРИ: Я долгое время думал, что был недостаточно хорошим отцом потому, что не нравился тебе. Только теперь я понял, что не должен нравиться тебе, ты должен слушать меня потому, что я твой отец и я знаю лучше. Мне жаль, Альбус. Всё должно быть так.

 

АКТ ВТОРОЙ. СЦЕНА ДЕВЯТАЯ